Дис. Глава 20. В гостях

                Антон и Катерина все время болтали, пока ехали до ее дома. Но в основном рассказывал, конечно, Антон. Как он работал в коммерческой фирме программистом и сколько ему за это платили. Какой у них там был коллектив и чем все закончилось. Он, конечно, не стал ей рассказывать ни о своих похождениях на кладбище, ни о живой звезде под землей, ни о призрачной девочке, которая иногда его посещала. Не сказал он ей и о тех переменах, которые произошли с ним самим за последнее время. А ведь перемены эти были очень значительными, несмотря даже на то, что произошли всего-навсего за несколько дней. Впрочем, Антон почти и не думал о них. Он, как казалось, их попросту не замечал, воспринимая при этом и себя, и окружающий мир уже совсем по-другому. Вот если бы эти перемены коснулись лишь только одного его существа, никак не на повлияв на сознание, он бы, конечно, почувствовал разницу. А так, став уже куда более решительным и волевым, полагал, что таким и был всегда, пусть даже иногда все еще и продолжал сам себе удивлялся.
Изменился он и внешне. Его более сильная и энергичная натура сейчас словно бы рвалась наружу, преодолевая отчаянное сопротивление слабого, чуть ссутуленного, совсем нетренированного тела. Ведь работая программистом, Антон и выглядел как обычный программист, который ничего тяжелее компьютерной мышки в руках никогда не держал. Сейчас же он совсем не сутулился и даже не шаркал ногами. Осанка его выпрямилась, движения стали плавными, но при этом и энергичными, а легкая походка приобрела уверенность. Даже черты его лица теперь выглядели куда более четкими: нос заострился, чуть проступили скулы, взгляд же стал на удивление твердым, но при этом и проникновенным. Катерина, конечно, заметила эти его перемены, поскольку знала Антона уже очень давно. Еще с того момента, когда они вместе поступили в Университет. Но поскольку они больше года уже не виделись, все списала на благотворное действие времени. И тем не менее, она не могла не удивляться тому, что произошло с ее однокурсником за прошедший год, отчего иногда и украдкой поглядывала на него.
Наконец они приехали. Катерина, как оказалось, жила в прекрасном кирпичном доме еще старой советской постройки, который находился в получасе ходьбы от центра города. Антон оценил жилище:
— Ну, Катюха, здорово ты живешь, — с уважением произнес он. — Это ж у тебя не дом тут, а настоящий дворец. И даже украшения на стенах присутствуют и статуи на крыше. Да-а, здорово. И что же, ты всегда здесь жила?
— Всегда, — ответила ему Катя. — Тут еще моему отцу квартиру дали, когда он наукой занимался, задолго до моего рождения.
На это Антон произнес еще несколько слов восхищения, после чего изъявил желание сходить в магазин за продуктами, благо, что последний находился неподалеку.
— Не могу же я к тебе вот просто так с пустыми руками явиться, — пояснил он, когда девушка стала возражать, что, мол, продуктов у нее и у самой достаточно.
После чего они все-таки разделились. Катя взяла собаку и пошла домой, а Антон отправился сначала в ближайший банк, чтобы обменять валюту, а потом и в магазин. Поднявшись наконец в квартиру, он вновь принялся расхваливать увиденное: и высокие потолки, и три комнаты, и даже длинную лоджию с эркером, которая была основательно утеплена.
— Я здесь у тебя спать буду, — заявил он несколько оторопевшей девушке, — залюбовавшись прекрасным видом, открывавшимся из окон лоджии. — Тут и воздух свежий, и кресло раскладное есть. Сама-то ты, наверное, в комнатах спишь?
— В комнатах, — ответила ему Катя, несколько смущаясь и, пожалуй, даже уже жалея, что вообще пригласила такого самоуверенного гостя к себе в дом.
— Ну и прекрасно. Мне бы вот только еще одеяло сюда, простынь и подушку. Да я тут у тебя, наверное, тогда и в ванную схожу если можно. Ведь можно?
— Сходи, — совсем уже тихо ответила Катя.
— Спасибо, Катюш, — проговорил Антон и, легонько чмокнув девушку в щеку, отправился прямиком в ванную.
Там он снял с себя наконец грязную одежду и залез в воду. Мылся он долго и с большим удовольствием, постепенно отмокая ото всей той жуткой кладбищенской грязи, которая все еще оставалась на нем. Катя же отправилась на кухню разогревать ужин. Она, правда, намеревалась сначала приготовить что-нибудь особенное, но посмотрев на огромные сумки, которые Антон притащил из магазина, так растерялась, что предпочла пока все рассовать по холодильнику. Наконец Антон вышел. Одет он был теперь в неопределенного цвета махровый халат, который нашел в ванной, да в гигантские джинсовые шорты, найденные им там же. Он, конечно, извинился перед девушкой за свой внешний вид и сказал, что если она сможет постирать еще и его вещи, то завтра он ей новую машинку купит. На это Катя ответила, что машинки ей никакой не надо, и что он хотя и был всегда неряхой, но одежду его, такую грязную теперь, по всей видимости, и машинка даже не возьмет. После чего молодые люди сели ужинать.
— Слушай, Кать, — спросил наконец Антон, после того как с аппетитом съел все, что девушка перед ним поставила на стол, — а где твои родители? Они скоро приедут?
— Не скоро, — ответила та, — они здесь вообще не живут. Они в деревне себе дом построили, и вот уже два года как в Москве не появляются.
Антон уставился на девушку.
— Но-о, — протянул он неуверенно, — как же ты тогда меня одного сюда пригласила, ведь это ж… неудобно как-то.
— Ничего, — ответила ему Катя спокойно, — как-нибудь переживу. Да и скольких же я по-твоему должна была к себе пригласить, чтобы «оно» удобно было?
Антон засмеялся.
— Ладно, я понял, — произнес он. — Но, тогда обещаю вести себя прилично, как и мой пес. А он у меня, сама знаешь, воспитанный.
— Да да, я помню, — ответила ему Катя даже не оборачиваясь.
Она теперь пошла мыть посуду и стояла к Антону спиной.
— Ты же мне и рассказывал. А значит теперь ты говоришь, что будешь вести себя так же прилично, как и собака твоя? Не проще ли было собаку сюда вообще не впутывать, да и просто ничего не обещать, потому как твой пес тут абсолютно ни при чем.
— Катюш, какая ты умница, — Антон с улыбкой посмотрел на девушку. — И ты всегда была такая: тихая и умная. Ведь одна из лучших на курсе была, если память мне не изменяет. А еще танцами занималась или балетом, не помню. По тебе это и сейчас видно.
И действительно, Катерина, что касалось именно ее внешности, была сложена просто великолепно: тонкая и гибкая, словно ивовая ветвь, она даже и двигалась как-то все время очень плавно и грациозно. Будто вода текла по извилистому руслу реки. Во всем же остальном, она была самой обыкновенной девушкой с длинными, каштанового цвета прямыми волосами, серыми глазами и очень спокойным выражением лица.
— Ничего по мне не видно, — невозмутимо ответила она на этот, то ли комплимент, то ли просто воспоминание. — Но все же, давай уже потихоньку спать ложиться. Я привыкла рано вставать, да и у тебя, наверное, — она посмотрела на своего гостя, — сегодня тоже был тяжелый день.
Впрочем, каким был этот день у Антона, по его виду определить было совсем нельзя. Поскольку после ванны, он, согревшийся и порозовевший, производил впечатление абсолютно здорового и очень бодрого человека. Даже волосы его и без того густые и темные, теперь стали немного виться, искрясь недюжинной силой и здоровьем. Так что вид у него, за исключением, пожалуй, лишь того нелепого махрового халатика, был просто потрясающий. Но Катерина уже, как казалось, и вовсе этого не замечала, поскольку все более и более сожалела, что вообще пригласила этого разрумянившегося красавца к себе в дом. Она конечно, запихнула-таки его грязные вещи в стиральную машинку. Потом принесла ему еще и постельное белье, но посидеть с ним на лоджии, полюбоваться поздним закатом наотрез отказалась. А Антон, на самом деле, и не замышлял ничего дурного. Он действительно был по-настоящему поражен прекрасным видом, открывавшимся прямо с того места, где должен был сегодня спать. Он еще долго потом стоял там один, чуть приоткрыв окно, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом, размышляя о своей судьбе и о том, какие еще невероятные сюрпризы она ему готовит.
Также он отчего-то вспомнил и про того белого призрака, которого видел в пещере под кладбищем. «Где он сейчас, что делает? — думал он. — Обрел ли он столь желанное для него тело и вышел ли на поверхность? Увидел ли мир? В последний раз, после которого теперь будет вынужден вернуться назад в чистилище? Какая удивительная судьба и какой печальный конец. И чего стоили теперь все его собственные страдания по сравнению с тем, что перенес этот призрак? Тысячи лет в одиночестве, в темноте и полной изоляции. Когда ты уже готов помогать хоть самому черту, лишь бы слышать, пусть и иногда, обыкновенную человеческую речь». Антон лег спать. Спал он в ту ночь как убитый, без сновидений. Потому что едва ли не в первый раз за последние два дня почувствовал себя совершенно спокойно. И действительно, какое же это было счастье, спокойно спать. Когда ты точно знаешь, что тебе ничто не угрожает, что в другой комнате спит близкий тебе человек, а у входной двери преданная собака. Когда ты можешь совершенно забыться и не думать ни о чем.
Утром поднялись рано. Катерина не стала будить Антона, потому что сочла это не слишком вежливым. Да к тому же она, несмотря на его бодрый внешний вид, все же почувствовала еще вчера, каким-то внутренним женским чутьем, что ее гость очень устал, быть может даже смертельно устал, причем не только физически. Она теперь даже немного жалела его. Ведь как это он умудрился очутиться в такой ситуации: без работы и без жилья? Деньги он, правда, говорил у него были. Но что там были за деньги? Пару зарплат, наверное, сэкономил и все. «Может и действительно тут его пока у себя оставить, — пришла ей вдруг в голову крамольная мысль. — Да нет. Что другие скажут? Да хотя бы тот же самый Павел Андреевич, когда узнает, что у его подчиненной роман с ее же работником». А роман тут уж наверняка возник бы, — и это Катя понимала. Она, на самом деле, была уже вполне взрослой и самостоятельной женщиной и не тешила себя иллюзиями, что двое лиц противоположного пола могут вот так запросто жить в одной квартире. Куда там. Да она же первая и не устоит. «Вон он какой красавец вымахал и это всего-навсего за один год. Нет, он, конечно, всегда был симпатичным парнем. Но все же… — тут она остановилась, потому что в тот момент готовила завтрак, — был что-то не то. Да, — но не то. А сейчас, — она посмотрела в сторону лоджии, — что сейчас? Вот просто бери и иди к нему. Вот прямо так и сразу, — она улыбнулась».
Наконец встал и Антон. Он теперь уже облачился в привычную свою одежду, которая на нем, несмотря на вчерашнюю стирку слегка висела. После чего прямиком направился на кухню. Там он поприветствовал свою хозяйку и поинтересовался, чем это таким вкусным у нее здесь пахнет. Катя же как-то рассеянно поздоровалась с ним, потому что все еще продолжала думать о своем. Ей отчего-то действительно было уже тяжело что-то решить. Ведь Антошка, — как она его теперь даже мысленно называла, — как оказалось, был вполне себе приличным парнем и совсем не лез к ней ни минувшим вечером, ни тем более ночью. И даже намеков никаких не делал. А это сильно отличало его ото всех тех парней, с которыми ей приходилось встречаться ранее. «Да и красавчик какой», — она вновь, почти инстинктивно на него посмотрела.
А Антон и не замечал ничего. Смотрит на него Катя, и пусть себе, ведь как давно уже не виделись. Работа у него теперь есть. Вот только в общежитие ему отчего-то совсем не хотелось. Может и вправду квартиру себе снять или купить. Все-таки сто пятьдесят тысяч долларов, там в пакете, совсем не шутки. Да еще и алмазы… «Точно, — решил он наконец, — все-таки лучше собственное жилье иметь. А то там среди всех этих студентов и не поспишь нормально никогда».
— Кать, — спросил он серьезным тоном, — а есть у вас здесь где-нибудь рядом агентство недвижимости?
— А тебе зачем? — насторожилась та.
— Да так, хочу себе жилье подыскать.
— А что, в общежитие уже не хочешь?
— Не-а, не хочу, — уверенно ответил Антон. — В общежитии хорошо студентам жить, а не тем, кто может сам себя обеспечить.
— Но-о возможно, ты тогда… — начала Катя, но вовремя спохватилась и замолчала. А Антон ничего, конечно, и не понял.
— Так есть агентство-то? — продолжил он мягко настаивать на своем вопросе.
— Тош, я не знаю, — ответила Катя тихо, — но давай лучше все это на вечер отложим. Сейчас на работу пора. А ты еще собаку не выгулял.
На том и порешили. Антон пошел гулять с собакой, а Катя стала собираться на работу. Она и сама видела, что наряжается в самые лучшие свои вещи, которые ей больше всего шли. И прекрасно понимала почему, но ничего не могла с собой поделать. Поэтому, когда Антон наконец вернулся назад, то теперь уже ему пришлось сдерживаться, чтобы тут же, и прямо с порога, не притянуть свою бывшую однокурсницу к себе. Но поскольку он был вполне приличным молодым человеком, почти взрослым, то все же смог тогда сдержаться, хотя и наговорил Катерине кучу комплиментов.
До работы ехали молча, но под ручку. Да, признаться, в общественном транспорте и неудобно было разговаривать. И только та же самая тетушка на посту охраны, которую Антон видел здесь еще вчера, как-то очень внимательно на них посмотрела, но тоже ничего не сказала. Наконец они пришли в лабораторию, — новое место работы Антона. Хотя, на самом деле, это помещение и местом-то трудно было назвать, поскольку именно места в нем как раз было явно недостаточно.
Почти как и во всех среднестатистических лабораториях, здесь по периметру вдоль стен стояли высокие, покрытые пластиком увесистые столы с ящиками. Да посередине стоял еще один такой стол, но уже длинный и широкий с наставленными на нем всевозможными приборами и опытными образцами. Еще там были разные колбы для сыпучих и жидких материалов, довольно потрепанный компьютер в углу с огромным ламповым монитором, высокотемпературная печь, центрифуга, электронные весы и прочие несущественные предметы. Катерина до этого работала в лаборатории совсем одна и помощник ей, конечно, очень нужен был. Но на такую работу, да еще с мизерной зарплатой, желающих, естественно, не находилось.
Она быстро объяснила Антону его трудовые обязанности, а сама занялась составлением очередного отчета руководству. Вот только сам Антон проработал в этой лаборатории совсем недолго. И не по той причине, что ему там не понравилось, и не потому, что сам он не подошел на должность. А просто потому, что совершенно неожиданно, в том числе и для самого себя, открыл нечто такое, что предопределило не только его собственную судьбу или судьбу этого института, но и судьбу очень многих людей на земле на долгие и долгие годы вперед.