Гопник, генерал и Варвара Николаевна гл. 1

Глава 1
Плотников

Она стояла и плакала.  Беззвучно. Огромные градины слёз катились из её растерянных глаз. Шмыгая носом, она  очень некрасиво вытирала рукавом куртки лицо, стараясь не задеть ссадину на левой щеке.

Выглядело всё ужасно. Молодая девушка, одетая в пеструю бело-жёлто-синюю куртку, чёрные брюки и аккуратные коричневые ботиночки, стояла около колонны, в громкоголосой толчее железнодорожного вокзала и плакала. И всем вокруг было не до неё и её разбитого лица. Кроме полицейского, стоявшего рядом. Молоденький лейтенант с несчастным выражением на официально строгом лице что-то пытался ей объяснить, отчаянно жестикулируя руками.

Плотников шёл по перрону к вагону. Высокий крепкий широкоплечий мужчина в модной парке с откинутым капюшоном. Тёмные волосы, слегка тронутые сединой. Пронзительный быстрый взгляд карих глаз. Чисто выбритое лицо. Едва уловимый запах хорошей туалетной воды.  Внешность банкира, бандита, крупного бизнесмена, кем он никогда не был.

В руке он нёс кожаную дорожную сумку. Тоже  модную. Рядом, как два адъютанта, шли такие же, но моложе. Тоже высокие, широкоплечие, в парках. Одинаково внимательный взгляд глаз.  Один из них нёс в руках  большую, упакованную в однотонно-серую бумагу коробку, второй – нечто длинное, упакованное, похожее на удочки.


Плотников увидел её глаза. Заплаканные, беспомощные. Глаза просили помочь. Увидел её глаза и едва не споткнулся. Ощущение было, будто налетел на препятствие. Или на пулю. Второе чувство ему было знакомо. Он остановился и что-то сказал своим спутникам. Те тоже остановились.

-В чём дело, лейтенант, - не очень приветливо спросил Плотников, подойдя к странной парочке. – Почему Ваша девушка плачет?

Сопровождающие встали с ним рядом. Парочку окружили кольцом высокие серьёзные мужчины. Лейтенант растерялся. Но только на мгновение.

-Проходите, граждане, не мешайте, - приказал лейтенант приказным лейтенантским голосом. – А то сейчас у вас документы придётся проверять.

Один из молодых «адъютантов» нагнулся к уху лейтенанта и что-то неслышно произнёс. Лицо лейтенанта приобрело цвет алой полоски на его погонах.

-Виноват… Извините… бормотание быстро перешло в более отчётливую форму доклада. – Это не моя девушка. Это потерпевшая. Варвара Николаевна Плотникова. Её вчера ограбили. Здесь, недалеко, около вокзала. Отобрали вещи, документы, деньги. И телефон. Причинили телесные повреждения. Мне поставили задачу отправить её  домой, в Москву. На  поезд второй день её пристроить не можем. Не берут. Без билета и документов не берут.

Лейтенант  закончил доклад, перевёл дух и замолчал. И не понял, почему все трое переглянулись и вроде как улыбнулись.

-А этот поезд? – Плотников махнул головой за свою спину.
-К этому я даже не подходил. Не посадят. – Для подтверждения правильности своего утверждения лейтенант отрицательно помахал головой. И поджал губы. В лице появилось что-то детское, не лейтенантское.

Девушка уже не плакала. Стояла и смотрела на Плотникова. Чуть припухшие веки, очень серьёзные серые глаза. Усталые и страдающие. Из-под синей вязаной шапочки торчали золотые завитки. Синяк-ссадина на щеке выглядел неуместно и жестоко.

-Пойдёмте, - не сказал, а приказал Плотников, обращаясь к девушке. – А Вы, лейтенант, свободны. Доложите, что девушку в Москву отправили.

К вагону они подошли вчетвером. Она шла в окружении трёх мужчин. И ничего уже не боялась. Впервые за два дня страх отступил.

Проводник проверила билет Плотникова, выслушала, что сказал ей на ухо один из сопровождавших Плотникова, и ничего не сказала. Проводники VIP-вагонов  вопросов таким пассажирам не задают.

Варвара Николаевна Плотникова зашла в купе, дверь которого ей распахнул Плотников, села на край дивана и огляделась. Шикарно. Диван, напротив кресло-полудиванчик, между ними столик. Фрукты, фирменные шоколадки, салфетки. Что-то ещё. Нужное для комфортной поездки.

-Извините, я сейчас вернусь, - Плотников  вышел.

Она осторожно открыла дверь около кресла. Туалет и душ. Полотенца, шампунь. Что-то ещё. Тоже нужное для комфортной поездки.

Поднялась, посмотрела на себя в зеркало. И чуть не заплакала, вспомнив, как было больно, страшно и обидно.

Мужик вышел из-за угла и неожиданно рванул к себе её сумку. Знал бы он, что там нет ничего ценного.  Кроме денег на билет обратно и паспорта. У неё не было маленькой сумочки, с которыми ходят девчонки. Она  считала, что такую сумочку могут отобрать грабители в первую очередь. Но не предполагала, что кто-то может позариться на её старенькую дорожную неказистую внешне сумку.

 Обидно, что он её ударил. По лицу. И только тогда она отпустила сумку. Испугалась. Грабитель был на голову выше  неё. Забрав сумку, он, дыша на неё нечистым  смрадным ртом, быстро обшарил карманы её куртки, пока она стояла, закрыв глаза и дрожа, как осиновый лист, и забрал телефон. Телефон этот доброго слова не стоит. Так, копеечная вещь. Но тоже обидно. Это был её единственный телефон. К тому же, подарок матери.

Мимо шли люди и отворачивались, будто не замечали ничего. А вокруг был день. Светло, хотя и пасмурно. Средь бела дня её ограбили, ударили и унизили.

Потом она почти два дня пробыла на вокзале. Написала заявление в полицию. Толку, что написала. Ей показалось, что его  сразу выбросили. Потому что на второй день новый дежурный  в пункте полиции на вокзале не мог его найти. Так и сказал: - Потом найду!

И она два дня провела на вокзале. Её подкармливали  две добрые женщины в форме капитана и лейтенанта. Инспектора по делам несовершеннолетних. Будто она несовершеннолетняя. А она взрослая.  А чувствует себя, как несовершеннолетняя, как маленькая девочка, которой страшно, но никто не хочет помочь. Два дня этого жуткого хождения по вокзалу. Мелькание людей в форме. Железнодорожной и полицейской.

Какие-то  получёрствые пирожки с сомнительной начинкой. Вспомнила сержанта, который говорил гадости ей на ушко. Предлагал «быстрое решение её проблемы». Она даже бить не стала по его наглому самодовольному лицу. Так  было тошно и плохо.

Единственное, тётке позвонила, сказала, что задержится. Та очень переживала за неё. Звонила с телефона доброй толстой инспектора ПДН. Почему-то всегда  полные люди оказываются добрыми.

Варвара Николаевна Плотникова вздохнула, отрешилась от своих грустных мыслей, вышла из купе и уставилась в окно в коридоре. Её спаситель стоял около вагона и разговаривал с двумя мужчинами, с теми самыми, которые были с ним. Тут к ним подошёл очень худой человек в форме железнодорожника. Наверное, начальник поезда.  К ним подошла и проводница. Почти сразу все разошлись. Сначала ушёл начальник поезда, потом отошла проводница. Спаситель Варвары Николаевны   попрощался за руки со своими провожатыми, и они ушли.

А Варвара Николаевна  шмыгнула в купе. И опять села на диван. И стала думать о том, что будет дальше. А в голову не шло ничего. Совсем ничего. Кроме того, что она два  дня, точнее, сутки, по вокзалу болталась и по виду стала похожа на вокзальную шлюху. Ну, может, и не совсем шлюху. Но на проститутку точно похожа. Которую сутенёр избил. За прогулы или плохое качество услуг.

Но тут зашёл Плотников. О котором Варвара Николаевна Плотникова даже не знала, что он Плотников. И сразу поезд тронулся.

-Ну, - усевшись на кресло, произнёс Плотников с улыбкой, - будем знакомиться.

Варвара Николаевна Плотникова согласно замахала головой, но ничего не произнесла. Про всё забыла. Помнила только конец своей мысли. Про сутенёра.

Напротив неё сидел  красивый мужчина. Красивый потому, что выглядел он, как настоящий мужчина. Совсем не старый, но и не молодой. Он смотрел на неё серьёзными глазами, будто, как сканер, считывал с её лица всю нужную ему информацию про Варвару Николаевну Плотникову. И в какой-то момент Варвара Николаевна подумала, что не надо ему ничего говорить. Он и так по её лицу всё узнал про неё.

-Меня зовут Игорь Николаевич Плотников, - сказал Плотников.
И тут Варвара Николаевна Плотникова засмеялась. Так искренне и красиво, что и сам Плотников засмеялся.
-Врёте, - неожиданно произнесла она, перестав смеяться.

-Честное слово! -  улыбаясь, произнёс Плотников. – А Вас зовут Варвара Николаевна Плотникова. Вот и познакомились.  По этому поводу нам сейчас надо пообедать.

Варвара Николаевна Плотникова испугалась. Она вспомнила, что почти два дня прожила на вокзале. А руки мыла четыре часа тому назад, потому что потом ровно четыре часа ходила с двумя  полицейскими по вокзалу и вглядывалась в лица сомнительных личностей, отыскивая своего обидчика.

Что-то нарисовалось на её лице, потому что Плотников  поднялся с дивана и сказал:
-Все мероприятия, связанные с обедом – на мне, а Вы можете почистить пёрышки.

Варвара Николаевна Плотникова чистила пёрышки долго. Так хорошо было стоять под тёплым душем и чувствовать, как с тебя скатываются грязь и усталость. И пережитый ужас. Потом чистила зубы, глядя на себя в зеркало. Надев   так кстати оказавшийся здесь же в шуршащем полиэтиленовой пакете  идеально белый халат неопределённого размера, она посмотрела на себя в зеркало и решила, что, если ладонью закрыть синяк-ссадину на лице, то на вокзальную шлюху она уже не будет похожа.

А будет похожа на Варвару Николаевну Плотникову, девицу двадцати двух лет от роду, имеющую высшее образование, знающую почти в совершенстве два языка, один из которых японский, а другой - французский, и работающую библиотекарем в городской библиотеке. Библиотеке, которую  второй год грозятся закрыть из-за её ненадобности.

Варвара Николаевна Плотникова вздохнула и поняла, что надо выходить. А то будет похоже, будто она чистит пёрышки по второму разу. Она надела на себя мокрое, но чистое бельё, выстиранное ею  в ходе чистки  перышек, и вышла.

Продолжение следует

Далее http://www.proza.ru/2016/03/23/1219