Гопник, генерал и Варвара Николаевна гл. 7

Ранее http://www.proza.ru/2016/03/23/1248

Глава 7
«Как звали моего отца?»

Первый раз Варвара Николаевна возвращалась из Питера вот так. С пустыми руками, пустыми карманами и, можно сказать, пустой головой. Нет, мысли, конечно разные в её голове наличествовали, но  они имели отношение только к одному событию, поэтому полезными для общения с тёткой не считались.

-Тёть Вер, я приехала, - будничным голосом произнесла Варвара Николаевна, остановившись за согнувшейся буквой «г» тёткой.

-Я тебя второй день жду. Загуляла девушка. Позвонила, что телефон потеряла и задержишься, и замолчала. Я всё-таки переживаю. Сейчас я уголок замерю и пойдём в дом. 

Свою речь Вера Васильевна произнесла, не разгибаясь и не поворачиваясь в сторону родственницы.
Варвара Николаевна терпеливо стояла рядом, не пытаясь даже представить вариант  развития событий.

Наконец тётка завершила не очень понятную и почти невидимую работу и распрямилась. Распрямилась, повернулась в сторону Варвары Николаевны, раскрыла рот, намереваясь что-то произнести, но ничего не произнесла. Так и осталась стоять с раскрытым ртом.

Далее последовали объятия, сострадательные возгласы, рыдания тётки и объяснение Варвары Николаевны. Рассказанное Варварой Николаевной уложилось в стандартную формулу. Шла. Ударил. Выхватил сумку. Забрал телефон. Обратилась в милицию. Не нашли. Посадили на поезд. Отправили домой.  Уже не болит. Есть хочу. Спать хочу.

Через час сытая и умытая Варвара Николаевна уснула. И ничего ей не снилось. Ни плохого, ни хорошего. Будто перелистнулась  исписанная страница её дневника, а следующий день ожидала чистая, не заполненная событиями страница.

Весь следующий день, субботу, Варвара Николаевна болталась по дому, ела, пила, занималась домашней работой, постоянно ощущая на себе сочувствующие взгляды тётки.

В понедельник на работу она не вышла. Тётка отнесла в библиотеку её заявление на отпуск без содержания, объяснив причиной невозможность девушки с синяком сидеть в библиотеке и выдавать гражданам книги.

Ещё через десять дней, сфотографировавшись, Варвара Николаевна пришла в паспортной стол, по - современному, в отдел ФМС, подавать заявление на выдачу ей нового паспорта.

Несомненно, что она не скрыла от работников ФМС истинной причины, по которой она утратила паспорт. Банальный грабёж. Упоминание Варвары Николаевны о том, что её заявление о грабеже потеряли ещё до того, как она уехала из Питера, натолкнуло работников ФМС на печальные, но правильные мысли.

Поскольку  запрашивать в полиции  документы, подтверждающие факт обращения Варвары Николаевны по поводу отобрания у неё паспорта было бессмысленно, под диктовку работников ФМС она написала краткое заявление, что паспорт «потеряла». Банально потеряла.

За это на неё составили протокол и даже наложили штраф, что слегка обидело Варвару Николаевну. Но ей не хотелось жить без основного документа гражданина РФ, и она отнеслась к происходящему снисходительно.

Вскоре она пришла получать новый паспорт. В кабинете отдела ФМС находились две работницы. Одна выдавала паспорта, вторая грызла яблоко.

-Пожалуйста, Варвара Николаевна, - произнесла сотрудница ФМС, вручая  Варваре Николаевне новый паспорт. Вторая сотрудница прекратила грызть яблоко и уставилась на Варвару Николаевну.

Как только за Варварой Николаевной закрылась дверь, сотрудница с яблоком спросила свою коллегу:
-Как её фамилия?
-Истомина. А что?

-У нас запрос лежит. Сообщить об обращении Варвары Николаевны Плотниковой  за новым паспортом.
-Ну, она же не Плотникова, а Истомина.

Вторая сотрудница удовлетворилась ответом и принялась доедать яблоко.

Время текло, как прозрачная вода в красивом ручье. Медленно, неумолимо. Каша в голове Варвары Николаевны развеялась.  Жизнь вошла в нормальное русло. Впрочем, новым в этом русле было то, что Варвара Николаевна каждый день, причём несколько раз в день, вспоминала эту встречу и события в поезде.

В какой-то момент она заметила, что её посещают некие неприятные мысли. Эти мысли никак е могли сформироваться. Однажды она прилегла днём отдохнуть, задремала, а, проснувшись, с ужасом поняла, чтО именно её волновало. Впрочем, особо волноваться пока не было весомых оснований.

Тётка возилась на кухне и, судя по запаху, что-то пекла в духовке.  
-Тётя Вера! А как звали моего отца?

На кухне упало и разбилось сто-то бьющееся. Через паузу в дверном проёме показалась тётка. Её тело выглядело так, будто она подкрадывалась. Чуть изогнувшись, слегка вжав голову в плечи, тётка остановилась на пороге и, насторожённо глядя на лежавшую на диване Варвару Николаевну, спросила:
-Что ты сказала?

Варвара Николаевна повторила вопрос.
Не меняя позы, тётка спросила:
-Зачем тебе это?
-Ну, - замялась Варвара Николаевна, - считай, что я вступила в ту фазу своего разумного развития, когда начинают интересоваться своими корнями и приступают к составлению генеалогического древа.

Тётка задумалась. Интеллигентные черты её лица застыли, а лицо в целом выдало напряжённую мыслительную деятельность.

-Я не помню, как его звали, - неожиданно произнесла тётка.
-Как, - удивилась Варвара Николаевна, - мама наверняка  рассказывала тебе о нём. Она не могла не сказать тебе его имени.

-Запомни, девочка, она называла его только по фамилии. Впрочем, по-моему, когда-то она говорила  мне, как его зовут. Извини, но я забыла. По-моему, его имя было весьма прозаичным. Этот примитивный самец не заслуживал лучшего имени.

Далее последовали рассуждения интеллигентного музыкального работника о самцах в природе в общем и мужчинах-самцах, в частности. Опять прозвучали понятия ненормативной лексики. Впрочем, в устах тётки они звучали настолько очаровательно и красочно, что их можно было и вычеркнуть из списка ненормативных.

Выслушав в полуха речь тётки, Варвара Николаевна конструктивно спросила:
-Неужели не осталось писем мамы, фотографий… этого…

Тётка подпрыгнула на месте. Что-то вспомнила. Её маленькие ножки топотали уже в коридоре, когда Варвара Николаевна поняла, что материальные следы существования её отца существуют не только в виде вполне материальной Варвары Николаевны.

Издавая звуки, подобные пыхтению раскочегаренного паровоза, тётка приволокла из коридора средних размеров чемодан. Старинный, с металлическим уголками. Сдунув с поверхности  раритета пыль, тётка приоткрыла сокровищницу семейных тайн и достала альбом с фотографиями.

-Извини, деточка, ностальгия – не мой конёк, - оправдалась тётка за внешний вид семейного архива.

Быстро покопавшись красивыми интеллигентными пальчиками в альбоме, тётка извлекла из него одну фотографию.  Положив фотографию в карман, тётка довольно расторопно уволокла чемодан обратно в коридор и почти сразу вернулась.

Варвара Николаевна так и стояла около стола, держа в руках альбом. Заглядывать в него она, явно, пока не собиралась, поскольку полагала, и, как впоследствии выяснилось, вполне обоснованно, что главную тайну  из альбома тётка унесла в кармане своего халата.

Вернувшись, тётя Вера остановилась в полуметре от Варвары Николаевны, достала из кармана фотографию, вгляделась в запечатленное на ней застывшее изображение, перевернув фотографию, прочитала надпись на её обороте, и произнесла:
-По-моему, его звали Игорь.

Сначала об пол ударился альбом, потом из него, как не желающие сидеть в неволе птицы, выпорхнули многочисленные, не закреплённые фотографии.

Тётка уставилась на Варвару Николаевну и поразилась метаморфозе, происходившей с её лицом. С лица обычно выдержанной и умеющей держать себя в руках любимой племянницы музыкального работника исчезли даже намёки на признаки  присущей ей ранее интеллигентности и разумности.  Лицо приобрело пустое, если не сказать, тупое, выражение.

Перепуганная тётка подвела Варвару Николаевну к дивану, принудительно придала её телу  изогнутую форму, попросту говоря, усадила её на  привычно скрипнувший диван, уселась рядом и уставилась на племянницу, не зная, от растерянности, о чём стоит её спросить.

Впрочем, к Варваре Николаевне почти сразу вернулась её способность мыслить и мыслить разумно.
-Сколько ему сейчас лет, моему отцу, - спросила Варвара Николаевне. В её голове звучали жёсткие металлические нотки.

Тётка закатила под лоб глаза, пошевелила губами, решая некий арифметический пример, и выдала его результат:
-Где-то между 40 и 45. Примерно 42-43 года.

Варваре Николаевне заплохело. Это было видно и очевидно. Тетя Вера на трясущихся ногах сбегала на кухню и принесла в трясущихся руках трясущуюся кружку воды. Выпив всю воду, Варвара Николаевна перевела дыхание и    спросила не очень уверенным голосом:
-Почему ты решила, что его зовут Игорь?

Тётка вновь достала из кармана фотографию, опять рассмотрела её с двух сторон и произнесла:
-Здесь написано «Иг.Плотников».

Варвара Николаевна протянула руку за фотографией. Со слегка пожелтевшей фотографии на неё смотрел светловолосый веснушчатый очкастый молодой человек.

На оборотной  стороне фотографии имелась надпись. «На память. Иг.Плотников».

-Почему ты решила, что его зовут Игорь, - опять повторила  Варвара Николаевна, вглядываясь в смазанные черты лица «Иг.Плотникова», боясь обнаружить в них хотя бы малейшее сходство со своим попутчиком.

Тётка неожиданно ахнула, закрыла интеллигентной ладошкой рот, но тут же, собралась с мыслями и выдала:

-Деточка! Прости меня. Я вспомнила. Этот проклятый файл в моих мозгах отыскался. Я вспомнила, как его зовут. Его зовут Игнат. Игнат Митрофанович Плотников. Именно так. Он не хотел так зваться, считал, что не совсем красиво. Прости. Прости меня.

И тут Варвара Николаевна захохотала. Захохотала радостно и раскрепощенно. Счастливым смехом счастливой девушки. Следом засмеялась тётя Вера. Они смеялись, и им было так хорошо. Хорошо оттого, что отца Варвары Николаевны звали Игнат.

Потом они пили чай с малиновым  вареньем, баночку которого тётка берегла на случай эпидемий, пандемий и прочих катаклизмов в области здравоохранения. Расспрашивать племянницу Вера Васильевна больше не стремилась. Вполне мудро она полагала, что Варвара Николаевна сама со временем расскажет ей о том, чтО её так волновало.

Что-то действительно волновало Варвару Николаевну. Тётка не могла не заметить этого. Но эта проклятая врождённая интеллигентность мешала ей лезть в жизнь племянницы.

-Надо будет, сама расскажет, - мудро решила Вера Васильевна. И в очередной раз оказалась права.

Продолжение следует

Далее http://www.proza.ru/2016/03/23/1266