Гопник, генерал и Варвара Николаевна гл. 9

Ранее  http://www.proza.ru/2016/03/23/1266

Глава 9
Ребёнок генерала и   куколка вуду

Вера Васильевна и Варвара Николаевна обедали. Сковородка красиво обжаренной в сливочном масле отварной картошечки удачно гармонировала с мисочкой солёных огурчиков небольшого размера, маринованными грибочками и тушёными баклажанами.

Поедая вкусняшки, едоки  периодическим смотрели на  большой экран телевизора, купленного с необычайно неожиданного и не маленького по размеру гонорара Веры Васильевны.

На экране показывали любимую передачу тётки. Чрезвычайные происшествия.  Эпизод с самоубийством на железной дороге тётка прокомментировала. Глядя на экран и тыча при этом вилкой мимо сковороды с картошкой, Вера Васильевна восторженно произнесла:
-Представляю, чтО осталось от этого потерпевшего, если его поезд сбил на полном ходу.

Варвара Николаевна, до этого вечера спокойно воспринимавшая любые, даже слегка вульгарные, комментарии тётки, относительно показанного на экране, в этот раз повела себя странно. Закрыв ладонью рот, она стремглав убежала в сени, где, по причине отсутствия коммунальных услуг, у них имелось ведро категории «отхожее».

Услышав звуки, доносившиеся из сеней через неплотно прикрытую дверь, и оценив их характер, Вера  Васильевна задумалась. Ещё больше она задумалась, обнаружив, что из выложенных на стол  вкусных солёных огурчиков она не успела съесть ни одного. В тарелочке же сиротливо лежал лишь один, не очень симпатичный. По всему выходило, что огурцы съела её любимая племянница.

Когда Варвара Николаевна, умывшись, вернулась в комнату, по телевизору показывали природу Новой Зеландии, а её тётка сидела за столом с весьма значимым выражением лица. Левая бровь у неё была приподнята, а правая, наоборот, опущена. Сия мимика свидетельствовала о крайней задумчивости Веры Васильевны и полном непонимании ею каких-либо событий.

Усевшись за стол, Варвара Николаевна протянула руку за последним огурчиком.
-Ты ничего не хочешь мне рассказать, - спросила тётка.

-О чём, - на всякий случай спросила Варвара Николаевна. Хотя уже поняла, что именно ей предстоит рассказать тётке в самое ближайшее время.

-Ты забеременела, когда, - тётка явно выбирала очень деликатное определение, - когда ездила в Питер?

-Да, - ответила Варвара Николаевна.
Ответила просто и односложно. «Да». И всё.
-Ты должна избавиться от этого ребёнка, - сказала Вера Васильевна голосом с металлическим оттенком.

Варвара Николаевна едва не подавилась огурчиком, который с аппетитом доедала. Откашлявшись, она произнесла:
-Почему ты так думаешь? Я хочу родить  ребёнка. Это желанный ребёнок. От  любимого хорошего человека.

Так и сказала. Про любимого и хорошего. Она уже поняла, что этот человек хороший. И любимый. Сказав это, Варвара Николаевна подняла глаза и очень испугалась.

Обычно интеллигентное и доброе лицо тетки стало похожим на личико куклы вуду. Такую сувенирную куколку Варвара Николаевна как-то видела в одном магазинчике. У сувенирной куколки вуду вместо глаз были пришиты огромные пуговицы с четырьмя дырочками. У тётки пуговиц на лице не было. Но глаза были размером с самые большие пуговицы. Без дырочек.

Это было так неожиданно, что Варвара Николаевна испугалась и на всякий случай спросила:
-Сколько капель корвалола тебе накапать?

Вера Васильевна будто не слышала её. Нисколько не уменьшая размер выпученных глаз, она с придыханием спросила:
-Ты хочешь родить от этого бандита?
-Почему ты решила, что он бандит, - попробовала возразить Варвара Николаевна.

-Он тебя изнасиловал! – воскликнула тётка. И добавила: - Я сразу поняла, что он тебя изнасиловал. Ты очень изменилась после поездки в Питер. Я, конечно, допускала, что ты расскажешь мне всё о том, что там случилось. Но ты молчала. И я не стала бы тебя пытать, если бы не это…
Тётка сделала головой движение в сторону сеней.

Варвара Николаевна изумилась:
-С чего это ты решила, что он меня изнасиловал? Это было добровольно. Я уже большая девочка, чтобы принимать такие решения. Тем более, он поступил очень порядочно. Сказал, что остановится, если я скажу «нет». Я не стала говорить «нет». И он не остановился.

Сказав это, Варвара Николаевна очень романтично вздохнула, придвинула к себе тарелочку с грибками и принялась их поглощать.

Тётка-куколка вуду так и сидела, вытаращив глаза-не пуговицы. Наконец, к ней вернулась способность продолжить диалог, и она стервозным голосом произнесла:

-Господи! Как я в тебе заблуждалась! Эта грязная скотина ограбил тебя, забрал всё, сумку, деньги, документы, твой копеечный телефон, избил тебя, изнасиловал, заделал тебе ребёнка, а ты говоришь, что он хороший и даже любимый! У тебя с головой всё нормально?

Последние слова своей речи Вера Васильевна произнесла так, будто у неё в груди кончился воздух. Ну, как у колеса. Спустило колесо, весь воздух вышел и всё. Пш-ш-ш-ш!

Варвара Николаевна отодвинула в сторону грибки, которые намеревалась доесть, и озадаченно произнесла:
-Ты про кого говоришь?

-Как про кого? – опять набрала воздуха в грудь Вера Васильевна. – Про этого гопника, который тебя ограбил? Почему ты не заявила в полицию, что он тебя ещё и изнасиловал?

-Вот, блин, - очень легкомысленно произнесла Варвара Николаевна. – При чём тут гопник? Это ребёнок генерала.

После этих слов Варвара Николаевна сходила за корвалолом. Поняла, что надо сходить. Поскольку выглядела тётка очень уж плохо. И на куклу-вуду она не была уже похожа. Она была похожа сама на себя. На пятидесятидвухлетнюю одинокую ( если не считать Варвару Николаевну) женщину, которой сказали нечто очень жуткое и необычное, такое, что она не может понять своим интеллигентным умом.

Выпив без воды залитый  ей прямо в рот Варварой Николаевной корвалол, тётка, на первый взгляд, пришла в адекватное состояние, хотя и не сразу, и слабым голосом приказала:
-Повтори последнюю фразу.

-Это ребёнок генерала, - повторила Варвара Николаевна.
-Какого генерала?

Всё-таки хорошая вещь корвалол! Но, говорят, к нему может развиться привыкание. Тётке это не грозило. Употребляла она его крайне редко. Сейчас как раз и был такой случай. Редкий случай.

-Если ты хочешь знать, кто отец моего ребёнка, то могу сказать, что это генерал Игорь Николаевич Плотников. Сразу хочу отметить, что он однофамилец того негодяя, который, как ты говорила, потратил на мою маму свой генетический материал.  Я не могла уехать без денег и без документов, и он взял меня к себе в купе. Ну, а в поезде я… - Варвара Николаевна прервала свою содержательную речь, отклонилась от стола и очень ласково погладила свой ещё по-девичьи плоский животик.

Скорее всего, корвалол тётке не помог. По всем признакам здесь нужна была реанимация. Или что-то другое. Варвара Николаевна поднялась, дошла до холодильника, открыла его, достала это что-то другое, набулькала этого чего-то другого в  гранёный стакан, подержала стакан против света, чтобы убедиться в количестве набульканного, вернулась к столу и, поставив перед Верой Васильевной стакан, довольно фамильярно и развязно произнесла:

-Выпей, старушка! Ты мне нужна живая. Кто же ещё поможет мне воспитать ребёнка таким целеустремлённым, любящим книги,  хорошую классическую музыку и развитого физически за счёт работы на огороде.

Через пять минут Варвара Николаевна и Вера Васильевна лежали на скрипучем диване в зале, и Варвара Николаевна рассказывала тётке историю своего грехопадения. Или первой и большой любви. Ну, это смотря с какой стороны посмотреть.

К тётке, которую слегка «отпустило» после того, как она употребила полстакана «чего-то другого», явно вернулась способность трезво мыслить. Об этом свидетельствовала колоритная фраза, произнесённая ею сразу, как только Варвара Николаевна закрыла рот, то есть закончила излагать историю своего, так сказать, грехопадения по любви:

-… твою мать! Ты трахнулась с первым мужиком, с которым оказалась наедине! К тому же, со стариком!

Больше всего Варваре Николаевне в этой рецензии тётки на её сказание не понравилась последняя фраза. С первыми двумя она была согласна.

-Он вовсе и не старик. Красивый мужчина в расцвете сил. Ну, за сорок ему, наверное, есть, но выглядит он прекрасно. И в хорошей физической форме.

Про физическую форму  можно было и не говорить. Доказательству хорошей  физической формы генерала присутствовало в организме Варвары Николаевны. Но  возражения Варвары Николаевны подействовали на тётку, как валерьянка на кота. Она зафырчала и произнесла несколько, нет, не слов, а фраз, состоящих из одной ненормативной лексики.

Впрочем, сказанное ею было понятно Варваре Николаевне. Сказать по правде, при всей своей интеллигентности и наличии музыкального образования, тётя Вера иногда высказывалась, как портовый докер.


Наверное,  уклад жизни и мышления современных музыкальных работников и музыкальных критиков очень изменился.

Но спорить с Верой Васильевной Варвара Николаевна не стала. Единственно, дополнила свою речь неким  почти лирическим отступлением.

-Тётя Вера! Я тебя очень люблю! Очень! Но если ты считаешь, что я преждевременно рассталась с тем, что ты требовала от меня хранить для моего любимого и единственного, я хочу сказать. Я люблю этого человека. И буду всю жизнь любить только его. У него такие добрые глаза, какие могут быть только у хорошего и доброго человека. И он помог мне в ту минуту, когда никто другой мне не помог. И, наверное, то, что произошло тогда между ним и мною, было именно тем средством, которое позволило мне быстро забыть о том кошмаре.

В словах Варвары Николаевны была очень даже существенная логика, и Вера Васильевна смирилась.

Утром Варвара Николаевна проснулась от запаха. На первый взгляд, то есть, на первый нюх, этот запах был запахом съестного. Съестного, но малосъедобного.

Тётка священнодействовала на кухне. В кастрюльке на плите что-то булькало. Даже не что-то, а нечто. Оценив запах и вид булькающей консистенции, Варвара Николаевна деликатно спросила:
-Мы что, поросёнка завели?

-Это твой завтрак, - торжественно произнесла тётка.
Варвара Николаевна уселась за стол, отодвинула в сторону книгу «Питание беременных» и спросила:
-Ты думаешь, это съедобное?

-Очень даже съедобное. И полезное для ребёнка. Теперь ты должна питаться так, чтобы твой ребёнок получал всё необходимое. И нечего нос воротить. Чай, не господа.

Господами они, судя по деревянному нужнику в огороде и колодцу около дома, не были.

-Кстати, я позвонила Серафиме. Она будет ждать тебя в 16 часов.   Подойдёшь к этому времени и встанешь около кабинета. Тебя примет вне очереди. Ты будешь её VIP-пациенткой.

Серафима, а точнее, Серафима Аркадьевна – бывшая одноклассница Веры Васильевны. Дружили они со школьных лет. Серафима работала женским доктором и была светилом по этой части. Попасть к ней на приём стремились не только жители городка. В очереди около её кабинета можно было заметить и дамочек, чьи  личности были широко известны, благодаря интернету и другим средствам массовой информации.

 Впрочем, Серафима не признавала никаких авторитетов, даже из сферы шоу бизнеса. Поговаривали, что однажды она осадила невестку губернатора одной из соседних областей. Когда дамочка попыталась  попасть на приём, минуя очередь, в коридоре поднялся скандал. На шум вышла сама Серафима. Статная, ухоженная, выглядевшая моложе своих 52 лет, сверкая чистым блеском камней в ушах, она поинтересовалась причиной шума, мешающего ей сосредоточиться.


 Узнав причину, она сказала высокомерной дамочке, что та не имеет никаких преференций, хотя бы потому, что не является губернатором. А вот если сам губернатор захочет попасть на приём к ней, Серафиме Аркадьевне, то, так и быть, она примет его без очереди, поскольку никогда не видела беременного мужика.

И ещё поговаривали, что Серафима Аркадьевна может с большой долей вероятности определить пол будущего ребёнка. И может сделать это раньше, чем дамочку на сносях обследуют на УЗИ.

Отпросившись на работе, Варвара Николаевна сходила на рандеву с Серафимой Аркадьевной. Общение с доктором принесло будущей маме только положительные эмоции. Звучали слова «деточка», «лапочка», «красавица», «умница».

Об отце будущего ребёнка не было задано ни одного вопроса. Создавалось впечатление, что Варвара Николаевна забеременела от непорочного зачатия. По всей видимости, Серафима Аркадьевна получила исчерпывающие  указания от Веры Васильевны.

Выписав Варваре Николаевне соответствующие направления для сдачи анализов, Серафима Аркадьевна назначила ей  явку через две недели.
И опять жизнь Варвары Николаевны потекла, как чистый и неторопливый ручеёк.

Продолжение следует

Далее  http://www.proza.ru/2016/03/23/1287