Второй год службы

Поезд размеренно стучал своими колесами. Подумать только, чуть больше года назад я ехал в армию этим же поездом. Через час я должен был быть в Комсомольске – на – Амуре. Дорого из отпуска была гораздо быстрее, чем дорога домой и теперь я старался прочувствовать каждый миг, каждую минуту свободы. До конца отпуска формально оставались сутки, но шататься неприкаянно по незнакомому городу радости не было никакой. На вокзале я посетил магазин, собрал последние деньги и купил по оптовой цене несколько блоков сигарет. Я понимал, что дольше, чем пару дней эти сигареты не проживут, но других гостинцев у меня для своих не было. За то я тащил пару тяжелых сумок для ребят из Пензы. Их родственники на обратном пути меня загрузили по самое «не балуйся». Холодильника в поезде не было, и родственники моих сослуживцев похоже это не учли, так как из сумок стало пованивать и сочиться.
Я поежился от холода, поправил шарф и нервно закурил. Автобус подкатил к платформе, и небольшая группа людей тронулась на посадку. Я зашел последним.
- Докуда едете? – спросила меня миловидная девушка – контроллер.
- В Парин – пробубнил я и протянул ей билет
- Мы не заезжаем туда, только на повороте можем высадить – озадаченно проговорила она – дальше только пешком.
- Ничего, как-нибудь доберусь – ответил я. Ходить от полигона до казарм было делом привычным, так что пройти пять километров от поворота до военного городка не представлялось таким уж трудным делом.
Доехали достаточно быстро. Я ухватил свою поклажу, вышел из автобуса и потопал к первому КПП. Декабрь в этом году выдался холодным, а с учетом высокой влажности было легко отморозить себе что-нибудь. Сердце начинало стучать бешенным ритмом. И чем ближе я подходил к КПП, тем неохотнее двигались мои ноги. Отвратительное состояние, когда от тебя практически ничего не зависит. В голове шумело, как будто только что вышел из долгого запоя. Еще целый год до дома. Морально себя к этому сложно подготовить, а успокоить себя и подавно.
Первое КПП я прошел на удивление легко. Никаких досмотров сумок, никаких обысков. Что-то странно это. Дежурный проверил документы, поставил подпись о моем прибытии и отправил меня восвояси. До КПП военного городка оставалось около трех километров. До части меня подвез майор Ворончихин и выгрузил прямо по месту назначения. Вот и они – ворота с двуглавым орлом… Видя эти ворота, я вспоминал Славку, который весь последний год дежурил на нем безвылазно, сержанта Зайцева, который блистал знанием устава и постоянно перечил офицерам инженерных служб. Как много воспоминаний, и кажется все было так давно. Все-таки отпуск не на пользу солдату. Ко мне быстрыми шагами шел сержант Серега Серов. Кажется, он похудел еще больше и теперь хоть и был высоким, но от массы остались одни воспоминания. Его родственники из Пензы (которые встречали меня по дороге в отпуск) передали конверт с письмом и деньгами.
- Ну здорово – быстро проговорил Серега. – Ну как там? Мои встретили тебя? Что - нибудь передали? 
- Привет – улыбнулся я. – Блин, Серый, не части. Вот тебе письмо с «наполнителем». Потом прочтешь. Помоги-ка лучше припрятать водку и напитки. Потом в казарме отдашь.
- Сегодня дежурный по части черепашка-ниндзя – тихо сказал Серега – так что все запрещенное лучше давай сюда.
Я как знал, и все палево переложил в отдельный пакет. Капитан Бинкин возглавляющий отдел ИТС (читай «яйцеголовых») по прозвищу Черепашка-Ниндзя (прозванного так за смешной внешний вид) славился своей педантичностью, скрупулёзностью и своенравным характером. Докапываться до срочников было его любимым занятием, когда он заступал дежурным по части.  Я проверил свой внешний вид, все было в пределах нормы. Выдохнул и зашел на КПП.
- Трщ капитан, разрешите доложить – громко обратился я к мордатому капитану – прибыл из отпуска для продолжения прохождения службы в расположение части
- Бля, да не ори ты так – проговорил капитан – Башка и так раскалывается. Давай документы и ставь сумки на стол для досмотра.
Я поставил свою заметно исхудавшую сумку и два огромных пакета гостинцев для Пензюков. Капитан вышел из комнаты ДЧ через минуту. С моей сумкой мы справились быстро. По ходу осмотра капитан спрашивал, как там на земле и как я провел отпуск. Настала пора осматривать содержимое пакетов.
- Трщ капитан, - вновь обратился я к нему – Это посылка от родственников таких-то и таких-то солдат от их родственников. Прошу вашего распоряжения для досмотра этих вещей в их присутствии.
Капитан задумался на несколько секунд, а затем распорядился вызвать получаателей. Парни прибыли достаточно быстро и досмотр веще продолжился. Как оказалось, родственники Димы Терехина не отличались сообразительностью и положили в пакет в одну кучу и копченое сало, и вареную колбасу и еще какие-то скоропортящиеся продукты. Все это было выброшено в помойку, так как стало непригодным к употреблению. Из огромной массы продуктов остались только консервы, пряники и какая-то мелочь. Выходило так, что я зря тараканил эту тяжесть на себе, а вскрыть пакеты и выбросить все скоропортящееся у меня не хватило совести. Я отправился восвояси в расположение роты.
В казарме было пусто. Дневальным на тумбочке стоял рядовой Дятлов. Не далекого ума пацан, но добрый и слегка инфантильный. Отличался Руслан Дятлов своей обманчивой внешностью. За худым и жилистым телом скрывалась дюжая богатырская сила в руках. Он был чемпионом части по армрестлингу и запросто сгибал одним движением пальцев руки толстенную бляху полевого ремня.
- Пашка – выпалил Руслан – вернулся!!!
-Привет-привет! – сказал я и пожал ему руку – Как служба?
- Да что ей будет-то? Служба идет, как и положено. Ну а ты как отдохнул? Че нового? Чего привез?
Я протянул Руслану пару пачек сигарет и небольшой пакетик конфет для наряда по роте.
- В канцелярии кто-нибудь есть? – спросил я – мне бы доложить о прибытии.
- Да нет никого, воскресенье же – сказал Руслан – Все, кто не в нарядах в клубе смотрят кино. К вечеру сползутся.
Тут из расположения потирая глаза вышел сержант Лукин Коля по прозвищу Лука. Высокий белобрысый и худой сержант медленно ковылял ко мне.
- Че приехал, че привез? – протянул Лука привычную поговорку, предназначенную для отпускников
- Подарки в магазине, а дембель далеко – ответил я по неписанным правилам, а потом добавил – вечерком посидим в каптерке.
- Ну ладно, договорились – сказал Лука – Дятел, покажи отпускнику где он теперь располагается. А то после перестановки потеряется.
Руслан проводил меня в расположение и показал мою кровать и тумбочку. Почти все мои личные вещи были на месте. Я выложил свои нехитрые пожитки, переоделся в свой комок и отправился в туалет покурить.
Вечер наступил незаметно, в казарму потихоньку стягивался личный состав роты. Многие подходили, здоровались, пытались выклянчить ништяков. Прибыл и командир роты. Я сделал три строевых шага, вытянулся по стойке «смирно» и отчеканил:
- Трщ майор, разрешите доложить?!
Майор Васильев махнул рукой, приглашая за собой в канцелярию. Я проследовал за ним.
- Ну как съездил? Дома все в порядке? – спросил ротный.
- Спасибо. Все хорошо. – ответил я. – За время отпуска происшествий не случилось.
- Значит так! Новость первая – ты поставлен на должность командира первого отделения третьего взвода. Новость вторая – восьмого ноября тебе присвоено звание младшего сержанта, но поскольку в отпуск ты уходил рядовым, то твои сержантские пятнадцать дней перенесены на дембель. Новость третья – у нас в роте новый замполит и ты должен будешь ввести его в курс дела и помочь ему с работой. Вопросы?!
- Трщ Майор, а почему я должен помогать замполиту? – негодуя спросил я.
- Потому что ты можешь найти с новичками общий язык, и склад характера у тебя организаторский.
Спорить с «Васей» было бесполезно, а вот выхватить по хлебалу за невыполнение приказа можно было запросто. Не имея возражений (да и кому они нахрен нужны?) я отправился восвояси. Получается, что лычки, которые подарил мне Слава на день Рождения в Хабаровске были очень к стати. А еще он их подарил в тот день, когда меня оказывается назначили на должность «комода». Ой сколько совпадениииииий…. Совпадение? Не думаю. (Как сказал бы ведущий Киселев) Сейчас это выяснять не очень то и хотелось.  Второй год службы только начался.
Вечером с сослуживцами сидели в каптерке. Я разбирал свою сумку и раздавал подарки: кому-то цветные гелиевые ручки, кому-то шевроны и белые шнурки для «парадного» комка, ну и сладости к чаю. Серега принес мой пакет с алкоголем. Чтобы замаскировать водку я смешал ее с газированным напитком «Миринда» и наглухо закупорил пластиковой пробкой. Удалось притащить пять таких бутылок, и сослуживцы были рады таком боезапасу. А поскольку алкоголь негативно сочетается с углекислотой и большим количеством сахара, то очень скоро все упились в «слюни».
Утром следующего дня в казарму вошел молодой лейтенант. Дневальный вызвал дежурного по роте, а я стоял рядом и внимательно наблюдал за лейтенантом.
- Трщ лейтенант, дежурный по роте сержант… - начал было говорить дежурный, но лейтенант его прервал.
- Мне нужен командир роты майор Васильев – тихо проговорил он.
- Как вас представить? – поинтересовался дежурный
- Лейтенант Дауркин – представился тот.
Майор вышел сам. Поздоровался с лейтенантом и проводил его к себе в канцелярию. Прошло не много времени, как дневальный вызвал меня.
- Че случилось? – спросил я у дневального. Тот что-то писал в журнал прибытия-убытия.
- Ротный зовет в канцелярию – буркнул тот и продолжил писанину.
Я подошел к канцелярии, отчеканил три строевых шага и отрапортовал:
- Товарищ майор, младший сержант…
- Заходи. Знакомься, это новый замполит роты лейтенант Дауркин. Поступаешь сегодня в его распоряжение. Ознакомь с составом роты, посвяти в дела, покажи, что и где у нас находится.
Лейтенант Дауркин, оказался простым парнем почти что моего возраста, не давно женился. Переехал вместе с супругой из Комсомольска в часть по окончании института, устроился по контракту, так как за плечами была военная кафедра, а на срочную службу идти очень не хотелось. Мы долго бродили по военному городку, я рассказывал и показывал, что и где находится, объяснял устои и порядки части. А лейтенант ходил, как прилежный ученик и внимательно слушал изредка задавая уточняющие вопросы. Тогда я не знал, что мы за предстоящий год подружимся. Евгений Дауркин оказался замечательным парнем, и принимал активное участие в жизни роты. За две недели мы вместе подготовили новогодний вечер и разработали план мероприятий досуга роты. Последний год службы запомнился еще и тем, что Евгений никогда не отказывал в помощи.
Прошел январь, за ним наступил и февраль. У нас сформировалась «караульная» команда и мы ходили в караулы всегда одним и тем же составом. Серые будни были почти ничем не примечательны и каждое событие в нашей части было сродни «второму пришествию». В один из дней командир роты вызвал меня в канцелярию.
- Значится так – проговорил майор Васильев на манер Жиглова из фильма «Место встречи изменить нельзя» - собирай свой состав караула. Через две недели едете в командировку.  Ты едешь помощником начальника караула.
- Разрешите вопрос, товарищ майор? – проблеял я. В горле стоял ком и сперло дыхание. Ну хоть какая то радостная новость.
- Спрашивай – буркнул ком. роты – Только давай по существу
- Кто едет начкаром? – спросил я.
- Старший лейтенант Маратканов – ответил ротный перебирая бумаги. – Это все что тебя интересует?
- Все – ответил я едва скрывая радость в голосе – Разрешите идти?
- Иди.
О маршруте и цели командировки вопросы задавать не принято, да никто и не ответит. Зато было ясно, что командировка обещает быть спокойной и увлекательной. Андрей Маратканов был командиром первого взвода и часто заступал с нами в караул. Человек он был неконфликтный, обстоятельный, а главное очень коммуникабельный. Мы часто общались на отвлеченные темы, часто обсуждали и личные вопросы. Андрей часто выручал солдат и редко, когда обращался за помощью. Не думаю, что кто-то из солдат ему смог бы отказать в выполнении какой-либо просьбы, хотя бы потому что Андрея уважали как командира и как боевого товарища (хоть и офицера).
Утром следующего дня мы собрались на инструктаж. Кроме нашего состава караула и командира роты на инструктаже присутствовал замполит батальона, командир батальона и начальник штаба батальона. Время шло, мы сидели классе подготовки караула, а инструктаж все не начинался. Тут мы услыхали клокотание мотора и скрип тормозов штабного УАЗика. Из машины вышел сам начальник штаба соединения полковник Мотасов. «Охренеть!» - пронеслось в моей голове – «Начштаба соединения на простой инструктаж не приехал бы! Значит командировка будет класса «А».
- Встать! Смирно! – подал команду комбат. – Равнение на лево!
Комбат отчеканил строевым к полковнику и отрапортовал:
- Товарищ полковник! Личный состав караула для инструктажа прибыл.
- Здравствуйте товарищи!  - поставленным голосом проговорил полковник
- Здравия желаем трщ полковник – хором ответили мы
- Вольно! – скомандовал полковник комбату
- Вольно! – ответил комбат нам.
Мы расселись по местам и начался устный тест-экзамен на знание устава караульной службы. После теоритического занятия мы приступили к практике. Я очень переживал, что кто-нибудь засыплется на теории или практике, но все обошлось. Отработали экзамен на отлично как по теории, так и на практике.
- Перекур! – объявил комбат, а сам зашел в класс вместе со все офицерским составом.
Мы стояли в курилке и обменивались мыслями о командировке: ее продолжительности, назначении и прочей чепухе. Тогда это было единственное, что нас волновало.
- Фил, как думаешь, длинная будет командировка – обратился ко мне солдат по фамилии Щербин. Парень он был бесхитростным, слегка туповатым, но исполнительным.
- Да какая на хрен разница? – ответил я – Главное, что можно свалить из части от этого однообразия. Время пролетит быстрее.
- Ээээ, не скажи – подхватил разговор Дятел. – Надо знать сколько и чего брать с собой. Может денег нужно будет намутить в дорогу, хрен его разберет, как и что будет.
На этих словах нас прервал голос старшего лейтенанта Маратканова: всем в класс! Занять свои места!
На инструктаже говорили о требованиях безопасности, о важности соблюдения устава и прочей фигне. Все остальные инструкции мы получали в дальнейшем порционно от командира роты и комбата в течении всего оставшегося времени до выезда. Ежедневно мы готовились: комплектовали вещевые мешки, получали провизию, подшивали бушлаты и шинели, перебирали бронежилеты, и прочее, прочее, прочее… И вот настал тот день.
Подъем нашей команды состоялся в час ночи, мы быстро оделись, собрали все наше имущество, приготовленное в каптерке и выдвинулись к КПП, где нас ожидал автобус. Пазик был непрогретым, а утро выдалось морозным, так что сон как рукой сняло. Наспех распихав все вещи на заднем сидении мы расселись по местам.
- Все здесь? – спросил старший лейтенант Маратканов – ничего не забыли?
- Так точно! – ответил я – Все в сборе, все вещи на месте.
 - Ну тогда в добрый путь. Поехали.
ПАЗик недовольно скрипнул дверью и тронулся в сторону железнодорожной базы. Я смотрел в окно и едва различал очертания зданий и сооружений.  Странно, но в тот момент я думал только о том, что не написал домой письма и нужно это будет сделать при первой же возможности.
Доброго времени суток мои дорогие подписчики. Вас уже почти три тысячи и число ваше неизменно растет. Спасибо большое Вам, что следите за моей писаниной – это самый большой стимул для изложения своих мыслей. Я обязательно займусь анализом Ваших вопросов и залью отдельный пост основанный на них, а пока продолжу свое повествование.
Мы прибыли на станцию, построились всем караульным составом и получили распоряжения и инструкции о быте и существовании в вагоне. Прибыл небольшой состав в 15 вагонов товарного типа, в голове, середине и хвосте поезда стояли почтово-багажные вагоны. Это и был наш основной объект существования, с которым нам предстояло провести не мало времени. К нам подошел подполковник со смешной фамилией Убейконь. Мы еле сдерживали себя, чтобы не заржать? И дело было далеко не в фамилии. Подполковник оказался начальником эшелона, и весь основной маршрут нам предстояло подчиняться этому человеку. Чтобы был понятен образ этого подполковника, я его постараюсь описать как смогу.
Представьте себе невысокого человека ростом около 160 сантиметров, весом около центнера, в придачу лысого, с густыми усами и ужасным дефектом речи картаво-шепелявого характера. Понимать этого подполковника было решительно тяжело. А покуда подполковник был добряком, то свою речь он компенсировал отборным матом для придания собственной важности. Выглядело это примерно так:
- Да бьять! Што ше эта тваитца-то?! Какого хела вы тасите эти веси в вагон?! – сетовал он на наши колебания и попытки занести что-то в караульный вагон.
Сборы и погрузка в вагон занял почти весь день. Долго ждали сначала проводника, потом долго получали инструкции и печати, затем долго проходили контроль по содержанию вагона и состава в целом. Наконец в 15:00 мы прошли контрольное построение составом эшелона, получили последние напутствия и отправились в путь. Перегон составил почти сутки, и мы прибыли в какую-то часть приморской области. Ночью произвели перецепку вагонов и наш караул приступил к своим обязанностям.
- Фил, первую смену караула выставить в 2:00 – дал распоряжение НачКар старший лейтенант Маратканов. – Вагоны уже почти все подцеплены, принимаем их под охрану. Веселье начинается.
Смены я предусмотрительно распределил за ранее. В первую смену поставил некурящих, потому как было необходимо проверить систему и длительность перегонов. Никакой системы не было, а состав гнали столько, сколько был дан зеленый свет. Часовые стояли во время перегона в головном и хвостовом тамбурах, а во время стоянки осуществляли контроль согласно закрепленных участков. Не стану пока описывать деталей во время стоянки, а опишу несколько случаев во время движения.
Поскольку мы никогда не знали длительность предстоящего перегона, то у ребят я проводил досмотр перед заступлением в караул весьма формально: сигареты и спички не отнимал, пакетики тоже оставлял, хоть это и было в нарушение устава. Запрещены были только фотографии, письма, наркотики и прочие излишества.  Средний перегон составлял около 4 часов, стоять по стойке «Смирно» все это время не возможно.  Ну а естественные надобности никто не отменял. Да и что может случится во время движения? Каюсь, надо было быть строже.
Случай первый. По рации докладываю о движении каждые пол часа. Время около полудня, приближаемся к станции, а перегон был уже около четырех часов. Встали, стоянка 20 минут. Бегом менять караул. Проверили все печати, все доложил начкару, сменил часовых и бегом обратно в карпом. Проходит мимо небольшой состав в сторону нашего вагона, весь состав не сговариваясь прыгает на подножки вагонов и доезжает до вагона, быстрее положенного. Только погрузились, наш состав тронулся. Бляха муха… могли и не успеть.
Случай второй. Ночь. Ранняя весна, а мы проезжаем уже обратно из Калининграда, заезжая в каждую попутную часть нашего Главка на двое-трое суток примерно раз в два дня. Караул успевает помыться, пополнить припасы, стали собираться в путь, построились – нет одного. Солдат по прозвищу КИТ отсутствует. Бегом в часть, поезд вот-вот отправится. Нахожу этого тюленя в туалете станции. Дно пробило, что выйти вовремя не смог, и никого (скотина) не предупредил. Поезд задержался на 10 минут, караул выставлен, но осадок остался. Киту штраф в виде мытья полов и помощи по кухне проводнику в течении недели.
Перегон был 6 часов и наконец-то закончился, снял смену, идем в карпом. Щербань плетется сзади и сопит. Понимаю, что что-то хочет сказать, но мнется.
- Говори, что случилось? – тихо сообщаю ему.
- Да тут эта… Как-бы по тактичнее сказать… - мнется он.
- Говори, как есть – режу я – Там разберемся
- Ну короче, пожевал галет и решил покурить. Поезд мчится быстро, трясет в хвосте состава сильно. Докуриваю сигарету и чувствую, живот прихватило. Ну желание то естественное, пока скинул бронежилет, тулуп, бушлат… Чувствую, что скоро обосрусь. Бегом достал пакетик, и сел справлять… Жидко то как получилась – сетует он
- К сути можно? Мне про твое говно слушать не хочется – я начал злиться
- Ну завязал пакет, открываю дверь вагона, бросаю посильнее, чтобы подальше от путей. А тут встречный состав. Ну я ему в лобовое стекло и попал этими отходами.
И тут я заржал. Видимо скука и обыденность достали, а тут единственная радость – смех и грех. Рассказал я эту историю и начкару. Щербань очень переживал, что его накажут за этот проступок, но мы его заверили, что жаловаться на него уж точно не будут. Да и кому это нужно? А начкар объявил ему благодарность за «подбитие вражеского бронепоезда».  Ну не могли быть виноваты солдаты в том, что они такие усранки. А ведь живот крутило и у меня, но видимо значительно меньше. 
Вскоре мы узнали случайно причину нашей «жидкой радости». Кит, помогая проводнику в приготовлении пищи, увидел, как тот что-то насыпал в суп. Какую-то специю, которую надыбал в прошлой командировке. С нее то нас и плющило. Надо ли говорить, что ****юлей он получал от всего состава караула? Контроль за едой оставался за начкаром, и больше никто не дристал.
Весь маршрут нашего караула составил 75 дней. Из них мы 14 дней ехали от Владивостока до Калининграда, а 61 день ехали обратно.  За это время мы посмотрели более 78 трехчасовых кассет с разного рода фильмами, а я прочитал трилогию Толкиена. Мы настолько привыкли к такому образу несения воинской службы, что в часть ехать хотелось все меньше. Радовала только возможность получения скопившихся писем и посылок, ну и возможность поделиться впечатлениями с сослуживцами.
Прибыли мы в родную часть в конце апреля. Снег окончательно сошел, во всю зеленела трава, и весна будоражила тем, что приближался дембель. До дома оставалось всего-то семь месяцев. Отчалила первая и она же последняя партия дембелей. Их было то всего 15 человек, а потому командование решило вышвырнуть всех разом. Повезло – нечего сказать, а нас ждали и другие вести. За время нашей командировки, произошли резкие перемены состава командования, не только части, но и роты.  Со слов сослуживцев мы узнали, что командир соединения теперь некий Полковник Чайников, и если старый генерал был строителем, то теперь молодой полковник был отчаянный вояка. Наш командир роты майор Васильев ушел на повышение в другую часть нашего соединения, и ротным стал уже знакомый нам капитан Дорофеев по прозвищу Дора. Радости эти новости нам не сулили и это мы поняли в первую же неделю.
- Рота подъем!!! Тревога! Тревога! Тревога! – проорал дежурный по роте сержант Лукин долбанув три строевых шага.
Мы ничего не понимая судорожно потирали глаза. Что за херня? Обычно о таких вещах предупреждают за ранее, но тут то мы были просто не готовы… И это на следующий день после командировки. Сборы заняли около двадцати минут, и уже через пол часа мы стояли на плацу в полной экипировке. Каждая рота батальона получила по отдельному пакету с заданием, и отправилась не жрамши в своем направлении. Мы отмотали пешим маршем больше 10 километров и прибыли к месту назначения. В условном месте нас уже ждала полевая кухня и привал. Ближе к обеду прибыло еще несколько подразделений: связисты и саперы. Прибыл комбат, дал распоряжение проведения тактических занятий в составе вместе с этими подразделениями. До самого вечера мы обустраивали лагерь, выставляли патрули, закладывали секреты и налаживали связь. А вечером приехал новоиспеченный командир соединения, оценил готовность каждого подразделения на предмет тактических занятий и свалил. В лесу мы прожили 2 дня, запаслись черемшой, пожрали жимолость, и просто отдохнули на природе.
В части нас ждал очередной сюрприз – сдача нормативов за зимний период. Сдали все на отлично включая ночные и дневные стрельбы, ошибочно посчитали, что все закончено. И снова с утра построение на плацу, строевой смотр и подготовка к параду 9 мая. А 8 мая мне вручили лычки старшего сержанта. Оказалось, что в штабе батальона писарь ошибся и его ошибку никто из командования не заметил. Так я перескочил на одну ступень в сержантском составе. 
Парад прошел хорошо, наш взвод готовился заступить в очередной караул и казалось, что не так уж и все скучно. Новый командир части дал новое дыхание и вкус к службе.
С новым командиром соединения мне довелось познакомиться лично. Во время спортивного праздника и очередного футбольного матча меня отозвал Женя Дауркин и тихо так сказал:
- Фил, ты же у нас мастер на организацию культурного творчества?!
- Эээээ, я бы так не сказал – ответил я чувствуя подвох.
- Капитан Соленов требует подготовить к следующей неделе несколько номеров для юмористического вечера. Мне больше обратиться не к кому. – с грустью в голосе посетовал Женя.
- Что нужно делать? – со вздохом обратился я.
- Возьми себе в помощь несколько бойцов и придумай выступление на несколько сценок. – в голосе Дауркина послышалась надежда.
- Людей и так не хватает, а тут еще наряды, караулы, занятия. Когда все это делать? – начал я грузить.
- Ну времени еще неделя, в пятницу показываем контрольный номер, в воскресенье выступаем. А от нарядов я тебя отмажу.
- Не. Только на среду и пятницу – ответил я – А в карауле будет время придумать сценарий.
Шутки я из себя выдавливал мучительно и горько. Юмора почти не осталось за проведенное время на службе. Так прошел день, за ним второй. Приближалась среда. Я успел накидать несколько частушек на мотив «Самара-Городок» по теме армейской службы. Можно было засчитать за один номер. Я понял, что проблема была в том, что нужно было исключить мат. Выступление с намеком на матерное слово не прошло бы цензуру у капитана Соленова.  А без мата было ну абсолютно не смешно. Тогда я пошел на хитрость и взял около десятка бородатых анекдотов про армию и просто решил реализовать их в сценарии обвязав в единые СТЭМы.  Получилось не плохо. Исполнители никак не хотели участвовать, и фиг кого заманишь и старослужащих на такое выступление. А вот молодняк мог и пойти. Я посулил каждому из черпаков по благодарности и кучке других ништяков за примерное исполнение сценок. Ну и бонусом шел разовый отмаз от нарядов.
Конкуренция в воскресное выступление была колоссальная. Мобильная рота как всегда давала лучшие перлы, и я чувствовал, что просто пролечу со своим выступлением как фанера над Парижем. В комиссии сидел замполит соединения, комбат, замполит батальона и какой-то капитан неизвестного значения. Мы исполнили частушки, и пару сценок. Оставалась контрольная сценка с пародией на командование. Я пародировал комбата, а мои солдаты замполита части и командира соединения. Это был фурор! Таких аплодисментов я не слышал никогда. Комбат вытирал слезу и смеялся от души. Нас отпустили перекурить, пока жюри выносило оценки. Апогеем стала наша победа.  Комбат вручил грамоту, а устно объявил нас как победителей на все соединение.
Счастья полные штаны. После выступления был обед, а после обеда комбат пригласил меня в канцелярию батальона для какого-то разговора.
- И так, старший сержант Филиппов, выступил ты хорошо – улыбаясь сказал грузин – Я давно так не смеялся.
- Рад стараться трщ подполковник – отчеканил я
- У тебя накопилось сто караулов и все они без замечаний, так что к отпуску тебе будет дополнительно пять суток – уже серьезно сказал комбат – Да еще сержантские у тебя не израсходованы. Да еще я тебе добавляю 5 суток в качестве поощрения.
- Служу России! – с еле скрываемой радостью сказал я
-Служи, служи – протяжно сказал комбат – Но предупреждаю, в этой партии стодневки не будет.
- То есть как не будет? – удивился я.
- А так: не будет и все – ответил комбат – и ты должен показать всей части это своим примером. Пришла директива из штаба главка, командир части за этим будет следить активно и залетов нужно избежать.
- А как же традиции? – негодуя спросил я
- Да кому они нужны? – рыкнул комбат – Все когда-нибудь заканчивается. Настала пора и тут поставить точку. Имей ввиду – на кону твой скорый дембель.
«Оху.тельная мотивация» - подумал я. – «А люлей получать нужно будет от своих сослуживцев мне»
- Ну хоть голову то побрить можно? – я попытался ухватиться за последнюю ниточку
- Нет – отрезал комбат – и остальным это доведи. Карать буду лично.
Вечером провели узкое совещание. Решили следующее:
1. Брить голову нельзя, но постричь ооооочень коротко – никто не запрещал. А бреем голову всей роте включая черпаков.
2. Масло не жрем, а делаем вид. Получаем паек, мажем на хлеб (чернягу) и отдаем без палева черпакам и духам.
На следующее утро меня вывали в штаб соединения. Какого хрена? – летели мои мысли – кому понадобился?
В штабе меня ждал тот самый капитан неизвестного мне происхождения. Он проводил меня на третий этаж. Мои ноги дрожали – это либо замполит части, либо командир соединения. Оказалось, и то и другое. Суть диалога свелась к тому, что меня оценили и заметили. Объяснили про перемену традиций. Почему мне не дают нормально дослужить и свалить домой? Почему меня прессуют. Все оказалось просто. Мое выступление и репутация в части дали свои плоды, и я сам пожинал этот гребаный урожай.
- Вопросы!? – спросил меня полковник Чайников
- Есть один – тихо ответил я
- Задавай – разрешил мне замполит.
- Если традиции меняются, то надо менять их на корню.
- Есть идеи? – заинтересовался командир
- Идеи непременно есть: 1. Дать отличникам боевой и физической подготовки увольнительные, 2. дать направление на обучение в вузы, 3. дать в качестве поощрения возможность уволиться в запас первой партией. Это командованию ничего не стоит, а солдаты будут мотивированны.
Полковник не на долго задумался, а потом сказал:
- Хорошо. Пусть будет так. Замполит, разработать мотивацию, ознакомить командиров подразделений и довести до солдат. Сроку вам три дня.
- Но товарищ полковник – хотел было возразить замполит.
- Никаких «но». Выполнять. – отрезал командир
Так началась эра перемен. О своем походе в штаб я рассказал сослуживцам. И тут нашлись плюсы. 
На стодневку мы «обрили» головы под 0,3 мм. Комбат пытался поорать, но замполит нашей роты отстоял наши модные прически. Масло мы так и не ели, а отдавали молодым. Соленов долго пытался нас поймать, но ничего не вышло. Увольнительные начали выдавать раз в неделю и мне довелось три раза скататься в Комсомольск на Амуре и один раз в Хабаровск. Дали мне под дембель и направление на обучение, но об этом как-нибудь потом.
Нещадно приближалась осень. Смешно говорить, но время тянулось как жвачка – медленно и неторопливо. Нас в очередной раз выгнали на полевой выход. Заступая в патруль, я и Женька Захаров по прозвищу «Кумпол» наткнулись на огромные заросли дикого винограда. Ягоды были кислые, и есть их было почти невозможно. Удивительно, но виноград был спелым. Мы набрали по полному вещмешку и притащили к блиндажу. Взяли два котелка и стали давить прикладом из винограда сок. Со всей этой кучи ягод надавили добрых три литра, залили по полторашкам и стали думать, что делать дальше.  Решение нашли быстро: через пищевозку достали сухих дрожжей, у поваров надыбали сахар и решили замутить брагу. Женька даже где-то нарыл пачку презервативов. Хрен его знает кому она была нужна в закрытой части… Бутылки закопали в укромном месте по самое горлышко, в них залили сок винограда, заряженный дрожжами и сахаром, в качестве пробок натянули презики и проткнули, чтобы пары брожения выходили наружу.  Спустя две недели мы были брошены в то же место на очередной полевой выход и вино было уничтожено нами с большим удовольствием.
Сентябрь. Золотой сентябрь. До приказа оставалось всего ничего. Я чтобы скрасить серые будни службы решил ходить в караулы. Один из сержантов моей роты сильно заболел по причине чего был досрочно демобилизован, меня поставили заместителем командира взвода. Но один раз мне пришлось заступить в наряд по роте. И именно в этот день в карауле случилось ЧП. Раздолбаи из моей команды караула сожгли «танк». Начкаром заступал командир роты и это был пипец. Караул сняли, заменили другими, а мои приехали в часть.
- Мы с пацанами поехали на МТЛБ осматривать территорию – говорил Дятел – Смотрим, кедровые шишки валяются на земле. А орехи то поспели. Ну и решили «танком» долбануть по кедру, набрать орехов и в караулке пожарить.
Оказалось, что МТЛБ не выдержал нагрузки, и движок попросту вспыхнул. Как уж это получилось – непонятно, но командира роты отстранили от должности (его по сути никто и не жалел, так как человеком он был херовым), а состав караула затаскали по допросам. К концу сентября ротным нам назначили старлея по фамилии Скрипка. Человек он был прямой, суровый и справедливый.
Вот и октябрь перевалил за середину – стодневка кончилась. Ночи стали холодными, а дни короче. Комбат в хорошем расположении духа проходит мимо курилки. Застал меня за чтением книги в курилке.
- Иди ка сюда Фил! – с хитрым прищуром сказал комбат.
Я подошел.
- Домой хочешь? – задал он провокационный вопрос.
- Так точно – ответил я.
- Видишь этот забор? – показал он мне на забор длинной почти в километр вдоль нашего городка
- Так точно
- Я завтра иду на построение и удивляюсь какой он красивый и зеленый – сказал комбат. – Считай это своим дембельским аккордом.
- Есть.
- И можешь себе взять в помощь двоих дембелей. – добавил он.
Я методом мытья и катанья обменял две пары заныканных сапог на три банки зеленой краски, запасной ремень – деревяху обменял на канистру бензина, а новый комок на валики и кисти. Все мои запасы истощены. Делать больше нечего, так как комбат ставит задачу – никто не ставит. Его не волнует где ты все это найдешь.
Красили мы до самого отбоя, без остановки на прием пищи. Но не успели сделать и половины. Ночью без палева доделывали работу, а дневальный нас звал, только когда шел проверяющий. Не сомкнув глаз до самого утра, мы закончили забор. Краска безбожно разбавлена, но задача выполнена. 
Прошло два дня. Построение батальона на плацу. Мне вручают лычки старшины. Не знаю радоваться или нет, но видать это благодарность за забор. Первая партия уже уехала домой. Комбат объявляет благодарность, называет мою фамилию и моих соратников.
- Старшина Филиппов! – сказал комбат - Рядовой Дятлов, Ефрейтор Захаров!
- Я! – подаю я голос, мои товарищи делают то же самое.
- Объявляю благодарность за выполнение боевой задачи – добавил комбат
- Служим отечеству! – говорим дружно мы. Сил нет, как хочется спать. Еще больше хочется домой.
- Времени вам на сборы три часа – добавляет комбат – деньги, документы и билеты получите в штабе батальона. Спасибо за хорошую службу!
Мы негодуем: смятение, радость и счастье. Наконец-то домой.