Ночное дежурство

Ночное дежурство ещё только начиналось, а Женька уже предчувствовал наилучшее времяпрепровождение за последнюю неделю. Ещё бы: целую ночь один в огромной организации – хозяин. Хочешь, в кабинете директора за его столом сиди – никто не запретит; хочешь, в библиотеке любые книги читай, никакой очереди, никакой картотеки – всю ночь. Нравится, сиди на столе; пожелаешь – ноги на стол положи. Никто не узнает.
Нет, конечно, в организации на дежурство он остался не один: в комнатах, куда размещают приезжих студентов, была куча народу, плюс охрана, плюс уборщицы-девушки (тоже назначенные сегодня на дежурство) и кое-кто ещё из персонала. Но вся штука заключалась в том, что все они будут спать, когда основные дела и проверка будут окончены, - даже те из них, кому спать в эту ночь не положено. Но он-то не дурак спать в такой удачный момент! Ведь это, возможно, его единственный шанс узнать организацию, так сказать, изнутри: то есть без условностей и ограничений, созданных людьми, когда они на «посту» в их рабочее время. Он-то уж посмотрит, он заглянет во все уголки этой большой системы. Почему?
Да потому, что сегодня у него единый проездной во все кабинеты организации.
Женька удовлетворённо похлопал по связке ключей, прикреплённой к поясу у его левого бедра.

Сотрудники торопливо собирались на своих рабочих местах, тормошили содержимое своих сумочек и портфелей, забирая с собой всё необходимое, расписывались в журнале учёта рабочего времени за уход и покидали здание…
Приёмная пустела, голосов становилось всё меньше, слетали с лиц строгие окаменелые выражения. Всё больше мелькали улыбки на лицах тех, кто уходил, слышались фамильярные обращения, перешёптывания, смех и дружеские разговоры. Как будто бы в конце дня на людей переставало действовать какое-то колдовство, преображая их деловитую важность в отношения, полные тепла и взаимопонимания.

Предвкушение чего-то необычного отдавало Женьке в затылок и бежало мурашками по спине.
Он сравнительно недавно работает в этой организации. И с самых первых дней его не покидает желание слиться с её полноценной жизнью. Когда люди работают достаточно долго вместе, они становятся единым организмом, функционирующим не только посредством общих целей и достижений. Особенно это ощущает новый человек. Попав сюда, Евгений сразу почувствовал существование чего-то большего между людьми, работающими здесь, чем видно на первый взгляд по их беспристрастным лицам и обращениям на «вы» друг к другу.


В 23.00 голоса в коридоре стихли, погасло основное освещение, оставив уютный свет неярких голубых ламп.
Женя остался один. В тишине. Пригнувшись к столу, он как бы вслушивался в происходящее: тишина. Только если включить воображение, можно было бы предположить, что где-то, в некоторых комнатах движение продолжается. Приёмная, опустевшие столы и стулья странным образом преобразились под влиянием ночного времени. Они стали казаться чем-то искусственным, ненастоящим, несуществующим в действительности. Столы, ручки, книги, полки, даже часы, казалось, замерли в опустевшем пространстве.

Он ждал. Он сидел и ждал, когда можно будет, подобно кошке, пуститься в неслышное путешествие по коридорам и кабинетам здания.
В 01.00 он задыхался от волнения и щекочущего душу страха, когда заходил в комнату. Нет, он не боялся, что его «застукают»: он всегда может сказать, что делает обход в здании. Скорее, это был страх перед чем-то новым и незнакомым ему в жизни…

Плечи у него были округлые и упругие. Он увлекал её за собой, держа за руку, и хитро улыбался. Глаза его при этом по-кошачьи щурились. И вообще, сам он производил впечатление гибкого хищника перед охотой. Плавное, но уверенное движение к себе – и она очутилась в его объятиях. Их лица оказались настолько близко, что далее разумен был только продолжительный поцелуй. Но он, казалось, дразнил её, одаривая лишь серией коротких прикосносновений губами и заставляя её тянуться вслед за его удаляющейся головой. Наконец, она отстранилась, недовольно надув губки, после чего была более грубо прижата, возвращённая в прежнее положение. На этот раз взгляд его был серьёзен, а дыхание глубоко. Он настойчиво и бесцеремонно стал расстёгивать пуговицы на её блузке, проникая под ткань. Это её заметно взволновало - глаза стали туманными, дыхание частым; губы приоткрылись для поцелуя, приглашая к близости, и не заставили себя ждать. Он жадно впился в них поцелуем, обхватив одной рукой её шею и сильнее прижимая к себе её голову. Другой рукой он ласкал освободившуюся от одежды грудь…

Потом они раздевали друг друга, в спешке снимая или расстёгивая лишь необходимые предметы одежды, и бросали их на стол и на кресло, возле которого находились. В кабинете было темно, и помещение освещал лишь свет огней улицы за окном. Он придавал лицам голубоватый оттенок, матовый и неземной.
Когда последние приготовления были завершены, он подсадил её на стол, и они слились в единое, наполняя пространство невидимым ритмом танца жизни. С тишиной смешивались прерывистое дыхание, поцелуи, запахи. Это было чувственно, пронзительно и необходимо.

- Ну что, как дела? – спросил Лев Женьку, появившись в приёмной, и, наливая себе большой стакан воды из графина, жадно поглотил его содержимое.
- Нормально, - неуверенно ответил парень, наблюдая за процедурой. Лев был директором этой организации и сегодня тоже, как оказалось, остался в здании на ночь.
Час назад Женька закончил свой «ночной обход» по зданию и снова сидел в приёмной, разглядывая (или делая вид, что разглядывает) журнал.

Лев был высоким статным хотя далеко уже немолодым человеком с королевской походкой и величественными жестами, гордостью и амбициями, который в свои годы добился довольно многого. И имя ему удивительно шло.
Плюгавенький прыщавый Женька на его фоне чувствовал бы себя особенно жалко, если бы не то, что он видел в кабинете директора чуть больше часа назад. Ему казалось, что увиденное придаёт ему больше сил и уверенности теперь перед директором, который занимался сексом в своём кабинете с сотрудницей (именно это и увидел Женька, зайдя в ту комнату). И не потому, что он собирался или мог как-либо использовать эти сведения. Нет. Просто теперь он стал участником этой тайны, этого секрета. Он стал частью организации. Женька, наконец, добился, чего хотел: он постиг главную суть этой системы взаимодействия людей между собой. Не ту, что он искал в бумагах и в библиотеке, а ту, которую воочию увидел сегодня ночью…Жизнь «между строк» серых будней!