Тиран

Есть одна такая песня... В ней поётся: «Когда тиран умер, толпа рыдала...» Я никогда не понимала этой фразы, пока не столкнулась с ситуацией, ужасно напомнившей мне эту песню и объяснившей её смысл...

В городе под Москвой, в маленьком уютном местечке «Усово», на одной из улиц жили когда-то мои родственники. Там у них своя «дворовая» политика всегда была: бабки-деды на лавочках, сами себе судья, сплетники... Вобщем, жил дворик «в четыре дома» всегда по своим устоявшимся правилам и законам, как будто бы отрезанный от внешнего мира.
Была там у них одна такая тётя Марина, жившая в однокомнатной квартире с двумя детьми на мизерную зарплату – муж алкоголик, собственно, из-за которого и заварилась вся эта кото-васия (или каша, как Вам угодно). Уж больно муж у тёти Марины буйный был – избивал жену, деньги у неё воровал, детей обижал, стёкла бил, орал в пьяном угаре по ночам. Однажды, очередной раз напившись, избил старичка из четвёртого подъезда за то, что тот сделал ему замечание... Пожары устраивал. На детской площадке детей почти каждое утро пугал видом лежащего, пардон, в блевотине господина – в дубль пьяного. Короче, как сейчас говорят, «достал» он всех...
Милицию не раз вызывали, но те лишь каждый раз разводили руками – мол, что они сделают? Ну, заберут его в отрезвитель – он выйдет и опять напьётся. Ну, дадут ему пятнадцать суток – а что толку? Лечиться он не хочет... Да и денег на это нет.

Однажды, жители не выдержали и устроили тирану свой собственный суд, результатом которого стала смерть вышеупомянутого человека...

Получилось это как-то совсем незапланированно, но очень организованно... В пятницу вечером на третьем этаже снова слышались пьяные крики, плачь Марины, звон разбиваемой посуды. Соседи в доме не спали, набирали номер милиции. Потом пьяный мужчина вышел на улицу в одних трусах и поднял шум там...
Стояло лето, было тепло. К подъезду стали подтягиваться мужчины в домашней одежде. В темноте люди выглядывали из своих окон. Сначала его просто пытались утихомирить, молча загибая руки, но тот, словно одержимый, вырывался, орал и харкал в лица пытавшихся сдержать его. Тогда в дело пошли кулаки, а потом и лежащие на земле палки. Копившаяся долгое время злость вышла наружу. Прибежали другие жильцы: женщины заохали, а некоторые приговаривали: «Так ему и надо!»; другие просто молча стояли и смотрели на происходящее. И никто не пытался остановить избивающих пьяного мужчин; некоторые, невыходя из квартир, продолжали звонить в милицию...

Ночь была длинная... Когда кто-то заметил, что мужчина мёртв, мир будто бы замер. Все просто отпрянули...и прибежала тётя Марина: заметив что-то неладное, она тут же спустилась вниз. Но мужчину уже убили, она не успела ничего сделать.

Где-то вдали выла сирена милиции, спешащей на вызов... Но.

Немой вздох ворвался в грудь бедной женщины, когда она, протиснувшись сквозь толпу, предстала перед мёртвым человеком. Потом со стоном она бросилась к телу мужа и закричала, разразившись рыданиями, почти завыла:
- Убили... Убили!!! За что убили-то?!...

Конечно, в первый момент никто не мог понять, за что она его жалеет, но на это было страшновато смотреть. У ещё не остывших участников бойни дрожали руки. Все стояли, с ужасом осознавая происшедьшее.

Когда стало светлеть, народу было уже совсем много: милиция, скорая помощь, любопытные жильцы, случайные зеваки... Разбирались, ругались.

На посиневшем лице трупа застыла какая-то страшная безумная гримаса. К горлу подкатывал ком у тех, кто глядел на эту картину. Все, кто был в ту ночь у подъезда, стояли со стеклянными глазами, глядя на Вдову, которая не могла ничего толком сказать, объяснить, и плакала, плакала...

И все, кто мог, плакали вместе с ней.

Плакали не потому, что из-за драки погиб какой-то достойный человек, и оплакивали не смерть поганившего жизнь каждому чудовища, а плакали от того, что каждый из них вдруг увидел, на какие поступки способное чудовище он сам...