5

На моем лице застыл страх. Я так давно его не видела. Глаза наполнились слезами, но взяв себя в руки, я заставила и отступить. Нахлынули воспоминания, от которых бросало в дрожь. Кристофер взял меня за руку и яростно посмотрел на гостья. Хоть его лица и не была видно, данного персонажа моей жизни можно было узнать и по походке. Угловатый, неуклюжий, стеснительный. Но в тоже время очень дерзкий и с глаза полными различных чувств. На лице данного человека могло отражаться сразу несколько чувств, например, злоба, ярость и в тоже время сострадание и вина самого себя. Никто и никогда не мог понять данного человека. Мы с ним были, как две одинаковые души. Но потом он ушел, без объяснений, виня самого себя.
— Привет, малышка… — прошептал гражданин и присел на колени около моей кровати.
Мужчина взял мою руку и прикоснулся дрожащими и холодными губами. Судя по всему, от возбуждения у меня поднялась температура. Ледяные губы так сильно обожгли мою кожу, что всё тело покрылось мурашками. Дрожь пробирала насквозь. Я не могла успокоиться, еще чуть-чуть и я начну трястись.
— Что тебе нужно от нее? — еще яростнее проговорил Кристофер.
— Я … прости меня. — прошептал мужчина и скинул второй рукой капюшон.
Это был он. Мой отец. Покинувший нас в прошлом году. Он не успел на вызов и отца моей одноклассницы застрелили. Папа в тот вечер выпил и не должен был заступать на дежурство, но его сменщик попал в больницу с отравлением, и отцу пришлось выехать на работу. В связи с тем, что он был пьян, машину вел на малой скорости и не успел по вызванному адресу. Он винит полностью себя, хотя и поймал убийцу. После этого он уехал из города, подарив мне машину.
— За что? Ты не виноват, пап.
— Я про то, что покинул тебя. И оставил твою маму. С ней я уже разговаривал. Она меня приняла. Я до сих пор люблю её и тебя. Мне было так плохо, прошлый год без вас.
— Конечно, оставайся. Но тебе не за что было извиняться.
— Я уже восстановился на службу. Я снова шериф.
— Молодец, я рада за тебя. Слушай, а раз ты шериф, ты можешь меня уже сегодня забрать? — с небольшой усмешкой и надеждой спросила я.
Я заметила на себе удивленный взгляд Криса, парень выпустил мою руку и, укоризненно посмотрев мне в глаза, вышел из палаты.
— Что это с ним?
— Он до сих пор придерживается версии, что ты бросил нас, потому что не любил.
— Глупый! — Прикрикнул отец и рассмеялся. — У нас с твоей мамой была сумасшедшая любовь.
— Оу, это точно.
Я сразу вспомнила, как сильно они любили друг друга. Эти люди полные противоположности, но не могли друг без друга. Как Ария без Кристофера. Мама и отец всегда держались за руки и вечно смеялись, не смотря на окружающих. Они вели себя безрассудно. Папа был таким же тихоней, как и я. Но рядом с мамой он становился другим человеком. Отец был готов на безрассудные идеи. Помню, когда я была маленькой они оставляли меня у родителей Криса и ездили в разные города. Ходили в горы, прыгали с обрывов и купались в водопадах. Поэтому любовь была безумна во всех смыслах.
— Я не мог без вас. Каждый день я вспоминал тебя, моя малышка. Кстати, да, конечно. Сейчас я договорюсь о выписки.
— Спасибо.
Отец поцеловал меня в лоб и удалился.
Мне было так не уютно. Я не могу его принять, хоть и согласилась. Он бросил нас! Это не простительно. Маму я понимаю, она очень любит его и плакала около первых трех-четырех месяцев. А я тут же выбросила этого человека из головы.
Когда я была маленькая, отец видел, что я расту такой же, как и он. Неуклюжая, стеснительная и скованная тихоня. Он пихал меня во все возможные лагеря. Меня там кусали пчелы, и именно тогда проявилась аллергия на их яд. Кусали змеи, я тонула, падала, получала сотрясения, но отца это не останавливало. Лишь когда мне исполнилось 14, он перестал распоряжаться мной и принял меня такой, какая я есть на самом деле. Спасибо ему, за то, что он понял, пусть и поздно.
— Как ты могла? — шипел Крис, заходя в палату и прикрывая дверь. — Он ведь бросил вас!
— Кристофер, я все понимаю и сама только что задумывалась над этим. Но мама должна быть счастлива. Она ведь так любит его! — я умоляюще посмотрела на парня. — Я сама не понимаю, как согласилась принять его. Ведь душа до сих пор не простила его. Да и вообще, я не могу. Я выбросила его из головы. Зачеркнула полностью. Перечеркнула все и даже выкинула вещи, которые он дарил. Кроме машины, она слишком дорогая, для того, что бы выпускать деньги на ветер.
Парень лишь смотрел на меня непонимающим взглядом. Затем закрыл глаза и взявшись за переносицу задумался. Резко открыв глаза, он уставился на меня взглядом, полным смысла и сострадания. Я расплылась в теплой улыбке.
— Одевайся! — приказал отец приоткрывая дверь. — поехали. Кристофер, ты с нами?
— Нет, я домой.
— Ну хорошо. Кстати, Кэтти, девушка с длинными волосами попросила передать тебе, что завтра вы начнете уже чем-то заниматься и что колы не было. Я отправил ее домой.
— Ладно.. спасибо, па.
— А кто это был? Кажется сестра Арии, верно?
— Даже ты знаешь… — я посмотрела на друга. Тот лишь пожал плечами.
Я переоделась из больничной одежды и взяла со столика диагноз. «Резкое повышение давления. Кровь из носа. Изменения на коре головного мозга. Опасности не представляют.»
Я спокойно выдохнула и положила лист на место.
Взяв сумку, я вышла из палаты и улыбнулась мед.сестре.
— До скорого! Ой… до свидания, мисс Стюарт. — девушка залилась краской.
Прошлая работница мне нравилась намного больше.
Отец ждал меня в моей машине. Видимо мама дала ему запасные ключи.
— Всё забрала?
— Да… — ответила я и уставилась в окно.
Так не привычно ехать не за рулем, да еще и с человеком, которого вычеркнула из своей жизни.
Интересно, как давно он планировал вернуться? И почему именно в этот момент? Мало того, что я лежу в больнице, так еще и спустя год. Месяц назад пришло письмо, где он просил о разводе, но мама отказала, написав, что надеется на его возвращение… Жил отец на Аляске. Уезжал к каким-то родственникам. Даже мама и его лучший друг не могли представить, какие у него могут быть друзья в столь далеком месте.
Пару раз отец пытался поговорить со мной, но я говорила, что очень устала и не хочу разговаривать.
— Ты не рада, что я вернулся… А ответила положительно, лишь потому что знаешь, что маме нужно счастье.
Я удивленно посмотрела на него. Иногда мне кажется, что он читает мои мысли.
— Но…
— Мария, мы слишком одинаковые. Или тебе не нравится, когда тебя так называют? — он немного прикусил губу, но от дороги не открывался.
— Нормально, просто кроме тебя меня никто и никогда так не называл.
— Рано или поздно, все возвращается. Я заходил в твою комнату. Ты выкинула всё то, что я тебе дарил… Ты вычеркнула меня из жизни?
— Отец! Хватит зализать ко мне в голову! Ты словно мысли читаешь! — я бросила на родителя злобный взгляд.
Папа рассмеялся.
— Милая, мы слишком похожи! Я не могу не говорить это. Ты права, иногда я словно читаю твои мысли.
Мужчина снова рассмеялся и около голубых глаз появились морщинки. За год он не мало изменился. Кожа стала еще бледнее и холоднее, глаз обрели более яркий голубой оттенок, морщин стало больше. Я совсем забыла, что моему папе три месяца назад было уже 40! Ведь он старше мамы на четыре года. Мама родила меня в 19 лет. А поженились они когда маме только стукнуло 18. Изначально, у меня должен был быть старший брат, но у мамы на 8 месяце произошел выкидыш. Врачи сказали, что она больше не сможет рожать, но я появилась на свет!

Дома был накрыт стол. Я разулась и пошла на кухню мыть руки.
Весь ужин я молчала, изредка отвечая на вопросы