Охота на лосося. Часть2

        Ежегодно с конца июня и до начала сентября в реки Севера и Дальнего Востока, включая бассейн Охотского моря, заходит на нерест несколько видов лосося: горбуша, кета и кижуч. Рыба поднимается вверх по течению реки, иногда на сотню километров, к нерестилищам, представляющим собой, чаще всего, мелководные плесы с очень медленным течением.
 
        В пути рыба ничем не питается и меняет окраску, приобретая цветистый брачный наряд. При этом она в конце концов становится непригодной для употребления в пищу. То же происходит и с икрой лосося: она твердеет и теряет свой нежный вкус.

        Поэтому рыбаки-профессионалы вылавливают лосося сетями в море, еще на подходе к реке. Они называют такую рыбу за ее цвет «серебрянкой». А рыболовы-любители ловят ее в низовьях рек, пока в ее внешнем облике и икре еще не произошло заметных изменений.

        Отметав икру, эта рыба погибает, а ее трупы включаются в цепи питания речных организмов, в которых опосредованно участвуют и мальки лосося. Таким образом, гибель лососей после нереста имеет глубокий биологический и экологический смысл.

        Иногда, отнерестившейся в реке рыбы бывает столько, что после вызванных сильными дождями паводков, выносящих трупы лосося на речные косы, невозможно сделать шаг, не наступив на такой труп. Со временем эти трупы высыхают и хрустят под подошвами сапог.

        Решив заняться охотой на более ценную рыбу, Роман изготовил из ветви кустарника небольшой лук и купил пару стальных шомполов в качестве материала для изготовления стрел.

        Его приятель, механик экспедиции, по чертежу Романа изготовил для него стрелы, основной особенностью которых, было наличие у каждой двух самораскрывающихся шипов. Эти шипы подвижно закреплялись на осях сразу за наконечником, концами назад, и должны были сами раскрываться при извлечении добычи из воды.

        Стрела привязывалась за хвостовик к луку отрезком лески необходимой длины.
 
        Для охоты Роман выбирал глубокие участки реки с крутым бережком, именно там, где течение было очень спокойным, без ряби.

        В прозрачной воде рыбу с берега хорошо было видно, но, чтобы попасть в нее следовало учесть угол преломления световых лучей на границе водной и воздушной сред, а также глубину, на которой находилась цель. В принципе, следовало целиться не в саму рыбу, а несколько ближе нее.
 
        Обычно, тяжелая стальная стрела, попадая в жертву, пронизывала ее насквозь, на всю свою длину. Когда же рыба рывками пыталась сорваться со стрелы, шипы раскрывались и не давали ей уйти.
 
        Добыв одну, максимум – две рыбы, Роман снимал тетиву с лука, упаковывал добычу и охотничьи принадлежности в рюкзак и довольный отправлялся домой к жене и дочери.

        Это была настоящая охота, не наносящая природе ощутимого ущерба, тем более, что осуществлялась она не чаще пяти-шести раз за сезон. Конечно, она требовала определенных навыков, точного расчета, глазомера, меткости, осторожности и умения маскироваться.
 
        Последние два качества были совсем не лишними, поскольку Роман подозревал, что и этот способ инспектор может посчитать браконьерским.

        Роман же, руководствуясь здравым смыслом и принципом справедливости, считал, что каждый человек, живущий у реки, имеет естественное право добыть за сезон пару десятков лососей для личного потребления.
   
        Это – точно такое же право, которым обладает, например, медведь. Никто ведь не прогоняет медведя от реки, чтобы защитить от него лосося. И, между прочим, медведь добывает рыбу своими когтистыми лапами и зубами, что ничуть не менее жестоко, чем добыча ее «саблей» или стрелой.
 
        Правда, позднее, – лет с сорока пяти, Роман вообще перестал заниматься охотой и рыбной ловлей, больше не желая самолично отбирать жизнь у «братьев наших меньших».

        Вниманию читателей: в современной России всякая охота с луком запрещена!

        Иллюстрация: Магаданская область. Нерестовая река