Про Тобольск, конька-горбунка и орден

Про Тобольск, конька-горбунка и орден св. Станислава

В Ханты-Мансийском художественном музее хранится орден св. Станислава III степени. Вполне заурядный орден, такими, начиная с 1831 года, в России награждали мелких чиновников, проявивших служебное рвение, либо их же, но за выслугу положенных лет. Впрочем, увидеть его в экспозиции вы вряд ли сможете. Во-первых, потому что других орденов в коллекции музея нет, а выставлять его в одиночестве – много чести. А во-вторых, потому что это опасно.

Орден перешёл в запасники музея из коллекции личных вещей художника Игошева, после объединения всех музеев города в единую дирекцию. Как он попал к Игошеву – история отдельная и удивительная. Однажды мы непременно расскажем и об этом. Теперь же нас интересует сам орден и то значение, какое он имеет для изящной словесности.

…
Если внимательно приглядеться к ордену, можно заметить, что две металлические бусины, венчающие верхние концы креста, несколько крупнее остальных. Именно ими сей предмет и уникален.

В 1833 году кавалер ордена, Станислав Феликсович Пшибышевский*, происходивший из знатного, но обедневшего шляхетского рода, решился сделать небольшое его «улучшение». В семье С.Ф. хранились бесценные реликвии, переходившие по наследству – частица Животворящего Креста и частица мощей св. Станислава, весьма почитаемого в Польше святого. Пшибышевский отнёс орден ювелиру и велел поместить реликвии внутрь металлических бусин, венчающих крест.

Станислав Феликсович в то время служил чиновником в С.-Петербурге, был холост и жизнь вёл вполне заурядную. В числе его друзей и знакомцев были офицеры, чиновники и студенты философско-юридического факультета местного университета. Они ездили в театр, играли в вист и, разумеется, выпивали. Случалось, неумеренно выпивали, с отягчающими последствиями.

Молодости во все времена свойственно верить в сверхъестественное. Впрочем, столоверчение тогда ещё не вошло в моду, но страсть к мистике была сильна.

…
Однажды в С.-Петербурге появился таинственный человек. Был он смугл, черноволос, горбонос и кареглаз – коротко говоря, полный набор черт демонического героя. Он и вёл себя соответственно: одевался в чёрное, говорил с сильным италианским акцентом и на вопросы о происхождении своём отделывался таинственными фразами. Впрочем, романтическая внешность интересна дамам; Пшибышевского же в нём привлекла слава медиума. Он и ввёл незнакомца в круг своих друзей.

Медиум – будем для краткости звать его так, поскольку имена, названные им самим, вызывали недоверие – легко сошёлся с новыми для него людьми, чрез них свёл знакомства в свете и был весьма доволен создавшимся положением. Его часто приглашали в лучшие дома, где он совершал некие магические действия, весьма волновавшие скучающую публику.

Но был один предмет, к которому медиум сразу, с первых дней знакомства со Станиславом Феликсовичем, проявлял неприкрытый интерес. Читатель уже, должно быть, догадался, что речь идёт об ордене св. Станислава III степени, так остроумно «улучшенным» Пшибышевским. Глаза медиума загорались при виде креста; взяв его в руки, он легко впадал в очевидный транс и изрекал самые глубокие и тёмные откровения.

- А ведь и взаправду действуют реликвии, - радовался в такие минуты Станислав Феликсович.

Как-то раз холодным ноябрьским вечером на квартире Пшибышевского собралась обычная компания. Было решено испытать медиума, предложив ему связаться не с умершим уже человеком, что было в обычае, а с живым. Всякий же знает, что с живым связаться нельзя, хотя медиум утверждал, что орден ему поможет. Хотелось узнать - будет ли знать этот «живой» о том, что с ним говорили посредством медиума, будет ли помнить потом обстоятельства разговора – вот что занимало наших проказников.

Решили играть по-крупному: связаться с Пушкиным и упросить его надиктовать какое-нибудь стихотворение с тем, чтобы затем, под благовидным предлогом дать ознакомиться с ним автору.

Чтобы быть в уверенности, что они получат стихи действительно сочинённые по их заказу, решили составить сюжет. Особенно отличился в этом деле Пётр Ершов, студент С.-Петербургского университета. Он придумывал разнообразные истории; уверял, что подобные байки распространены среди насельников Тобольской губернии и Пушкин-де нипочём не может их знать.

Начался сеанс. Медиум взял в руку орден св. Станислава, по лицу его пробежал нервический тик, он открыл рот и собравшиеся услышали голос Пушкина. Прославленный поэт нисколько не удивился предложению, внимательно прослушал фабулу сказки и стал диктовать. Надо ли говорить, какая гробовая тишина повисла в комнате по окончании этой мистерии? Все присутствовавшие понимали, что были свидетелями рождения шедевра.

Вам интересно, что было потом? А было вот что. Через несколько дней, когда все участники этой проказы на ясную голову прочитали листы с беглыми записями сказки и убедились в её полной и несомненной гениальности, они метнули жребий - кому нести её издателю. Жребий выпал Ершову.

Ершов переписал сказку своею рукою, отнёс и просил показать Пушкину. Александр Сергеевич, начавши читать, взволновался, взял перо и принялся было править рукопись, но осёкся. Он дочитал до конца, помолчал и сказал присутствовавшему при том Смирдину: «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить».

…
Слава сказки и её автора – Ершова – была сокрушительной. Многие узнавали руку Пушкина, но сам он на авторство не претендовал и мало-помалу толки утихли. Ершов, подталкиваемый читателями, пытался писать свои стихи, но ничего подобного «Коньку-Горбунку» ему сочинить не удалось. Литературоведы до сих пор удивляются этому обстоятельству, но мы-то знаем причину…

…
Читатель спросит: а при чём здесь Тобольск, видами которого нас потчует автор? Виды роскошны, спору нет, но «Конёк-Горбунок» писан в С.-Петербурге, разве не так? Наша редакция отвечает: нет бОльших поклонников творчества П.П. Ершова, чем тоболяки. Оттого ли, что юный Петруша жил несколько времени в губернском городе, оттого ли, что бытующие доселе в окрестных деревнях сказки и разсказки нет-нет да и напомнят героев «Конька», или оттого, что именно в Тобольске Пётр Павлович многие годы трудился на ниве образования подрастающего поколения? Кто знает? Да только похоронен Ершов на Завальном кладбище города; а самый большой из виденных мною памятников писателю стоит именно в Тобольске, недалеко от сердца города.

Читатель вновь спросит: что есть сердце города? Отвечаем: сердцем любого русского города является триединство властей – административной, религиозной и наказующей. Друг без друга они ничто, а вместе – сила. Вот и в Тобольске, на небольшом пятачке сгрудились Дворец наместника, Архиерейское подворье и тюремный замок.

Поодаль, на почтительном расстоянии - собственно город: жилые дома, магазины, питейные заведения. И, конечно, памятник Ершову, «автору народной сказки «Конёк-Горбунок»

_________________
*Прошу не путать с довольно известным польским писателем начала XX века