Сон писателя

Мое перо, вернее шариковая авторучка, остановилось на слове «окно». Что-то не пишется. Взглянул в окно.
 - «Надо бы помыть стекла, даже туман за окном появился».
Многолетняя пыль, осевшая на поверхности некогда безупречно прозрачного как  хрусталь стекла превратила его в тусклое слюдяное подобие. 
Откладываю в сторону мое орудие труда в сторону. Вдруг обнаруживаю, что не могу оторвать авторучку от бумаги. Кончик ее стержня, заканчивающийся шариком, который скользит по бумаге и оставляет чернильный след, будто прирос к белой поверхности листа или застрял в какой-то щели.
Хочу разжать пальцы. Не тут-то было! Мои пальцы - большой, указательный и средний не разжимаются, накрепко соединившись с белой пластиковой поверхность авторучки.
Делаю усилие и пытаюсь поднять руку и стряхнуть с пальцев всю конструкцию из листка бумаги и авторучки.
Снова неудача!
Оказывается, лист бумаги не отрывается от поверхности стола. Но клея-то отродясь на этом столе не было. Только бумага и авторучки. Печатной машинки или компьютера с принтером тоже не водилось. Вот еще старая эмалированная кружка с торчащей из ее нутра алюминиевой чайной ложечкой стояла у самого края. Так и не смог расстаться с этим раритетом. Привычка вторая натура говорят. Сладкий крепкий чай, звон ложечки о стенки кружки. С этого начиналось утро каждого дня.
Встаю и не могу встать! Делаю попытку разогнуть спину и чувствую, что  даже голова не шевелится.
Понимаю, что окаменел в позе писателя. Превратился в скульптуру, хоть на площадь ставь.
Оцениваю композицию: стул, стол, напряженная склоненная поза над листом бумаги, в правой  руке перо, левая подпирает голову,  одухотворенное лицо, кружка с ложечкой.
Должно смотреться неплохо. Будут подходить люди, тереть авторучку – «на удачу» и класть монетки в кружку.
- «Интересно, забронзовею или нет? Лучше бы конечно забронзоветь. Все- таки классика лучше».
И вдруг вспоминаю, что я сижу в семейных трусах, в майке «алкоголичке» и старых тапках со стоптанными задниками!
- «Вот влип в историю!»
Чувствую, что кто-то трясет меня за плечо.
- «Заснул, что ли, писатель?»
Просыпаюсь от этого зова. Вокруг никого нет. Голова моя лежит на столе, авторучка выпала из пальцев. Чувствую, что отлежал  левое ухо.
Поднимаю голову, смотрю на лист бумаги, после слова «окно» нарисовано маленькое окошечко с переплетом рамы в точности, совпадающим с окном в моем деревенском доме, опустевшим после ухода в мир иной моих родителей.
- «Спасибо за подсказку, милая».
Это я ей, она заглядывает ко мне во сне. 
Кому ей?
Кто пишет, тот знает.