Как оно через плечо

               
     В знак собственного высокого интеллекта и признания заслуг вредной девки, влюбленной в меня, несмотря на угрозу инцеста и вполне возможный крах репутации, до умопомрачения и многократных оргазмов от почти физического наслаждения блеском и мастерством владения Русским словом, мы ходили строем. Мы - это я. Множественное число не должно вводить убогих в прискорбные заблуждения и искушение от лукавых игр развращенного правами человека разума, смутного сознания человека разумного и подсознания, определяющего бытие, по словам пальтястого Спартака-Баширова, нашедшего в себе силы не нести ахинеи, в отличие от партнерши по сцене и службе в театре Конской Армии имени Белой Арапии. " Сестра моя дура". Незабвенный Крючков, хрипящий и расшибающий камешком орешки на лбу тонкоталистой Гурченки, тайной поклонницы диетического куриного бульона и садомазохизма, совмещенных резиновой трубочкой клизмы " Эврифинбатт", выпиннувший Мишу Бальзаминова с орбиты и парадигмы отечественного безумия, именуемого политицкой борьбой, на отроги и склоны Швейцаристых Альпов, был прав, а учитывая ухмылку Островского, подразумевавшего под сестрой Россию, правота его приобретала весомость множественного числа. Потому - мы.
     Толстые бабцы, сочные поздней, поседевшей до бобристости пиз...тины, вонючей, волосатой, гнусной, кружили вокруг нас сатанинским хороводом, возглавляемые Кадышевой и Бабкиной. Они клубились и взмывали от нашего чеканного шага, растопыривали жирные ляжки, скалились пластмассовыми зубами и даже обоссывались от восторга, наполняя и без того сырой воздух вялотекущей весны избыточной влагой темно-желтой урины, сшибающей аммиачными благоуханиями высокоатмосферные самолеты-шпионы " Ю-ту" с говенным Боно и лысой Шиннед ОКоннор за штурвалом. Они отпихивали друг друга, мешая ручному управлению, натягивали герметичные маски в суровых условиях содержания кислорода " околоноля", плевались и мечтали. О временах и нравах. Времена, чтоб, понимаешь, золотые, а нравы, так сказать, не так, чтобы совсем. Короче, как сейчас. " Остановись мгновенье, ты прекрасно". Сокуровский Фаустус, нюхающий рыжий лобок Маргариты ( гениальная находка, клянусь, Тарковский сошел с ума в раю кинематографистов и посоветовал Кончаловскому хрюкнуть об Андрее Рублеве, что тот и не преминул исполнить, вот так : " Хрю-хрю"), знал всю ху...ню и клал с прибором. Что правильно и верно, потому, что всесильно.
     Наша эрекция безнадежно утомилась лучами тусклого мартовского солнца и бросилась в разврат армянских сериалов, где кривая нога, бретелька лифчика, голая спина и пять тонн глупости раппопортовской рыжей волосней убили ее напрочь. Мы почти отчаялись и разочаровались, вступили на скользкий путь предательства и начали пугать государя, подталкивая его к милосердному разрешению тупиковой и позорной для Родины ситуации, но он косил глазом, раскидывал понты перед толстомордыми прокурорами и коррупционерами, короче, выводил нас из себя. Мы вышли из себя, ненадолго, прокляли Навального, убыли, бля, на Дамбас, быстренько вернулись и сели на бережку. Мол, смотри, не заедайся, мы у тебя один такой, вон, Обама завидует, пляшет танго и скрипит зубами, Трамп на говно исходит, Диту подсылает, но та и так знает всю ху...ню, единственная моя, ни разу не разбесившая нас. Умница и красавица. Жаль огорчать ее, но мы окончательно решили остаться неженатым, не желая употреблять двусмысленно звучащее на русском слово " холостяк". Что разумно.
     Плюнув на толстую бабищу, мы пошли смотреть порно с тоненькой Честети Линн. Чего и вам желаем.