Израиль Додик

Прошло два года. Загруженность в работе пошла на убыль до неприличности.  Некоторые обязательства по контрактам ещё позволяли надеяться на небольшое дополнение к прожиточному минимуму, но время свободное росло в обратной пропорции.
На этой волне и в целях борьбы со скукой потянуло к перемене мест и поиску новых ощущений. Тут я вспомнил про Додика и в очередной беседе намекнул на свои поиски. Додик, не раздумывая, повторил своё приглашение посетить Израиль. Пока мы с ним переписывались, ко мне раздался  звонок по телефону, звонил ещё другой одноклассник, который стал интересоваться временем моей поездки. Я был слегка ошарашен стремительностью развития событий. Пути к отступлению были почти перекрыты. Мне были доставлены сало, мёд, какие то сувениры для доставки в Израиль. Прикупив свои, я приобрёл билет. И вот я в Израиле.
  В аэропорту меня встречали Додик и его сын Андрей, на машине. Машина была французская, вроде Рено, новая. У Андрея она  служебная, со свободой распоряжаться в личное время. Додик, как выяснилось позже, тоже имел машину, но в силу довольно серьёзного нарушения правил дорожного движения, был лишен прав, и  машину пришлось продать, так мне объяснили.
Пока мы едем к Додику на квартиру, за эти два года он сменил жильё, переехав из Пятах-Тиквы в Яффу, и поселившись в трёхкомнатной, так же съёмной квартире в более просторных условиях.
  Продолжу рассказ про Додика.
Жизнь в Алма-Ате вошла в своё русло. Хороший музыкант везде востребован. Новые рестораны, новая жена, старый образ жизни. Всё было хорошо, да будь он не ладен Горбачёв, со своей перестройкой. Борьба за трезвость, снижение жизненного уровня, негативно повлияли на посещаемость  ресторанов, не то чтобы они перестали работать, но количество таких точек сократилось, а те которые работали, принимали музыкантов на конкурсной основе.  Кумовство казахов и вовсе свели поиски тёплого местечка на музыкальном поприще, к нулю. Работа по другим профессиям, помноженная на непрофессионализм, добавляли сложностей к существованию. И вот тут пригодилось родство по маме. Додик написал прошение на воссоединение с исторической родиной, и спустя некоторое время, доказав свою исключительность, демонстрацией присутствия обрезания, благополучно покинул пределы бывшей Родины.
Вместе с ним выехали его сестра и сын от первого брака, уже знакомый нам Андрей, тот видимо стал израильтянином по бабушке. Так или иначе, это уже была  ячейка общества. Вторая жена, не имея родства со стороны потомков Иуды, согретая теплом юга Казахстана, на постоянный переезд не согласилась. Она съездила пару раз к супругу, но исчерпав гостевую визу, каждый раз возвращалась обратно. В дальнейшем раздельное проживание было оформлено официально, успев принести Додику некоторые сложности.
На них я остановлюсь позже.
Израиль встретил Додика радушно. Были выплачены подъёмные, предоставлено проживание и прочие привилегии, получаемые репатриантами. Работу определили среди ему подобных, говорящих по-русски и так же в разные сроки прибывших переселенцев. Работал уборщиком, пекарем и прочим подай-поднеси. Понимая, что здесь освоить местный диалект не получится, нашел работу в смешанном коллективе, где освоил некоторую способность к общению в бытовой среде. Поскольку азбуке в такой среде не учат, на иврите он знает только свою фамилию, запомнилась при подписи в ведомости на зарплату.
Сын, в силу молодости лет и лёгкостью к обучению, этот этап прошел более успешно и теперь  полностью соответствует званию гражданина Израиля.
С сестрой Додика ни до, ни после этого мне общаться не приходилось, всё, что я про неё знаю, это то, что она обладает способностью удачно выходить замуж, где она и находилась во время моего вояжа.
С женитьбой Додику не повезло в очередной раз.  Выехав из Алма-Аты и оставшись без супруги, он по незнанию местного законодательства, не посчитал нужным оформить разрыв супружеских связей официально.
Так или иначе, как то, познакомившись с гражданкой Румынии и проведя романтик, он предложил ей руку и сердце. Прелестница, имея заработок в пределах пятьдесят долларов в месяц, не преминула принять приглашение гражданина из Западного общества. Приехала, пожила, а когда уже примеряла свадебную фату, вылезла, ну совершенно неожиданно, история с Алма-Атинской женой. Местные власти, которые в отличие от соседствующими с ними  арабами, не приветствуют многоженство, депортировали несостоявшуюся супругу. Теперь Додик развёлся со второй женой и ждёт срока давности за своё правонарушение, чтобы воссоединиться с гражданкой Румынии.
И вот тут, опять неожиданно, вылезла ещё неприятность. Причём довольно серьёзная. Вновь прибывающим алия, предлагается кредит, с пониженным процентом, предложили такой и Додику.  Так как родни подтверждающей возврат полученной суммы в случае форс мажорной ситуации нет, по существующей практике, вновь прибывшие становятся поручителями друг другу. Двум таким, истинным евреям, подписался и Додик. Почему, истинным? Потому что они, получив подъёмные и переведя их в зелёные бумажки, не прощаясь, покинули пределы принявшей их Родины. С концами. Вернее, концы остались, в виде подписавшего им поручительство Додика.
Как и у нас, в Израиле даром ничего не дают. Всё что-то стоит. Додику это стоило пожизненными алиментами в приличной сумме. Теперь он не выездной к своей возлюбленной и вообще за пределы Израиля. Существует система банкротства, но это сложное, дорогое и долгосрочное удовольствие.
Пожелаем ему успехов.