Владелец Отеля часть первая

ВНИМАНИЕ. Людям слабонервным, морально-принципиальным, с высоким художественным вкусом - НЕ ЧИТАТЬ. НИ ЗА ЧТО. НИКОГДА. Это худшее использование русского языка в моем исполнении, каюсь. Использование в огромных количествах ненормативной лексики и несогласованных предложений. В угоду эмоций, конечно же.
Памятник абсурду, записанный на салфетках, в каком-то баре под впечатлением пары старых фильмов Тарантино.    
Май, 2015 г.

               
                Будь мастером п@здеца.



 402. Номер, отделанный под светлое дерево. Двуспальная кровать, массивный шкаф, пара тумб, лампа и стойка под обувь. Совместный санузел прилагается. Я наизусть знаю, что и как расставлено, хотя это в принципе касается любого номера.
Это первая дверь по правой стороне коридора, на ручке даже не болтается «не беспокоить». Я прислушиваюсь, что творится за ней. Думаю, можно воспользоваться ситуацией.

   Сквозь замочную скважину окажемся внутри номера.
   Первое, что бросается в глаза -  это огромная пустая кровать, с небрежно смятым одеялом. Но затем внимание привлекает  пение, из чуть приоткрытой двери слева. Если немного наклониться, то в проеме увидим задницу парня, который стоит к нам спиной и жизнерадостно что-то мычит в до-мажорной тональности, чистя свои зубы. Если верить тому, что он о себе сказал при регистрации, то его зовут Джек. Раз уж мы застали Джека в таком виде, то не упустим случая заметить очень печальный факт, но задница это лучшее что есть в этом парне. Хорошо, что с ней мы познакомились первой. Она, кстати, нам улыбается своими крепкими подтянутыми полупопиями.

   Джек сплевывает мятную пену в сток раковины, и нервно оглядывается, словно что-то почувствовав. Он уже не поет, лишь поеживается от неожиданного сквозняка. На ум ему пришло воспоминание, того как он любил есть сладкую пасту в детстве. Ноги тогда прямо сводило от холодного кафеля.
    Постоялец отбрасывает эти ностальгические нотки и берет мягкое белое полотенце, похлопывая себя им по  щекам. А потом утыкаясь в него, проходит в комнату и садится на кровать.

    Ну, Джек? Как у тебя дела? Чем ты хочешь заняться?
    Я продолжаю стоять, теперь прямо перед ним, но он не все еще не видит.
    Где твои скелеты в шкафу, Джек? Ты привез их с собой в этот отель?
    Но с собой у Джека даже не дорожная сумка, к моему глубокому разочарованию, а лишь небольшой портфельчик, из тех, в которые можно запихнуть ноутбук, не больше.
    Джек вздыхает и отбрасывает полотенце на пол. Ну не свинство ли? Даже твоя задница бы так не поступила. 

    Ладно, так что там в твоем портфеле? Парочка порножурналов? Оставишь мне один , когда будешь съезжать? Можно вместо чаевых, просто забрось на регистрационную стойку. Или может там деньги, Джек? Ты расплатился наличными при заселении, такая редкость в наши дни – не хочешь светиться и оставлять следов? Если бы я захотел перерезать тебе глотку, это сыграло бы на руку и мне. А может там какая-нибудь дико популярная картина без рамы, а ты на самом деле крутой вор? Ну же, Джек, я начинаю терять терпение. Не вздумал же ты просто дожидаться здесь свою любовницу?
    Что? Серьезно? Ну и говнюк ты, Джек.



    Ладно, я загляну к тебе попозже. Внизу, кто-то заждался меня. Иди-иду. Я только услышал, как настойчиво трезвонит кнопка на стойке приема посетителей.
    У стойки меня дожидается подруга Джека – требовательно заявляет, что приехала в 402 номер и ее ждут. У нее волосы до лопаток, чуть вьющиеся, выбеленные к концам. На глазах коричневые очки, и губы какого-то красного оттенка. Наверняка, называется какая-нибудь «томатная хрень». Она в белом пиджаке, который прикрывает ее зад, а под ним черное платье до колен. Она быстро расписывается в регистрационной книге, назвав себя Джиной, и ее бежевые туфли на невысоком плотном каблуке выбивают путь к лифту, в котором она стремительно скрывается, на последок обдав меня презрительным взглядом из-под очков. Мне все равно не нравятся фигуры а-ля теннисистка или пловчиха. Да и задница - это лучшее, что есть у Джека, я рассмотрел. Так что ни капли зависти.



    Но я все еще не остался один. Джина на единственная, кто дожидался меня, пытаясь сломать свой указательный палец об звоночек.  Теперь в регистрационной книге расписывается Наташа, обаятельная девчушка. Лет ей может быть как 16 так и 22, за этой худой фигуркой и вечно детским личиком никогда не угадаешь. На ней укороченные черные слаксы, и коричневая кожаная куртка. Волосы у нее черные, чуть ниже мочек уха, когда она наклоняется, чтобы нацарапать свою неразборчивую детскую подпись, они смешно свешиваются к носу.

    Я даю ей ключ 215 и говорю, что могу ее проводить, не смотря на все ее протесты и уверения, что она справится и сама. Я бы тоже чувствовал себя неловко, оставаясь в лифте один на один с таким старым толстым чудиком, примеряя сразу все сценарии известных мне фильмов ужасов и триллеров, пока мы едем на второй этаж.

    Еду я с Наташей не только из мазохистского удовольствия, чувствуя, как ее трепет смешивается с омерзением, не зная какую форму лучше принять. Ехать с ней конечно приятно, смотреть на ее милое личико, но на самом деле, я не до конца уверен, что ключ откроет дверь 215 без особых проблем, а замок не выкинет  очередной фортель а-ля «не хочу открываться» или «нет, не сим-сим откройся, попробуйте что-то еще».

    Но дверь открывается без малейших подозрений на недобросовестную репутацию и Наташа с поспешностью скрывается с другой стороны, одновременно с молниеносным «спасибо».

    Ладно, это не все причины, по которым я перся сюда. Мне интересно, как поживает в 208, несравненная Эрика.

    Кажется, вчера она умудрилась вернуться еще на тех оленях, наверное, она поспорила с самим Халком в местном баре, что сможет перепить его, и теперь заходить в ее номер я вполне уместно опасаюсь. Думаю, запах там не самый чудесный. Прижавшись к двери, я и отсюда чувствую, как полумраке задернутых штор Эрика валяется поперек кровати с подушкой на голове и думает, какого черта я не выключу этот сранный пылесос. Я бы с радостью помог ее мукам, но беда в том, что никакого пылесоса у нас нет,  это ее похмелье – звук работающего пылесоса в длинном коридоре мотеля, его никогда не видно, потому что он скрывается в очередном номере, но его громкое напряженное гудение обычно наполняет воздух с 10 до 14 часов дня.
    Кстати, да, Эрика. Сейчас около полудня по местному времени, хоть ты и не можешь толком сформулировать этот вопрос из-за шума в твоей голове.



     От дверей Эрики меня отвлекает непонятное шурание из номера Наташи. Что еще за порошкообразную дрянь она рассыпала на прикроватной тумбочке? Я торопливо топаю, с трудом переводя тяжелое дыхание, обратно к дверям 215. На ручке уже болтается оранжевый прямоугольник «не беспокоить». Когда она успела его нацепить? Опять прислушиваюсь, стараясь поплотнее впихнуть ухо между дверью и косяком.
    Наташа рыдает сидя на полу, опершись спиной на кровать. Уткнулась лицом в колени и размазывает дешевую тушь по щекам вперемешку со слезами. Ну что там у нее случилось? Неужели собирается закинуться этой дурью и уснуть тут на веки вечные?
    Я переминался с ноги на ногу, нужен ли мне номер с призраком? Что-то я пока не уверен. Как и не уверен в том, что я теперь должен сделать?



    Где-то сверху раздались знакомые сердцу стоны, которые ни с чем не перепутать, как приход весны, и я отбросил все сомнения, решив, что пару часов у меня есть. Чуть ли не вприпрыжку, если бы мне позволял мой возраст, бросился наверх. К моему удивлению я ошибся, звуки доносились с третьего этажа, из 301 номера, а вовсе не из 402.
    Я чуть притормозил у 303, ухмыляясь над Стэном, единственным постояльцем, который занимал номер ЛЮКС (с подключенным ТВ порноканалом). Сейчас Стэн усердно елозит по стене стаканом, стараясь найти место максимальной слышимости, дабы не пропустить ни одного поворота в развитии сюжета за стеной. А вот Дана и Майкл забыли повесить оранжевый прямоугольник, от чего все мои мысли о Наташе, неоплаченных счетах и прочем тлене просто вылетели из головы воробьями и скрылись в направлении юга.
   Я оказался в их номере.
   Какого черта они делают? Боже, Майкл, верни этой женщине ее руку. Что это вообще? Под каким углом на это смотреть?!
    Майк и Дана, частые заказчики вегетарианской кухни, два-йога акробата, внимали откровениям Будды в какой-то немыслимой позе. Я бы мог предположить что 175, но боюсь, что за достоверность не могу поручиться. Рассматривать камасутру втихаря под стойкой дождливыми вечерами, это одно. А видеть это воочию, я сторонник чего-то более однозначного.
   Старого пса этим трюкам не научишь. Продолжая себя утешать,  вернулся обратно в коридор.
Пристыженный и абсолютно неудовлетворенный. Стэну в этом плане повезло куда больше, он использовал только два органа чувств.



    Может на четвертом этаже мне все-таки повезет больше? Судя по их выдуманным именам на одну букву с фантазией у них куда туже. 
    Или хватит для меня на сегодня, пора заняться и вполне обычной своей работой. До четвертого всего один этаж вверх. А до первого – два, но зато вниз. Мои сомнения разрешил Стэн, из его номера послышались чавкающие звуки – конечно, жир сам себя не наберет. Я решил последовать его моциону. По нему же видно, что он наследственный гедонист, и формула мирского удовлетворения у него выверена годами и отточена многодневным трудом. Так я решил рискнуть добраться сначала до 402 (а вдруг?), а потом вернуться вниз и что-нибудь съесть.



    Риск дело не благодарное. В 402 меня ждало очередное разочарование. Во-первых, никто меня там не ждал, о чем свидетельствовала огненно-рыжая табличка, приветливо болтающаяся на ручке. Во-вторых, Джек и Джина явно делали что-то не предусмотренное природой, как прелюдии. Джек, обернутый в полотенце ниже пояса, стоял лицом к стене, уперевшись в нее руками.

    Джина по-турецки восседала на кровати, умостив на ногах ноутбук. Джек, ты, что носишь в сумке для ноутбука ноутбук? Одной рукой она что-то торопливо набирала, по звукам клавиш я еще не наловчился разбирать текст, а вот вторая рука была вытянута в направлении спины Джека, и вот то, что она держала в ней, меня несколько смутило. При всем своем около пятидесятилетнем жизненном опыте, у меня бы язык не повернулся назвать это ролевыми играми. В руке у Джины был маленький, но выглядящий весьма опасно, пистолет. И хоть рука ее от торопливого исследования содержимого ноутбука съехала чуть в сторону от живой цели, Джек благоразумно не дергался, продолжая с интересом изучать стык неровнопокленных обоев. Надеюсь, ты не лютый перфекционист, Джек. Мне пришлось сэкономить в тот год на рабочих.

    Ладно, Джина, выдохни, какого черта тут происходит?
- Если тебя послала моя мама, то я не храню порно на компьютере – словно услышав меня, подал голос Джек.
- Понятия не имею, почему тебе все еще весело – меланхолично отозвалась Джина.
- Мне не весело. Я дьявольски возмущен, какими наглыми стали девушки в 21 веке.
- Хочешь мне это доказать?
- Целиться в безоружного, это красноречивее любого доказательства.
- Но ты ведь вооружен.
- Я невооружен!
- Когда я десять минут назад входила в эту комнату, ты намекал, что прекрасно оснащен…
- И что? Размахивать им как джедайским мечом?
    Джина оторвалась от изучения содержимого ноутбука и перевела пистолет, целясь чуть выше, теперь ровно в голову парня.
- Просто скажи мне, эта штука здесь? Или мне устроить обыск в этом – она поморщилась – питомнике.
- Я понятия не имею, что здесь может находиться такого, что тебе так нужно. Кроме хороших манер, конечно.
- Неет, Джеки-Джеки, ты прекрасно знаешь, я слышу это в твоем голосе.
- Я не вкладываю в свой голос ничего, кроме сарказма.
- Хочешь посчитать, на сколько патронов у меня обойма? – медленно проговорила она и остановилась. Одна папка привлекла ее внимание.
- Черт возьми, Джек. Ты что, правда, такой унылый ублюдок?
- Мы об этом уже десять минут говорим. Я от тебя это не скрывал. Можешь принести мне свои оральные извинения.
- Сукин ты сын! – Выругалась она, осознавая как все вышло из-под контроля.
Затем она снова выругалась, и снова, подумав, о том, что сейчас нужная ей вещь может находиться в любой точке этого отеля и вся проделанная работа впустую! Она убила кучу времени на изучение плана отеля, а потом на наблюдение за этим придурком, в то время как цель может ускользать из ее рук.
- Я разделяю твои чувства целиком и полностью. Я подумал тоже самое, когда ты ворвалась ко мне в номер…
- Заткнись – рыкнула она и отшвырнула ноутбук ему под ноги.
- Какого хрена ты творишь? – не выдержал он.
Что теперь делать? Что делать с этим придурком?
- Ты хоть понимаешь, сколько времени я на тебя убила, клоун?
- Почему ты говоришь как моя бывшая жена?
Джина опять рыкнула и набросилась на него с четким желанием как минимум разбить ему нос об стену. Но Джек уловил ее движение и успел развернуться, чтобы перехватить руки этой взбесившейся кошки.
   Началась какая-то невообразимая потасовка. И обзора через замочную скважину не совсем хватало, чтоб рассмотреть детали.
   Раздался выстрел. Несколько пуль вылетели в направлении люстры.
Джек зажал Джину около шкафа, но она уперлась ногами в стену, попутно врезала ему локтем в солнечное сплетение, а потом шкаф начал падать…