Смысл жизни

Я зашла  в очередную маленькую комнату и  обомлела. Стены, эти убогие, обшарпанные стены дома престарелых  украшали картины. Нет, не репродукции, а именно полотна художника.   Старые панцирные койки по периметру и над каждой  чудесный пейзаж: изумрудная зелень, золотая осень.
На ближайшей от меня кровати закашлял дед, очень старый, думаю, лет так под девяносто. Он хотел было приподняться, но не смог.  Дед лежал и   смотрел на меня, вдруг из глаз у него потекли слезы.  Я, немного растерявшись,  подсела к нему,  крепко сжала руку и  постаралась  улыбнуться и он, в тоже   мгновение,  расплылся в улыбке. Ни единого зуба, - отметила я про себя. Но эта улыбка, так улыбаются младенцы при виде знакомого лица. Наверное, поэтому еще говорят про стариков – блаженны как дети. В таком возрасте уже нет смысла прятать себя за какой – либо маской, создавать впечатление – все настолько естественно и искренне; есть только вот обозримое нами иссохшее от возраста тело  и душа, которая вроде бы еще порой не прочь воспарить. Но силы, их уже нет, даже на то, чтобы подняться с койки. Видя его беспомощность, в голове пронеслось: «Не дай бог, не дай бог дожить до такой глубокой старости».
 -Простите, сударыня, не при параде, - сказал, вернее даже промямлил дед. И вновь улыбнулся.
- Он художник, - бросила  пренебрежительно  медсестра, совершавшая обход. - Всю жизнь творил.  Мечтал об известности,  людском  признании, а сейчас вот помирает на казенной лежанке. Кому его картины нужны – висят, пылятся... Вон их, целый склад.
-А родственники у него есть?
- Правнукам обуза такая не нужна, вот и подбросили нам.
- Какая – никакая жизнь, -  пробормотал вдруг дед, а вот взял бы, да еще разок, все сначала… у  тебя, доченька,  для старика случайно  сто граммов не найдется?
- Нет,  дедушка, я вот мед, сок привезла, еще кое-что по мелочи. Держите. Я протянула  пакеты, содержимое которых он тут же стал рассматривать с неподдельным интересом. Точно как ребенок, - в очередной раз подметила я. Ну, мне пора. Обещаю,  недельки через две  к Вам  снова с гостинцами  наведаться.  Что Вам привезти?
 -Цыпленка
 - Какого цыпленка?  Жареного, бульон?
 - Нет,  нет маленького живого… если можно? Я ведь жил в деревне и каждую весну покупал цыплят. Просто подержать еще в руках хочется. Вам не понять.
 -Будет сделано,  - пытаясь сдержать удивление и хоть как-то подбодрить деда отрапортовала  я.
 Вновь выбраться в дом престарелых мне удалось   только через месяц. Прикупила все, как и обещала. И цыпленка в придачу – малюсенького, желтенького, даже клетку для него приобрела. Ехала и все размышляла о быстротечности жизни,  везении. А еще о людях, вернее нелюдях, которые бессердечно помещают своих  родителей, родственников  в такие  страшные заведения. И не боятся ведь возмездия. Смел человек до поры до времени.
 Подъехала. Зашла в помещение.  Опять эта обстановка нищеты и убогости - знакомые обшарпанные стены, грязно-серого цвета лестница на второй этаж,  многолетние слои краски на полу. 
Мне стало немного неловко за долгое отсутствие, но преодолев смятение, постучала в дверь и, не дождавшись ответа,  зашла в комнату. Нет, я не верила глазам:   койка моего деда  была ровно заправлена.
- Со дня на день ждем  нового постояльца, - равнодушно отметила горничная. –  Ой, а цыпленок Вам зачем?
 - Больше не нужен,  возьмите его себе, может внукам подарите,  - едва сдерживая слезы, прошептала я. - А картины-то где? Что вы с ними сделали? 
-Сожгли.  Уж больно много пыли от них было,  - невозмутимо ответила женщина.
Жил и словно не жил человек. Страшно.