Белая лебедь надежды

        Взглянув на часы, Женя взяла со стола мобильный телефон. Она никогда не беспокоила мужа в конце рабочего дня, понимая, что у хирурга не бывает четкого распорядка. Обычно Макар предупреждал, если задерживался надолго, но сегодня он не звонил. Ожидание затянулось, ужин остывал на плите, а супруга все еще не было дома.
        В духовке подрумянились пирожки, с творогом и вишней, как любил Макар. Женя выключила газ, оставив ароматную сдобу «доходить», покрутив в руке трубку,  решила подождать еще минут пятнадцать.
        Проходя мимо зеркала, женщина бросила взгляд на разгоряченное у плиты лицо и осталась собой довольна - от вчерашнего плохого самочувствия не осталось и следа, синяки под глазами исчезли, щечки разгладились.
        Однако ни через пятнадцать минут, ни через полчаса мужчина не появился. Уже в душу пробралась тревога, а мысли полезли - одна другой круче. Женя могла на пустом месте довести себя до сердечного приступа. Эта черта, можно сказать, генетическая, унаследованная от матери, очень мешала жить спокойно.
        Нужно было срочно звонить Макару и выяснять причину его задержки, иначе не избежать слез и тахикардии – Женя себя знала.
        - Макар, в чем дело? Ты на часы смотришь? Уже без четверти восемь, я волнуюсь, между прочим, - не давая мужу вставить хоть слово, забросала его вопросами Женя.
        - Евгения, я скоро буду.  Не волнуйся и ни о чем таком не думай.
        - А ты где? – тревога усилилась, она не узнавала голос любимого, в нем появились какие-то незнакомые нотки, словно он говорил на публику, а не ей лично.
        - А мы уже едем, правда, котенок?
        Женщину словно жаром обдало: «Какой котенок?»
        - Ты с кем там вообще?
        - А скоро увидишь, - загадочно произнес супруг и отключился.

        Через несколько минут в дверях повернулся ключ. На пороге стоял Макар с девочкой лет шести, которая явно волновалась, переступала с ножки на ножку и все время поглядывала на мужчину. Подтолкнув малышку вперед, супруг с улыбкой на все тридцать два с гордостью произнес:
        - Познакомься, дорогая, это Лючия – моя дочь.
        - Дочь? У тебя есть дочь? Почему ты о ней ничего не говорил? – растерянно произнесла Евгения,  глядя на малышку.
        - Ты не спрашивала, - коротко бросил мужчина.
        - Но…
        - Никаких «но», мы проголодались и хотим есть, - и уже, адресуя дочери, Макар добавил, - раздевайся, моя девочка. Тетя Женя хорошая, вы обязательно подружитесь.

        Женя помогла девочке снять куртку, повесила одежду на крючок в прихожей, обратив внимание на дешевый китайский ширпотреб, в который была одета малышка. Задавать вопросы не стала, понимая, что на это будет другое время, не в присутствии девочки.
        - У тебя очень красивое имя, Лючия, - нужно было с чего-то начинать, и Женя предприняла робкую попытку понравиться гостье. – Пойдем мыть руки.
        Лючия, все еще стесняясь, неохотно последовала за строгой тетей, какой показалась ей на первый взгляд жена папы.

        Ужинали молча. Макар, потому что устал на работе и действительно сильно проголодался, Женя, потому что распирающие ее изнутри вопросы нельзя задавать при девочке, а Лючия попросту чувствовала себя неуютно в незнакомой квартире и, по сути, с мало знакомыми людьми.
        Пока Евгения убирала со стола и мыла посуду, муж показал Лючии квартиру, включил ей мультфильмы и вернулся к жене.
        - Она останется у нас, Женек, как бы тебе этого не хотелось.
        - Не делай из меня монстра, мой дорогой муж, а лучше объясни, как так вышло, что у тебя есть дочь – большая уже девочка, а я впервые об этом узнаю?
        - В двух словах и не расскажешь, Жень. Я многого еще сам не выяснил, но обещаю, как только вся информация сложится у меня в пазл, я все тебе объясню.
        - Какая информация, Макар? Какой пазл? Что ты собираешься выяснять? Я тебя спросила, почему я от тебя только сегодня узнаю, что у тебя есть дочь? Сколько ей лет?
        - Если верить документам, то скоро семь.
        - Офигеть! Ты не знаешь, сколько лет твоей дочери?
        - Женя, ты на меня не повышай голос и не приписывай мне преступлений, которых я не совершал. Я сам совсем недавно узнал о ее существовании.
        - ?
        - Лючия уже два года живет в детдоме, куда забрали ее после смерти бабушки. Матери у нее тоже нет, она умерла во Франции несколько лет тому назад.
        - Ты говоришь о своей бывшей жене?
        - Я говорю о матери девочки.
        - То есть, мать девочки не была твоей женой? И о существовании Лючии ты тоже ничего не знал, так?
        - Так.
        - А с чего ты взял, что она – твоя дочь?
        - Так следует из документов. Да и не только. Это долгая история, у меня сегодня нет ни сил, ни времени все тебе рассказывать. Давай, позже, хорошо?
        Женя только плечами пожала в ответ. У нее в голове не укладывалось все, что произошло в один вечер, перевернув ее размеренную жизнь, можно сказать, с ног на голову. Но перечить мужу женщина не привыкла, раз сказал, позже, значит, позже.

        Лючия рассматривала статуэтки на комоде, когда Евгения вернулась в комнату. Макар, как всегда, лежал на диване и смотрел вечерние новости. Казалось, ничто не может нарушить его планы на вечер, даже присутствие дочери. О том, что девочке может быть скучно, новоявленный папаша даже не догадывался.
        - Нравятся? – Женя подошла к девочке и попыталась наладить контакт.
        - Да, - тихо ответила Лючия. – У вас так много ангелочков, вы их собираете?
        - Есть такая слабость, - засмеялась Женя. – Отовсюду везу их, как начала в детстве коллекционировать, так все не могу остановиться. Здесь не все статуэтки, много в загородном доме.
        - У вас есть загородный дом? – девочка расширила глаза от удивления.
        - А папа тебе не говорил?
        - Не-ет.
        - Ну и ладно. В субботу поедем, сама посмотришь.
        - А там игрушки есть?
        - Игрушки? – женщина не знала, что ответить, там была и детская комната, и игрушки, но все это осталось в другой жизни и вот уже несколько лет находилось под замком. – Есть игрушки, Лючия. Там много игрушек, я все-все тебе покажу.
        Глаза ребенка потеплели. Тетя не казалась уже такой строгой, в квартире было красиво и уютно, еда вкусная, а главное – ее ждет куча игрушек в загородном доме, а суббота уже послезавтра.
        Вечер пролетел незаметно. Стараясь развлечь девочку, Женя превзошла себя. Она показывала фотографии и рассказывала о поездках в другие страны, расписывала в красках экзотических животных, которых довелось самой увидеть в зоопарках зарубежья.
        Лючия восхищенно разглядывала снимки, задавала свои детские вопросы, заливисто смеялась, глядя в глаза Евгении.
        Женщина и не заметила, как девочка оказалась у нее на коленях, не помнила, когда сама взяла расческу и стала причесывать симпатичные светлые кудряшки. Волосы были чистыми и вкусно пахли детским шампунем. Захотелось наклониться и поцеловать девочку в макушку, что Женя и сделала, удивив Макара и саму себя.
        - Ну вот! Я же говорил, что вы подружитесь, - с улыбкой констатировал мужчина.
        Ему еще предстояло привыкнуть к тому, что он тоже отец, взявший на себя полную ответственность за девочку, о которой он до недавнего времени не имел ни малейшего представления.

        Лючия уснула быстро. Уставшая от впечатлений девочка сама напомнила о режиме:
        - А мне пора спать. В девять часов у нас в детдоме был отбой, нянечка ругалась на тех, кто не хотел засыпать.
        Ей отвели отдельную комнату, Женя предусмотрительно поинтересовалась, не боится ли Лючия темноты. Малышка оказалась вполне самостоятельным ребенком, она ничего не боялась, все страхи в ее жизни закончились - ее нашел папа.

        Как только Женя оказалась в одной кровати с мужем, она вернулась к начатому разговору. Но Макар к откровениям был явно не расположен, он лишь нежно поцеловал жену и, пожелав спокойной ночи, отвернулся с твердым намерением поскорее уснуть.
        - Макар, если ты не хочешь меня обидеть, то должен все мне рассказать с самого начала.
        - С самого начала? Тогда начинать я должен с шестнадцати лет, - не поворачиваясь, тихо ответил он на просьбу жены. – Поскольку завтра рабочий день, то давай перенесем этот разговор на субботу. Ты обещала Лючии, что мы поедем за город. Вот там у камина, пока малышка будет занята игрушками, я расскажу тебе все с самого начала, до того момента, как я узнал о существовании дочери.

 Евгении не спалось. Перебирая в памяти подробности разговора с мужем, она пыталась представить себе его прошлое, в котором были другие женщины, любовь и страсть, но ей это удавалось с трудом.
        Пять лет, проведенных вместе, казались негаданным счастьем, ни на минуту не усомнилась она ни в его искренней любви, ни в его преданности. Отчего же так бережно скрывал он свою раннюю любовь, ни разу даже словом не обмолвился. Не от того ли, что воспоминания вызывали боль или, наоборот, шквал чувств, о которых мужчина предпочел забыть.
        Возможно, психолог объяснил бы такое поведение с научной точки зрения, но Женя им не была.  Окончив академию искусств, молодая женщина посвятила себя свободному творчеству, ни одного дня не работая на «чужого дядю».
        Она встретила Макара на побережье Черного моря, стоя у мольберта и тщательно прорисовывая солнечные блики на тихой глади бирюзовой воды, уже запечатленной на холсте.
        - А вы мастер, - мужчина уже несколько минут наблюдал, как ложатся мазки, поглядывая то на работу девушки, то на морской пейзаж.
        - Благодарю.
        - Уже солнце скоро сядет, может, прогуляемся? Я помогу вам тащить этот тяжеленный ящик.
        - Он не такой уж и тяжелый. Я привыкла.
        - Ну да, ну да! На ваши хрупкие плечики нельзя навешивать даже такие «легкие» тяжести.
        Вопреки своему решению давать от ворот поворот приставучим зевакам, на этот раз Женя лишь смущенно улыбалась. Что-то было в мужчине такое теплое и приятное, что девушка продолжала разговор.
        - Так, как? Вы согласны составить мне компанию? Я не страшный и не маньяк. Позвольте представиться – Макар. И это мое настоящее имя по паспорту. А вас как зовут, замечательная художница?
        - Евгения, - не ожидая от себя такой смелости, ответила с улыбкой девушка.
        - Очень красивое имя. Ев-ге-ния, - повторил Макар, придав особую певучесть слогам, от чего  имя зазвучало действительно красиво.
        - Но вам больше подходит сейчас имя Женечка, ваша хрупкость и молодость на Евгению пока не тянет. Может, лет, эдак, через двадцать…, - он улыбался открыто, смотрел с прищуром, - вы дорастете до своего полного имени.
        Даже рассердиться не получалось. Женя поймала себя на мысли, что с интересом поглядывает на нового знакомого. Средний рост, на вид лет тридцать, модная стрижка темно-русых волос, глаза цвета крепкого чая,  уже изрядно загоревший, значит, здесь не первый день.
        «Почему бы и нет?» - ответила мысленно на его предложение, но вслух говорить это пока не осмелилась. Вместо ответа девушка стала складывать краски.
        Макар все понял без слов и терпеливо ждал, чтобы забрать мольберт на свое плечо.
        А еще через несколько дней Женя проснулась в его комнате, счастливая и влюбленная «по самые уши».

        Что он говорил о себе тогда? Хирург, много бывал за границей, работал в какой-то африканской стране по контракту, женат ни разу не был. Макар из семьи военнослужащего, родители по сей день живут в Санкт-Петербурге, бывшем Ленинграде. В детстве много ездили, по долгу службы исколесили весь Советский Союз.
        Где же случилась та таинственная любовь, о которой муж умолчал? Нужно было вернуться на лет восемь в его воспоминания, Женя вела отсчет со дня знакомства в обратную сторону, но на ум ничего не приходило.
        «Где-то есть фотографии, может быть, там разгадка?»

        Утром Макар застал жену на кухне. Положив голову на скрещенные руки, она мирно спала, сидя за столом, на котором веером были разложены старые его фотографии, альбомы и какие-то конверты, о которых мужчина и сам уже совершенно ничего не помнил.
        - Глупенькая моя, - он нежно коснулся плеча жены, заботливо глядя на любимую женщину, - иди на кровать. Что же ты себя так изводишь?
        - А? Ты уже встал? Извини, я и не заметила, как уснула, - пробормотала   Женя, было неудобно, что муж застал ее врасплох.
        Боясь, что Макар скажет что-то не совсем приятное, женщина поспешно собрала снимки и покинула кухню. Она никогда не готовила мужу завтрак, он привык все делать сам, с первого дня не напрягая молодую жену.

        Лючия спала сладко. Заглянув к ней в комнату, Женя вернулась в свою спальню, но сама так и не смогла уснуть. Она лежала на подушке мужа, вдыхая родной запах, и плакала. Причины на то у женщины были свои.
        Обещание дать девочке игрушки в загородном доме было поспешным, теперь Женя об этом жалела. Легче купить новые, чем ворошить в душе еще не до конца зажившие раны. Но она себя уже растревожила, воспоминания вернули женщину на четыре года назад…

        - Хочешь посмотреть наш новый дом? – Макар крутил на пальце связку ключей.
        - Уже можно? Ты говорил, что еще есть работы во дворе.
        - Во дворе – да, а в доме уже все о-кей.  Ты должна посмотреть проект, пока ландшафтный дизайнер не начал работы. Вдруг тебе что-то не понравится, ты же у меня художник.
        - Я как раз хотела тебя об этом просить.
        Макар понимал жену с полуслова. Он все делал для того, чтобы угодить тонкому вкусу своей любимой девочки.

        Зайдя в одну из комнат, Женя так и ахнула. Симпатичные пушистые зайчики, беленькие с красными бантиками на одной стене и в зеленых шапочках – на другой, на приятном розово-голубом фоне вызвали просто восторг молодой женщины.
        Макар стоял сзади и радовался произведенному впечатлению.
        - Хитрец! Обои подходят и для девочки, и для мальчика. Надо еще подумать, какие сюда нужны шторы.
        - Нравится?
        - Еще бы!
        - Шторы подберем, когда УЗИ сделаешь, - обнял сзади, положив обе руки на немного округлившийся живот жены, в котором уже шевелился маленький человечек. – Теперь ведь говорят пол ребенка?
        - Говорят, если увидят. Следующее УЗИ в двадцать недель, нужно подождать, - гладя руки мужа своими, прошептала счастливая Женя.
        - Мы не торопимся, правда, малыш? – Макар не в первый раз разговаривал с будущим ребенком, можно сказать, что делал это ежедневно с того самого дня, когда увидел в руках у жены эти волшебные две черточки на белой полоске.
        В свободное время Женя любила гулять по магазинам игрушек. В ее детстве такого изобилия не наблюдалось, как теперь. На любой вкус и возраст,  поющие, играющие, пушистые, мишки и зайчики, куклы и пупсики, обезьянки и попугайчики…

        Будущая мама не могла удержаться, чтобы не купить понравившуюся игрушку, и она покупала… расставляла их в детской комнате, представляя, как будет играть здесь их малыш…

        Зима в тот год выдалась морозной и снежной. Желая сократить расстояние до своего дома, от остановки Женя пошла напрямик. Узкая тропинка вела на возвышенность, к дому. Живот был уже довольно большой, до родов оставалось всего несколько недель, из-за него Женя не видела ступенек, целый лестничный пролет пришлось подниматься на ощупь. На самой верхней образовалась круглая наледь, нога поскользнулась, не успевшая сгруппироваться беременная женщина полетела вниз.
        Женя упала неудачно, ударившись животом об стоящую внизу бетонную урну. От боли женщина потеряла сознание, а когда пришла в себя, ее уже везли в больницу на машине скорой медицинской помощи. Девочке, которую извлекли спустя всего лишь полчаса после падения, уже ничем нельзя было помочь…

        - Доброе утро! – Лючия с взлохмаченными после сна пушистыми кудряшками стояла босиком в дверном проеме и протирала кулачками глазки.
        - Проснулась? – вытирая поспешно слезы, Женя постаралась улыбнуться.
        - А почему вы плачете? У вас что-то случилось? Где папа?
        - Папа? – это слово было так непривычно, Женя все еще не могла поверить во все происходящее. – Папа давно уже ушел на работу. Мы с тобой будем до самого вечера одни.
        - Мы гулять пойдем?
        - Обязательно. Только сначала умываться и чистить зубки. Пойдем, я тебе все покажу.
        Оставив девочку в ванной комнате, Женя поспешила на кухню – детей кормят кашей, которую ей предстояло научиться варить.

        Макар размышлял над тем, правильно ли он сделал, что с самого начала не посвятил супругу в свои планы.  Информация о существовании дочери выбила его самого из колеи на несколько дней. Его ранимая супруга могла повести себя непредсказуемо, ведь с некоторых пор разговоры о детях были в доме табу.
        Потеряв ребенка на большом сроке, почти доношенного, который уже жил, стучал ножками, слышал звуки, сосал пальчик – это они оба видели на УЗИ,  Женя впала в депрессию.
        Больше года она была сама не своя, Макару с трудом удалось вернуть жену к полноценной жизни. О том, чтобы повторить попытку, даже слышать не хотела, втемяшив себе в голову, что она недостойная мать- убийца, которую обязательно накажет Бог и ребенка не даст. А пережить еще одну потерю она не сможет.
        Макар решил, что время залечит раны, плохие мысли уйдут, и жена изменит свое решение. В последние полгода Женя действительно изменилась, панические атаки прекратились, врачи были забыты, а таблетки выброшены из-за истекшего срока.
        Все случившееся могло растревожить женщину снова, и заботливый муж решил, что ничего не будет рассказывать жене до того самого момента, пока не привезет дочку домой.
        Он знал, что Евгения примет девочку и душой, и сердцем, а навалившиеся заботы не оставят ей времени для размышлений и посторонних мыслей.
        Застав жену на кухне за грудой фотографий и писем, он был несколько обескуражен тем, что Женя сама решила докопаться до истины. Конечно, терпения у нее ни грамма, но в бумагах ничего не найти, все, что было, давно похоронено в душе, а туда посторонним входа нет.

        Дети военных офицеров всегда дружили между собой, потому что родители общались семьями, вместе проводили праздники, отгороженные от остального мира бетонным забором гарнизона.
        Милана жила в соседнем доме, училась с Макаром в одной школе, до которой они вместе ездили рейсовым автобусом.  Память не хранит воспоминания, не оставившие следа, потому первую встречу с девочкой Макар совершенно не помнил.
        А вот шестнадцатилетие свое он забыть не мог. Гости, а это в основном  друзья отца с семьями, сидели за столом, а молодежь и детвора собрались все вместе в комнате Макара. Подростки во что-то играли, слушали музыку, одним словом, развлекались.
        Милана оказалась в центре внимания - девочка играла на гитаре, которую предусмотрительно принесла с собой. Она пела какие-то неизвестные Макару грустные романсы, совершенно не молодежные, но на удивление, ее завороженно слушали все собравшиеся и именинник, в том числе.
        Макар, не водивший до сей поры дружбы с девочками, смотрел на Милану широко открытыми глазами, а видел словно впервые. Ему нравилось все – светлые чуть волнистые волосы, большие выразительные глаза, точеный носик, ямочки на румяных щечках.
        Гости разошлись, в том числе и Милана, а парень лежал в своей комнате и думал о будущем, где воображал себя вместе с замечательной талантливой девушкой.
        Первая любовь хоть и бывает по силе чувств самой яркой, в серьезные отношения перетекает не всегда. Так случилось и у Макара. Через год молодых людей разлучила сама жизнь - отец получил новое назначение,  и их семья стала готовиться к переезду в небольшой латвийский город.
        Последний вечер Макар с Миланой провели вместе. Они сбежали от всех в загородный лес и отдались охватившим их чувствам без остатка. Целовались, обнимались, плакали – расставаться было невыносимо. В какой-то момент спохватились - полураздетые, лежа на душистой хвое под кронами, они дошли до крайней точки возбуждения и… остановились. Победил здравый рассудок.
        Первое время  влюбленные писали друг другу письма, перезванивались, но пришла пора сдачи вступительных экзаменов, затем учеба, новые друзья – постепенно письма стали приходить все реже, пока однажды отношения не прекратились совсем.
        Макар окончил медицинский, Милана – факультет журналистики МГУ. К тому времени родители Макара обосновались в Санкт- Петербурге, отец вышел в отставку.
        Молодой хирург, проработавший два года в городской больнице, решил испытать судьбу. С одной стороны ему нужен был опыт, потому что ни одной серьезной операции ему за два года не доверили, с другой – жажда приключений, новизны, экзотики. Контракт на работу в Анголе помогал исполнить все его желания.
        Экзотики там хватило, как и всего остального. Если все взвесить, то самым ценным оказался именно приобретенный опыт.  Через несколько месяцев Макар знал и умел больше, чем за два года практики в огромном мегаполисе.

        До конца контракта оставалось чуть более года, когда в госпиталь, где работал Макар, приехала русская делегация. Уставший хирург совсем не горел желанием общаться с журналистами. Он только что покинул операционную, где пять часов «штопал» разорванного львом крестьянина.
        Решив схитрить, Макар покидал здание госпиталя через запасной выход. Пройдя незамеченным по коридору, он почти открыл дверь, когда услышал за спиной знакомый женский голос:
        - Молодой человек! Можно вас на минутку.
        Ноги так и приросли к полу. «Милана? Не может быть!» Он боялся повернуться, все еще надеясь, что ошибся.
        Но ошибки быть не могло. Милана собственной персоной стояла перед ним и радостно улыбалась.
        - Вот я тебя и нашла, Макар…

        Это была их ночь. Сплетались руки, сплетались тела, губы шептали слова, не досказанные в том летнем лесу…

        Проснувшись утром, Макар нашел лишь короткую записку на столе:

        «Лучше попробовать и жалеть, чем жалеть, что не познал. Спасибо, что ты был. Наша любовь осталась там, под кронами. Будь счастлив. Милана.»

        Стало грустно, но девушка была права. Он и сам чувствовал, что эта ночь стала лишь завершением их первой любви, но никак не ее продолжением.

        Больше он о Милане ничего не слышал, ни адреса, ни телефона спросить не успел. Она уехала ранним утром, словно и не была, а все, что случилось, казалось лишь сладким коротким сном.

        Макар и думать забыл о той ночи. Вернувшись в Россию, он устроился в хорошей частной клинике практикующим хирургом, а еще через год встретил Евгению…


        Рабочий день подходил к концу, когда в дверь ординаторской постучали. Думая, что пришел кто-то из родственников, Макар  быстро встал и распахнул дверь. Он никогда не скрывал от родных правду о состоянии пациентов, не считался со своим временем, если кто-то пришел с вопросами.
        На пороге стояла  женщина лет шестидесяти, она внимательно вглядывалась Макару в лицо, словно пыталась загипнотизировать доктора взглядом.
        - Вы насчет кого? Как фамилия? В какой палате? – мужчина шел на свое место за столом, задавая привычные вопросы.
        - Вы… Макар?
        «Это еще что?» По имени его никто не называл, все обращались как положено, по имени и отчеству.
        - Макар.
        - Ну слава Богу! Нашла!
        - Кого нашла? Женщина, вы можете мне сказать, что вам нужно от меня лично?
        - Не сердись, сынок. У меня тут такое дело… Можно мне присесть?
        - Пожалуйста, садитесь. И учтите, у меня рабочий день закончился и мне, как любому живому человеку, хочется поехать домой вовремя.
        - Макар, ты меня не торопи, я ищу тебя уже давно, приехала издалека, уж выслушай, прошу. Ты девушку Милану помнишь?
        - Милану? Конечно, помню, - Макар пока ничего не понимал.
        Женщину, которая сидела перед ним, мужчина не знал, ошибиться он не мог. Мать Миланы Донну Игнатьевну он хорошо знал, даже спустя столько лет не ошибся бы, но это была не она. 
        - Так вот, я приехала по поручению Донны, царствие ей небесное!
        - Что значит, царствие небесное. Вы хотите сказать, что у Миланы мать умерла?
        - Я многое хочу тебе сказать, молодой человек. И Донны нет, и Миланы тоже больше нет. Но есть Лючия – ваша с Миланой дочь. Она сейчас в детдоме. Перед смертью Донна просила разыскать тебя и передать вот эти документы.
        - Какая дочь? Как Миланы нет? – Макар все еще ничего не понимал, не веря во все услышанное, на документы он даже не взглянул – успеется, его интересовало другое. - Говорите, прошу вас. Что случилось с Миланой и... про дочь, пожалуйста...
        - Милана умерла четыре года тому назад во Франции. Она подцепила какой-то страшный вирус в одной из африканских стран, долго лечилась, матери ничего не сообщала, а потом пришло письмо… Донна не смогла пережить, долго болела и вот... А письмо здесь, в пакете, сам прочтешь. Решай теперь насчет девочки сам, адрес детского дома я там на бумажке записала... А мне пора, последнюю волю своей подруги выполнила, теперь смогу жить спокойно.
        Попрощавшись, женщина покинула помещение.

        От таких новостей впору получить инфаркт. Несколько минут потребовалось Макару, чтобы придти в себя, справившись с волнением, мужчина достал бумаги и стал внимательно их просматривать. Он искал то самое письмо, чувствуя, что именно оно расставит все точки над «i».
        Оказалось, что Милана нашла свою любовь в лице француза по имени Мишель, вышла за него замуж и мечтала забрать к себе Лючию, которая жила у бабушки. Отчаянная журналистка и во Франции занималась любимым делом, ездила в опасные районы, писала о смертельных вирусах и методах борьбы с ними. Одна из поездок оказалась для женщины роковой…
        А Лючия? Все совпадало – месяц и год рождения. Макаровна – черным по белому записано отчество ребенка в свидетельстве о рождении.

«…он ничего не знает о дочери, мама. Я тысячу раз могла найти его и сообщить, но не посмела сделать это. У него своя жизнь, у меня могла бы быть своя... Ты вправе все теперь  изменить. Лючия имеет право знать своего отца».

        Теперь Макару предстояло рассказать все это Евгении.
 
        - ... а потом, пока оформлялись нужные документы, я целый месяц навещал Лючию, чтобы она привыкла ко мне, - закончил Макар свою исповедь.
        Женя выслушала всю историю с завидным спокойствием. Она хорошо знала психологию мужчин, следила за мужем в процессе разговора и поняла самую главную для себя истину – никакой большой любви в его жизни  не было, ей никто и ничто не угрожает, а потому все глупые мысли нужно выбросить из головы.
        Есть ребенок – маленькая несчастная девочка, оставшаяся без мамы, для которой сейчас нужно создать самые лучшие условия, такие, как если бы она была… ее собственной дочерью.
        - Макар, а Лючия так обрадовалась, когда увидела игрушки, - перевела Евгения разговор на другую тему, как только все ей стало ясно. – У нее что, игрушек не было?
        - Откуда им быть в детдоме в таком количестве? У бабушки все было, Милана привозила из-за границы, но малышка вряд ли это время помнит.
        - Макар, а давай переедем в этот дом навсегда.
        - Ты же говорила, что не можешь здесь находиться.
        - Все уже прошло, любимый. Тем более, что у нас есть теперь о ком заботиться, а для детей здесь созданы все условия, ты же сам для этого постарался.

        Макар притянул жену к себе, крепко обнял и поцеловал. Он давно не видел ее в таком хорошем расположении духа. Женя очень спокойно открыла Лючии детскую, показала девочке все интересное, потом стояла и радовалась, с каким восхищением малышка рассматривает игрушки. Еще бы! Она ведь сама была когда-то от них в восторге.

        Гуляя в саду, хозяйка поняла, что из-за нее все здесь пришло в запустение. Туи нуждались в обрезке, то тут, то там встречались высохшие ветки, розы давно нужно обновить, а хосты рассадить, огромные кусты уже теснили друг друга, от чего вся посадка теряла необходимую гармонию.
        Фасад дома требовал подкраски, а на козырьке скопилось много прошлогодних листьев и хвои. Странно, что раньше она ничего этого не замечала, а теперь ничего не ускользало от внимательного взгляда художника.
        Голова слегка закружилась, но Женя приписала свое самочувствие избытку кислорода и постаралась не замечать недомогания. На свежем воздухе и аппетит разгорается, потому по душе пришелся приготовленный Макаром шашлык, по случаю отличного настроения Женя позволила себе даже фужер легкого вина.
        Лючия находилась в своей стихии, чего только не нашла она в саду: здесь были качели, детский домик и песочница, велосипед и самокат. Девочка вдоволь набегалась, потому сладко уснула сразу после ужина.
        Макар с Женей сидели у камина, строили планы на будущее, обсуждали проблемы переезда.
        - Женька, что-то ты бледная сегодня.
        - Пустяки, не обращай внимания, Макар. Это я от свежего воздуха опьянела.
        - Может, спать пойдем?
        - И правда, давай спать.

        Макар уснул очень скоро, а Женя долго ворочалась в постели, ее лихорадило, к горлу подступила тошнота. Пришлось подняться, в вертикальном положении голова кружилась меньше.

        Как ни старалась женщина бодриться, к понедельнику ее состояние ухудшилось, пришлось ехать к врачу. Обследоваться долго не пришлось, уже через несколько часов взволнованная Женя попросила мужа за ней вернуться.
        Макар приехал с Лючией, девочку не нашлось с кем оставить. Как только в дверном проеме появился силуэт жены, Макар поспешил навстречу.
        - Ты как? Все в порядке? Или…
        - Все в порядке, Макар. Я даже сказала бы, более чем…
        - Ты говоришь загадками, милая.
        - Поехали скорее домой! Я не люблю больниц.

        Евгения приберегла свою новость на вечер. Счастливой женщине хотелось создать торжественную обстановку, чтобы сделать важное сообщение мужу. Она испекла незамысловатый пирог, приготовила ужин, поставила на стол свечи и, когда все было готово, позвала домочадцев к столу.
        - Ух ты! – первой заметила красоту Лючия. – Тетя Женя, у нас праздник?
        - Да, милая девочка, у нас праздник!
        - Я что-то пропустил? – Макар выглядел удивленным.
        - Садитесь, - Женя и сама не знала, с чего начать и стоит ли придавать столько значения рядовому, в общем-то, событию. – Я… хотела вам сообщить одну чудесную новость... у нас… будет ребенок.
        Макар бросился обнимать и целовать жену, и они оба не заметили, что Лючия убежала из кухни. Спохватившись, пошли за ней вдвоем. Девочка лежала на кровати и горько плакала.
        - Доченька? Что случилось? – Макар попытался дотронуться, но малышка сердито дернула плечом.
        - Лючия, милая, объясни нам, что случилось? – теперь уже Евгения пыталась достучаться до плачущего ребенка, присев у кровати и нежно коснувшись руки девочки.
        Внезапно та поднялась, села на кровати и, поглядывая заплаканными глазами то на Макара, то на Евгению, тихо спросила:
        - Теперь вы сдадите меня обратно в детдом?
        Ах, вот в чем все дело! Малышка по-своему истолковала услышанную новость. Глупенькая, она решила, что больше никому не нужна, раз у папы с тетей Женей будет теперь свой ребенок.
        - Лючия, маленькая моя, ну как ты могла такое подумать? Мы никому тебя больше не отдадим, ни в какой детдом ты больше не поедешь, мы будем жить все вместе: ты, я, твой папа и маленькая сестричка или братик, - Женя ласково погладила ребенка по голове, затем подсела к ней на кровать и бережно обняла за худенькие детские плечики.
        - И ты… ты… будешь моей мамой? – девочка замерла в ожидании.
        - И я буду твоей мамой, доченька!