PUNK is DEAD

Мне 43 года сейчас.
На момент падения железного занавеса мне было 16 (1989 год). Это самый тот возраст, когда ни родители, ни система не способны обуздать и направить.
Появилось много интересного и в частности музыки и бесчисленное количество чего-то там контр-культурного. Начиная от видео-салонов по 50 коп. за сеанс, заканчивая пацификом, вызженным хлоркой, на спине моей дешманской полотняной куртки без подклада.
Led Zeppelin - это что-то из числа ангелов или, а если это определение вызывает ханжеское около религиозное неприятие, - то из числа шаманов высшей марки от британской музыки. Они что-то запредельное. К тому моменту, когда я стал заглядывать уже во времена второго эпизода (первый был на волне филателийных моих потуг в отрочестве и до перехрдного возраста) в газетеый ларек возле школы, Led Zeppelin были отзвуком ЗОЛОТОГО ВЕКА британской музыки. Они были не такие отутюженные, как "центровские" Битлз, но отнюдь не досягаемые. Они были из 70-х, которые я отчетливо помню через совейскую (именно совейскую) призму, начиная со своего двухгодовалого возраста (соответственно это был 1975й год). К концу 80-х это было уже очень давно. И виделось обязательно в контексте бобинных магнитофонов и винила, а не касетников и тем более плееров. Цеппелинами мы восхищались как прото-богами, древними легендарными героями.
Но, стоит отметить, что всегда были востребованы наиболее "свежие" легенды. И, желательно, во всяком случае для меня, чтобы эти "легенды" были несколько более контркультурны, чем те, что предлагались на ТВ или муссировались в широких массах. Именно на эту роль гармонично заступил панк, которому я уже давно не клею бирку "-рок". Панк для меня именно PUNK! Европейский и американский. Но ни как не совейский и не российский, которые both обросли проблемами парадигмальных интерпретаций. Это что-то сродни той ситуации, которая продемонстрирована в фильме "Стиляги". Многого из того, что надумывалось в российских рок-средах (не стала исключением и алматинская среда, выращенная также, как "старшебратские" по лекалам комс недобитых) обрастало мифодизайнерскими наростами и заблуждениями.
Кстати сказать, много позже, у меня был один горе-коллега по моему преподавательскому периоду, который на полном серьезе считал, что "виртуальная реальность" называется так из-за того, что его изобрел некто Верт.
Возвращаясь к PUNK  и SEX PISYOLS, KLASH, NINA HAGEN, а также к тем, кто появился много позднее и уже и через другую музыкальную палитру и даже язык, но с тем же отрывом - SKA-P, хочу сказать, что это музыка джокеров и трикстеров. Таким мифическим персонажем становишься, проходя через сарказм жизни. Ты вроде - шут, но имеешь право носить шпагу. Ты вроде вменяемый и адекватный, но что-то в тебе бунтует. Ты такой - ненормально-нормальный! Учишься на контр-сэмплах жизни и получая по сопатке способен даже посмеиваться над всеми произошедшими вертячками.
Если тебя бросила подруга и ушла к мажору, ты, понимая, что ничего не поделаешь, вспоминаешь по сексписталовское -"подрочи на снасти" или что-то там про медийную работу от Нины Хаген - "This is The Radio Erevan. My name is Hans Ivanovich Hagen. And this is news".
Взрыв на макаронной фабрике я носил на голове с 15 до 17 лет. Насиная с 16 лет, к этим торчащим скученным черноволосым сосулькам прибавились те, что были выкрашены в оранжевый цвет (точнее махагон, потому что чисто оранжевого на закате сэсэсэсэра в Алма-Ате не было).
Район в котором я тогда и теперь живу в Алматы назывался и называется PARANOID. Как вы наверное понимаете это в честь одноименной песни Black Sabbath. Здесь я был и остаюсь местным. Здесь еще с далекого 1973го года на 32м доме рисуется с обоих торцов PARANOID!
Поэтому никто меня в штыки не воспринял. К тому же до меня тут появился и один хард-рокер, который с начала 90-х живет в Бельгии. Да и без внешних признаков было много сочувствующих разным стилям, которые были далеки от Утренней Почты.
С 14 лет у меня появилась гитара, которую я к 15 лет освоил до уровня Сида Вишеза или Джони Роттена, которым было некогда учиться музыке, пока они играли ПАНК.
В школе мне удалось сколотить бездарный муз. коллективчег и выклянчить через завуча по воспитательной работе у шефов их старые гитары, барабаны и мертвые клавишные с ламповыми усилками. Именно тогда начался мой музыкальный PUNK, который к 1993му году обрел очертания ряда песен. Но, самая первая была "Подай мне ножницы", написанная и наигранная еще в 1989м (посмотреть можно в Youtube. Там она называется GIVE ME THE SCISSORS), которую едва-едва удалось записать на коленках среди пары-тройки других лишь к 1993му году. К тому времени "взрыва на макаронной фабрике" не было у меня на голове уже 3 года. PUNK перешел в формат мировоззренческих опор.
Потом было то да сё и много чего, чего уже и не вспомнишь.
С 2011го года я побывал у Стены Плача 3 раза. Все три раза среди своих прозьб к Нему, я просил дать мне сил и возможность реализовать то, что я в жизни начинал и не доделал.
И вот, к концу лета прошлого года я собрался и решил реанимировать то, что я сделал из музыкальных наработок. То, что давно хранилось, так сказать, "в ящике".
До графики я еще не добрался, а до сих пор собираюсь. До подбивки моих брошюр рассказов и очерков, сценариев и прочего в книгу тоже пока не дошло. А вот над мьюзиком я решил усиленно думать.
Но, по-моему, просто записать и выпустить альбом - кратковременный "звездный тремор". Поэтому решено было обобщить весь материал в форме мюзикла. Буфф-мюзикла!  К последнему месяцу прошлой осени я написал синопсис. Но, тут я отвлекся на более приятное времяприпроврждение - на учебу в Bloomsbury International в Лондоне. И чухнул туда 10 октября 2015 года и пробыл там до 11 декабря того же года.
Все это время я вдыхал СТОЛИЦУ МИРА  и старался не выдыхать. Всего в одном комменте не раскажешь.
Но, о панках, которых я искал с момента их показа по совейскому телевидению в конце 80-х, для того чтобы пообщаться и понаблюдать, сейчас в Лондоне никто толком ничего не знает!!!
Даже супер-пупер местные с трудом скрипят мозгами и, лишь после того, когда им буквально оттопыренной пятерней проводишь по черепу, изображая ирокез, вспоминают что такое "A PUNKER". Потом они отсылают тебя в Камден Таун - райончик размером с алматинские Кизы, да и антуражем почти такой же за исключением отсутствия у нас каналов.
В общем, я обошел Лондон и, в частности, Камден Таун, в купе с Кентиш Таун вдоль и поперек. Поторчал на камдентауновском базарчеге в их клубе, где проводится прослушивание самодеятельности...
И понял, PUNK канул в лета.

P.S. Я многократно пытался узнать у преподов Bloomsbury International о том, где я могу найти панков. Ведь именно они загружали разношерстную студенческую публику адекватными времени английскими культурно-лексическими продуктами.
Практически все они с трудом понимали о чем я веду речь. Это что-то наподобие того, если, к примеру, у современных смартфонных детей спрашивать из чего они делают лянги и как они играют в козла-погонщика.
у меня сложилось впечатление, что под словом punk or punker понимают забулдыгу, который опух и заплыл синевой от пойла, он неряшлив, а власа его торчат от отлеженности.
Лишь David Fleming, когда я у него спросил, где мне искать панков или то, что от них осталось, мне сказал: "Возможно их следует искать 30 лет назад". И тогда я окончательно убедился, что PUNK мёртв.
Возможно, в Лондоне есть узко специальные музеи панка или околокультурных контекстов, но я таких не встречал. Пару раз я видел скромные "ирокезики" то ли у хорватов, то ли у поляков. Лондонерс озадачены иными заботами нынче. Об этом красноречиво свидеиельствует Evening Standart - ежевечерняя газета-толстушка, которую тоннами раздают перед любой станцией метро.
Нынче Лондон представляет из себя высочайшего класса полигон для маркетинговых стратегий. Монетизация во всем. Культурное своеобразие монитизировано в основном викторианском формате и с широким туристическим размахом. Все остальное транс-национальный бизнес со всеми его мета-технологиями и креативными идеями. На панке денег не рубят. Мож где и щиплют, но, сомневаюсь, что много.