Письмо второе

Моя любимая М.,

Старики не врали про дождь. Вначале поднялся ветер, что нёс с собой облако пыли от земли и до небес. Оно пронеслось по городу, заставляя всех разбегаться и прятаться, заклеивая окна. Собаки визжали и гавкали, забиваясь целыми стаями в подвал. Радостные дети выкидывали воздушных змеев в окно, смотря через окна, как те возносятся в воздухе, трепеща на пыльном ветру. В баре начались празднования прихода дождя, старики играли, молодые пели, а алкоголь уходил бесплатно и всем.

Когда ветер прошёл, унеся с собой всю пыль, заглохли все звуки. Замолчали все и я услышал грохот дождя. Он шёл из-за горизонта тяжёлыми тучами, в которых мелькали молнии. Гром разносил весть о нём, а сплошная стена тяжёлого дождя приближалась с безумной скоростью. Люди и собаки смешались в кучу, выползая на улицу, одетые в лёгкие одеяния. Сонные лица исчезли, уступив место улыбкам. Мигалки шерифа звучали в центре толпы. Я курил папиросы на крыше ратуши, наблюдая эту картину, заглатывая лимонную настойку. Поверь мне, это было всё похоже на праздник в муравейнике.

Дети ездили на собаках, что безумно носились в толпе. Псы подвывали трубам стариков, а мелкие породы сидели с младенцами на крыше машины Томаса, выли и рыдали. Люди исступленно смеялись, признаваясь друг другу в любви. Тяжёлые капли дошли до странной толпы, разливаясь по ней и впитываясь в одежды, волосы, шкуры. Дети ловили капли языком, наполняя рты свежей дождевой водой. Старики продолжали играть, поскальзываясь на лужах и мокрых собаках. Вся толпа двинулась радостным шествием по городу, возглавляемая машиной шерифа, что разносила весть о дожде своей громкой мигалкой.

Знаешь, тебе бы тут понравилось. Я бы с радостью танцевал с тобой под дождём, спотыкаясь о собак, натыкаясь на радостных детей, извиняясь перед громкоголосыми стариками. Уверен, что Томас разрешил бы нам прокатится на крыше его автомобиля, радостно встречая дождь. Он и вправду приятный, прохладный, как надо. Тяжёлые капли за минуту заставили меня промокнуть до нитки. Улыбался на крыше ратуши, погружаясь в мечтания.

Он ещё не кончился, как и праздник. Лишь ночью замолкали песни, крик и лай, когда все погружались в сон. Попрощавшись с теми, кого знал, я попросил Томаса подкинуть меня до границы города, стрельнув у него бутылку лимонной настойки и новую пачку сигарет. Пожал его крепкую руку, подождал, пока он скроется за горизонтом, достал из кармана часы и начал мотать стрелки.

Теперь я сижу в открытом кабриолете, что мчит на скорости 60 миль в час. Синти говорит, что так можно ехать всю жизнь, достигая лишь закусочных, но никаких городов.

-Синти, куда ты едешь?
-Не знаю.
-Зачем?
-Пока есть бензин, то нужно ехать. Разве нет?

Похоже, я попал в место бесконечных дорог, закусочных и мотелей.

Надеюсь, ты любишь кантри. Передавай привет мрачному джазмену.

С любовью,
Твой П.