Письмо пятое

Моя любимая М.,

Этот город высасывал из меня все надежды, заставляя опускать руку с зажатой ручкой, прикладываться к бутылке дешёвого пива, глядя на закатное солнце в смоге. Мне казалось, что ничего уже не получится, часы забились какой-то странной жижей, смесью кислотных дождей и сажи. Я жал кнопку раз за разом, сидя в углу какого-нибудь грязного бара. Странные люди бродили по улицам, толкая меня плечами, бросая презрительные взгляды, когда я из вежливости извинялся за их же собственную грубость и невоспитанность. Тёмные одежды, отсутствие радости, надежда просачивалась из сердца, словно кто-то сделал в нём миллионы дырок острой иглой.

Я спал с наркоманами в заброшенных квартирах с вздутыми обоями, где в углу были лужи засохшей крови и блевотины. Они бормотали по ночам, зарываясь в кислотные приходы. Видели чудесные миры, пока их тело умирало, а вены наполнялись химической гнилью. Их глаза были стеклянными, словно у кукол. Старался записывать слова окружающих, чтобы дать тебе представление об этом мире, но разорвал все листы со словами. Слишком тёмное это место, чтобы передавать ещё больше его атмосферы тебе.

Ноги наливались свинцом каждое утро, приходилось силой заставлять себя вставать, выпивать дешёвое кофе, отказываться от лёгкой плоти и бесплатных дверей к иллюзорной тебе. Я бродил по городу ночами, так было меньше людей. Пару раз дрался, не переживай, ничего страшного. Новые шрамы, про которые смогу рассказать тебе истории, когда вернусь. Моей целью был поиск мастерской часовых дел мастера, что сможет почистить единственный способ покинуть это место. Стучался в заколоченные двери, слушал беззубых старух, смотрел на трубы заводов с городскими сумасшедшими. Отсюда даже невозможно увидеть звёзды. Бесконечный смог молочного цвета заслоняет небеса.

Помнишь, ты читала мне великолепный рассказ Маркеса? Глаза голубой собаки. Словно сумасшедший, я писал на стенах эту фразу, надеясь отыскать таких же, как мы с тобой. Но либо они были беззубы, либо безумны. Третьего не дано. Ведь люди умирают, когда слишком долго не видят небо и звёзды.

И всё же, мне повезло. Одной ночью, когда я сидел у мусорных баков, борясь с желанием покончить со всем раз и навсегда, услышал крики со стороны дороги. Ублюдки, которые, как и везде, считают себя имеющими право делать что угодно, дорвались до сладкой плоти. Слабой, не способной дать достойный отпор. Девчонка с прозрачной кожей и следами от уколов на венах, лежала у их ног с разбитым носом, пока они гоготали, примеряясь, как бы засунуть её на заднее сиденье своей колымаги. В тот раз мне помогла паранойя, которой я научился давным давно - всегда смотри в помойки ночью, запоминай, где лежат стеклянные бутылки.

Дотащил её до квартиры наркоманов, помог придти в себя, поговорил. Узнал, пытался помочь, но, иногда, бывает слишком поздно. Уже не вытащить человека, когда его просто нет. Она дала наводку - на границе города стоит заброшенная остановка, где никогда не останавливается автобус. Там есть поле, а в поле, далеко от дороги, стоит дом. Последний часовых дел мастер в округе живёт нём. В моём сердце снова появляется надежда, любимая М. Но смогу ли я её сохранить? Не знаю.

Слишком светлые ночи это хорошо, поверь мне. Тут я понял всю ценность звёзд, луны и яркого солнца. Продолжаю идти к тебе, ступая нетвёрдой походкой, рад, что птицы исполнили то, о чём я просил. Опасайся элилей в тёмном лесу, но всегда помни, что ты Мяу-рах, которой не стоит бояться кого-то. Ведь тебя уважают твои братья и сёстры, что прячутся в норах. Не думай о них, как о слабых, если будет нужно - они придут на помощь в самую тёмную ночь в самом глубокой лесу, когда элили будут окружать тебя со всех сторон.

Прости, что теряю надежду. Этот мир высасывает всё моё естество. Привязываю это письмо к хвосту маленького котёнка, надеюсь - он найдёт дорогу к тебе домой. Не давай джазмену его обижать, когда-нибудь, за это, мы заберём его с собой.

С любовью и слабой надеждой,
Всё ещё твой П.