По Европе на поезде. Танжер

Итак, утром следующего дня мы планировали переправиться  из Испании в Марокко. Сделать это можно на пароме  из Альхесираса либо из Гибралтара.  И здесь мы допустили крупную тактическую ошибку: зная, что Гибралтар является английской колонией, мы решили что для его посещения потребуются визы Соединенного королевства, которых у нас естественно не было, и нас туда не пустят. На самом деле это не так: имея открытую испанскую визу можно безпрепятственно въехать в город, а посмотреть там есть много чего: во-первых “The Rock”, знаменитая скала, у подножия которой и находится сам город,  крупнейшая база флота Ее величества за пределами Великобритании, гибралтарские  макаки- единственный вид обезьян живущий в Европе, и далее по списку. Англичане владеют «скалой» уже более 200 лет и существенно изменили внешний облик когда-то типично средиземноморского  города. А вообще чтобы понять, что такое Гибралтар и каково его значение, приведу следующий пример: мои английские коллеги очень возмущались действиями России по присоединению Крыма в 2014 году:

- Как же так, вы не можете так поступать! – говорили они
 -Можем - отвечал я ,- представьте что Крым – это русский Гибралтар.

На этом аргументе дискуссия прекращалась, так как ни один англичанин не готов допустить передачу Скалы испанцам (как шутят сами англичане: «Мы готовы защищать макак до последнего британского матроса»). Да и сами местные жители отнюдь не горят желанием  сменить  Елизавету №2 на Хуана-Карлоса хотя бы потому,  что  ВВП на душу населения составляет 70 000 долларов и выше в два раза, чем в Великобритании и Испании. В Гибралтаре нет НДС, а налоговый режим идентичен Гонконгу. Став частью Испании, гибралтарцы утратят все эти привелегии, превратившись в еще один провинциальный район.
Итак, мы думали что Гибралтар для нас закрыт и поздно вечером приехали на машине в Альхесирас с тем чтобы переночевать и рано утром сесть на паром до Танжера. Машину решили с собой не брать, так как в условиях аренды значилось «не покидать пределы Евросоюза».

Город – явно не туристический, крупный порт и перевалочный пункт для торговли с Африкой. Нашли отель поближе к порту, чтобы не тратить деньги на такси, вселились в этот «приют дальнобойщика» с тараканами и черными проститутками на тротуаре перед входом. Кстати одна из дам оказалась очень любезна и показала нам въезд в подземный гараж, где мы и оставили машину. Рано утром (чтобы осталось больше времени на осмотр Танжера, поездка планировалась однодневной) мы выдвинулись в порт, покупать билеты. Выяснилось, что есть испанский паром и он уходит в 11 утра, а есть марокканский и он отплывает в 9:00. Мы обрадовались и попросили билеты на марокканский.  «Купите позже на пароме» -ответили нам. Ну позже – так позже, сели ждать объявления о посадке. Прошло полчаса, час, ...9:00, 10:00, почти 11:00... Ничего не объявили, все пассажиры (в основном арабы) сидели и терпеливо ждали парома, которого не было. Смысл этого ожидания остался нам непонятен (никто так и не объяснил причину задержки), потом вышла представитель компании – перевозчика и объявила что сейчас парома не будет, когда будет – неизвестно, он еще не вышел из Танжера. Поэтому «прошу всех на испанский паром».  Ладно, потеряв 3 часа, погрузились на паром и вышли в море. Паром оказался достаточно новым, с хорошей отделкой ковролином, мягкими сиденьями, магазином Duty Free и стойким запахом блевотины. Последний факт меня очень удивил, но скоро все стало на свои места: через 10 минут после выхода в открытое море началась такая качка...Народ лежал вповалку, продавщицы Duty Free чудом держались на ногах, продавая алкоголь арабам, выстроившимся в очередь, таможенники, тут же штамповавшие паспорта, ловили разлетающиеся ручки.  Те кто послабее блевали на местах, не мечтая добраться до туалетов, а персонал даже не успевал раздавать пакеты нуждающимся.

Переправа была бурной, зато короткой, и через полчаса мы уже высаживались в новом, с иголочки, королевском терминале в Танжере. Толпа местных мгновенно схлынула, и спустя 10 минут мы остались в холле терминала одни: я, моя жена и пару каких-то типов в шортах, по виду –  студенты.  Выход на прилегающую територию и опрос туземцев принес немало сюрпризов: во-первых, выяснилось что терминал находится за городом, до которого минут 20 езды на такси,  во-вторых, от терминала ходит автобус,  один  уже ушел, второй будет вечером.  Решено было взять такси, причем в целях экономии и безопасности мы договорились ехать все вместе: мы и студенты.  Такси оказалось как из Голливудского фильма про войну в Ираке: старый мерседес  с торпедой, покрытой ковром, дверями и стеклами, украшенными бахромой, надписями из Корана и какими-то пузырьками с ароматизаторами.  Стекла не опускались, так как согласно легенде у таксиста работал кондиционер.  По дороге разговорившись с попутчиками я узнал, что один из них – испанец и в одиночку едет на юг кататься на серфе, второй оказался американцем, совершающим Grand Tour, поссорившимся с друзьями в Лондоне и улетевшим на первом попавшемся самолете в Гибралтар.  В центре города мы расстались – серфингист отправился на железнодорожный вокзал, а мы втроем  встали как вкопанные в центре арабской толпы и в ожидании неприятностей, ибо по внешнему виду окружающих было понятно, что нас сегодня как минимум  обворуют, а как максимум – возьмут в заложники. 


Спустя 5 минут к нам подошел маленький, тщедушный коричневый человечек и предложил услуги гида за 5 евро.  После короткого русско-американского совещания было решено услуги принять, на цену согласиться. В обмен на 5 евро человечек обещал показать все самое интересное в Медине (старом городе), провести по базару и магазинам, и вообще сторговать любую вещь которая понравится.  Читатель должен помнить, что находились мы далеко не в туристическом месте, где-нибудь в Анталье мы бы и не подумали с ним связываться, а отправились бы осматривать город самостоятельно. Но мы были не в Анталье. Здесь мы были единственными иностранцами, белыми, в центре незнакомого непонятного города, полного людьми, разительно отличавшимися от нас по внешенму виду, культуре, языку. 


И повел нас маленький человечек по узким улочкам вглубь старого города. Медина выглядит приблизительно так: дома в 3-4 этажа, стоящие  вплотную друг к другу  и образующие сплошные стены, улицы, а чаще просто проходы между домами шириной от силы 2 метра, деревянные двери и ставни, крутые ступени лестниц. Запомнить маршрут было практически невозможно и мы больше всего боялись потерять нашего гида и никогда уже не найти обратного пути на площадь с таксистами. Пару раз он предлагал нам пройти такими темными закоулками, что американец наотрез отказывался следовать за ним, подозревая за углом засаду. Приходилось идти в обход, по более просторным и светлым улицам . Неожиданно гид остановился и объявил нам что мы сейчас войдем в пекарню. Тут же на улице спустились в подвал, где обнаружилась пекарня, оборудованная по последнему слову техники 19 века:  каменная печь типа «тандыр» на дровах, откуда деревяной лопатой доставались лаваши,  и совершенно уставший, смущенный пекарь. Нам предложили купить хлеб: мы купили пару лепешек. Как вы наверное уже догадались, хлеб оказался вкуснейшим, горячим, восхитительным!

Рейтинг нашего гида значительно вырос, мы уже стали ему немного доверять и после короткой остановки он пообещал нам показать самое красивое место для фотографий. Еще 15 минут карабканья по крутым уличным ступениям и неожиданно перед нами открылась стена, украшенная восточной мозаикой и скамья. Если вы смотрели фильм «Выживут только любовники», то наверняка обратили внимание на место финальной сцены. Эта та самая скамья. Для тех, кто фильм не смотрел, поясню: в небогатых арабских городах очень редко украшаются места общего пользования ( за исключением мечетей, по понятным соображениям), жизнь араба проходит за дверями дома, улица – не место для проведения досуга, поэтому все утилитарно. А здесь общественная скамья (скамейкой ее назвать язык не поворачивается), украшенная так, что может поспорить с витражами московского метро! И это не в Дубаи, где не знают на что еще нефтедоллары потратить, а в стране, привыкшей считать каждую копейку.


Пройдя чуть дальше мы миновали ворота городского дома какой-то голливудской знаменитости (среди богемы в 70х годах было очень модно жить в Марокко, одним из объяснений данного феномена служит традиционно мягкое отношение местной полиции к потребителям марихуаны. По «странному» совпадению,  все эти европейские и американские музыканты и художники прекратили искать вдохновение в Морокко как раз тогда, когда в Америке перестали  сажать за курение анаши) и пролезли в дыру, за которой оказалась...площадка орудийной батареи середины 19 века!  Несколько крепостных орудий так и остались там навечно развернутые в сторону моря. При желании можно было даже рассмотреть на железных лафетах клеймо изготовителя и год производства. Место действительно оказалось крайне удачным для фотографий: панорамный обзор на город, ослепительно белые отштукатуреные стены домов и яркая синева моря.  Гид стал тыкать пальцем в направлении крыш города внизу и рассказал, что не так давно, лет 50 назад, в городе арабы составляли едва ли половину. Кроме них тут жили испанцы, французы, евреи. Потом колониальные империи рухнули, европейцев мягко попросили вернуться домой, евреи-сефарды вспомнили про историческую родину и массово выехали в Израиль, а в самом Марокко в деревнях случился демографический бум, волной которого и захлестнуло город. Теперь Танжер – уже не многонациональный город, в котором европейская цивилизация обретает волшебный аромат Востока (желающие могут посмотреть «Кассабланку», город конечно другой, но атмосфера и страна та же)  и отдельные голливудские оригиналы погоды не делают.


Следующим пунктом  программы оказался поход в лавку ковров.  После смотровой площадки и прогулки по Медине мы несколько потеряли бдительность, и этим немедлено воспользовался наш гид: несмотря на вялые протесты, он  нас затащил все-таки в магазин, чему мы правда не очень-то и сопротивлялись, так как порядком устали, а посещение магазинов на востоке обычно включает в себя  чаепитие и посиделки.
Лавка занимала три этажа типичного старого дома, причем каждый этаж состоял из одной большой комнаты и примыкающей лестницы. Хозяин гостепреимно рассадил нас на вышитые подушки и задал сокровенный вопрос: «Чего изволите?». Предчувствуя развод на деньги и долгие утомительные препирательства, мы ответили: «Ничего», однако он явно был готов к такому повороту разговора: принесли и развернули ковры, блеклые пыльные рулоны за 1000 евро каждый. Мы рассмотрели их, больше из вежливости чем из интереса и собрались уходить.


«Что, даже чая не попьете?» - спросил хозяин и мы остались пить чай. В ходе чайной церемонии он продолжал задавать нам наводящие вопросы, надеясь что-то впарить, и нужно отдать ему должное, все-таки добился своего. На стене комнаты висела картина, явно местного художника, изображающая улицу Медины.  Я спросил, продается ли она. «Продается»-был ответ- «всего 500 евро».  Принимая правила игры и желая сделать хозяину приятное, я решил для вида поторговаться (только для вида, ибо тащить на себе через весь континент железными дорогами картину на подрамнике не входило в мои планы).  Дальше события развивались с ураганной скоростью:
-Она мне нравится, но это дорого, 50 евро -450?
-Спасибо, но все-таки 50...
-350?
-Нет.
-250?
-50, это все что у меня есть – я не хотел покупать картину и возиться с ней -150!?
-Нет.
-Хотя бы 100!!!
-Нет спасибо, мы пойдем.
- Хорошо, 50 евро  - и совсем другим тоном – я вам ее упакую.
Американец смотрел на меня круглыми, как блюдца, глазами: сбросить цену в 10 раз  было реально круто даже для человека, привыкшего торговаться на турецком рынке.  Счастливая жена крепко сжимала в руках упакованный в серую бумагу прямоугольник, всем видом давая понять, кто здесь победитель и кто молодец (ну конечно она, такого дельного мужа нашла: и картину купить может, и бюджет семейный экономит).  Ей хватило ума и такта не ввязываться на Востоке в мужской разговор, отдавая первенство мужу и соблюдая таки образом местные приличия.
Уже позже, в Москве, я как следует рассмотрел покупку и пришел к выводу, что нам действительно повезло, то был редкий случай, когда, по выражению Гиляровского, «купили червонец за горсть пятаков». Картина изображает улицу, на которой стоит тележка мелкого торговца, а возле нее три женщины: молодая, одетая по европейской моде в юбку и кофту, с непокрытыми волосами, женщина в парандже, и согнутая старуха в берберской шляпе. Стиль напоминает плакаты 60х годов, с четкими линиями и внятными цветами.  Картина передает очень точно суть старого города: смешение европейского с восточным, арабского с местным берберским, прямоугольную архитектуру Магриба и синее небо Африки. 


Потом гид повел нас на базар.  Мы ожидали увидеть что-то вроде Большого Базара в Стамбуле, полное туристов и сувениров. Нам же показали совсем другой мир, где люди покупают, продают, ткут, шьют, готовят, разделывают, едят, спят...  Огромная крытая площадь  включала в себя фруктовые, рыбные, мясные, скобяные, мебельные, трикотажные лавки, причем на их крышах размещался дополнительный этаж, где ремесленники работали и жили. Мы прошли галерей ткачей, гид хотел чтобы мы купили местные шерстяные ткани . Здесь я первый раз увидел как вручную ткется полотно: 6 или 7 ужастно худых загорелых мужчин сидели и полулежали кругом ткацкого станка, состоящего из пары больших деревяных рам. Один из них постоянно что-то поправлял, и перемещал одну раму отностительно другой. Внизу станка появлялся полосатый холст, очень грубый на ощупь. Это был местный аналог брезента, только из верблюжьей шерсти, ткань шла на изготовление палаток, подстилок и накидок, в лавках на первом этаже та ткань унылой бежево -черной расцветки продавалась повсеместно.  Почему работал только один, а остальные дремали, было не очень понятно, возможно они ожидали своей очереди двигать раму, возможно просто пришли туда полежать. Вид у них всех был такой как будто они отбывали трудовую повинность. Видно было что и работа, и станок, и комната им не в радость, но другой альтернативы у них нет.  В комнате стояла удушающая полуденная жара, дышать было нечем, но очевидно местные к этому уже привыкли.  Без энтузиазма предложив нам товар и выслушав наш вялый отказ, хозяин этого швейного концерна вернулся в кружок  к ткачам, а мы пошли дальше, в рыбный ряд, смотреть на дары моря. Что можно сказать про рыбные ряды... Вы наверное уже приготовились читать про ряды красиво уложенных на лед крупных рыбин экзотического вида, кучи живых королевских креветок, про симпатичных смуглых рыбачек, сексуально отбивающих осьминогов о мраморные ступени древнего базара, про пирамиды из лимонов и вкусный запах рыбных блюд, приготовленных здесь же за три копейки на углях?  Этого всего не было. Рыба разделывается там же где и продается,  мухи и вонь!  Да там от вони даже у котов глаза слезились!

День заканчивался, и пора уже было возвращаться на паром.  Мы без приключений добрались до порта на такси, до времени отплытия оставалось минут 40, а наш паром стоял под разгрузкой. Длинной вереницей из судна на берег выезжали потрепанные лекговушки, доверху нагруженные бывшими в употреблении холодильниками, телевизорами, тюками с одеждой, иногда даже с мебелью. Это марроканские гастарбайтеры возвращались домой из Европы, везя с собой добро, нажитое непосильным трудом. У меня возникла даже симпатия к этим людям, так они были похожи на наших соотечественников,  в 90-е годы уезжавших на заработки.  Машины все выползали и выползали из парома, и казалось что им не будет конца. Отплытие постоянно переносилось из-за неготовности судна, и в обратный рейс мы вышли на 2 часа позже расписания. Вернулись мы в Испанию уже в сумерках, отыскали в подземном гараже машину и отправились на север, нам предстояло преодолеть более 500 км за ночь, чтобы успеть к утреннему рейсу на Москву.