Методом проб и ошибок

– Потому что я хочу этого.
– Владимир, ты же знаешь о своей проблеме… Ты знаешь, что такое – неисправимо. Подумай еще, умоляю тебя.

Стоит внести ясность: Володя –  13-летний худущий парень. При своих 180 сантиметрах роста он весит 51 килограмм. Чтобы соотношение рост/вес, в его случае, стало нормальным – нужно набрать 25 килограммов. Не лишним будет пояснить вот какой момент: всю свою сознательную жизнь Вова хотел стать полицейским. Что повлияло на его выбор – сказать не возьмусь: мы часто в четыре глаза смотрели боевики со всемогущими копами-героями, плюс ко всему его дядя работает в органах. Трудно сказать, что стало решающим фактором, быть может, просто их совокупность наступила на юный, не окрепший ум.

Сколько я помню этого парня – на его ногах был гипс. Существует такая болезнь, ее именуют «мраморной», а в отдельной литературе обозначают как болезнь «хрустального человека». Не буду распыляться на то, что Вова носит в себе именно этот недуг, но что-то схожее в нем присутствует. В одну из новогодних ночей мы с ним заключили пари:

– Спорим, что в новом году ты сломаешь ноги больше 6 раз? – с широкой улыбкой сказал я.
– Нет, не сломаю, – улыбаясь, – я готов поспорить, если ты предложишь мне что-то стоящее, – уже смеясь ответил он.
– Ха! Ладно, давай тогда поспорим на мой велик? Я серьезно.
– Хорошо. А если я проиграю – что тогда я должен?
– Желание, – чуть прищурив, хитро, глаза.
– Договор, – протягивая руку ответил Володя.

Мы пожали руки и, кажется, забыли на целый год об этом споре. Ровно через 12 месяцев наступил следующий год. В тот день Вова приносил мне еду, гладил мои рубашки и обращался исключительно на «вы». За год он сломал свои ноги 8 раз. Хоть Вован и пытался оспорить проигрыш, мол, трещина – не перелом, – это не помогло.

Каждый раз, когда в их семье вставал вопрос о будущем сына – Вова ревел, укутавшись в одеяло, накрыв голову подушкой.  Родители об этом знали.

Куда себя деть, если ты – немощ. Если девчонки в твоем классе стесняются стоять рядом с тобой из-за невыгодного для себя света – они кажутся огромными. Как-то Вовка мне рассказывал, ели сдерживаясь, что парни, его друзья, кстати, придумали тест: чтобы носить статус «не толстой», девушки вставали возле моего брата и «судьи» выносили свой вердикт. Параметрами для сравнения выступали ноги, руки и талия. Вова был худее каждой из них. «Класс толстух» – прознав, отзывалась параллель. Этот случай стал решающим – перевернул игру на 180 градусов.

– Я наберу вес, Миш. Я наберу вес и тогда, для начала, втащу Игорю.
– Воу, а что Игорь-то? Ты хочешь поправиться только ради этого?
– Нет, просто… Ты не понимаешь, что приходится терпеть каждый день. Эти «игры» у меня уже в печенках, а зачинщик всего – Игорь. Он придурок. Прыщавый идиот, пытающийся выглядеть круче на фоне тех, кто слаб, – сказал Вова, опуская глаза все ниже и ниже.
– С каких пор ты стал слабым? – мой ответ.
– Ты забыл последнюю нашу игру в армрестлинг?
– Ты же знаешь, что я жульничаю, – улыбнувшись. – ты не слабый, не наговаривай. Просто, я не понимаю, зачем тебе это – избить Игоря. Ты сделаешь, считай, то же, что и он, хотя осуждаешь такие методы. Ну и где тогда смысл?
– В принципе, да. Ты прав, наверное. Просто… Я хочу сказать… Я не тряпка. Я сделаю это – не для них, но для себя.
– Но меня в армрестлинг ты все равно не выиграешь! – смеясь воскликнул я.
– Это точно. На то ты и старший брат.

С того дня что-то начало меняться. Вова записался на гимнастику, где его, и без того хрупкое тело, гнули, крутили и вертели во все стороны. Там он сломал руку. Впервые в жизни. Он радовался как безумец, когда позвонил мне.

– Миха, ты прикинь – я сломал руку сегодня на трене!
– Ого, сочувствую, что могу сказать. Не больно было? – без смеха сказал я.
– Сочувствую? Ты серьезно? Миша, я впервые, упав, сломал не ногу. Я сломал руку. Ты понимаешь, что это знак? – восторженно глотая слова сказал Вова.
– Знак того, что тебе нужно бросить эту твою бабскую секцию? – у меня вылетел смешок.
– Какой же ты идиот, – засмеялся и Вова. – Миш. Нет. Это знак того, что я на правильном пути. Иначе – я сломал бы ногу – опять. Но этого не произошло. Я не уйду оттуда.

И он не ушел. Полтора года Вова тренировался, можно сказать, просто так. Его не брали ни на соревнования, ни на межшкольные состязания, ни даже на показательные выступления перед директором. Он был запасным.

Все изменилось, когда Володя выполнил какую-то там норму. Его заметил тренер. Вова начал выступать за честь школы, после – округа. Когда он рассказывал о том, что творилось на соревнованиях, о своих соперниках – в глазах его сияла надежда, улыбка тянулась до ушей. Он больше не ломал своих ног вплоть до…

Отдав два с половиной года гимнастике – Владимир понял, что развития нет. Вес стоял на одной отметке – 52. Он обговорил свой уход с тренером: тот, разумеется, не хотел отпускать, ибо видел в нем перспективу стать профессионалом, но с планами Вовы это разнилось совершенно.

– Миш, я устал. Честно. Вчера я ушел с гимнастики. Мне надоело стоять на одном месте. Мне нравится коллектив, мне нравятся тренировки, но они – бесполезны. Ты знаешь мою мечту. С такими проблемами, какие есть сейчас, меня не возьмут в милицию. Я читал критерии – просто жесть. Они будто суперсолдат готовят. Я должен туда попасть.
– Слушай, может, тебе в тренажерку записаться? Хочешь – я могу походить с тобой.
– Для того, чтобы получить результат – нужен тренер. В Советском нет хороших тренеров – я узнавал, а тратить время впустую – непозволительно. Мне уже 14. Понимаешь? 14. Через 4 года я должен быть… Я должен быть огромным, как мой отец. Я должен набрать эти гребаные 25 килограммов.
– И что делать?
– Я пойду на легкую атлетику. Туда ходит Влад. Там есть и тренер, и тренажерный зал. Он учит их. Влад вон какой большой, хотя занимается всего лишь второй год. Хочешь со мной?
– Да, почему нет? – улыбнувшись сказал я.
– Все, договор, – улыбнулся и он.

С того дня мы записались на легкую атлетику. Вова отдавался полностью – с первой же тренировки. Я ушел через полгода. Он остался. Остался и начал свой путь.
– Алло, тетя Валя, здравствуйте, позовите Мишу, пожалуйста.
– Привет, Вов, да, сейчас.
– Алло.
– Миха, я сегодня взвешивался. Знаешь что?
– М-м?
– 53 килограмма 300 граммов.
– Серьезно? Ты это серьезно? Вова, так, подожди, – я побежал в комнату за телефоном, включил парадную музыку и поднес к стационарной трубке, – господа, вы знаете, сегодня такой день… Я с трудом могу говорить – язык будто омертвел; я приглашаю на эту сцену Владимира Рябова – человека, который смог. Похломаем, – стучу свободной рукой по ляжке.
– Ну ты и приду-урок – перебивая буквы смехом произносит Вова.
– Нет, я серьезно рад за тебя. Если так пойдет и дальше – подарю тебе кружку с надписью «Победитель».

Возвращаясь к вышесказанному, через месяц он сломал ногу, перепрыгивая через какое-то препятствие. Тогда она позвонил со словами: «Я сломал ногу. Если это повторится – сломай мне нос». Оговорюсь, что нос я ему так и не сломал – условия договора не нарушены.

Через 2 года тренировок прогресс был налицо. Если ранее Вова, стоя рядом со мной, был только выше – теперь он был больше меня во всех смыслах: ноги, руки, плечи – все в нем выдавало спортсмена. Проблемы было две. Одна заключалась в том, что бегунам нужно иметь как можно меньше подкожного жира. Вова был сухой и рельефный. Вес – 59 килограммов 800 грамм. Другая проблема – на одном из медосмотров у него нашли подозрение на грыжу. Он слезно молился о том, чтобы это была ошибка, ибо спортсменом с такой болячкой не стать. Молитвы не были услышаны.

– Что теперь делать? Скажи мне, – прокричал он.
– Я не знаю, Вов. Тебе же могут сделать операцию?
– Могут, но это не простая грыжа, а с какими-то там осложнениями, – опустив глаза.
– Ну и в чем тогда проблема? Пусть сделают.
– Ты в курсе, сколько она стоит? Я, знаешь ли, на «Бентли» не разъезжаю, чтобы быть в состоянии оплатить такую операцию.
– Существует же какая-то мера поддержки от государства в таких случаях?
– Не думаю. Это конец. Теперь я стану слесарем или пойду асфальт мести.
– Не бурогозь. Все будет нормально, – промолвил я, протягивая Вове свою руку.

Володины родители видели, что творится с их сыном. Тетя Таня каждый день слезно общалась с моей мамой, рассказывая каждую подробность состояния сына. Через две недели такого рода звонков – они решились: тетя Таня взяла кредит на сумму, которую я даже называть не хочу. Моя мама выступила поручителем. Они договорились разделить это бремя на двоих. По сей день раз в два месяца моя мама платит за здоровье Вовы, ни капли  об этом не жалея.

Время шло своим чередом, Вован, после реабилитации, начал снова заниматься любимым делом.

Время моего выпуска подошло. Я поступил в университет в другом городе, оставив Вована, его 64 килограмма и кружку с надписью «Победитель» там, в Советском.

Летом, после окончания первого курса, я приехал на каникулы в родной город. С Вовой все это время я общался, но крайне редко. Первый курс все-таки.

Я вошел в их дом – никого. Вышел на улицу, двинулся в сторону бани и… Я достал очки, чтобы убедиться, что не обознался. Черт возьми, это был он. Это был Вова. Его рост позволил бы забрать у меня шапку и, просто подняв ее над своей головой, дразнить малорослого друга.

– Вова, твою мать, какой у тебя рост?! – крикнул я вдаль.
– О-о-о! Михаил, это вы, – он ринулся навстречу ко мне.
– Сейчас, погоди, – я достал телефон с заготовленной, на всякий случай, парадной музыкой и нажал на «play».
– Ох, эта музыка – я ее помню, – улыбаясь.
– Да! Как ты так вымахал? Сколько у тебя рост? – удивленно продолжал я.
– Погоди, сначала обнимашки, – чересчур нежно вскрикнул он, обхватывая меня своими ручищами.
– Тише, Вова, тише. Ты меня задушишь, – смеясь вскрикнул я.

Как я узнал позже, его рост составлял 185 сантиметров, а вес – 76 килограммов. Проведем небольшой подсчет: пять лет назад этот сорванец имел рост 180 и вес 51. За пять лет он вырос на 5 сантиметров и поправился на 25 килограммов, причем он не потолстел, а набрал конкретную кучу мышц. Ничего более сказочного в своей жизни я не видел.

– Ты отправил документы уже?
– Да. Их приняли, потом увидели сколько у меня медалей и сказала, что я принят заочно, – улыбаясь сказал он.
– В смысле? Ты про форму обучения?
– Нет, дурень, в смысле, экстерном или… Как еще сказать? Понимаешь, я точно принят. У них спортсмены – на вес золота, как мне сказали.
– Володь, я тебя поздравляю, – тяну ему руку.
– А я тебя просто люблю.