Слёт драконов...

           В пелене отходящего дня
           Нам была эта участь понятна...
           Нам последний закат из огня
           Сочетал и соткал свои пятна.
«Поднимались из тьмы погребов...»,
Александр Блок
С несколькими головами, громадного роста, извергая из пасти пламя вперемешку с серыми клубами ядовитого смрадного воздуха, они, огнедышащие из первых рядов, внушали ужас даже своим сородичам. Зеленые шишки покрывали толстую кожу туловищ и хвостов, выпирая кинжалами в разные стороны.
Драконы устрашающе топали короткими ногами-столбами, и земля вокруг содрогалась, а от ударов их хвостов более мелкие сородичи разбегались подальше. Они уступали большим дорогу вовсе не из почтения, а скорее из страха быть растоптанными или прихлопнутыми...
— И куда их только разносит?! Если так дело дальше пойдет, им опасно будет прилетать на драконий слет, — задумчиво сказал один довольно упитанный молодой дракончик.
— Им-то что, — возразил ему зеленый замухрышка, сосед по ряду, — это нам опасно: растоптать ненароком могут. А ты, смотрю, молод совсем, не встречал тебя прежде. Откуда родом-то будешь? — поинтересовался замухрышка.
— Да из новостроек я. Недавно на свет появился.
— А-а, понятно.
— А ты почто такой замученный и худой? В твоем-то зрелом возрасте, да еще из вторичного жилья, — пора бы и покрупнее быть.
— Понимаешь, мои хозяева держат меня всю жизнь на голодном пайке, — с печалью ответил замухрышка. — А это мой брат! — с гордостью показал он на крупного дракона, важно шествующего к ним навстречу. — Как ты подрос, брат, да как раздобрел! — обратился с завистью в голосе замухрышка к здоровяку.
— Теща недовольна своим молодым зятем, — ответил тот хриплым басом, со скрипом царапая острыми когтями толстый пупырчатый живот, — ну, а я уж стараюсь изо всех сил, разжигаю её недовольство. Ха-ха-ха! Скоро она на зятя с поварешкой кидаться начнет! Вот радости-то мне — еще подрасту! А ты, брат, как я посмотрю, — оглядел он собеседника, — так и сидишь полуголодный. Уж придумал бы что-нибудь да раздраконил хозяев. Послушай, против раздражения никто устоять не может! Да и недовольство сейчас в моде, причин-то хоть отбавляй. Сколько же можно у людей идти на поводу?! Ты что, хочешь до конца своих дней прозябать в последнем ряду среди мелкотни?
— Огнедышать еще не пробовал? — заискивающе поинтересовался молодой собрат.
— Нет, — просто ответил преуспевающий дракон, — но думаю, если дело так дальше пойдет, то к следующему слету точно научусь. Вон вторая голова уже пробивается, — горделиво показал он на свою шею, где вырос небольшой бугор.
Но тут зазвучал гонг, возвещающий о начале итогового смотра драконов порога. Что тут началось! Целое столпотворение — драконы, галдя, выстраивались на просмотр. В каждом ряду находилось по нескольку драконов. Только в первых рядах огромнейшие особи о нескольких головах стояли по одному, нетерпеливо постукивая хвостами, а их головы то ссорились между собой, то переговаривались, обсуждая сородичей. В конце шествия, в последних рядах, стояло аж до десятка штук маленьких драконов в каждом. Шум и гам, будто давка на последний автобус. Особенно резвых мелких молодых дракончиков, под прикрытием клубов пыли пытавшихся попасть в начало строя, беспристрастное и зоркое жюри безжалостно возвращало на полагающиеся им места.
Преуспевающий дракон был определен членами жюри — самыми мудрыми и старыми драконами — в центр драконьего шествия, а замухрышка, как и все последние годы, замыкал процессию в последнем ряду, стыдливо пряча единственную голову от молодёжи под своим маленьким перепончатым крылом.
***
Минул год. Драконы собрались на очередной слет.
Молодой дракон, с которым замухрышка стоял в одном ряду в прошлом году, за это время значительно подрос и возмужал. Для человека он показался бы отвратительным, но всё, что не понравилось бы человеку, на взгляд драконов, наоборот, украшало их и придавало солидности. Из маленького толстячка дракончик превратился в крупного, подающего надежды стать в ближайшее время огнедышащим драконом; из его пасти нет-нет, да и вырывались огненные искры вместе со смрадным дыханием.
Замухрышка же так и остался замухрышкой. Его хозяева никак не поддавались раздракониванию: они, бывало, вяло между собой переругивались, но абсолютно беззлобно. И дракону порога, как он ни старался, разжечь ненависть, посеять недовольство и раздражение так и не удалось.
Зато с его братом, планировавшим в прошлом году занять место в первых рядах среди огнедышащих драконов, произошла странная метаморфоза. Замухрышка сначала и не поверил своим круглым зеленым драконьим глазам: вместо преуспевающего крупного дракона приползла маленькая ящерица и писклявым голоском сообщила, что она и есть его брат…
— Родился ребенок — девочка, — жалобно пищала ящерица, — и в семье тотчас забыли о раздорах и неприязни. Девочка звонко смеется. Дом наполнился радостью и счастьем. Зять и теща помирились, а недовольство вмиг куда-то смылось, а я вот превратился в маленькую ящерицу. Свернусь под порогом и тихохонько так жду лучших времен. Да не тужите вы обо мне. Будет и на моей улице праздник. Я им еще покажу, кто в доме хозяин! Я все время начеку — только появится зацепка какая-нибудь в виде раздражения или недовольства, вмиг её раздую, вот и вырасту вновь.
Но прошёл еще один год. И на следующем слете драконов порога преуспевавший некогда дракон и вовсе не появился. Молодой дракон из новостроек передал замухрышке носовой платочек. Когда платок развернули, там оказалась щепотка золы… От неожиданности замухрышка неловко дернул платок… да просыпал всю золу на землю…
— Что это было? — изумленно спросил он.
— Прилетел я на слет, смотрю, а впереди меня бежит мелкая такая ящерица, а потом вдруг — оп-па! Прямо на большом камне превращается в золу… Догадался я, что это тот самый дракон — твой брат…  вот и собрал всё, что от него осталось, — произнес дракон, разглядывая место под ногами, куда просыпалась зола. — Да теперь всё с землей перемешалось, вновь не соберешь, — задумчиво добавил он, стряхивая с крыла остатки золы.
— Да, слышал я, что в его доме еще один ребенок на свет появился… — сказал печальным голосом замухрышка, — и счастье-то в семье, видать, приняло необратимый характер…