I - 6

Далеко в лес я идти не отважилась. Мешанина из поваленных бурей стволов не располагала к дальнейшему продвижению вперед. Я приникла губами к тоненькой струйке родника, еле заметной среди замшелых камней. Вода пахла прелой листвой, чем-то затхлым и гнилым, но сдержаться было невозможно. В рот попал мелкий мусор, песчинки и маленькая хвоинка.
Минуты, проходившие, пока вода по каплям наполнит сложенные горстью ладони, казались вечностью. Но, наконец, я напилась, отплевалась, умылась и убила в зародыше мысль о возможных последствиях утоленной жажды. Ботулизм, дизентерия и еще что-нибудь... Но хуже уже не будет.
Голод удалось слегка заглушить неопознанными ягодами, которые я рискнула попробовать, и оказавшимися сладковато-терпкими на вкус. Много их съесть было невозможно, они драли язык и небо, но я набрала их немного с собой, на всякий случай, в носовой платок, соорудив из него небольшой узелок.
Двигаясь вдоль опушки, я наткнулась на настоящую речушку с довольно прозрачной водой, и пожалела о своем нетерпении. Глинистая почва сменилась травяной порослью. Пожелтевшая листва на зарослях ивняка и орешника. По-прежнему, не видать ни одной хаты. За противоположным холмистым берегом реки какая-то несуразная постройка. Значит, мне туда дорога...
После недолгих поисков брод был найден. Да и речушка-то скорее ручей, чем речка, двух метров в ширину не наберется. Стянула кроссовки, с горечью отметив запросившую каши подметку, и ступила в голубоватую воду, такую прозрачную, что видны все цветные обкатанные камешки на дне. 
Вода неожиданно обожгла ледниковым холодом – и засаднило ободранное колено. Но зато, там, на вершине холма, загадочное строение показалось совсем близко.

Замок был совершенно разрушен. С трудом угадывались его точеные башни, стены, каждый камень которых был украшен затейливой насечкой. Да и камень странный, розовый, гладкий. Ворота, сорванные с петель валялись во дворе – засыпанное песком рваное кружево желтоватого металла. Дворец не дворец, но замок уж больно игрушечный какой-то. Дунь и повалится, как карточный домик. И кому только в голову могло прийти построить такое. Под пылью или прахом блестели осколки разноцветных витражей, хрустели под ногами, так звонко, что больно и стыдно становилось на сердце – будто и ты приложился к веренице вандалов, угробивших эдакую красоту. Ух, и здорово же смотрелись эти башенки на зеленом холме. В былые времена...
Я заглянула через узорную решетку в чудом сохранившийся холл первого этажа – посередине расколотая люстра, наверное на тысячу свечей. Внутри, похоже, облицовка белым камнем – теперь серым, раскрошенным. Неужели по такой красоте, да стенобитными машинами... Чудо – хоть что-то сохранилось...
Винтовая лестница обвалилась, погребенная под тем же серым камнем сводов и своими собственными перламутровыми перилами.
Войти в покои древнего принца (или принцессы?) я не отважилось. Еще на голову что-нибудь упадет, мало мне что ли коленки разбитой? Кстати, уже кожа горит, опухла, небось, гадость какая-то попала, загноится...
Впрочем, мое унылое настроение было тотчас же развеяно. Рядом с развалинами сказочного замка имелось еще несколько строений неприглядного вида. Сараи, конюшни, бог знает что, но вполне целые, с крепкой крышей. Я испустила торжествующий вопль и бесцеремонно ввалилась в бесхозное заведение.
Целый стог сена!!! Пусть не свежего, прошлогоднего. Но это уже что-то! Не на покрытые же плесенью кровати мне укладываться на ночлег, под дырявой, грозящей совсем развалиться крышей? Может, там тоже чьи-нибудь кости подложены... в этих... декорациях...
С совершенным туманом в голове я упала на сено, и, зарывшись в него, уснула почти сразу же, только по началу стараясь глотать спертый воздух маленькими порциями, на полувздох.
Дикие цветные сны – впервые за несколько прошедших недель, когда я не засыпала – а проваливалась в темную бездну. Странные сны, чудные и милые...
Волк на холме и войско бородатых кряжистых человечков с воинственно-суровыми лицами, такими суровыми, что почему-то нисколько не смешно, как должно бы, при виде целого полчища карликов. Вроде бы не войско – сплошная пародия, а не до смеха... Правда, не смешно – страшно. У каждого карлика тяжелый двуручный топор, который разве что амбалу-кату впору... Войско катится неспешной пестрой волной по зеленому лугу, с холма на холм, будто снежная лавина при замедленной съемке. Волк наблюдает за ними некоторое время, прядая крупными ушами на лобастой голове, и бежит прочь, поджимая на ходу заднюю лапу в пятнах ржавчины на сребристом меху...
Куда-то исчез молодой волк, сровнялись холмы... На востоке чернеет давешний недостижимый лес, опутанный туманом. Я смотрю на небо, рассеченное напополам красной рассветной полосой, еще темное небо над таким же темным лесом. Опускаю глаза и вижу свои руки, обожженные солнцем, в белесых уродливых шрамах, с намотанным на запястье сыромятным ремнем – поводком. А с поводка рвется в бой громадная кошка – сплошной комок перевитых узлами мышц и ослепительно белая короткая шерсть...
Собственно говоря, все это сон. Все что происходит со мной – сон. Неприятный, но где-то даже интересный...
Мне снится ведьма. Очень старая ведьма, которая выглядит точно как я... Она считает себя мной, а я вижу в ней исковерканное отражение себя. Я люблю ее и восхищаюсь ею так, как можно любить и восхищаться сильным и заклятым врагом. А она – и есть мой самый заклятый враг. Она – моя смерть. А я – погибель этой ведьмы...
Окончательно запуталась – и немудрено – это же сон...