I - 7

Утром просыпаюсь рано. По старой давно пережитой ненужной привычке. Несколько минут лежу в постели, пытаясь смотать в клубок полураспущенное кружево показавшегося забавным сна. Сновидение ускользает, оставляя после себя набор ярких картинок-сцен, теряет смысл запутанная сюжетная линия. Еще миг и потускнели краски на оставшихся в памяти слайдах. Растворяются в порыве сквозняка привнесенные ночной грезой ароматы крепкого утреннего кофе, тонкой сигареты с ментолом, и сладко-лимонный запах моего любимого парфюма. Фантомные запахи, оставшиеся где-то в другой жизни, за гранью ностальгических воспоминаний. Запахи, которых не существует в самой природе этого мира – очередная подножка подсознания, не желающей умирать девчонки, резвящейся в моей голове, если не наяву – так во время сна.
Пожалуй, не стоит больше навещать ее в этом любовно выстроенном собственными руками узилище внутри меня самой, самом прочном, надежном, со стенами без единой щелочки-лазеечки. Эта заживо похороненная в каменном мешке с маленьким зарешеченным окошком не стоит моих визитов. Маленькая негодная пакостница, мое глупое недостойное прошлое. Только и ждет момента, как бы побольнее задеть, уязвить мое самолюбие, зародить сомнения в душе. "Надо было вернуться, надо было вернуться..." – шепчут губы, повторяя ее нытье, как заезженную пластинку: "Нельзя оставаться там, где тебя не ждут, где тебе не рады. Нельзя мелькать перед людьми бельмом на больном оке, живым упреком, воплощенным пророчеством. Надо иметь мужество вовремя уйти в безвестность, стереть свое имя со страниц истории, отказаться от стыдной геростратовой славы. Пока не поздно начинать жить заново... Пока месть не завладела всеми твоими помыслами. Ты превращаешься в безумное чудовище, Нель. Месть не вернет к жизни погибших друзей..."
Я почти готова согласится с ней. Но... "Пока не поздно..." – ерунда! Поздно, уже давно поздно. Начинать новую жизнь поздно - можно только продолжать бессмысленную игру.
А может взять и все переиграть? Переиграть с самого начала. Не все, конечно – это невозможно. Вмешаться в прошлое, так слегка... Что-то подсказать себе самой, прежней, глупой, подтолкнуть к какой-то иной мысли, незаметно подкинуть пару гениальных идей – глядишь у игры и окажется другой исход... Не пытаться удержать рассыпающийся карточный домик, подобрать для замка материал получше песка... С высоты сегодняшних дней, когда все прошлые ошибки ясны, видны как на ладони...Что мне терять? Мне не о чем было сожалеть раньше, и с тех пор я немногое приобрела. Власть и могущество – всего лишь пыль в сравнении с простым человеческим счастьем...
Почему бы и не выбрать этот путь? Не самый худший... Но, пожалуй, наисложнейший... Вмешиваться в обычный ход времени всегда опасно... Но разве я не могу быть уверена, что кто-то другой не вмешался раньше меня?

Я сладко потягиваюсь на своем жестком ложе, слегка затекшие ноги упираются в чей-то теплый пушистый бок. На меня смотрит в упор выжидающе сонный янтарно-красный глаз...
Опять разлегся на кровати, бездельник. Другие кошки как кошки – спят на коврике у порога...
О! И какой только бред не заползет с утра в сонную голову. Я окончательно проснулась и попыталась спихнуть на пол неподъемную тушу разомлевшего барса. Терро поднимает голову, не отводя немигающего взгляда, эту упрямую бестию в гляделки не переиграть.
"А как же я? Как насчет меня, хозяйка? Моя жизнь меня устраивает вполне... ты только испортишь нашу маленькую тихую идиллию..." Ненавижу, когда он думает вслух, когда оформляет свои охотничье-продовольственные проблемы во что-то более-менее глубокомысленное. Хотя сама эта способность более чем удивительна. Мне не удалось найти ни у одного самого вышколенного боевого кота в башке ничего, кроме самых примитивных инстинктов и желаний. А может, это как раз и не странно, обычные коты – машины для убийства, рядовые солдаты. А этот вольная птица, никому не  подчиняется – гуляет сам по себе. Свою цену знает. Не зря его отбраковали. Одна только привычка не отводить взгляд чего стоит. Людоед.
Терро возмущенно фыркает – считает прозвище незаслуженным.   
Кыш! Пошел вон! Нечисти развелось в замке – тьма-тьмущая. А все почему? Потому что некоторые коты только и дел знают, что спать на хозяйских постелях и философствовать с утра пораньше.
Барс грациозно спрыгнул с ложа, недовольно выгнул спину, прошелся до порога, хлестая себя по белоснежным бокам напряженным, как бич, хвостом и удалился из моих покоев, сбив задвинутую щеколду точным ударом тяжелой лапы. Надо же – воспользовался дверью! Стареть, что ли стал? Или решил высказать свое фи? Бывало, исключительно через окно лазил. За собой, конечно, не закрыл...
Подумаешь, обидели! От прежней бойцовой стати одна кошачья спесь. Заплыл жирком, обрюзг, за кошками не бегает – даром они млеют, завидя это снежно-белое великолепие.
Ну, все встаю. Хватит валяться... Там воспитанницы, уже давно тренируются. И мне бы неплохо их примеру последовать – себя надо держать в форме. И это не только тела касаемо.

Спускаться на площадку к девушкам не хочется. В приемной наверняка околачивается Роул, то есть герцог Роул, Звазда Востока, что б его... Нет больше магичек ... Девушки совсем юные еще, толком ничего не умеют. Не могу я их, вот так, на смерть... А кого могу? Валькирий – свою личную гвардию? Сколько их осталось – три десятка самых верных, самых преданных ветеранов... Еще с десяток Мар – нет, им верная гибель. На каждый отряд Роула по колдунье, выложатся ведь все на туманы с мороками, случись что – кто их прикроет? В своем Круге они еще чего-то стоят, а так, поодиночке... И Когарт это знает. Полезут обманки, его головорезы сразу сообразят, что ведьма близко. Будут искать... А там такая смерть, врагу не пожелаешь... Костер... А на расстоянии они не могут ничего. Целительниц могу дать. А проку – много ли раненых остается после этой дьявольской мясорубки... Пол Эверона на его стороне. Предатели...
Я поднимаюсь по пыльной лестнице в не менее пыльную комнатушку на самой макушке башни. Покои звездочета... Здесь все так, как было до его смерти. Колпак на кресле, мантия на спинке стула. Колода карт и доска с деревянными фигурками, никак не могу запомнить название, что-то вроде шахмат.
На столе раскрытая книга. Распахнута на той самой странице, которую он не дописал, примерно треть тома – история Эверона. Несколько строк ровным каллиграфическим почерком – я знаю их наизусть... Был бы жив Ал – не прочла бы никогда, по крайней мере до конца книги... Но знал ли он конец? Конец летописи... Наверное, он мог бы его увидеть – стоило подождать пару месяцев, чтобы увидеть конец Эверона. Бедный Ал. Он писал так, как писали другие до него... А теперь дописывать некому...
Провела пальцем по страницам, из-за пыли почти не разобрать букв. Книга кажется теплой на ощупь.
На верхней строке название главы: "Падение Ордена"... Ал ты не видишь, но Орден есть. Я восстановила этот проклятый Орден. Восстановила, черт его подери. Почему он решил, что эту главу надо начать именно с того момента, как я очутилась в Ордене. То есть, наверное, уже не я. Еще не я – Она. Я – Магистр Ордена. Владычица. А она – послушница Нэль, впрочем тогда даже не послушница...
 "Ее привел ко мне гном. Чего я от него не ожидал так, это что он когда-нибудь совершит что-либо подобное. "Привет, Ал", – сказал гном, словно с момента нашей последней встречи и не прошло доброго десятка лет: "Это – Нэль. И она очень хочет учиться в Ордене. Не правда ли, ты мог бы ее порекомендовать? Скажем так, она вполне могла бы быть твоей племянницей",– глаза Брума лукаво блеснули. Вот негодяй, еще бы сказал "внучкой" – все знают, что у меня нет родственников. Совсем юная девушка. Стоит, потупив очи, в дверях, сама скромность – будто не решается войти... Вот подняла глаза – и какие глаза! Взгляд цепкий, как репейная колючка. Посмотрела, как опалила синим пламенем. Ледяным, холодным. Словно не она у меня в просителях, а я ей задолжал.
Не наша девочка. Не из Эверона точно. Может, вообще не из этого мира.
Моя будущая лучшая ученица. Если у погибели Эверона было имя, то это имя – Никаэль. Жаль..."
И большая жирная клякса на полстраницы...

Чего ему было жаль, старому звездочету, алхимику и летописцу Эверона? Орден – вряд ли... Что ему Орден. Эверон? Что ему Эверон, пришельцу из неведомых земель? Быть может, меня... Или то, что ему не суждено дописать книгу...
Пальцы против воли впились в кожаный переплет, захлопнули книгу с резким хлопком, неприятно резанувшим уши. Взметнулся столб пыли. В этой комнате мне больше нечего делать. "Ал бы поступил так, Ал бы поступил эдак", – надоело слушать, надоело постоянно примерять мысли учителя на себя – мерка не та, не по фигуре...

В дверь стучат. Старый гном знает где меня искать... Значит, Роул уже совсем заждался. Из стрельчатого окна башенки, видна вся площадка – все мои девочки.
– Да! Сейчас спущусь. Уходи Брум, еще пару минут.
Частые торопливые шажки по крутой лестнице. Брум семенит, шаркая башмаками по истертым ступеням. Дождалась, когда шаги утихнут, и выскользнула из комнаты. На дверь – амбарный замок и магическая печать.
Роул действительно заждался. Увидел, вскочил с кресла, зарделся от смущения – одежды на мне не очень, то есть не очень много. По домашнему – не ждала ведь. Кроме Брума – других мужчин нет, только кто ж его из девочек за мужчину считает. Гном и есть гном.
– Нэль...
– Сто лет как Нэль – нового-то что скажешь? Опять будешь Валькирий просить?
Роул мялся, давился своей просьбой, наклеив на лицо маску неприступной гордыни – как и полагается герцогу...
– Нет. Валькирий не буду. Лезть в каньон бессмысленно. А сам Когарт не выйдет. Этой войне нет конца...
– Тогда зачем? Зачем пришел – не в гости же?
– Нет, не в гости...
Что же он такое хочет сказать, да никак не может разродиться? Ну, давай же, Роул, говори, что накопилось. Все что на сердце лежит. Брось в меня этой словесной пощечиной... Будь же мужчиной!
– Когарт предлагает перемирие...
– Что? – у меня перехватило дыхание. Перемирие и Когарт. Это же он развязал эту братоубийственную войну. Лучшие мужчины сидят в горах, а лучшие женщины заперлись в Ордене. Хлеб не сеют, детей не рожают. Лозунг новой Владычицы – Дар есть у каждой женщины, каждая женщина может выучиться на Мастерицу... Они пришли учиться, чтобы остановить своих обезумевших мужчин... Дар всегда был противовесом мечу. А впрочем, какие мужчины, какие женщины – дети уже воюют. Капитану Валькирий – нет двадцати, девочки из старшего круга магичек – 13-15 лет...  Когарту тоже не сладко. Воюем и воюем. До конца. И вдруг – перемирие... Отступить теперь, после стольких лет? Обождать, отстроится, отсидеться по новым домам – а потом сцепиться по новой? Мы зашли в тупик, но просто так перемирие Кограт не предложит. Я его слишком хорошо знаю... Не зря Роул не может договорить – что он запросил на выкуп?
– Что, Роул? Что взамен?
Молчит. Боится сказать. Когда же ты, герцог, станешь мужчиной?
– Нэль,– его голос дрогнул, а после паузы стал хриплым, словно горло герцога забилось песком,– Если ты распустишь Орден... И если ты придешь к нему... одна. Если ты сдашься...
Ясное дело, герцог не смел мне такое сказать. Пришлось. По его глазам вижу – битву он проиграл. Сам спасся... За спиной два телохранителя. У одного тяжелая рана, через все лицо свежий шрам. Мимолетный знак  послушницам. Хрупкая девочке лет шести берет здоровяка за руку и увлекает в мастерскую. Пусть тренируется, ей полезно. А то здесь уже некого лечить...
Лицо второго спутника Роула непроницаемо как скала. Брум прячет глаза.
– Ты мне это говоришь...– мои слова еле слышны...
– Я... должен... Война зашла в тупик. Если бы Когарт не думал победить... то – не такую цену...
– Распустить Орден. Ты себе представляешь, что это значит для меня? Все равно что смерть...
– Нэль... Может, он согласится оставить Орден. С другой владычицей. Ты... хотя бы встреться с ним. Может быть, вам удастся прийти к соглашению.
Что он говорит! К какому соглашению мы можем прийти? Хоть бы вдумался в смысл этих официозных слов. Другая Владычица – но кто? Одна из этих маленьких ничего пока из себя не представляющих пешек? Я могу пожертвовать собой, но... потом он доберется и до Ордена. Какие могут быть соглашения с убийцами...
– Хотя бы назначь встречу, Нэль. Когарт пытался столько раз... Нэль, прошу тебя,– Роул преклонил колено. Как больно видеть в его глазах туман. Погасли синие сапфиры, разбились, раскололись на тысячу тусклых осколков...– Умоляю... Вы были друзьями...
– Мы никогда не были друзьями,– отрезала я,– Только попутчиками.
– Нэль...
– У нас есть еще Валькирии. И дракон. И еще есть Я. Я сама выкурю его из каньона!
– Безумие,– прошептал Роул,– Я тебе в этом не помощник...
– Естественно,– кивнула я. У тебя ведь больше ничего нет... Но Валькирии – на крайний случай. Есть другой способ...
– Если это то, о чем я думаю,– встрепенулся Брум,– То Ал бы не одобрил...
Я зло прищурила глаза, одаряя гнома уничижительным взглядом:
– Ал мертв.