нам нужен кислород. 27

- Спускайте снаряжение, - раздался голос из расщелины. Паралюш крепко натянул конец веревки. Кемпф закрепил рюкзаки, быстро соскользнувшие в темноту, затем последовал за ними, последним спустился Боррель. Насколько хватало света, везде мужчин окружал все тот же базальт, постепенно сменявший цвет с темно-бурого на ярко-рыжий. Когда все трое оказались вместе, никто не решался нарушить молчание первым, осматриваясь вокруг. Боррель провел рукой по неровным выступам сводов, затем попытался осветить место, где они находились, целиком, ища границы. Они оказались в небольшой пещере, вытянутой в виде усеченного конуса, и имевший неровные своды. К тайной радости Борреля пещера имела не только вход, но и несколько выходов, точнее проемов, которые должны вести куда-то еще.
- Где мы? – спросил Кемпф, почесывая подбородок, на котором проступила щетина.
- Природная пещера, - проговорил Боррель и осветил поверхность под ногами. Несмотря на усталость и напряжение, в нем внезапно проснулся научный интерес при виде нерукотворного творения.
- Почему здесь дышать гораздо легче, чем в туннелях?  Воздуха, которым их накачивают, явно недостаточно. – Кемпф как следует потянулся, разминая затекшие мышцы, и с удовольствием выпрямил спину.
- Здесь другой источник, - ответил Паралюш и внимательно осмотрел своих спутников. Оба выглядели порядком уставшими, а их лица, также как и комбинезоны, покрывал слой пыли. Сам он также был готов сделать остановку, хотя выглядел гораздо лучше. Ощущение свежести его лицу придавало отсутствие щетины.
- Какой?
- Скоро узнаете. Сделаем привал?
- Не помешало бы.
Мужчины с явным удовольствием сели и вытянули ноги, откинувшись на свод пещеры. Боррель ослабил шнуровку на ботинках, закрыл глаза, и через несколько минут его шумное дыхание успокоилось и замедлило темп. Его натренированный организм сразу же перешел в режим сна. Кемпф, наоборот, казался перевозбужденным.  Он осторожно пил воду маленькими глотками и все время почесывал подбородок, словно хотел что-то сделать или спросить. 
- До следующей остановки далеко?
- Близко. Мы сможем пополнить запасы воды, - ответил Паралюш и достал из рюкзака сложенный в несколько раз лист плотной бумаги.
- Воды? Хорошо бы. Я хотел спросить…За нами организовали погоню?
- Погоню? – На лице Паралюша впервые за долгое время появилось удивление, словно он не знал значение услышанного слова. - В смысле поиск? Так положено действовать по Правилам.
- Ну да. Они смогут нас найти? Мы же оставили точки отсчета.
- Теоретически – да, но им потребуется гораздо больше времени пройти весь путь, чем нам. Не волнуйся, наша цель стоит того, чтобы ее достигнуть…любым способом.
- Надеюсь. Там где мы?
- Сейчас узнаем. – Паралюш развернул карту и стал наносить пунктирные линии и координаты каждой сделанной остановки. После того, как он написал единицу, он проставил жирную точку и сказал: «Вот здесь. Мы рядом с долиной Маринера, недалеко от участка № 2».
- Не может быть. Неужели мы так много прошли?
- Туннели ведут практически напрямую, а на поверхности путь увеличивается за счет неровностей рельефа. 
- Откуда у тебя карта? Это секретный документ.
- Раздобыл на Первой базе, - пояснил Паралюш и сложил карту обратно в рюкзак. Его короткий ответ и твердость голоса давали понять, что дальнейших разъяснений не последует. Кемпф промолчал. Перед побегом организатор взял со своих спутников обещание не задавать лишних вопросов, таким образом, предлагая полностью довериться ему. Не достигнув цели, было бы бессмысленно выяснять отношения и требовать объяснений. И, все-таки, Кемпф постоянно чувствовал какой-то подвох, хотя бы потому, что всегда недолюбливал этого странного астронавта. Изначально, все сказанное Паралюшем казалось чересчур туманным и запутанным, особенно роль Кемпфа. Присутствие Борреля объяснялось простой причиной: необходимость напарника. Третий человек понадобился, по словам Паралюша, в качестве еще одного свидетеля, чтобы слова двоих беглецов не казались слишком безумными. Свидетелем чего ему предстояло стать, по-прежнему оставалось для него загадкой. Кемпф бесцельно водил фонарем по сводам и внезапно вздрогнул, толкнув при этом локтем Борреля.
- Эй, посмотри, - он понизил голос до шепота. Боррель сразу же открыл глаза и принял сосредоточенный вид, словно он и не погружался в сон. Его правая рука машинально включила фонарь на шлеме.
- Вон там. – Кемпф осторожно водил лучом, в свете которого нечто темно-зеленое и мохнатое слегка вздрагивало. 
- Это всего лишь мох, - Паралюш зевнул и продолжил тоном учителя. - Здесь произрастает схистостега перистая.
- Насколько я помню, мох не шевелиться сам по себе, - Боррель медленно водил фонарем по сизо-зеленому дерну, который тонкими пушистыми ветвями кое-где оплетал своды туннеля в противоположном конце и уходил внутрь новых туннелей.   
- Эта специальный вид. В его фоторецепторы внедрен синтетический фикоцианобилин, благодаря которому фоторецепторы мха активируются в полной темноте.
- Я механик, а не биолог. Что это такое? – спросил Кемпф, недоверчиво оглядываясь.
- Другими словами, любое растение с фикоцианобилином «чувствует», что оно находится на свету, поэтому в нем продолжает работать фотосинтез и другие процессы, несмотря на то, что оно постоянно находится в полной темноте. Видимо, они очень чувствительны к настоящему свету, который раздражает их.
- Зеленый сад в полной тьме, - прокомментировал Боррель. – Так этим вы занимаетесь в своих эко-лабораториях?
-  Этот вид не включили в официальную программу. В лабораториях должны сформироваться растения, приспособленные к естественной смене дня и ночи. – Паралюш подложил под голову рюкзак и скрестил руки на груди, намереваясь вздремнуть. Боррель поступил также.
- Какая программа не обойдется без запрещенных экспериментов? – Кемпф заговорщически подмигнул Паралюшу, но тот никак не отреагировал. Тогда он демонстративно выключил фонарь и закрыл глаза, решив последовать примеру остальных.