II - 9

Я стояла перед входом на арену. За неделю, что я ждала встречи с «белым людоедом» стены вокруг арены заметно подросли. Минимум на 5 локтей. После того, как я войду, за мной закроются ворота. И задвинется тяжелый засов. Стена ощетинилась острыми кольями – чтобы зрителям ничего не угрожало, и, чтобы егерь-подмастерье не задумывался о побеге с поля боя.
Мастер Охоты смотрел на меня недоумевающе. Я отказалась от кожаной брони. В короткой льняной тунике и босиком с Львом за поясом я стояла перед воротами.
Мастер подал мне бич, и потянулся к мечу.
- С мечом, нельзя.
Единственный друг, который способен меня защитить, останется за пределами арены. Но, я не собиралась убивать. Лев со свистом вырвался из ножен и вошел глубоко в железное дерево, такое прочное, что даже кошачьи когти не оставляли на нем следов. Мастер отдернул руку, отвел взгляд и сделал знак служкам – открывать ворота.
Я ступила на песок. Хлопок дверей за спиной, глухой как выстрел, заставил забиться сердце быстрее.
Бросила короткий взгляд на трибуны - зрители сидели высоко. Три ряда остались пустыми, так как обзор с них загораживала стена.
Ал там был. Он сидел рядом с каким-то высоким мужчиной – солнце мешало разглядеть и лицо его спутника, и самого звездочета. Мгновение, и я забыла о заполненных людьми трибунах. Шепотки обрывочных разговоров – остались за пределами моего восприятия. Я сосредоточилась на людоеде.
Барс по прежнему сидел в яме, рядом с которой лежала длинная доска, которую мне следовало опустить вниз, чтобы кот мог выйти наружу.
Я все еще ощущала легкую дрожь и покалывание в пальцах. Все происходило будто не со мной. Я подошла к краю ямы и посмотрела в его жгучие янтарно-рубиновые глаза. Я попыталась вызвать образы своего недавнего сна. Барс недовольно потряс головой, будто стряхивая наваждение.
Я знала, что говорить не обязательно, кошки прекрасно читают мыслеобразы, Но мне важно было слышать себя самой.
- Помоги мне… Позволь, помочь тебе… Я не хочу приказывать. Я не хочу быть тебе хозяином – позволь мне стать твоим другом.
- Без меня ты сдохнешь в этой яме от голода. Я знаю, что ты видел то же, что я – мы предназначены друг другу.
Никаких иллюзий, никакой магии. Я просто пытаюсь посмотреть на себя будущую, на себя прошлую, на себя вероятную глазами кошки. Я видела женщину, которая была мной, во главе огромного войска, и белый кот, прижимался боком к ее бедру, вытянувшись напряженной струной готового к прыжку зверя. Я видела себя на палубе парусника, и барс дремал у моих ног. Я видела себя и его в замке, великолепного и белоснежного, развалившегося на низком диване. Видела, как мы уходим от погони, как сражаемся плечо к плечу. Видела, как мои дети играют с белыми котятами на озерном песке.
Барс смотрел не моргая, прямо в глаза. Ни один мускул не дрогнул на его морде. Он ждал. Отвел взгляд в сторону досок, рядом с ямой. Я слегка подтолкнула бревно, еще рывок - и другой его конец рухнул на дно ямы.
Я успела сделать несколько шагов назад, пока зверь колебался. Еще шал - барс вылетел из своей тюрьмы пулей. Он сделал прыжок в сторону, и пошел по кругу, как бы оценивая высоту стен. Я продолжала говорить с ним. Теперь он уже не отрывал от меня глаз, медленно, поднимая легкую песчаную пыль, он шел, постепенно сужая круги.
Я поняла, что все еще сжимаю в руке, выданную мне мастером плеть.
- Помоги мне, Терро…Загляни в мои сны. Вспомни меня, - я отвернулась от него, на считанное мгновение, зашвырнув бич в яму. По трибунам прошелся шелест. Зрители привстали со своих мест. Барс замер, на расстоянии одного прыжка.
Высоко на верхних рядах под тентом царской ложи сидела Владычица. А рядом, стоял, сжимая кулаки, с напряженным каменным лицом Мастер Меча. А вот и Стрелок в небрежной позе с арбалетом наготове. И Мастер Охоты, застывший в проходе, с своим верным вожаком Ваем на коротком поводке. Свора подавала признаки волнения, натягивала до упора  длинные ремни, и Мастеру который раз приходилось пускать в ход плеть.
- Они называют тебя, Людоедом. Если ты примешь неверное решение, тебя снимет арбалетный болт. Даже если тебе удастся уклонится – они спустят своры.
Длинный хвост размеренно, завораживающе, ходил из стороны в сторону, как маятник.
- Ну, хорошо, - сдалась я, - У меня нет с ней ничего общего, кроме внешности, я не умею вести за собой армии, я еще только учусь… Но тебя, здесь и сейчас я смогу защитить. Верь мне.
Я прочла в его налитых кровью глазах решимость – пора. Вот теперь – пора!

_______________

- Что она, черт возьми, делает, - Ал нервничал. Те несколько минут, что Нэль провела на арене, уже показались ему долгим часом.
- Гарт, ты должен вмешаться.
Оборотень стряхнул его руку с предплечья. И холодно проронил:
- Рано.
- Еще чуть-чуть и будет поздно, - Ал, чувствовал, что его голос опять звучит умоляюще, но смотреть на арену не было никаких сил. Он знал, на что надеется девочка, но глядя на разъяренного дикого кота, он не мог понять, как эта надежда до сих пор не развеялась.
Что она делает!? – Ал кусал губы от злости и бессилия.
- Говорит с ним,- Ал обернулся. И даже Гарт покосился через плечо. Мастер Охоты, как завороженный смотрел на арену. С ним остался только вожак. Свору он велел помощнику запереть в клетках.
- Она говорит с ним! И он смотрит! – восторженно говорил Маэстро.
- Мда? – съехидничал Гарт, - По-моему эта кошечка примеряется, как бы удобнее ее сожрать. И проскочить через ворота, когда вы туда вломитесь, чтобы с ним расправится.
- Нет, он смотрит, что она говорит! Он смотрит ее глазами.
Гарт прищурившись смотрел на сцену. Его спутники тоже на мгновение забыли друг о друге.
Девочка отшвырнула бич – Ал, невольно для себя в голос застонал.
- Что она делает? Гарт, я прошу тебя.
Оборотень стоял, скрестив на груди руки, непоколебимой скалой и вмешиваться не спешил.
Вокруг девушки заклубился песок.
Ал, снова застонал.
- Она полагается на магию, Гарт. Она его только больше разозлит.
Песок клубился окутывая фигуры девушки облаком пыли.
Барс прыгнул – прямо в центр облака. Но каким-то непостижимым образом, в кувырке, Нэль откатилась в сторону, а зверь остался плеваться песком.
- А вот теперь поздно,-  холодно отметил Гарт, и Алл скрипнул зубами, не в силах оторваться от зрелища.
Откатившись, Нэль собрала еще больший клуб пыли и песка. Она неловко упала на ладони вперед, выгнулась… По арене пробежала песчаная рябь, тонкие песчаные струйки стекались к ней со всех сторон. На какое-то время, барс потерял уверенность, закрутившись на одном месте и ловя песчаные волны.
Кот прыгнул с ревом, а Нэль отлетела в сторону снова. Песчаная пыль стала оседать – а на месте хрупкой девушки возвышалась золотисто песочная, мощная и гибкая пума.

- Держи ее на прицеле, - надтреснутый голос Владычицы прозвучал казалось бы в полной тишине.
От неожиданности Лучник, отвел взгляд от арены, палец на спусковом крючке окаменел.
- Простите, моя Леди, я должен стрелять желтую кошку или в белую?
- В девку, болван.
Маэстро опустил арбалет.
Владычица сделала вид, что не заметила неповиновения:
- Я приказываю. Валькирий вдоль стены, Амазонок на стену.
- Они не успеют, - хрипло сказал Мастер Охоты.
Мечник, отпустил эфес меча и скрестил руки за спиной.
- Я правильно понял,- вы считаете, что моя ученица представляет опасность сейчас? Без всякого оружия?
- Кошки не видят иллюзий, я ей говорил, - печально сказал Эрих.
- Болваны! Это никакая не иллюзия. Она обернулась в считанные секунды. Быстрее, чем это делают оборотни.
Мастер поколебавшись, установил болт и вновь опустил арбалет.
- Это не честно.
- Как ты смеешь, смерд,- голос колдуньи клокотал от злости, - я могу остановить твое сердце одним щелчком пальцев. Один мой взгляд и ты будешь кататься от боли и молить о пощаде.
Маэстро сделал вид, что не слышит, завороженный кружением кошек по арене.
- Гарт, ты обещал! – Ал, дернул оборотня за локоть.
- То хочешь, чтобы я сейчас встрял между двумя разъяренными кошками?
- Он же убьет ее!
- Очнись, Ал, - ее киска получилась, если не крупнее, то уж точно не меньше этого котика.
- Гарт, она не может ей управлять.
- Не скажи, - она полностью владеет этим телом.
- Еще три дня назад, она корчилась от боли, едва передвигая лапы.
- А вот это, интересно, - в голосе оборотня появились нотки удивления, - Ты знал об этой затее, и не отговорил ее. И вместо этого, позвал меня, даже словом не обмолвившись о том, как она собралась укрощать людоеда?
Звездочет отмахнулся, нервно теребя полы мантии. Время шло, а оба противника на арене все кружили.
- В ней остается что-то человеческое, Ал, когда она переворачивается? – спросил оборотень.
- Я не знаю, - отчаянно простонал астролог, - Теперь уже не знаю.
- Эх, Ал, Владычица была права. Маэстро надо было стрелять в желтую кошку. А теперь уже поздно,- слова лорда были жестоки, но в глубине души, звездочет знал, что, возможно, оборотень прав. Его подопечная провела эти три дня, не оплакивая свою судьбу. Она наконец осознала свои силы и выжала из них весь доступный ей максимум.

Барс прыгнул. И на этот раз пума не успела отскочить и они покатились по песку единым клубком. Они дрались, пуская в ход зубы и когти, взметая клубы багряного от крови песка.
В какой-то момент, пума подмяла под себя кота, смыкая челюсти на горле… Мастер Охоты не скрывал радости.
Но желтая кошка не спешила. Она держала за горло, все ниже прижимая барса к земле - и вдруг отпустила. Пума сделала гигантский прыжок в сторону, фонтаном взметнулся песок.
Желтая, стремительно уменьшающаяся в размерах кошка выпрямилась -  На середине арены стояла хрупкая, обнаженная девушка. Длинный порез рассекал ее бедро, след от когтистой лапы оставил отметину на плече. Она небрежно отерла ладонью окровавленный рот.
Ал смотрел, как затягивается длинный порез, и сходится кожа, свисающая с предплечья лоскутом. Как отряхивается кот, скорее слегка униженный, чем серьезно пораненный.
Гарт толкнул звездочета в бок – показывая, на стекающихся к стене вооруженных валькирий и лучниц.
- И заметь, дружище, - какой тонкий женский расчет,- Юные егеря и мечники, глазеют с трибун абсолютно безоружные. И глазеют, надо тебе сказать, с восхищением.
- И похоже ей все-таки понадобится помощь.
Гарт протолкался к проходу, и смешался с толпой. Занервничавший было астролог увидел, как на один из кольев стены тяжело приземлился огромный орел.

Барс, поигрывал железными мускулами, перекатывающимися желваками под шкурой, и сквозь прищуренные веки оценивал суету за стеной. Он последний раз небрежно встряхнулся, потягиваясь, и пошел к девушке. Он не лег у ее ног, не сел в подчиненной позе. Он встал рядом, прижимаясь боком к ее бедру, так как будто готов был снова биться насмерть против ее врагов.