Витёк

Памяти Виктора Красикова
У него не было врагов. Я не знаю, хорошо это или плохо, но Витьку, по-моему,  любили все. Это у Визбора в одной из песен есть строчка: «…Что ж, дружище! Слава богу, есть у нас враги, значит, есть, наверно, и друзья!». А вот у него друзей было много, а врагов – не было. Почему? Да, наверное, потому, что у Витьки было одно, самое главное качество: он был добр! И честен. Доброта и честность редко сочетаются? Ну, значит, он из этих, из редких.
Сколько Витька написал песен, я не знаю точно. А сколько он их знал на память?..

Было у него еще одно качество, которое мне лично очень импонировало: скрупулезное отношение к тексту песни. Он не мог написать, как тот же Чечин «…Мир огромный и большой…». Даже в чужой песне ему нужно было точно знать, о чем пел автор. Например, он не стал петь Визборовскую песенку «КамАЗ», потому что там встретились слова: «…Ждут Одессу, ждут столицу, и неведомый Тюкалинск тоже ждут…», пока не нашел этот самый Тюкалинск на карте СССР.

В 1980 году назрело решение  создать в Усть-Каменогорске КСП (клуб самодеятельной песни). Мы собрались впятером на квартире Миши Огородникова: сам Мишка, Женя Зинин, Витя Красиков, я и еще один господин... Волков, кажется. (Его я больше никогда не видел). Клуб назвали "Зеленая карета". А мы четверо стали самыми первыми членами клуба. Так сказать - "Отцами-основателями". Впоследствии Евгений Зинин написал книгу "Мои поющие друзья", в которой все мы фигурируем.

Однажды получилось так, что мы с Витькой ехали поездом на «Повалиху» (это такой фестиваль авторской песни в Алтайском крае) вдвоем. Не помню уже, по какой причине остальные раньше уехали, но в вагоне, кроме нас двоих, никого из «наших» не было.
 
Поезд на Барнаул уходил поздно вечером со станции Защита, так что ехать нам предстояло всю ночь. «Коротать время» у нас времени не было (уж извините за каламбур!), потому что у Витьки была гитара. Играл он на семиструнке, на которой в наше время редко кто играет, так что конкурентов не нашлось. Зато слушателей – полный вагон! Вот мы и пели с ним всю дорогу почти. Делали перерывы только на перекур да на стакан чаю. К утру, правда, число слушателей и подпевал поубавилось. А нам уже и спать не хочется (слетовская «тренировка»!). И пришло на ум прикинуть, а сколько же песен мы вообще можем на память спеть? У Витьки был блокнотик, и он стал записывать названия (или первую строчку, если названия не знали). Насчитали мы больше шестисот, а потом просто надоело.

Кстати, именно во время той поездки мы написали песенку «Про что? Про что-нибудь!». Я, конечно, просто примазываюсь, поскольку в основном она принадлежит Витьке, но было так: случайная фраза как-то сразу зацепила своим ритмом, а дальше мы подсказывали друг другу очередные слова.

Получилось вот что:

    Опять нас поезд в ночь увез.
    А у окна,
    Перебивая стук колес,
    Звенит струна.
       Расстались с хлопотливым днем,
       И можем отдохнуть…
       Давай же песенку споем!
       Про что? Про что-нибудь!

    Про что же спеть? Дурной вопрос!
    Про перевал,
    Про ветер, что в ветвях берез
    Нам напевал.
       А лучше сделай «ход конем»,
       Про шлягеры забудь!
       Давай-ка стариной тряхнем…
       Про что? Про что-нибудь!

    Невесть откуда вдруг возник
    «Домбайский вальс».
    - Куда торопишься, Старик? –
    - На фестиваль!
       - Вы что мурлычете вдвоем?
       Мы можем подтянуть!
       - Давайте вместе запоем.
       Про что? Про что-нибудь!

    Уснул вагон, и, разложив
    На голоса,
    Исполнить пробуем мотив
    О парусах…
      Но вот зажегся красный свет,
      И наш окончен путь…
      Давай споем еще куплет!
      Про что? Про что-нибудь!

А в другой раз, во время поездки в Зыряновск в гости к тамошнему КСП (им тогда руководила Ирина Орищенко), Витька показал мне текст новой песни, и пожаловался, что никак не может подобрать мелодию. Но я не умею сочинять мелодии. Нет у меня ни малейшего композиторского дара. И я посоветовал обратиться к Игорю Иванченко. Тот сначала взял тетрадку неохотно. Но уже через пару минут у него, что называется, глаза больше очков стали, и междометия послышались: «О-о! Э-ээ!». Короче, уединились они с Витькой в тамбуре, и в Зыряновске состоялась премьера песни «Чудесный сон», которая облетела не только весь бывший Союз, но и в Америку попала с подачи Вани Томашевича, который водил на сплав иностранцев.

Витя написал много песен. Большинство из них никто не поет, но вовсе не потому, что они плохи, вовсе нет! Просто эти песни написаны на конкретные ситуации, в которых побывал сам автор, но которые не очень понятны эмоционально тем, кто там не был. (Впрочем, это – сугубо мое, личное мнение). Зато другие его песни и я, и остальные любители бардовской песни поют с удовольствием!
Тематика его песен разнообразна. В основном это – туристические зарисовки. Он ведь был заядлым туристом, из породы «лосей»: сухощавый, жилистый, выносливый. Легкий и пешком, и на лыжах. Есть песни и юмористического плана, (причем чаще всего он подсмеивался над самим собой), и романтического.
Есть у Красикова и несколько песен гражданского содержания. Например, о правде и лжи:
Я знаю, так заведено,
        Но все же совесть беспокоит:
        На деле думаешь одно,
        А говоришь совсем другое!
               Людей не хочешь оскорбить,
               Боишься другу сделать больно…
               Где нужно голой правдой бить,
               На ложь срываешься невольно!
…

Написал он много, а спел – вообще невесть сколько! И всегда был душой любой компании, кроме разной шпаны, которых терпеть не мог!
Иногда он долго вынашивал новую песню. Но чаще – как-то сразу, буквально «на лету» подхватывал случайную фразу, и… ага! Прищурился, значит - новая песня вот-вот появится!

Погиб Витя глупо.
В марте 1999 года на «Наурыз» отправился в одиночку на пасеку к своему другу. Днем было тепло, +4. Устав бороться с «подлипом» после бессонной ночи, он, несмотря на весь свой громадный опыт зимних походов, прилег на солнцепеке отдохнуть, и уснул. Погода в марте коварна, и ударил мороз до -24.
Не проснулся.

В 2000 году клуб самодеятельной песни «Зеленая карета» праздновал свое 20-летие. Я написал песню на мотив Окуджавской «Молитвы Франсуа Виньона», где были такие строки:
За 20 лет бокалы
Мы поднимали не раз!
Вспомним же всех, как бывало,
Кого уже нет среди нас!
Вспомним Высоцкого, Визбора,
И Красикова Витька…
                Песни их живы. Все живы,
                Хоть и сменились века!
 
(я, конечно, знаю прекрасно, что века сменились только с наступлением 2001 года, но слова людям понравились, а века все равно сменились).

В 2009 году, когда Витька не было в живых уже 10 лет, я организовал в марте вечер памяти Виктора Красикова.
А осенью того же года я был в Питере по своим делам и побывал на Пискаревском кладбище, где и оставил дирекции текст Витькиной песни «Дневник Тани Савичевой», которую, по-моему, вообще невозможно слушать без слез!

Трудно сосчитать, сколько раз мы бывали в одной компании на разных туристических и песенных мероприятиях, встречались и у кого-нибудь дома… А вот ни в одном серьезном походе (походы «выходного дня», разумеется, не в счет!) вместе не были ни разу.

И теперь уже, к сожалению, никогда не будем.