Библейская типология и история, 1

Окончательная реализация библейской типологии в истории
христианской Церкви (за временными пределами новозаветнего
повествования. Часть 1

Введение

Ряд докладов (я их буду публиковать частями, по одному), приведенных ниже и объединенных общим названием ;Окончательная реализация библейской типологии в истории христианской Церкви;, был составлен мною около 1993. Большая часть этих докладов тогда же была и представлена. С тех пор они томились в недрах старинного компьютера, пока, наконец, не без некоторых трудностей, мне удалось извлечь их оттуда. Данный материал затрагивает интересную и важную проблему – проблему профетического толкования истории. На сегодняшний день они обрели особую актуальность. Когда я работал над этими статьями, мне казалось, что кто-то еще наверняка разработал этот метод применительно к истории. Сегодня, спустя 20 с лишним лет преподавания, я убедился, что никто этим важным вопросом не занимался. Значит, пришла пора поделиться.

В какой-то степени предлагаемый здесь метод выражается библейским принципом ;Когда исполнится – поймете;. Но хотя многое из реченного пророками давным-давно исполнилось, все же две тысячи лет христианской цивилизации простираются перед нами как одна большая загадка. Речь, конечно, идет не о событийной стороне дела, а скорее об интерпретации событий, их адекватной оценке. Восполнить этот пробел, на мой взгляд, возможно благодаря библейской типологии. Я считал и считаю, что заданные в Ветхом Завете прообразы лишь отчасти исполнились во времена новозаветные. Большинству из них еще предстояло найти свою реализацию в долгой, исполненной взлетов и падений истории христианской Церкви. И если это так, то в наших руках богоданная мерка как для нравственного, так и для екклезиалогического осмысления истории.

Мы не призваны к тому, чтобы судить людей – Господь Сам всех рассудит. Но мы живем во время великого следственного суда, а потому Господь открывает перед нами истинное значение многих вещей и событий, и недостойно было бы отворачиваться от этих открытий. Поэтому я и решил опубликовать свои старые заметки, озарения минувших дней. Меня долго удерживало то, что они написаны буквально языком семинариста начала девяностых, и написаны в форме докладов. Кроме того, они никогда не были закончены мною и связаны воедино. А потому я все откладывал их в дальний ящик, надеясь однажды довести до ума. Но, в конце концов, я понял, что в силу моей занятости и несколько иной сферы нынешних интересов это никогда не случится. И я решился, на свой страх и риск, без купюр и завершения, представить эти доклады. Впрочем, они оказались довольно связно представлены. Лишь в некоторых местах (обычно между отдельными докладами), когда ход мысли резко обрывается, я позволил себе добавить краткие связки, которые сегодня занимают место запланированных некогда обширных блоков.
Также с целью удобства чтения я объединил некоторые отдельные доклады в пространные блоки. Я делал это в тех случаях, когда доклады эти были, по сути, однородны – касались одной темы.

Постановка проблемы

Новозаветные авторы широко использовали в своих трудах типологию. Если мы попытаемся взглянуть на Библию их глазами, то мы видим, как в Новом Завете многие ветхозаветные образы наполняются новой, более полной и совершенной новозаветной реальностью. Немало исследователей посвятило свои труды тому, чтобы представить новозаветную Церковь (или Новый Израиль) как воплощенный антитип Израиля ветхозаветного, плотского. Однако, зададимся вопросом: насколько полно реализовалась ветхозаветная экклезиология в рамках первохристианской Церкви, т. е. той церкви, картину которой представляет нам Новй Завет? Ясно, что Сам Иисус Христос Своею жизнью начал на типологически превосходнейшем уровне ;повторять; (притом в хронологическом порядке и до определенного момента) историю Израиля. В дальнейшем апостольская церковь переняла эту эстафету, сделавшись Новым Израилем. Насколько полно были воплощены в новой истории, в истории, ограниченной рамками Нового Завета, типы ветхозаветного Израиля?
В большинстве работ на тему церковной истории (будь то работы, написанные на заре христианства, в Средние века или в сравнительно недавно) постоянно встречаются указания на типологическое сходство рассматриваемых событий церковной истории с образами, почерпнутыми из Библии, из Ветхого Завета. Дело обстоит именно так, даже если сами авторы практически никогда не используют терминологию ;тип – антитип;, которая не так давно и появилась. Да и не только терминология эта достаточно молода, но и сама типология (как отдельная дисциплина) – достаточно молодое направление в богословском исследовании.

Интерпретаторы истории скорее интуитивно, нежели основываясь на систематических выкладках, проводили ;типологическую; связь между событиями библейскими и событиями, имевшими место в церковной истории. Подобного же рода логику мы можем нередко проследить и в проповеди, так как проповедникам очень нравится находить различные уподобления тем или иным библейским событиям (зачастую весьма художественные, но не совсем удачные с точки зрения уместности). Мы часто сталкиваемся с такого рода ;типологией;. Далеко не всегда между затронутыми автором ;типом; и ;антитипом; существует бесспорная связь. В то же самое время очевидно, что в большинстве случаев прослеживается желание автора подчеркнуть нечто большее, чем простое сходство между событием или образом библейским и тем, на что этот образ самим интерпретатором проецируется. Мы сталкиваемся с робкой и зачастую неосознанной попыткой проследить типологическую связь. Но дальше аллегории, тем не менее, дело заходит редко.
Мы привыкли к подходам такого рода, они как бы сами собою вошли в наше понимание истории и текущих событий, и получили в одних случаях поддержку, в других – критику. Но критику, как правило, не правомочности самих сравнений, но их применений. Заметим, что мы взялись за эту работу не потому, что типологическое толкование истории стало реальностью, и его надо теперь как то осмыслить, но потому, что мы считаем, что этот подход стал реальностью (хотя и не очень ярко выраженной) именно благодаря тому, что существует теоретическая возможность такого подхода. Конечно же, далеко не всякая попытка проследить типологическую связь является удачной. Верность истолкования обусловлена либо особым Божьим откровением, либо имеющимися в некоторых случаях почти что бесспорными библейскими указаниями на типологическую взаимосвязь, либо (и мы допускаем это, учитывая множество подобного рода попыток) обыкновенным совпадением, нечаянной удачей комментатора, или глубокой интуицией. Не следует исключать и тот вариант, что комментатору удалось почувствовать принцип типологической взаимосвязи и, не формулируя сам принцип, сделать соответствующие выводы.

Нечто подобное происходило когда то и с математическими, и с физическими законами, когда человек, не умея еще сформулировать и записать в уравнении, скажем, принцип рычага, достаточно широко использовал его в своей повседневной жизни. Однако наступает время, в которое эти принципы должны быть сформулированы. Использование каких-то принципов без их понимания и систематизации может привести к печальным последствиям.
При отсутствии четких принципов, по которым мы находили бы соответствующий библейскому типу антитип, мы будем блуждать по церковной истории как в тумане. Таким образом, мы сталкиваемся с проблемой – либо признать сравнения библейских событий с постбиблейскими аллегорией и обращаться к ним как к чисто художественным примерам, либо попытаться выявить те принципы (если они существуют), согласно которым мы могли бы явственно прослеживать типологическую связь. Если это последнее возможно, то мы обретаем серьезный инструментарий, с которым можно было бы подходить к ключевым событиям в истории христианской Церкви.

Теоретическое значение исследования

В своей докладе мы не собираемся излагать и обобщать имеющиеся в наследии как нашей церкви, так и вообще церкви исторической, попытки проследить типологические взаимосвязи событий библейских с постбиблейскими с тем, чтобы выстроить из них какую-то целостную картину. Нам пришлось бы запастись необыкновенным упрямством и тенденциозностью, чтобы из всех накопленных толкований выстроить свою более или менее связную цепочку. Мы будем заниматься совершенно другим: обращаясь к Священному Писанию мы попытаемся разглядеть те принципы, с которыми затем мы бы могли подходить к сопоставлению библейских типов с постбиблейскими антитипами.
На наш взгляд будет уместным в самом начале работы отметить о том теоретическом или потенциальном превосходстве, которое имеет история церковная в сравнении с историей светской в том, что касается возможности дачи оценки тем или иным событиям или процессах. О каком преимуществе мы говорим? Разве существует какая-либо принципиальная разница в исследовании светской и церковной истории? Очевидно, да, если мы рассматриваем церковную историю как непосредственное продолжение и развитие событий библейских, и если мы допускаем, что Библия – это откровение Божие, которое не ограничивается описанием и трактовкой определенных событий прошлого, но проливает некоторый свет на события настоящего и будущего.
Впрочем, во взгляде на то, освещает ли Библия в какой-то степени события постбиблейские, мнения исследователей расходятся. Одни разделяют точку зрения претористов, согласно которой библейские пророчества покрывают период немногим больший, нежели тот, который описан в книге Деяний Апостолов.

Другие стоят на точке зрения футуризма и считают, что Библия в своих пророчествах не затрагивает события христианского века, и что первая часть ее пророчеств ограничена Первым пришествием Иисуса Христа, а вторая их часть захватывает события, непосредственно предшествующие Второму пришествию Иисуса Христа. Легко заметить, что с точки зрения обеих вышеназванных позиций практически весь длительный период христианской истории остается неосвещенным авторитетом библейских пророчеств, и таким образом, ни о каких особых преимуществах в толковании истории церковной в сравнении со светской говорить не приходится. Действительно, конфессиональная пестрота в сочетании с различными богословскими тенденциями внутри каждой деноминации, приводит к тому, что мы можем найти совершенно противоположные оценки чуть ли не всем событиям церковной истории.
Следует, однако, упомянуть еще об одной позиции, которую занимают некоторые консервативные ученые – это историцизм. Согласно точки зрения историцизма, Господь, по милости Своей, осветил в пророчествах не только события, предшествующие Первому и Второму пришествиям Иисуса Христа, но и тот, как мы видим, длительный промежуток, который простирается между этими двумя событиями, ;ибо Господь ничего не делает, не открыв прежде рабам Своим пророкам;. Очевидно, что если такая позиция уместна, она дает более преимуществ в толковании церковной истории и позволяет адекватно оценивать различные события. К сожалению, исследователи историцисты обычно никак не используют преимущество своей позиции, и возможность библейского толкования церковной истории так и остается для них потенциальной.

Но каким же образом мы можем использовать данное преимущество, и где тот ключ, которым можно было бы открыть тайну, запечатленную в Слове Божием? Где (и есть ли он) тот таинственный ключ, с помощью которого мы можем обрести подлинно библейский взгляд на многовековое течение христианской истории? Ведь утверждая, что Библия проливает свет на весь христианский век, мы, тем самым, с неизбежностью ставим перед собой задачу: увидеть этот свет. Даже те исследователи, которые не находятся на позиции историцизма, зачастую производят сопоставления событий церковной истории с историей библейской, либо на основании Библии пытаются дать ту или иную оценку этим событиям. Делается это произвольно, в зависимости от точки зрения самого толкователя, и в результате, как уже отмечалось, даются диаметрально противоположные оценки. И это неудивительно. Более удивительным кажется тот факт, что и ученые-историцисты дают подчас прямо противоположные оценки тем или иным событиям. Мы ни в коем случае не выступаем здесь против этой разницы во мнениях, считая, что для мыслящего человека будет интересно и полезно узнать все точки зрения по какому-либо вопросу. Мы упомянули об этом лишь для того, чтобы показать, что отсутствие определенных принципов толкования, гармонизирующих Писание и историю христианской Церкви, в значительной степени умаляют все притязания историцизма на подлинно библейский взгляд на так называемую христианскую эру. В своих докладах мы не собираемся разрабатывать какой-либо принципиально новый метод толкования, но лишь попытаемся показать правомерность использования в нашем случае одного из наиболее объективных методов, традиционно использующихся при изучении Священного Писания, а именно – типологии. С первого взгляда может показаться, что не может быть и речи о том, чтобы данному методу, использование которого допускается, как правило, лишь в рамках Библии, можно найти и другое, более широкое применение.

Однако некоторые особенности в природе и миссии Церкви, а также те критерии, которые предъявляет типологический метод к исследуемому с его помощью материалу (о чем мы и будем говорить в наших докладах) позволит нам заключить, что использование традиционного типологического метода не просто допустимо, но и весьма желательно при исследовании церковной истории. Кроме того, значение данной работы состоит еще и в том, что она проливает определенный свет не только на воплощение того или иного типа, но и на сам тип, так как тип, обретший свой антитип, становится более интересным и ярким для библейского экзегета.

Исходные предпосылки
 
Во-первых, мы придерживаемся принципов историцизма и считаем, что Священное Писание проливает пророческий свет не только на последние события истории земли, но дает и оценку всем основным периодам истории христианского века.
Другой важной предпосылкой для нас является наше видение взаимоотношений между Ветхим и Новым заветами. Мы разделяем то мнение, что новозаветные авторы остаются верными оригинальному ветхозаветному контексту в своих цитатах ветхозаветных отрывков. Они последовательно отстаивают оригинальный смысл этих отрывков и последовательно придерживаются экзегетического подхода к ветхозаветным отрывкам используя здравые герменевтические принципы. Для нас такой подход весьма важен, потому что если не существует тесной связи между двумя заветами, помещенными в Библии, то не может быть и речи о типологии даже внутри Священного Писания, не говоря уже о ее распространении на последующие исторические периоды.

Мы считаем, что типология не просто имеет свое право на существование, но и необходима для понимания библейских отрывков и концепций. Мы также полагаем, что новозаветная Церковь является антитипом ветхозаветного Израиля. Поскольку Церковь наследует все, принадлежавшее Израилю (в высоком смысле), то она также наследует и фразеологию национального Израиля: те же слова и указания, относящиеся к тому и другому. Во фразеологии Нового Завета нет изменений, но, несомненно, есть изменения, касающиеся народа, к которому относятся сейчас эти пророчества и указания.

Пределы исследования

В этом небольшом исследовании, как уже отмечалось выше, не ставится цель выявлять все возможные типологические связи между событиями библейскими и постбиблейскими. Главная цель – обосновать правомерность применения библейских типов к постбиблейским антитипам, показать, что окончательное и полное исполнение библейских типов (о ветхозаветном Израиле) произошло в истории христианской Церкви.

План исследования

Мы начнем свою работу с краткого изложения принципов типологии, с той целью, чтобы в дальнейшем в ходе исследования можно было свободно оперировать этими принципами, не прибегая вновь и вновь к их описанию (это внесло бы неудобство и отвлекало бы от главного предмета исследования).

Затем мы кратко рассмотрим жизнь Иисуса Христа, как она представлена в Новом Завете, в свете исполнения ветхозаветных типов.

Далее мы рассмотрим новозаветную церковь как тело Иисуса Христа и коснемся того, какое значение это имеет для понимания церкви в типологическом плане.
После этого мы рассмотрим новозаветную церковь как непосредственную преемницу ветхозаветного Израиля. Мы укажем на некоторые наиболее очевидные типологические связи между Церковью и ветхозаветным Израилем.

Мы рассмотрим в евангельском повествовании, какой период истории Израиля покрывает новозаветное повествование о Новом Израиле. При этом будем помнить, что с закрытием новозаветного канона история еще не закончилась. Кроме того, реализация ветхозаветной типологии во многих случаях не была завершена.
Далее мы коснемся того, каким образом Новый Завет указывает на те ветхозаветные типы, реализация которых находится за пределами самого Нового Завета –  в событиях истории и в эсхатологических событиях.

Полностью проследить эсхатологическое значение ветхозаветных типов и их воплощение невозможно без рассмотрения церковной истории. Указания новозаветных авторов на типологические взаимоотношения с екклезиологическими прообразами Ветхого Завета являются одновременно своего рода указателями на начавшееся воплощение этого типа. И это воплощение, являясь по своей природе эсхатологическим, должно рассматриваться не только в рамках Нового Завета, но и в истории христианского века (века эсхатологического). Некоторые указания новозаветных авторов на типологические взаимоотношения с екклезиологическими прообразами Ветхого Завета являются указателями на то, что воплощение этого типа – дело будущего времени.