Падающие облака. 3-5. Не предавший предатель

Глава 5. НЕ ПРЕДАВШИЙ ПРЕДАТЕЛЬ



Происходящее казалось страшным сном. Надо только вытащить себя из этого кошмара, заставить открыть глаза – и все будет, как прежде. Но боль возвращала в реалии. Думать о том, что могло последовать дальше, не хотелось.
- Я ж тебе говорил «не дури», – амбал сжал ее плечо.
- Да не дурила я! – слезы наворачивались на глаза и, собравшись в большие капли, скатывались по щекам. – Я не понимаю, о каких камнях говорил этот дядька. Нет у меня никаких камней! У меня и украшений-то нет. Пара колечек и цепочка.
- А он знает, что есть. И хозяин знает.
- Хозяин?
- Ты вот что… – амбал остановился, склонился, словно хотел ее поцеловать. – Подумай хорошенько. Жалко мне и тебя, и подружку твою.
- А жалко, так отпустил бы ты нас. А?
- Я не камикадзе, тоже жить хочу. Мое дело – приказы исполнять.
По винтовой лестнице они поднялись на второй этаж, снова куда-то шли, и толстый ворс ковра скрадывал их шаги. Возле белой филенчатой двери амбал остановился, почесал нос. От его взгляда у Лины все внутри застыло. Щелкнул замок, ключ отправился в карман спортивных штанов.
- Заходи, – подтолкнул амбал Лину и закрыл за ней дверь.

В комнате было светло. На улице распогодилось, и лучи позднего солнца крадучись ползли по оштукатуренной стене. Единственный предмет мебели – тахта – стоял в углу возле окна. На ней, скрючившись, лежал человек. Лина подошла на цыпочках, словно боялась его разбудить. Присмотревшись, отшатнулась, ахнула, прикрыв ладонью рот. Это была Гражина – синяк на пол-лица, разбитая бровь, один глаз заплыл, из-под светлых прядей с запекшейся кровью виднелось распухшее ухо.
- Что смотришь? – тихо спросила она. – Красивая стала?
- Нормальная, а синяки сойдут, – Лина осторожно присела на край тахты, погладила подругу по плечу. – Рассказывай, что произошло.
- Они хотели, чтобы я тебя заманила сюда. – Ганя попыталась сесть, но застонала, махнула рукой и заплакала. – Я держалась, сколько могла. Они били. Снова и снова. Когда я по телефону сказала тебе про полицию, а не то, что они требовали, думала – совсем убьют. Ты… прости меня.
- Тихо, Ганя, тихо. Ты-то зачем им понадобилась? Могли бы меня сразу притащить. Ты как?
- Терпимо. Спина болит – они плеткой лупили.
- Сволочи!
- Это я, я во всем виновата, – сквозь всхлипы разобрала Лина. – Из-за меня все это.
- Ты-то тут при чем?
- Потому что дура… Господи, ты меня никогда не простишь! – она зарыдала, уткнувшись лицом в обивку тахты.
- Так, подруга. Ну-ка давай, рассказывай, – потребовала Лина.
- Не могу… стыдно.
- Не до стыда. Думать надо, как отсюда сбежать.
- Это невозможно.
- Нет ничего невозможного для человека с интеллектом. Поняла?
- Я пыталась. Вот результат, – Ганя показала на свое лицо. – Да и как сбежишь? На окнах решетки. Двери заперты. Да и поселок, как я поняла, полупустой, на помощь позвать некого. Это раньше здесь местных было много, а сейчас дачники.
- Откуда знаешь?
- Да была я здесь несколько раз.
- Вот как? – Лина отстранилась. – С мужиком что ли?
- С мужиком.
- А мне ничего не рассказывала.
- Ой, Линка, это, оказывается, такая жуткая сволочь!
- Ну-ка давай все по порядку.
Но Ганя ничего рассказать не успела. Дверь отворилась, на пороге появился амбал:
- Слышь, ты, курица, пошли.
Лина подмигнула подруге:
- Держись, авось прорвемся! – Подойдя к амбалу, брезгливо бросила. – Веди, палач.
- Отдай! – приподнявшись на локте, закричала Ганя. – Отдай им все, что они хотят!
- Тут стой, – приказал амбал, придавив Лину к стене. Закрыв дверь на ключ, ткнул в плечо. – Иди. Вот там тебя палач ждет. Настоящий.
Она втянула голову в плечи, шагнула и, споткнувшись, повалилась на амбала. Он удержал, не дал упасть и, схватив за руку, потащил за собой.
- Петро! – позвал амбал и втолкнул Лину в комнату. Ту самую, застеленную пленкой.
Лина в ужасе замерла. Теперь возле стула стояла широкая скамья и стол на колесиках, накрытый окровавленной простыней. Лина сглотнула. Она старалась держать себя в руках, но не могла – ее мелко трясло, отчего зубы то и дело лязгали.
- Страшно, маленькая? – ласково спросил мужик, выходя из тени. – Ну? Как подружка? Живая? Не боись, это временное явление. Нет ничего более эфемерного, чем жизнь. Тем более для такой глупой куклы, как твоя чудила.
- Зачем она вам? Отпустите ее, пожалуйста.
- Благородная, да? Обожаю таких девочек. Да ты садись, садись, – указал он на скамью. – В ногах правды нет. Ща мы с тобой побеседуем, а там видно будет, надо тебя резать или нет.
Лина покосилась на простыню. Петро ухмыльнулся, положил тяжелую руку на плечо:
- Предлагаю все решить миром. Мне от тебя нужны только камни. Трогать тебя я вообще-то не собирался. Как и подружку твою. Просто она дурой оказалась.
- Вы скажите, о каких камнях речь идет. У меня только аметисты. Больше ничего нет.
- И где они?
- Они… – Лина сглотнула, представив, что может находиться под простыней. – В банковской ячейке.
- Вот и умница. Видишь, как все просто? – Петро склонился к ней.  – А ключик где?
- Сначала Гражину отпустите.
Он схватил ее за лицо, сдавив скулы с такой силой, что сознание сжалось до маленькой звездочки. Боль опрокинула потолок. Из глаз полились слезы. Казалось, еще мгновение – и голова хрустнет как арбуз.
- Ключ где? – прошептал Петро на ухо и разжал пальцы. Боль стрельнула в виски, сползла в челюсти.
- У… у меня… – выдохнула она.
- Давай.
Лина выудила из потайного кармашка куртки маленький ключ с плоским брелком и протянула мучителю:
- Вот. Там всё, что у меня есть.
- Умница. Недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах. Ее обугленная тушка внушала долго птичкам страх, – продекламировал он. – Знаешь такие стишки? Я их с детства обожаю. Миха!
В комнату заглянул амбал.
- Что, все уже? Так быстро? – удивился он.
- Так девочка умненькой оказалась. А и правда – зачем такое миленькое личико уродовать? Да? Это только если она нам соврала, мы ей носик отрежем, ушки высушим и собакам на игрушки отдадим. А пока отведи ее к подружке. Пусть там подождут. Да жратвы им подкинь.
- Все сделаю, Петро. Будь спок.
Он потянул Лину за руку, но она не шелохнулась, с ужасом глядя на стол, с которого Петро сдернул простыню. Ровными рядами там лежали скальпели, изогнутые щипцы и пилы.
- Посмотри да запомни, – понимающе кивнул он и заорал так внезапно, что Лина вздрогнула. – Чё встал, придурок? Тащи ее на второй этаж.
До комнаты с белой дверью она шла молча. От усталости и нервного напряжения безумно хотелось спать. Хоть на голом полу. Лишь бы забыться на несколько часов. А там… А что «там»? Где-то внутри дрожала маревом летнего полдня надежда, что еще чуть-чуть, и ворвется Он – сильный, ловкий, красивый, оборвет этот кошмар. Но пока что таяла только надежда. «Интересно, Стас хотя бы раз позвонил мне?» – Лина вдруг подумала, что боялась задать себе этот вопрос. А если им с Гражиной неоткуда ждать помощи? Что тогда? А мама?! Господи, да она же с ума сойдет, если Лина не позвонит! И Стас… Даже если он захочет, что сможет сделать? Ведь он не супермен и даже не мент, а всего лишь обычный парень.
- Я тебе матрас принесу, – тихо сказал амбал и, легонько толкнув ее в комнату, закрыл дверь.
Лина подошла к тахте, посмотрела на подругу – та спала. Правильно. А что еще делать в подобной ситуации? Разрабатывать план побега? Когда читаешь в газете или смотришь по телевидению сюжет о похищении людей, иной раз думаешь – ерунда, вот если б меня похитили, я бы… И вдруг случилось. И бравада сменилась отупением и страхом. И страх этот животный, потому что жить-то хочется. Первая мысль – бежать! Потом соображаешь – куда бежать-то? И новая мысль – неужели сидеть и ждать – это единственный выход? Оказывается, на эти вопросы каждый сам ищет ответы, которых может не быть.
Амбал почти беззвучно вошел в комнату, раскатал полосатый матрац советских времен:
- Вот, лучше так, чем на холодном полу. Спи. И не делай глупостей. Пожалей если не себя, то хоть подругу свою.
Лина проводила широкую спину, обтянутую джемпером не первой свежести, тоскливым взглядом брошенной собаки, повернулась к окну. Секунда… другая… Она не поняла, что привлекло ее внимание, и подошла, уперлась животом в подоконник. Решетка! Это была не затейливо сваренная мастером фигурная сетка, а складная решетка, запертая на крохотный замок. Ключ? Может, подойдет один из тех, что она вытащила из кармана амбала, когда сделала вид, что споткнулась в коридоре? Добежав до двери, приложила ухо, прислушалась. Тихо. Несколько быстрых шагов к окну. Створки на себя. Один ключ, второй, третий – тщетно! Слишком большие. От отчаяния на глаза навернулись слезы. Толкнула решетку рукой. Замок как висел, так и остался висеть, но решетка с одной стороны отошла от стены. «Упс! Похоже, болты не закрепили. – Лина сложила руки на груди, постояла, рассматривая видневшийся двор, вернула решетке прежний вид и закрыла окно. – Ну, и что теперь? Бежать? Разбудить Ганю и бежать! Немедленно!»
Она с трудом удержалась, чтобы тут же не растолкать подругу и не воспользоваться случайно обнаруженным каналом бегства. Глупо! Не зная местности, окружения, средь бела дня сигать со второго этажа – по-детски безрассудно. Скорее всего, они не то, что до станции – до калитки не добегут. Нет, тут надо как-то по-другому поступить. Во-первых, если бежать, то когда стемнеет. Во-вторых, обнаружив, что они смылись, за ними тут же снарядят погоню, и тогда, точно, до рассвета им не дожить.
Лина подошла к подруге, тихонько потрясла за плечо:
- Ганя… Ганя, проснись.
- А? Что? – та с трудом открыла глаза. – Что случилось?
- Ты окончательно проснулась или мне тебя пощипать?
- Не надо щипать, – недовольно буркнула Гражина, коснулась опухшего века, ойкнула. – Зачем ты меня разбудила?
- Поговорить надо.
- Прямо сейчас?
- Нет, блин, подождем приема у английской королевы! – разозлилась Лина. – Сесть можешь?
- Попробую… Черт, больно как! Слушай, тут холодно или это мне со сна так кажется? – Ганя поежилась, плотнее запахнула полы куртки.
- Не знаю. По-моему, тут нормально. Давай рассказывай, как тебя сюда занесло и что ты думаешь обо всем этом.
Подруга опустила голову, помолчала, махнула рукой:
- Ладно, я все расскажу. Только обещай, что… ну…
- Слушай, кончай нюни распускать. Говори, как есть, а там разберемся.
- В общем, как-то я познакомилась с Юрой – мужиком солидно старше меня. Но мне казалось, он такой… такой… с ним было интересно, весело, прикольно. Мы ходили в кино, театры, на всякие там выставки. Поначалу речь о постели не шла, я даже удивлялась – разве так бывает, чтобы мужик в возрасте не хотел затащить в койку молоденькую девчонку?
- Теперь понятно, что за вселенская скорбь терзала тебя, – перебила Лина. – А мне ведь даже ничего не рассказала!
- Я думала, ты меня на смех подымешь – все-таки моему кавалеру за сороковник.
- Ну, да, староват он для любовных похождений.
- Линка, я сама понимаю, что все это глупо, а тогда… Ну, влюбилась я в него не по-детски. Понимаешь?
- Не очень. В смысле, что я не очень верю в бескорыстную любовь между молодыми девками и немолодыми мужиками. Поди, еще и женат?
- Угу, – кивнула Ганя, – женат. Даже хуже. Он как-то признался, что живет на две семьи. Я когда узнала, хотела уйти. Вот честно – так ему и сказала, что все, между нами ничего больше не может быть.
- А он? На коленях умолял не бросать его, в любви клялся, обещал развестись и все такое? Стандартный набор лапши для идиоток?
- Нет. Все было по-другому. Это не он меня, это я его в постель затащила. Когда поняла, что мы сейчас разбежимся в разные стороны, у меня что-то внутри сломалось. До ближайшей гостиницы дошли, ну и… дальше сама понимаешь.
- Понятно. Потом понеслось, как ком с горы.
- Да. Я не думала, что мужики могут быть такими…
- Какими?
- Нежными, чувственными, ненасытными. У меня много парней было, но то, что я испытала с ним… Это непередаваемо.
- Разумеется. Разлагающаяся рыба сильней воняет, – не сдержалась Лина.
- Тьфу, дура! – Гражина поежилась.
- Нормальное сравнение. Ты просто столько всего уже перепробовала, что тебе стало неинтересно, а тут такой колорит нарисовался. Только этого замшелого Дон-Жуана ненадолго бы хватило. Лет через десяток – он уже старик со всеми вытекающими, а ты – молодая тетка, полная сил и желаний. Не думала об этом?
- Тогда не думала. Вот честно! Даже в голову не приходило. Так меня закружило, что крышу снесло.
- Ладно, оставим мораль до лучших времен. Дальше-то что?
- Дальше? – Ганя вытерла слезы. – Мы стали с ним сюда приезжать. Когда на несколько часов, а иногда на все выходные.
- Понятно. Жене, наверно, про командировку врал.
- Да.
- Вы приезжали сюда и, так сказать, жизни радовались, – усмехнулась Лина.
- Именно. А потом он подарил мне кольцо. Старинное такое, красивое, с аметистом. И тут я вспомнила про то, которое у нас когда-то пропало. Помнишь?
- Помню, ты мне тогда все уши прожужжала. И что дальше?
- Я ему рассказала. И про наше кольцо. И про браслет.
- Какой браслет?
Ганя посмотрела на подругу, прикусила губу, отвернулась. Лина долго пыталась ее разговорить, но та упрямо молчала.
- Слушай, натворила делов, да еще меня в эту историю втянула, так рассказывай все! Понимаешь, что мы можем здесь просто сдохнуть? Так что за браслет?
- С аметистом. Который твоя прабабушка за фотографией прятала.
- Что?! Так это ты его украла?! – как сдержалась, Лина не поняла. Казалось, ее шандарахнули по голове пыльным мешком, и теперь она не только плохо слышала, но еще и фигово видела.
- Прости меня, Линка! – Ганя заплакала, попыталась взять подругу за руку, но та встала с тахты, подошла к окну. – Прости! Сама не знаю, что на меня нашло!
- Как ты могла?! – возмущенно взмахнула руками Лина. – Как?!
- Линка, ну не знаю! – закрыв лицо руками, Ганя зарыдала. – Не знаю! Словно в голове все помутилось. Только, видать, Бог меня покарал. Я когда обратно бежала, потеряла где-то браслет. А где, сама не знаю. Несколько раз приезжала потом, искала, только все без толку оказалось.
- Ну ты и сука, – сквозь зубы выдавила Лина.
- Линка, прости! – Ганя с трудом поднялась с тахты, подошла к подруге. – Если б я знала, что так все произойдет… Да я бы никогда, ни за что в жизни…
Взять себя в руки оказалось делом трудным. Лина вспомнила, как катились слезы из глаз прабабушки Анисьи, как сжимались в кулаки руки бабушки Нины. И рассказ Стаса про то, как Горох нашел браслет тоже вспомнила.
- Так это твой хахаль заставил тебя украсть его? – тихо спросила она, стараясь не смотреть на подругу.
- Да. Он меня чуть не убил, когда узнал, что я потеряла браслет. Помнишь, я тогда с синяком пришла в институт?
- Дальше что было? – голос Гани Лина слышала будто сквозь вату.
- Каким-то образом он узнал и про то, что браслет оказался у тебя, и про подвеску тоже узнал. Лин, я не знаю как, честное слово!
- Да пошла ты со своим честным словом, – она отпихнула руки подруги, цепляющиеся за рукава куртки, и выглянула в окно. – Рассказывай, что во дворе.
- Зачем?
- Дура что ли? Я не собираюсь оставаться тут навечно. Кстати! – вспомнила Лина. – Ты говорила, что пробовала бежать отсюда. А каким образом?
Ганя подошла, села рядом. Взгляд у нее был виноватым, как у нашкодившего щенка:
- Ну… В общем, когда меня стали заставлять тебе звонить, я отказалась. Сначала они уговаривали, обещали, что ничего плохого не сделают. Потом угрожали. Потом стали лупить плеткой. Это больно. Это ужасно больно! Бил меня Петро – он, оказывается, бывший мент, так что с этим делом знаком хорошо. Когда я сделала вид, что потеряла сознание, меня оттащили в гостиную на первом этаже.
- А откуда ты знаешь… – Лина не договорила, махнула рукой. – Ну, да, ты же здесь бывала.
- Несколько раз. Так вот. Они видимо решили, что я в отключке и даже не заперли дверь. Ну, я и побежала. Только недалеко. Окна подсобки, где эти сволочи сидят, оказывается, выходят как раз на калитку. Вот они и заметили меня. А куда я против них? На улицу выбежала, они догнали, в дом притащили, и началось. Думала, так здесь и останусь навсегда.
- И что ж твой хахаль?
- Ничего. Он Петру сказал бить меня до тех пор, пока я тебе не позвоню и сюда не позову. А если ты тут же не появишься, то поехать в город и самим тебя приволочь. И еще сказал беречь тебя, как зеницу ока.
- Интересно.
- А ты отдала им то, что они хотели?
- Отдала.
- Может, теперь нас отпустят? – Ганя с надеждой посмотрела на подругу.
- Хрен знает. Но что-то мне подсказывает, что такой исход им не интересен.
- Почему?
- Хотя бы потому, что мы с тобой – свидетели.
- Да какие свидетели? Мы же молчать будем. Разве нет?
- А ты считаешь, что такое, – Лина сделала широкий жест, – должно оставаться безнаказанным? Да их в тюрягу надо упечь пожизненно! Два похищения, нанесение телесных повреждений, вымогательство и прочие преступления. Я бы их сначала кастрировала, а потом вообще казнила.
- Лин, но ведь получается, я – сообщница.
- Ты – дура.
- Но я же поехала сюда сама, без принуждения, ведь думала – любовью заниматься! А он… Мы приехали, а тут нас ждали, – Ганя снова заплакала.
- Уймись уже, – дернула плечом Лина. – Сама виновата. Думать надо, с кем путаешься и куда едешь.
- Лин, но я же не хотела, чтоб так получилось!
- Ой, заткнись уже. Натворила дел, теперь как выкручиваться? Бежать надо.
- Да не убежишь отсюда. Петро говорил, тут на каждом окне решетка, двери под замком.
- Расскажи-ка, – Лина поерзала, устраиваясь удобнее, – что тут во дворе? Ну, что ты видела?
- Да ничего особенного. Сарай какой-то. Колодец, знаешь, такой деревенский, в котором воду надо воротом поднимать. А больше ничего.
- А калитка на улицу с этой стороны дома?   
- Нет, с противоположной. А что?
- Соседей по улице знаешь?
- Летом видела, но они тоже дачники, в октябре дома закрывают и уезжают до мая.
- Фигово. Как драпать-то будем? – Лина легонько толкнула подругу плечом.
- Никак. Подожди, у тебя глаза такие хитрые стали. Ты… что-то придумала? – в голосе Гани послышалась надежда.
- Предположим.
- Что, правда?
- Придется прыгать со второго этажа. Здесь невысоко, я посмотрела.
- А как мы из комнаты выберемся? Михая по башке огреем, когда он придет?
- Его чтоб с ног свалить, кувалдой лупасить надо. Нет, просто нам никуда не надо выбираться.
- Ты хочешь сломать решетку? Но это невозможно!
- Давай эти можно-неможно оставим до другого раза. Лучше расскажи, что находится с этой стороны дома, про соседний участок.
- А?
- Рассказывай! – рявкнула Лина.
Ганя послушно сложила руки на коленях и принялась рассказывать все, что помнила. Она то и дело касалась подруги кончиками пальцев, словно заряжалась оптимизмом и верой в светлое завтра, пока Лина не отодвинулась:
- Сиди спокойно. Думать мешаешь.
- О чем?
- После скажу. Может быть. Дальше рассказывай.
Когда подруга закончила рассказ, Лина надолго задумалась. Она теребила косу, не замечая молящих взглядов Гани. Бежать можно только через соседний участок, а для этого придется спрыгнуть со второго этажа, перелезть через забор и уже там, что называется «по месту», пытаться сориентироваться. Эх, фонарик бы какой: ночи-то сейчас черней черного. И на вокзал нельзя – там их в первую очередь будут искать. Тогда куда бежать? В лес? Вон он, темный, страшный, совсем рядом. Для них с Ганькой, дурочек городских, там заблудиться – дело десяти минут. Можно попытаться отсидеться прямо тут, в сарае, пока эти сволочи их искать будут, но и это тоже не выход – без еды и воды они долго не протянут. «Эх, до телефона бы добраться – Стасу позвонить!» – чуть вслух не сказала Лина.
- Ну?! – дернула ее Ганя. – Придумала что-нибудь?
- Придумала. Сделаем так…

За окном было темно, когда в комнату заглянул амбал. Он посмотрел на спящих девчонок, ухмыльнулся и входить не стал. Услышав щелчок замка, Лина подбежала к двери. Когда тяжелые шаги затихли, она направилась к окну, оглядела двор.
- Смотри, с этой стороны свет на землю не падает, – шепнула она подруге, когда та подошла. – Похоже, ты права, и они караулят только калитку центрального входа.
- А дальше?
- Давай немного подождем, и я покажу тебе один фокус. Главное – не уснуть.
- Какой же тут сон? Я трясусь от страха, – Ганя протянула подруге ледяные руки.
- Ничего, прорвемся!
- Твои слова да Богу в уши.
- Кстати, ты не в курсе, что там под окнами?
- В смысле?
- Земля, бетон, плитка?
- Кажется, вокруг дома выложена дорожка из плитки.
- Это хорошо.   
- А если у тебя не получится открыть дверь в комнату?
- Не страшно. Хотя было бы лучше, если б открылась. Сейчас попробуем. А ты окном займись.
Лина тихонько подошла к двери и вынула из кармана несколько ключей. Руки задрожали, и она чуть их не выронила. Первый оказался маленький. Второй – большим. Третий тоже не подошел. «Эх, жалко! Не получится следы замести!» – подумала Лина, но в этот момент тишину нарушил легкий щелчок, и дверь бесшумно приоткрылась. Осторожно выглянув в коридор, она выскользнула из комнаты, добежала до лестницы, загнула угол ковра – дескать, кто-то из девчонок споткнулся, и вернулась обратно. Сердце молотило, как сумасшедшее.
- Ну? – прошептала Ганя, словно кто-то мог ее услышать.
- Нормально. Открыла окно?
- Да.
- Ну, давай с Богом.
Через мгновение под окном послышался глухой удар и тихий стон. Не медля, Лина спрыгнула следом.
- Все в порядке? – тихо спросила она у Гани.
- Да. В темноте слегка неожиданно прилетела земля, – усмехнулась та. – Теперь куда?
- За сарай. Он прикроет нас, когда через забор будем перелезать.
От страха, что сейчас их поймают, колени подгибались, и Ганя несколько раз поскользнулась. Только завернув за сарай, из которого пахло прелым сеном, они на мгновение замерли и посмотрели друг на друга.
- Ну что, давай дальше? У нас нет времени на переживания, – Лина постаралась улыбнуться. Кажется, получилось не очень.
- Верно. Переживать потом будем.
Перелезть через забор оказалось сложнее, чем они представляли.
- Да, в такие минуты жалеешь, что ты не кошка или птичка, – Лина тяжело спрыгнула на соседний участок. – Ну, давай, не бойся. Здесь по периметру, скошенная трава, так что следов наших будет не видно.
- Се-ейчас, – выдохнула Ганя и, ойкнув, неуклюже перевалилась через забор.
- Теперь нам надо пробраться на соседний участок. Только смотри осторожно, не оступись.
- Так и будем через огороды идти?
- Нет, блин, на дорогу в свет фонарей выйдем – пусть ловят! – сердито сказала Лина. – У нас выхода нет. Или у тебя другое предложение?
- Нет у меня предложений.
- Ну и молчи тогда. Пошли!
Они бежали через участки, выбирая места с остатками травы, перелезали забор за забором, падали, поднимались и снова бежали, задыхаясь от страха. Лина старалась не замечать теплых повязок на коленях – треснувшие корки на ранах сильно болели и кровили.
- Это, похоже, последняя улица, – Ганя тяжело дышала, опираясь на бревенчатую стену. – Дальше поля начинаются.
- Здесь и переждем. Думаю, нас возле вокзала искать будут, а мы тут затихаримся. Пошли, попробуем дверь открыть.
- А откуда у тебя ключи? Разве Петро не отобрал?
- Неважно. Подожди, кажется, один подошел. Точно! Подошел! Только осторожно, старайся ничем не шуметь.
- Да, вроде, тут тоже дачники жили. Если я, конечно, ничего не путаю. Значит, мы никого не разбудим… Черт!
- Ты чего?
- За гвоздь зацепилась, руку поцарапала. Терпеть не могу эти деревенские дома! Вечно в них какие-нибудь железки торчат! Ну, да, поранилась.
- Ничего, до свадьбы заживет.
Выставив руки, Лина пробиралась по чужому дому. В кромешной тьме и жуткой тишине ее пальцы коснулись чего-то теплого и пушистого.
- Привет! – тихо сказал кто-то.
Судорожно вцепившись друг в друга, подруги застыли. Они хотели закричать, но горло выдавило лишь хрип. Казалось, каждая волосинка на теле поднялась от ужаса предстоящих мучительных пыток. В глаза брызнул яркий свет. 



(продолжение http://www.proza.ru/2016/03/25/815  )