91. Юное шахматное дарование

  (Фрагмент романа "Крепостная герцогиня". Курск, сентябрь 1723-го года.)

      Вскоре познакомил Мойша Ицкович старшую дщерь свою внебрачную со … старшей дщерью своей, но законной. ЦЕлую неделю провели вместе Деля и Юдка. Семилетняя (!) чемпионка Курска середь взрослых мужчин   играла явно сильнее чемпионки Парижа … середь пансионов девичьих. Сие не удивительно, ибо Маланья Смит с четырёх лет (не своих, естественно, а ея) Юдку тренировала. Но порой Деля уползала-таки на ничью.
    Раз высказала Деля гипотезу революционную:
    - Судя по лику твоему, Юдка, родилась ты от моего папашки, а судя по игре – не от своей тупой мамашки Наташки, а от Малашки! Опосля же рождения тебя с чадом Наташки поменяли!
    Не поразилась Юдка мысли сей и ответствовала:
    - Мыслила я на тему сию! Маловероятен вариант сей, но возможен. Но тогда выходит, что Егора Смита родила моя мать Наталья Шафирова. Но коли не похож Егор на … аки бы цыгана (то бишь на иудея), то значит, родила его она от мистера Смита. Могу я поверить, что уступила мать моя будущая красавцу Роджеру. Но никогда не поверю, что сей Роджер позарится на мать мою, для всех красавицей считающейся, но токмо не для него!
    Провела Юдка с кровной сестрой своей несколько занятий по учебнику Мэтью Хогарта.
    Один раз присоединилась к занятиям сим наставница Юдки Маланья Смит. Глаголила она про автора учебника информацию, от супруга своего Роджера Смита почерпнутую:
    - Сей Хогарт столь же мудр в шахматах, сколь кардинал Ришелье в политике! Тем паче, явился сапожник в сей мир в том же 1642 году, в коем герцог преставился!

    Дошли Юдка и Деля до изучения партии, коюю автор учебника с гордостью величал своим главным шедевром. В ней игравший чёрными Мэтью Хогарт в блестящем стиле одолел некоего «юного таланта» Ирвинга Макдональда, гостя из шотландского града Абердина, в чемпионате Лондона опосля Мэтью второе место занявшего.
    - Рискую показаться хвастуньей, - рискнула Юдка, - но партия сия суть лучшее достижение не токмо Хогарта, но и … моё! Даже учительница моя шахматная Маланья Прохоровна гениальная не нашла спасения за белых. А я, в подмётки (… шахматные!) ей не годящаяся, нашла-таки ничью, причём (аки заметила наставница) довольно занятную!
    И показала Юдка визави своей восторженной феерический вариант, приводящий хоть и к сложнейшей, но всё же ничьей при самой изобретательной игре чёрных.

    Вскоре пришла эпистола изо Мценска. Граф Алексей Бартель писАл, что в нём проснулись отцовские чувства, и он горит желанием повидать любимую дщерь Делю.
    Девушка ему ответила эпистолой:
    «Дорогой и любимый папа Лёша! Благодарна за заботу и внимание, коими ты окружил меня с детства! Твои уроки языка цыганского не прошли даром, и ныне я желанная гостья во ближайшем к пансиону нашему таборе.
    Вот токмо подозрения имею, что проснувшиеся в тебе чувства отцовские суть желание твоё стать отцом будущего чада моего. Излишне глаголить, что появление на свет чада сего гипотетического в очах общества светского инцестом считаться будет, ибо формально ты родителем моим почитаешься. Главное же, что никогда я не позволю тебе уйти от Акулины любящей и пятерых чад ваших совместных!
    Посему спешно возвращаюсь во свой пансион парижский, даже не повидав маменьку любимую и четверых (не считая меня) чад ея!.
    Горячий привет отцу большинства чад сих мосье Лябе, коий обрёл вторую Родину в моей Расее, аки я обрела ея в его Франции.
    Твоя любящая (в невинном смысле) дщерь Деля.»
 
                ***