Что скрывают зеркала. Глава шестая

-Легион, – приказываю тебе встать! Твоё место в усыпальнице до сих пор пустует! – грозный вельможа Асыка, по обыкновению своему надув губы, высокомерно уставился на подсудимого. Буквально на днях выпущенный знахарями, он, все ещё покрытый рубцами шрамов от ожогов, больше походил на вдруг воскресшего Фредди Крюгера. – Властью данной мне Советом! – истерично взвизгнул тот.
-Таинство суда требует спокойствия и тишины, – в крохотное помещение вошел Тень. – Властью, данной мне Им, процесс буду вести я.
-Что?! – идиот выпучил глаза, подобно раку, угодившему в кипяток.
-Не оскверняй это таинство.
Что-то недовольно бурча, тот забился в один из темных углов небольшой пещеры.
-Я этого так не оставлю! – напоследок бросил он, однако выглядело это настолько жалко, что арбитр не счел необходимым хоть как-то реагировать на этот выпад.
-Ввиду тяжести совершенных тобой преступлений, неоднократных нарушений Свода Правил, неуважительное отношение к воле Совета, а также нападения на судей, ты приговорен к заключению в Усыпальнице. – Витольд вздрогнул, хотя, и был уверен: раз уж Тень из каких-то соображений вдруг начал подыгрывать Ковалевскому, значит, история только-только начинается. – Однако, – продолжал зачитывать тот, – учитывая многочисленные заслуги, а также раскрытие дела об убийстве группы дозорных и предотвращение крупной резни, я смягчаю приговор и дарую тебе три ошибки и три года на то, чтобы доказать свою верность Ордену.
-Да он меня чуть не угробил! – в ярости взвыл Асыка, все ещё не веря своим ушам.
-Ещё одно нарушение таинства, и судить я буду тебя. Это раз, – физиономию вельможи перекосило, однако, опасаясь прогневать судью, он промолчал. – Во-вторых, чуть не убил тебя маг Черных. Кроме того, – как ни в чем ни бывало, продолжил арбитр, – ты должен покинуть столицу на три года. Ты вправе сам выбрать город, где пройдет твоё заключение.
-Одесса, – не задумываясь ни на секунду, выпалил Витольд.
-Да будет по твоему, – из тьмы выплыл ещё один силуэт: прихрамывающий на правую ногу старик. Облаченный в вытертый свитер и древние старомодные брюки, со своими неизменными тростью и спичкой, навсегда прилипшей к правому уголку рта, к Витольду вышел Смотритель. – Надеюсь, в этот раз ты не откажешься от няньки, – уголками губ улыбнулся он. – Во имя собственной же безопасности.
-Но, прежде, чем отбыть к месту изгнания, ты пять месяцев проведешь в усыпальнице, – закончил зачитывать приговор арбитр.
-Не спеши протестовать, – прежде, чем Витольд успел что-то возразить, включился в разговор новый гость. – Не забывай; ты схватил колдунью, и кое-кто желает свести счеты. Ордену потребуются эти пять месяцев, чтобы мирно решить проблему.

Суд прошел, и дела, в результате, оказались не так уж и плохи, как ожидал того Витольд; это с одной стороны. С другой – три ошибки – ничто. Особенно, если глаза Совета – Асыка. Уж он-то найдет к чему придраться. Единственное, что действительно угнетало, так это необходимость снова погрузиться в усыпальницу. И хотя на этот раз его ждали всего пять месяцев; пустяки по сравнению с той тысячей лет, что уже прошли с момента его первого наказания, тоска клещами сжала горло воина. И не только из-за Лианки. Все произошедшее теперь, по прошествии нескольких дней казалось ему чудовищной ошибкой. Ошибкой, на которую его толкнул кто-то невидимый и чертовски могущественный, и самое поганое, изгой уже почти не сомневался в том, кто этот невидимый игрок.
Настроение было паршивым, в голове вот уже вторые сутки крутились одни и те же вопросы: кто тот тип, что убил Королеву? Куда подевались инквизиторы? Зачем была затеяна вся эта история? Он был готов поклястся чем угодно что это – не сведение счетов и не банальная резня за власть. Почему все говорят, что убитая не была королевой? Что хотела сказать ему умирающая женщина? Загадки множились, но ответы не приходили. Впрочем, теперь у него будет время как следует подумать над этими вопросами; полгода в усыпальнице располагали с такого рода размышлениям.

Сборы не заняли много времени: мощный «Ягуар» уже ждал его на выходе из пещеры суда. В специальном прицепе покорно дожидалась своего времени верная «Кассандра», восстановленная шаманами после атаки «Чертовки».
-Да вы, батенька, знаете толк в роскоши, – уже перед самым выездом Витольда перехватил Ковалевский. – Этот экипаж достоин звучного имени, а не этого индекса собачьего, что и запомнить не всякому дано, – бубнил он, поудобнее устраиваясь в шикарном кресле автомобиля. – Хотя, – усевшись, наконец, примирительно продолжил он, – наверное, в восьмидесятых о таких вещах просто не задумывались. Терпеть не могу формалистику
-Однако и сам выбрал экипаж без имени.
-Что верно, то верно, – усмехнулся маг.
-Ты пришел говорить об этом? – Витольд требовательно посмотрел на Черного, думая, а стоит ли выкладывать ему все, что есть, или.
-Ты, ведь не доверяешь мне, – криво усмехнулся в ответ тот.
-Предположим, – не желая вступать в очередную дискуссию, отвечал тот.
-Погибли две из трех ведьм-мятежниц, кто-то очень красиво подставил ту, которую звали Королевой, чуть не рассорив орден Белых и орден Черных. Тот же самый кто-то идет за тобой по пятам, а вернее, на полшага впереди и поэтому ты все ещё сомневаешься в том, что здесь действовали только инквизиторы. Здесь я должен отметить, что основной подозреваемый – ваш покорный слуга, – он театрально раскланялся с невидимой публикой. – На втором – Асыка. Но здесь, – маг понизил голос до шепота, – я со всей ответственностью заявлю тебе, что ты зря подозреваешь невинного клоуна. Он банально туп, чтобы задумать и, тем более исполнить такую изящную операцию. Ты догадываешься, кто организатор бойни, но не понимаешь цели и только это сейчас останавливает тебя от мести. Ты также знаешь, что нужно найти Тиче – последнюю из бунтарш; возможно она сможет помочь тебе найти ключ ко всем загадкам, – устало, словно в тысячный раз повторяя один и тот же заученный монолог, продолжал тот.
-Что…
-Но ты не знаешь, этот путь – в один конец, – маг вдруг яростно ударил кулаком по скрипнувшему пластику панели. – Назад пути не будет.
-Соскакиваешь, значит, – ухмыльнулся воин.
-Черта с два, – насупился тот в ответ. – Очень надо было в таком случае раскрывать перед тобой все карты.
-Тогда зачем рассказываешь все это?
-Зачем, – маг без сил откинулся в кресле лимузина. – Предположим, чтобы очистить свою совесть, – в салоне нависла тишина, прерываемая лишь ровным гулом работающего движка. – В общем, тебе ещё не поздно спрыгнуть. Честное слово я не обижусь и даже пойму.
-Найди мне Тиче, – перебил его низложенный легион. – Ведь ты же знаешь, где она.
-Пока это лишь предположения. Ну, кроме города.
-Все твои предположения имеют обыкновение сбываться.
-Да, черт подери. Да! – вдруг взорвался его собеседник. Впрочем, эта вспышка прошла так же быстро, как и началась. – В общем, ты отдохни пока, а я побегаю. Месяцев через шесть встретимся и обмозгуем все. Пока, – открыв дверку, он исчез из салона, словно бы его и не было здесь.

Клуб опустел… Утратив свою главную достопримечательность – Багиру, он стал никому ненужным. И в самом деле, после оглушительного успеха колдовской солистки, кому захочется смотреть на извивания так-себе-всяко-танцовщиц. Напрасно, в ожидании очередного феерического шоу, вечер за вечером стягивались к ставшему обычным местом половничества, всех мастей клерки, служащие, а то и просто зеваки, жаждущие новых впечатлений, которые вдохновят каждого из них на что-то новое, доселе просто невообразимое. Неделя, вторая третья.
-Я знал, что очень скоро тебе станет тесно и, – Ролан мягко остановил уже что-то собравшуюся возразить Лианку. – Я бы очень огорчился, если бы ты решила связать с этим клубом хоть сколько-нибудь длительное время.
-Почему?
-Просто так надо.
-Почему ты хочешь, чтобы я ушла? – требовательно повторила девушка.
-Знаешь, это сложно объяснить словами. По крайней мере, тем языком, что выдумали простые смертные – легким кивком Ролан указал на пустующее кресло. Сама не зная почему, но его собеседница беспрекословно подчинилась.
-Считаете меня туповатой красоткой, разве что и способной, что плясками заводить толпы мужиков? – чтобы хоть как-то прервать нависшую паузу, она жестко посмотрела на мужчину.
-Ты вдвойне не права, Королева. Во-первых: твои выступления много больше, чем просто танец. Это – жизнь. Каждое новое выступление – штрих на огромном холсте под названием вечность. Знаешь, каждый смертный мечтает оставить на нем зарубку, да поглубже. Вот только мало кому это по-настоящему удается. Твои шоу – ярчайшие мазки на этом великом полотне.
Покидая сцену, ты лишь показала, что переросла это все. И, что самое главное, сама это понимаешь. Успех, слава, богатство… Туповатые красотки не бросают все это, цепляясь до последнего.
-И? К чему все это?
-Как бизнесмен, я не хочу, чтобы ты уходила, – хозяин заведения откинулся в мягком кресле. – Правда! Ты превратила захудалую забегаловку во дворец страсти.
-Так в чем же дело?
-Но я был бы разочарован, если это произошло. Это лишь означало бы, что я не разбираюсь в жизни, – задумчиво глядя куда-то сквозь девушку, продолжал мужчина.
-А кто разбирается? – Лианка, не выдержав всего этого разговора, попыталась перевести разговор в чуть другое русло. – Покажите того человека…
-Человека… – задумчиво, словно бы смакуя каждый звук, прошептал Ролан. – Человека? Пожалуй, здесь ты права, – мужчина, прикрыв глаза, замолчал. Теперь уже надолго. Потом, словно бы вспомнив про девушку, он вздрогнув, открыл глаза. – Итак, Королева, ты уходишь; и это – не вопрос, – жестом остановил он уже собравшуюся что-то возразить Лианку. – И, как я уже говорил, я этому лишь рад.
-Я ничего не понимаю, – танцовщица мотнула головой, отчего её вьющиеся волосы разлились по плечам.
-А это и неважно. Сейчас. Когда надо будет – поймешь, – в кабинете нависла вязкая пауза, прерываемая лишь мерным тиканьем огромных часов. – Это – тебе, – мужчина первым нарушил молчание, протянув девушке увесистый плотный конверт.
-Что это?
-Назовем их дивидендами.
-Но это, – приоткрыв конверт, девушка тут же попыталась вернуть его, однако тот повелительным жестом остановил Лианку.
-Поживи для себя. Хотя бы ближайшие месяцев шесть. Разве это не справедливо, что ты можешь, забыв про все, окунуться в карнавал жизни и посвятить все время себе и своему сыну, вместо того, чтобы тратить его на добывание жалких грошей.
-Но тут на полжизни!
-Деньги – просто бумажки… И скоро ты это поймешь. А пока – живи в своё удовольствие. Тебе ещё многое предстоит совершить, и я был бы очень рад, если бы ты грамотно использовала выпавшее на отдых время.
-Но что?
-Купи тур куда-нибудь на море; Канны, Ницца. Только, умоляю, – лицо Ролана исказила чуть заметная гримаса, – не в Одессу!
-Хорошо.
-Вот и славно, – чуть рассеянно кивнул головой её собеседник. – А теперь – ступай.
Девушка, не смея спорить более, молча поднялась и вышла из роскошного кабинета.
-Да, – остановил её повелительный голос. – Он сыграет в твоей жизни великую роль, но ты – не для него. А теперь ступай! – совсем тихо закончил он.

Потолок угрожающе навис над головой. Покосившись, он, казалось, только и ждал подходящего момента, когда Митяй, потеряв бдительность, отвернется, чтобы наброситься на распластанного на скрипучей кровати, хозяина комнаты. Но опера было не обмануть! Широко распахнув глаза, он, собрав последние силы, пристально следил за предательски покосившимися стенами и потолком убогой комнаты…
-Считаю до десяти и встаю… – с трудом собирая мысли в единое целое, Дмитрий Евгеньевич, сглотнул. Затянувшийся на неделю запой, стер зыбкие очертания действительности, зло швырнув свою жертву в какое-то убогое зазеркалье… Во мраке тяжело гудели колокола, ухая в такт мерным ударам судорожно сокращающегося сердца. Под этот мерный бой, по одеялам мерно маршировали цифры и буквы, порой сливавшиеся в короткие бессмысленные фразы. Несколько раз мужчине даже удавалось прочитать их, – «Кто владеет клинком, владеет миром. Даже смерть не финал», – гласили пара из них.
Однажды разлепив глаза, Митяй увидел двоих неизвестных мужиков, сосредоточенно, словно дети, рисующих на досчатом полу коммуналки. Напрягши зрение, Митяй вдруг понял, что это – тот самый патлатый парень и отчим. А ещё – надпись на полу «Потеряв все, осознаешь кто ты на самом деле». Фраза была настолько сложна для воспаленного алкоголем сознания, что он, тихо застонав, вновь провалился в тяжелые объятья хмельного забытья. И вот, теперь, распластанный на скрипучей кровати, он, отчаянно собирая мысли в кучу, оценивал план действий и перспективы на будущее. Денег нет. Выпивка закончилась. Он потерял работу и, кажется, теперь выступает в роли обвиняемого по факту убийства той самой голой девчонки, хотя и до сих пор был уверен, что на курок в ту злосчастную ночь нажал не он, но Капитан. «О, боги! Яду мне, яду!» – молнией пронеслось в голове мужчины.
-А вы напрасно так изводите себя, молодой человек, – раскатился по комнате чей-то тяжелый голос. Митяй вздрогнув, повернул голову в сторону говорящего. – Жизнь – штука прескверная, однако из каждого тупика есть выход.
-Что? – просипел он, с трудом ворочая языком.
-Непоправима только смерть, да и то, лишь для нашего бренного тела.
-Кто вы? – зрение Митяя, помучив своего хозяина, наконец, сфокусировалось на незнакомом субъекте, удобно устроившемся в любимом кресле Дмитрия Евгеньевича.
-Ну, к примеру, полуночный странник, случайно забредший на огонёк этого гостеприимного дома, – губы гостя дрогнули, потревоженные едва уловимой улыбкой.
-А я кто?
-А вы – Соколов Дмитрий Евгеньевич. Человек глубоко и, – незнакомец делано вздохнул, обводя взглядом стройные ряды пустых бутылок, – едва ли не безнадежно застрявший в вашем собственном тупике.
-А, – без сил откинувшись на подушку, просипел Митяй. – Тогда все понятно.
-Запои, скажу Вам по секрету, вещь столь же полезная, сколь и вредная, – тяжелые удары кованых каблуков гулко разнеслись по комнате; то странный тип, поднявшись из кресла, подошел к скрипучей конструкции. – О вреде алкоголя написаны сотни работ. О пользе – ни одной. А зря, – как туча, нависая над ложем хозяина комнаты, продолжал между тем гость. – Этот огненный яд приближает любого к той самой грани, где жизнь и смерть сближаются настолько, что подчас и не отличишь одно от другого. В полузабытьи так просто спутать одно с другим. И именно в этот момент человеку дано увидеть истинного себя, – мужчина непонимающе уставился на странного визитера. – Да-да, мой друг, все именно так. Однако же, – резко сменил он тему разговора, как я вижу вам совсем нехорошо, и моя философия скорее мучит вас, нежели приносит удовольствие. Отведайте-ка этого. Я позволил себе немного похозяйничать на Вашей кухне, – по комнате в тот же миг разнеслись дивные ароматы. То посетитель неведомо откуда извлек кастрюлю с густым наваристым борщем. Будь обитатель коммуналки в каком-то ином состоянии, и он непременно оценил бы кулинарный изыск, однако, измученный запоем, он лишь скривился, с трудом превознемогая скрутивший его спазм. – Вижу, дела совсем плохи. Голубчик, ну разве так можно? Отведайте-ка вот этого, – до слуха измученного мужчины донеслось мерное бульканье наливаемой в стакан жидкости. – Эффективнейшая, надо сказать штука! – над Митяем навис странный прозрачный объект от которого подозрительно попахивало болотом. На всякий случай тот перевернулся на другой бок, высказывая таким образом полное несогласие пить эту отраву.
В этот самый момент кто-то властный схватил его за растрепавшиеся волосы и, приподняв голову над подушкой сунул под нос стакан с вонючей бурдой.
-Пей! – ни капельки уже не церемонясь, приказал гость, и Митяй, не находя в себе сил сопротивляться, сделал несколько глотков. Обжигающая, словно лава, жидкость залила глотку, и в ту же секунду его внутренности скрутило, казалось, раздирая на миллионы частиц. Дернувшись, словно в судороге, бывший опер едва не потерял сознание. В этот же самый момент тяжелая рука незнакомца, за чуб, словно провинившегося сорванца, потащила его в сортир. Последнее, что помнил Дмитрий Евгеньевич – это вязкий кисловатый запах рвоты.
-Поверьте, молодой человек, – после экзекуции, как ни в чем ни бывало, тип продолжил свою тираду, – есть куда менее безболезненные способы борьбы с вашим недугом, но они, увы, не столь эффективны. И куда менее поучительны.
-Кто вы, черт подери, – бледный после изматывающего запоя и не менее изнуряющей процедуры отрезвления, прохрипел Митяй.
-Ролан, – равнодушно пожал плечами его собеседник. – Хотя вам это имя вряд ли о чем-то скажет.
-Какого черта вам здесь надо, Ролан? – уминая пропитанное острым соусом мясо, промычал Дмитрий Евгеньевич.
-Справедливость – штука странная, – задумчиво крутя в руках трость со странным набалдашником, не торопясь отвечал тот. – Вот, например, вы, молодой человек. Тихо спиваетесь, даже и не представляя, как близко вы оказались к разгадке. Спиваетесь, так и не узнав, что же за той дверью… Хотя, это же глупо: идти на поводу собственных страхов.
-Откуда… – поперхнулся Митяй.
-Вы бредили.
-Давно вы здесь?
Ролан скромно улыбнулся, и, судя по этой улыбке, здесь он достаточно давно. Только сейчас хозяин сообразил, что в его берлоге – идеальный порядок. О запое лишь напоминает длинный ряд пустых бутылок у кровати. Даже кисловатый запах и тот забит прелым запахом дымящих палочек.
-Как в церкви прямо, – поморщившись, мужчина попытался подняться на ноги.
-Ничуть, – спокойно парировал экзекутор. – Благовония использовали задолго до этого. И не только в храмах.
-Какая к черту разница?
-Вы правы, молодой человек.
-Так что привело вас сюда, Ролан? Неужели только желание восстановить справедливость?
-Как ни странно, но этот так, – его собеседник поднялся на ноги. – Мой вам совет, не задерживайтесь в этом городе, иначе, – он коротко кивнул на ряды бутылок. – Из лап этого змея вырваться очень сложно. И, – жестом остановил он уже собравшегося что-то возразить мужчину, – навестите дом вашего отчима. Старые кладовки, знаете ли, хранят немало ответов на самые острые вопросы. А сейчас я вынужден раскланяться. Дела.
-А что делать потом?
-Потом? – Ролан обернулся, словно бы удивленный этим вопросом.
-Ну, да? У меня даже работы нет!
-Поверьте, молодой человек, очень скоро этот вопрос Вас будет интересовать менее всего на свете.
-А, ну да, отыщется мой забытый папаша миллиардер.
-Ничуть. Вы лишь возьмете в руки меч.
-Ну, да, – только и фыркнул в ответ тот. – И буду носиться по городу, срубая бошки врагам, как те малолетки.
-Именно, молодой человек, именно, – серьезным тоном, да так, что Митяй не понял, серьезно тот или просто издевается усмехнулся товарищ. –  И, запомните, ваш отец первым понял, что это, – он кивком указал на разложенный на столешнице альбом, – не просто рисунки. Просто его остановили прежде, чем он разгадал их смысл. Я вас умоляю, не повторите его ошибку. И это, – он снова кивком указал на ряды опустошенных бутылок, – плохое укрытие от тех, кому нужна кровь, – и прежде, чем Митяй успел опомниться, растворился в полумраке убогого коридора.

Скрытый от глаз своих сородичей и противников, Р-Ханг, окончательно смог скинуть путы лютовавшей многие века вражды между парусниками и мантами. Выработанные навыки осторожности, притупляющие все остальные, медленно, но верно стирались, уступая место новым, неведомым ранее ощущениям. Корпус судна то вдруг скручивало от резкой боли, то от неведомого ранее блаженства. Миллиарды частиц, испускаемые небесным телом, бережно, словно гладя бока грозного парусника, стачивали сотни шрамов, полученных в немногочисленных, но яростных боях на местах угасающих звезд. Слой за слоем снимая ороговевшие частицы, они возвращали корпусу уже забытую чувствительность, заставляя чувствовать то пронизывающий холод космической бездны, то обжигающий жар сотен звезд.
Ядро кометы, на поверку оказалось огромным скоплением ноздреватых айсбергов; удерживаемые вместе едиными гравитационными полями, они, двигаясь по одной орбите, между тем, сами находились в постоянном движении, словно камешки в калейдоскопе, постоянно меняясь местами и то и дело открывая паруснику умопомрачительные узоры, от которых захватывало дух! Часами любуясь на эти творения природы, по сравнению с которыми даже творения самых искусных ювелиров – громоздкие амебы и медузы, Р-Ханг вдруг почувствовал щемящую тоску где-то там, в глубине мощного деревянного корпуса. А затем, резкая боль вдруг волной накрыла отбившийся от своих и чужих парусник.
Комета мчалась куда-то в глубины космоса, унося за собой Р-Ханга. Куда? Легенды гласили, что, схватив жертву, кометы перемалывают их и тащат в логова драконов: хранителей покоя Владыки времени. Так рассказывали старшие. Впрочем, уже поняв, что многое из того, что говорили они – чушь, Р-Ханг решил рискнуть. Тем более, что никто и не собирался перемалывать его в мелкие кусочки. Однако и безмятежный покой полета теперь прервался.
Унося за собой парусник, комета вела его куда-то в самый центр Вселенной. Туда, куда не доводилось попасть ни одному из живущих на свете кораблей. Чем дальше, тем плотней сияли скопления звезд и созвездий. Тем сильней давили, рвали и силились прогнать прочь дерзкого нарушителя покоя гравитационные силы чветил и планет.
Сначала, как в зоне высокой турбулентности; хрупкий парусник начало швырять из стороны в сторону, как будто проверяя его корпус на прочность. Затем, удостоверившись в твердости намерений незваного гостя, силы притяжения принялись рвать его в разные стороны, таща к себе. Только сейчас Р-Ханг понял, что количество звезд резко уменьшилось, а их места заняли крохотные, едва различимые горошины черных Дыр. Будь она одна или две, Р-Ханг был готов поклясться чем угодно, ему бы не составило никакого труда сладить с их силой, но теперь, когда их стало вдруг столько, юный охотник ощутил всю убийственную массу и мощь тиранов звездного неба.
Первым желанием было – лететь прочь, оторвавшись от кометы. Впрочем, он быстро понял что это – сродни самоубийству. И в самом деле, куда и как ему лететь, если дыры захватывали все, даже микроскопические части солнечного ветра, надувавшего паруса странников. Да и от плена спасало дерзкого нарушителя лишь то, что силы притяжения убийц уравновешивали друг друга, не позволяя ни одной из них схватить столь желанную жертву. Комета, словно чувствуя безопасные коридоры, неслась куда-то в самый центр этого смертельного лабиринта. Все меньше и меньше становилось расстояние между смертоносными телами. Мгновение и они выстроились в коридоры, словно зеркала, отражая силы притяжения друг друга, и показывая отражение кометы с застрявшим в её хвосте парусником.
Р-Ханга тряхнуло, да так, что, казалось, корпус не выдержит и рассыплется на мелкие кусочки. То комета неосторожно приблизилась к одной из стенок страшного тоннеля. И ещё раз; пытаясь выровняться, она едва не врезалась в противоположную. И ещё! Комету бросало из стороны в сторону. Её ядро таяло; глыбы, притянутые стенками одна за другой, отрывались от странницы. Огромные булыжники, врезаясь в стенки тоннеля, напоследок лишь вызывали легкие возмущения на поверхности зеркал, сродни тем, что вызывают мелкие каменья на безмятежной поверхности озера.
Удар! Комета, словно фейерверк, распавшись на миллионы мелких частиц, превратилась в полыхающий бутон, а Р-Ханг, потеряв управление, полетел куда-то вглубь колодца. Объятый паникой и первородным ужасом, парусник, превознемогая невероятную боль, ринулся прочь. Назад! К изученным местам. Там, где небесные силы не стремятся перемолоть чужака, осмелившегося нарушить древнее «вето».

-Властью, данной мне самим Джеком, – Витольд призывно поднял в воздух руку, сжавшую горлышко квадратной бутылки, – объявляю этот мир никчемным!
-Дело! – его собутыльник – сухой мужик с заросшей физиономией а-ля Фидель Кастро, нетерпеливо подставил стакан. – Все бабы – твари! Мужики – предатели! Все, что осталось – хорошее пойло. Да и то, – вдруг как-то сникнув, продолжил он, – из года в год и оно становится все гаже и гаже, дьявол подери!
-Да здравствует его величество, Джек всемогущий! – экс-легион резко опрокинул бутылку, разливая остатки жидкости по стаканам. – Ибо только ты наполняешь эту жизнь смыслом!
Отбыв положенные пять месяцев в склепе, и после этого оказавшись в Одессе, Витольд вдруг понял, что привычный ему мир рухнул, и теперь, в возникшую прореху ворвалось столько свободного времени, что, казалось, проще сойти с ума, чем найти хоть сколько-либо достойное ему применение. Разумеется, первым же делом, едва освободившись из усыпальницы, он отправился по адресу, оставленному Ковалевским, однако никого не застал. Помыкавшись пару дней вокруг да около, воин выяснил, что квартира мага пустует уже больше года. Что же, нет так нет...
Следующие несколько дней он исправно мыкался по городу, посещая библиотеки и прочие заведения, могущие хранить хоть сколько-нибудь полезную для воина информацию, впрочем, не особенно продуктивно. Ещё несколько дней отдыха на немногих еще не загаженных городских пляжах, и Витольд, плюнув на все, ушел в загул… Один, другой, третий день. До тех пор, пока это не стало его привычным способом времяпровождения. Именно, в таком загуле ему встретился этот тип с тросточкой.
-Нет ничего более хрупкого, чем иллюзия свободы, – из-за соседнего столика донесся низкий, почти хриплый голос.
Собутыльники разом повернулись и встретились взглядами со странным типом. В стильном деловом костюме, даже несмотря на духоту, он, лениво поигрывая с черной тростью, набалдашник которой венчала миниатюрная голова пуделя, смотрел куда-то мимо товарищей.
-Не парь мозг, амиго, – нетерпеливо отмахнулся от странного типа собутыльник отбывающего наказание.
-Странное легкомыслие для того, кто уже перенес одну операцию. И которому предстоит ещё одна… Последняя, – равнодушно отозвался тот, отстраненно наблюдая за тем, как бородатый, поперхнувшись, выплюнул вискарь прямо на столешницу. – Кому как не мне парить ваш больной мозг?
-Кто вы, дьявол подери?!
-Возьмет. И не сомневайтесь, мой друг. Такими темпами, – чуть кивнув на стакан, продолжил незнакомец, – ваша с ним встреча все ближе. Скажу даже больше: она уже состоялась, – странный тип холодно улыбнулся, и, глядя на квадратную бутылку, отсалютовал кружкой кофе засидевшимся посетителям. – Рак мозга на этой стадии, симптомами чертовски схож с мигренью, хотя последствия его куда более необратимы.
-Да какого черта?
-Советую поторопиться. До следующего приступа осталось совсем немного и вам осталось либо напиться до беспамятства, либо обратиться к Моисею Абрамовичу. В его аптечке наверняка найдется несколько таблеток хорошего обезболивающего. Рак, знаете ли, – театрально пожал плечами ночной гость, впрочем, бородач этого уже не видел. Ссутулившись и став каким-то маленьким, он медленно поплелся куда-то в ночь.
-Уважаемый, вы лишили меня компании, и теперь вам либо придется присоединиться.
-Либо? – холодно улыбнулся тип.
-Все равно бутылка уже пустая, – махнул рукой тот.
-Думаете, скрыться от собственной судьбы проще, чем исполнить своё предназначение?
-Да что вы знаете о судьбе, уважаемый?
-О вашей? – устраиваясь поудобнее в кресле кафешки, начал тот. – Извольте, если, конечно, вы готовы это услышать.
-Не готов, – отрицательно мотнул головой Витольд.
-Вы правы. Знать свою судьбу, вы не поверите, – страшнейшее проклятье.
-А вы, я вижу, специалист по судьбам, проклятьям и прочим радостям жизни.
-О, да! – незнакомец неожиданно улыбнулся. – Но, прошу заметить, не просто специалист, профессионал. Пожалуй, нет такого проклятия, про которое я бы не знал. Скажу более, – говоривший доверительно склонился к собеседнику, – я знаю в лицо всех до одного проклятых. Лично, – снова улыбнулся тип. От этой улыбки, Витольд вдруг почувствовал холодок, пробежавший по спине.
-О чем вы говорите, уважаемый?
-Лишь о том, что у каждого своя судьба, – посетитель снова нацепил скучающее выражение лица. 
-Да ну? – театрально поднял бровь Витольд.
-Именно так, милейший! Именно так. Чья-то судьба – закончить жизнь на больничной койке в окружении агонии, страха и одиночества. Или, – товарищ, вдруг почему-то оказавшийся на кресле, в котором ещё совсем недавно сидел бородатый тип, кивнул в сторону что-то пишущего в блокноте официанта, – заниматься приписками ради нескольких дополнительных гривен в день.
-Или сидеть здесь в этой кафешке, выслушивая всякую чушь от незнакомцев. А потом, – Витольд вдруг оскалился, – утром вспоминать, а было ли все это на самом деле и, в конце концов…
-Сваливать все на Джека Всемогущего?! – закончил за Витольда незнакомец. – Очень удобный способ замять все шероховатости предыдущего вечера. Хотя чреватый серьезными осложнениями осложнениями, – ловким движением трости он смахнул со стола стакан так, что остатки вискаря пролился на лакированную столешницу.
-Уважаемый, а вы не находите, что зашли слишком далеко? Знаете, что бывает с теми, кто выводит папочку из себя? – воин угрожающе склонился над собеседником и уже более миролюбиво обращаясь к мальчику-официанту, добавил. – Ещё одну! Хочу ещё побыть в обществе Джека.
-Знаю, –  никак не отреагировав на выпад собеседника, пожал плечами франт. – Их сначала отправляют в склеп. Потом, по мере необходимости, снова призывают, но только для того, чтобы сделать изгоем.
-Что? – земля угрожающе наклонилась; то бывший легион попытался подняться на ноги, чтобы как следует проучить надоевшего товарища.
-И разница лишь в том, что в первом случае папочка теряет след и становится просто ненужным. Во втором, хозяин считает, что папочка все-таки завершит начатое. Надо лишь правильно распорядиться событиями вокруг нашего героя и, вуаля, – тип, словно фокусник, демонстрирующий публике очередной замысловатый трюк, развел руками, – заветный кролик окажется там, где ему и положено быть: на праздничном столе.
-О чем ты мелешь? – хотел проорать воин, но непослушные губы лишь промямлили что-то несвязное.
-Вся история инквизиции – это история охоты за ней – королевой колдуний, – глядя в упор на собеседника, прошептал тот, – все эти жертвы были лишь ради того, чтобы получить доступ к тайным знаниям. Да-да, не удивляйтесь, молодой человек, – есть знания, которые недоступны никому из вас. Ни-ко-му, – по слогам произнес тип. – И получить их можно лишь заручившись помощью колдуний. И получить их, – голос типа с тросточкой становился все тише и тише, – значит получить власть над всем миром. Или – освободить мир. Кому как больше нравится, – расслабившись, франт снова лениво откинулся на спинке кресла. – Проблема только в том, что не каждому предначертано судьбой найти королеву… Лишь единственному. Лишь избранному.
-Иди к черту, – разражено пробурчал мужчина, шаря взглядом по витрине кафешки.
-Туда я не пойду по одной простой причине, – снисходительно улыбнулся его собеседник, – чертей не существует. Точно так же, как, и жаровень, и геены огненной. Точно так же, как и самого ада в том виде, в котором его привыкли описывать.
-И дьявола тоже не существует?
-Тц! – незнакомец вдруг встрепенулся. – А вот с этим осторожней, молодой человек. – Дьявол очень не любит тех, кто сомневается в его существовании. Вспомните хотя бы тех бедняг из Мастера и Маргариты, кто позволил себе лишь усомниться в этом. И то, что их ждало – лишь самые безобидные из всех возможных за такие провинности наказания.
-Что вы хотите? – Витольд в конец запутался.
-Две содовой, пожалуйста, с лимоном, если не сложно. Не сочтите за труд.
-Издеваетесь, да?!
-Лишь пытаюсь донести простую мысль: все в руках того единственного, который, вместо того, чтобы действовать, шарахается, – голос посетителя становился все громче и громче, постепенно заглушая все звуки: шелест шин пролетающих мимо машин, ухающие басы магнитол, веселый гогот проходящих мимо компаний, – по дешевым кафешкам, подобно Илие, бегущему от собственной судьбы!
-Ну и пусть, – Витольд внезапно успокоился и требовательно махнул рукой, привлекая внимание официанта. – Все это – просто совпадения. И никакой я к черту не избранный.
-А вам не кажется странным такое количество совпадений: сначала погибают две колдуньи: Энки и та, которую все считали Королевой. А затем, вы отправляетесь в город, где хранится мумия третьей восставшей. Сюда же отправляется и Ковалевский, охотник за приключениями, кстати, здесь же находится и Командующий. И все в городе, в Археологическом музее которого хранится всего лишь древняя мумия.
-Запрятанная королева ведьм, верно? – Витольд наклонился да так, что в долю секунды оказался лицом к лицу со странным типом. – А оживить её могу лишь я. Всего-то дел: достать шаманский бубен и устроить ритуальные пляски с торжественным жертвоприношением?
-Кровь – сок особенного свойства, – визитер резко подался вперед да так, что собеседник почувствовал его дыхание; раскаленное, словно лава. – Фауст. Гете. – Чуть оскалившись, пояснил упакованный в плащ. – И то, чего лишена она. Кровь и маленькая каменная бусина – абсолютный источник чистой энергии.
Витольд, еще сильнее наклонился, так, что их лица почти соприкоснулись и, не замечая обжигающего дыхания назойливого господина, не торопясь, так, чтобы тот понял, по слогам выговорил:
-А и хрен с ней!
-Трус!
-Ах, ты! – Витольд, вскочив на ноги в одно мгновение обнажил клинок, бросаясь на кресло, в котором только что, словно в троне восседал провокатор, однако того и след простыл.
-Первое нарушение! – словно шкодник из-за забора, из сумерек возник радостный Асыка. – Осужденный извлек клинок в присутствии смертных!!!
-Хочешь ещё два?! – Витольд, оскалившись, уставился на оппонента. Впрочем, тот уже понял, что зря встрял сейчас в эту заваруху и теперь, порядком струхнув, стоял, лихорадочно соображая, что теперь делать. – Как насчет убийства наблюдателя?!
-Назад, легион, – рядом со слугой вдруг возник Командующий. – Ты меня разочаровал. Завтра совет Девятерых огласит моё решение. Двери Ордена для тебя закрыты навсегда, Витольд, воин белых!
-Допрыгался, сукин сын! – из-за спины своего покровителя, как шакал Табаки, снова возник курчавый.
-Значит, теперь мои руки развязаны, – легион нехорошо посмотрел в сторону побледневшего паршивца.

Витольд распахнул глаза. Прямо над ним навис белоснежный потолок съемной квартиры, в которой он жил уже третью неделю. «Это был сон», – молнией пронеслось в голове. – «Пожалуй тот, во сне, был прав: пора заканчивать», – с трудом собирая мысли в кучу, тяжело сглотнул воин. После вчерашней гулянки во рту стоял липкий ком. Вкупе с легким головокружением это давало потрясающий эффект. – «Надо освежиться», – мужчина попытался подняться, однако, к своему удивлению обнаружил, что не может пошевелить и пальцем. 
-Совет девятерых объявляет о решении Командующего: Витольд, воин Белых, ты низложен! Отныне ты – никто! Никому из Ордена не разрешено общаться с тобой или идти за тобой. Тебе даруется свобода перемещения, но ни один из воинов не подчиняется тебе более. – Прямо над бывшим легионом, возникли девять сухих стариков. Чуть склонившись, словно стоя над опускаемом в могилу гробом, они скорбно смотрели сверху вниз на распластанного на кровати воина. – Низложенному запрещается…
-Не утруждайте себя. Я знаю это не хуже вашего, – огрызнулся тот. – Снимайте звезду и проваливайте.
-Ты недооцениваешь великодушия Командующего, – также скорбно протянул один из визитеров. – Командующий помнит про твои заслуги перед Орденом и милостиво разрешает тебе оставить звезду легиона.
-Передайте ему мой привет. А теперь – оставьте меня одного. Немедленно!
-Последняя воля  низложенного – закон! – девятеро, поклонившись и, смешно семеня, один за другим покинули комнату. Лишь только дверь захлопнулась, низложенный резко вскочил на ноги. Так, значит, это был не сон. И то, что ему рассказывал Ковалевский – правда. И тот тип в кафешке, он тоже знал, что это за игра. Все, все вокруг знают чего они хотят от Витольда, лишь только он один, повинуясь переменчивым ветрам чужой воли, носится по этому бесконечному коридору не пойми чего. Что за чертовщина?!!
С другой стороны, это все означает лишь одно: он всего в шаге от разгадки мучивших его загадок, и тайны королевы колдуний. Но, как найти королеву ведьм и, самое главное, зачем? Что он, Витольд, позвольте спросить, будет делать с ней? Вопросы возникали один за другим, но ответа не было. Ни одного, достойного объяснения всей это котовасии… К черту! Резко вскочив на ноги, он решительно подошел к шкафу. Ему нужно сосредоточиться. А для этого – прокатиться куда-нибудь. Секунду подумав, словно бы не до конца решив, а стоит ли брать его с собой, Витольд все-таки снял с вешалки свой тяжелый плащ, одним уверенным движением накинув его на плечи. А теперь – навстречу ветру! И, будь что будет!