Зоопарк в действии

Время идет. Летит времечко. А мы так и живем. Весело живем, с юморком, с тремя собаками и тремя кошачьими особями.
Откуда взялись три собаки, я уже рассказывала. А вот, как появились три усатые кошачьи морды, упустила. Конечно, далеко не всем это интересно. Если вы далеко не Все, тогда вам сразу к другому автору. Ну, а кто остался - милости прошу к нашему...зоопарку.

Собственно, всё началось с Мелкого. Это тот, дымчато-серый клоп, которого мы купили за 10 рублей на рынке вместе с крысой Лёней. Они оба помещались в ладони. Так и принесли - одного в ладошке, другого...в кармане, все-таки, тесновато им было в ладошке то. Так они вместе и жили, пока с Леней не случилось несчастье и вот тогда, Мелкий остался один.
Подозреваю, он не очень и горевал. По крайней мере, виду не показывал. И аппетит у него не пропал, это точно.

Кот был совершенно обычный, среднестатистический кот. Кроме своего размера и окраса ничем не отличался от своих сородичей. Нежно- серый с белой грудью и лапами, он походил на снеговое облако. А вот размерчик для кота, был явно, маловат. Коротковатый, я бы сказала, экземплярчик. Этакий косолапый крепыш-недоросток. И ходил всегда важно, как качок, широко расставляя лапы и словно загребая ими.
 
Кроме, как в одной пакости, он больше ни в чем не был уличен, но эта его дурная привычка перечеркивала все хорошее впечатление о нем. Он очень не любил... голые ноги. Они действовали на него, как красная тряпка на быка. Едва увидев в доме голые лодыжки, он притаивался за косяком и, молча, не давая опомниться и спрятаться, бросался, вцепляясь всеми своими заточенными когтями и зубами прямо в оголенные части конечностей. Как правило, стряхнуть сразу его не удавалось и приходилось отрывать, как клеща...с мясом. Потом хватать за шкирку и, держа его морду перед своей, орать на него благим матом. А он только прикрывал глаза, прижимал уши и... считал про себя до десяти.
С тех пор мы ходим дома в штанах. Мелкого давно уже нет, но привычка осталась.

Переехав в новую квартиру, кота, само собой, взяли с собой. Тем более, непонятно было, едет с нами наш домовой или же остается в четырех стенах один одинешенек, ждать новых хозяев. Надо же кого-то первого в дом запускать.

Обжился на новом месте быстро и основательно. Ловил мышей (они поднимались по стояку из подвала и пировали в мусорном ведре) Первый этаж, как-никак. Кого-то успевали отобрать целым и невредимым и выбрасывали в окно. Кого-то даже реанимация не спасала. Но летели они в то же окно. Мелкий горестно провожал их взглядом и шел в новую засаду.

В соседнем подъезде жила моя сестра Ленка. Кошками она не была обделена. Была у нее и собака. Но однажды, придя к ней в гости, в подъезде мы увидели котенка. Уже не совсем ребенок, но и не подросток...так, юниор. Нескладный, смешной, некрасивый. Но как бросить его одного в этом жестоком мире!? Ну и принесли мы его... Ленке. Долго слушали в свой адрес нелицеприятности и угрозы мести.
 
 И ведь они нам отомстили! Когда их кошка родила котят(а свою кошку они привезли аж из Анапы.  Прятали от проводницы в купе, приучили за день ходить в туалет на полиэтиленовый пакет) то одним котенком мне и отомстили. Так у нас появился Мейсон-Мэн. Мелкий его принял сразу. Так как дурных привычек у него не было, а штаны мы в его присутствии не снимали, то и ничему плохому он ребенка научить не мог. Пришлось тому постигать науку самому. Болтание на шторах, обдирание обоев, хватание за палец, вылезший на свою беду из под одеяла... Ой, да много еще чего.

 Вырос Мейсон в гламурного красавца, любимца женщин. По достижении репродуктивного возраста, он, как и Мелкий, лишился своего мужского достояния. Но по этому поводу не переживали ни тот, ни другой. Ну и, ни, собственно, мы.

 Летом Мейсон любил сидеть на козырьке подъезда, дразнить прохожих. Завидит кого нибудь и давай мявкать, тереться о теплую бетонную плиту, вот чуть ни через голову кувыркается. Народ сердобольный думает - ох, потерялся котик и ну давай его себе зазывать. А тот повыкаблучивается и в окно, домой...

 А потом в квартире стали появляться разные предметы. То веточка от рябины, то цветы одуванчика, а однажды, на кухонном полу появилась челюсть. То ли собачья, то ли фиг знает, чья. Долго мы ломали голову, откуда нам все эти "богатства"? А ларчик просто открывался. Это Мейсон тащил с козырька домой всё, что ему там попадалось. Даже шприцы инсулиновые. Да да, на нашем козырьке чего только не бывало! И челюсть тоже! Видимо, кот считал себя добытчиком.   
 
Дети под окном всегда разговаривали с Мейсоном. Я ж за шторками стояла, всё слышала. Правда, не показывалась, но ситуацией владела. Все упорно звали его слезть, но он только кокетничал и потирался щеками о козырек. Правда, звали они его, почему-то...Майонезом...

Зимой коты просто сидели на подоконнике и глазели на улицу, на кормушку за окном. На наглых голубей, которые выгоняли синиц из кормушки, висевшей на решетке. Чирикали за компанию с воробьями, нервно и возбужденно подрыгивая хвостами. В общем, жили-поживали, жирок наживали или нажевывали...

 А однажды летом, в день, когда моей сестре Ленке исполнилось энное количество лет и мы подарили ей на этот замечательный праздник замечательный подарок - маленького щенка, в нашем дому появилось пополнение.

 День стоял прекрасный, теплый и ясный. Ленка была на седьмом небе от счастья. Мы, радостные от того, что она на седьмом небе, и, ничего не подозревающие, зашли в свой подъезд. За вторыми дверями (а наш подъезд считался когда то проходным, правда, ненужные двери были заколочены давно и надолго) раздался оглушительный вопль. Словно иерихонская труба рыдала где-то под медным тазом. Рев бизона во время брачных игр - услада для ушей, по сравнению с этими воплями.

 Полезла за дверь, выбив сначала гвозди из дерева, на которых висел замок. За дверями был всякий хлам, который никому не нужен, но и выкинуть нельзя - числится за ЖКО. Под досками на лестнице что-то орало. Глазом было не увидать, потому пришлось лезть левой рукой, правой осеняя себя крестом и приговаривая - "Господи, спаси и сохрани!" Реально было жутко.
 Нащупав что-то мягкое и волосатое, рука вытащила ЭТО на свет божий. ЭТО представило собой белый волосатый шар с черным треугольником на конце(если вообще, у шара бывает конец) и четырьмя сосисками, яростно молотящими по воздуху, в надежде не даться живым. Орало ЭТО не переставая. И все же, нам удалось признать в этом верещащем комке шерсти маленького котеночка величиной с мой кулак. Белым его можно было назвать очень относительно. Но то, что хвост был определенно черным, поняли все. Одно нас очень напугало - у котенка не было глаз. Вернее, те места, где они должны были быть, были похожи на грязные узловатые нитки. Сердце мое дрогнуло. Нет, не так...сердце дрогнуло еще раньше, когда я услыхала эти вопли. А сейчас сердце было просто разбито. Понесли несчастного домой. Мыть. Отмывать.
 
Такого ужаса я в своей жизни не видала! Вода в тазу окрасилась в красный цвет, а по воде поплыли миллионы блох. Как!? Как на одном таком малыше могло уместиться СТОЛЬКО(!)паразитов!? Полчаса выполаскивала я этих тварей из белой, да да, белой(!) шерстки. Я вытащила их всех! До единой! Но когда стала отмывать глаза, то тряслась, осиновый лист. Боялась, что там, за этими коростами... пустота. Все это время, что мы подвергали маленькое грязномазое чудовище экзекуциям, оно орало, как резанное, не замолкая ни на минуту. Но, вот, показался один голубой глаз, потом другой...и...вопли смолкли, как будто разом выключили звук. Ребенок первый раз увидел белый свет. Он обалдел. И больше мы его долго не слышали. Пока сушили, пока проверяли на наличие партизан, схоронившихся в густой длинной шерсти. Пока закапывали глаза. В смысле - капали лекарство. Шурик молчал. А то, что это Шурик и никто другой, мы, как-то, поняли сразу и безоговорочно.

 И лишь после всех восстановительных процедур, поняв, что хуже уже не будет, он издал свой победный вопль. "Жрать давайте!"- означал этот вопль.

Два, взрослых уже, к тому времени, кота, были шокированы появлением третьего. Но им ничего не оставалось делать, как принять его в свою компанию. И стали они его обхаживать, холить и лелеять. С чего такое отношение к новому члену, мы поняли лишь через полгода, когда Шурик во время кошачьих загулов, стал задирать хвост,припадая на передние лапы и орать диким противным голосом. Вот тогда то мы и обнаружили, точнее, не обнаружили признаков мужественности. Оказалось, что Шурик плавно перетек в Шуру и перестал расти где-то к месяцам десяти. С первых дней это стала ребёнкина кошка. Она спала с младшей дочерью, делала с ней уроки. А если, не дай Бог, слышала, что той перепадает "на орехи", то неслась из любого угла дома и своим противным голосом(он у нее такой и остался - скрипучий, отвратительный) орала громче меня на меня же!

 Что бы не смущать бывших мужчин Шуриными позывными, решили ее стерилизовать. Ассистировать доктору пришлось мне. Медсестре пришлось срочно уехать по семейным обстоятельствам. Во время операции у Шуры остановилось сердце. Но, хвала Всевышнему и нашему анестезиологу, его удалось запустить с двух прокачек. Мда...жиру она накопила под шкурой! Кормить что ли поменьше?

Мелкому было 13 лет, когда он незаметно выскочил зимой в подъезд и просидел там полчаса. Этого хватило ему подхватить кошачью чумку. Лечение не помогло. И скоро его не стало. Это был удар не только для нас, но и для кошек. Мейсон с Шурой места себе не находили. Они маялись, тосковали, страдали. Это было видно невооруженным глазом. У них пропал аппетит. Они перестали играть. Мы поняли, что нужно что-то делать. Так у нас появился Каспер. С Шурой он был одного окраса - бело-черный. Но гладкошерстный. Он быстро заставил всех примириться с болью утраты и вернуться к обычной жизни. Это был самый жизнерадостный кот в моей жизни. Вырос он в крупного красавца. Есть такие люди, которых любят все. И взрослые, и дети, и мужчины, и женщины... Каспер был таким котом. Поэтому, наверно, его и сперли с окна. Никакие объявления не помогли.

 И опять тоска среди усатого населения квартиры заставила нас задуматься о пополнении. Но, долго думать нам не дала старшая дочь и притаранила из  другого города черного котенка. Так что, теперь у нас в доме живут двое иногородних и один представитель южных широт. Черномазого назвали Масяней. Так, чтоб не париться, если это, вдруг, окажется кот...или кошка... Мы ждали совершеннолетия, чтоб уж точно определить. Оказался кот...ненадолго.

Маська вырос в большого кабана, которому не страшны никакие собаки. Кузьма таскает его за хвост, Боня засасывает, чуть ли не целиком, Лекс демонстративно игнорирует. А ему всё пофиг!
Громче всех орёт, когда приходит время завтрака или обеда. Пока собаки сидят в ожидании команды "кушать!", нагло таскает из их тарелок самые вкусные куски, вызывая мощнейшее слюноотделение оных. Предпочитает собачью кашу, но может снизойти и до кошачей колбасы.

 Короче говоря, зоопарк в действии, цирк бесплатный, хлопот полон рот, радости - полные штаны, от того, что все живы-здоровы, веселы и счастливы(надеюсь).


03.2016г.