Преодолеваю непреодолимое

       В жизни случаются обстоятельства, когда накал трудностей, с которыми предстоит справится ,достигает своего апогея и высокомерие диктует тебе ложное смирение признаться, например, в незнании многих вещей и скромно согласиться с тем, что поставленная задача выше твоих сил т.е. сделать честное добросовестное признание, которому поверят, ибо это и объективно и справедливо.Но я никогда не следую по этому пути и " не принимаю конец своего кругозора  за конец света"(А.Шопенгауэр) .У меня есть средство, которое позволяет мне справиться с напряжением ума, исцеляет, радует и делает готовой к свершениям.Это философия.Вот и сейчас, забыв на время о предстоящих сложных решениях, я обратилась к Анналам(Х11 47) и с интересом, читая Тацита, узнаю, что у некоторых варварских королей был обычай скреплять заключаемый договор плотными прикладываниями одну к другой ладоней своих правых рук, переплетая узлом свои большие пальцы и, когда кровь приливала  к кончикам пальцев,они делали на них надрезы и слизывали друг у друга брызнувшую кровь. Врачи утверждают, что большой палец руки властелин остальных пальцев, а в греческом и латинском языках это слово обозначает pollere (иметь силу) синоним всей руки. В Риме считалось знаком одобрения прижать один к другому оба больших пальца и опустить их.Признаком немилости - поднять их и наставить на кого-нибудь. Римляне освобождали от военной службы  раненых в большой палец на том основании, что они не могли достаточно крепко держать оружие. Во времена италийской войны сенат осудил на пожизненное заточение с конфискацией имущества того, кто умышленно отрубил себе большой палец, чтобы избавиться от похода.Один из полководцев, выигравший морское сражение, приказал отрубить побежденным врагам большие пальцы, дабы они не могли больше воевать и грести. В Спарте учитель наказывал детей, кусая у них большой палец.Не удивительно, что после такого чтение мое душевное смятение исчезает, я возвращаюсь в свое обычное состояние и готова к преодолению того, что пару часов назад, казалось непреодолимым.