Начало

     Петрозаводск был залит солнцем и утопал в свежей зелени,  которая придавала городу особую привлекательность, а большинство его домов уютно укрывались в ней. Было начало июля 1967 года. Городская набережная соседствовала с причалами порта и акваторией судоремонтного завода. Рядом с проходной порта стояло здание управления Беломорско-Онежского пароходства. По аллее, ведущей к зданию, торопливо шёл молодой подтянутый мужчина 29-ти лет. Форменная одежда моряка торгового флота и три широкие нашивки на рукавах его тужурки подсказывали встречным прохожим, что какие-то очень важные дела призывают моряка в здание управления.

     Он прилетел из Архангельска по вызову отдела кадров пароходства.  Аккуратно постучав согнутым пальцем в дверь с табличкой  «Начальник отдела кадров»,  моряк приоткрыл её и с вопросом «Прошу разрешения?»  появился перед сидевшим за столом мужчиной средних лет, одетым в синий китель.

- Заходи, Станислав Антонович! Рад тебя видеть, - ответил хозяин кабинета, -  как долетел?

     Начальника отдела кадров Клейна Бориса Яковлевича знал весь плавсостав пароходства и с уважением относился к нему, называя его «папа Боря». И Борис Яковлевич подтверждал своё второе имя, зная в лицо и по фамилиям почти весь плавсостав.
Он прошёл войну офицером военно-морского флота и после демобилизации его взяли штурманом в возрождающееся после войны пароходство. Но вскоре перевели «на кадры», где он оказался незаменимым, благодаря своей памяти и незлобивому характеру.

     Прибывший моряк был старпомом на одном из судов пароходства. Пока судно грузилось в Архангельске Борис Яковлевич и вызвал перспективного с его точки зрения старпома для важного разговора. Дело в том, что в последнее время пароходство, активно развивая морские перевозки, стало получать суда из новостроя, которые было необходимо укомплектовать  командами. Вот для решения этого острого кадрового вопроса и предстал пред очами начальника отдела кадров прибывший по его вызову старпом.

- Ну что, Станислав Антонович, - начал разговор «папа Боря», - руководство довольно твоей работой и считает, что тебе можно доверить судно. Готов ли стать капитаном?

     Нельзя сказать, что для старпома предложение стало такой уж неожиданностью. Имея за плечами семь навигаций в огромном Волжско-Камском бассейне на крупных речных грузовых судах и уже три года морского плавания на каботажных судах пароходства, старпом не стал выказывать сомнений:-
- Если доверите, то я  готов, - не стал он скромничать, - постараюсь, чтобы Вам не пришлось раскаиваться. Но имею вопрос: я прошёл комиссию по визированию для работы на судах загранплавания, а Вы предлагаете продолжить работу в каботаже***?.
- Станислав Антонович! Обещаю тебе, что через 3 - 4 месяца мы решим твой вопрос,  - уверил потенциального капитана Борис Яковлевич, -  а сейчас  предлагаю тебе на выбор два судна: одно стоит в Ленинграде у набережной Шмидта и ждёт капитана, а второе  из новостроя, которое нужно принимать от судостроителей   на судоверфи в городе Гороховце Горьковской области. Выбирай.

     Задав вопрос, он внимательно всмотрелся в сидевшего перед ним собеседника.  Литвинова он помнил с первой встречи осенью 1964 года, когда тот появился в пароходстве по его, Клейна, приглашению. Ещё тогда он обратил внимание на  скромного молодого человека, черты лица которого говорили о возможной принадлежности к национальности самого Бориса Яковлевича. И хотя здесь он ошибся, но того парня не забыл.

- Кстати,  запись в графе «холост» так и не меняем? -  на всякий случай поинтересовался «папа Боря». -  Не пора ли поближе коснуться этой проблемы?
- Борис Яковлевич, мне хорошо в нынешнем  положении. Пусть остаётся всё как есть. У меня нет никакого желания нагружать себя ещё и семейными заботами.

хххх               

     Пятеро северян покинули вагон пассажирского поезда и сошли на деревянный настил перрона железнодорожной станции небольшого городка Гороховец. Это во главе с капитаном приехала на местную судоверфь команда из далёкого Петрозаводска для приёмки строящегося здесь морского грузового судна «Кивач» полным водоизмещением 3000 тонн. Прибывший поезд на короткое время оживил пустынный перрон, но после его убытия провинциальная тишина вернулась  под кров скромного здания вокзала. Прибывшие погрузились в старенький, скрипящий своими сочленениями автобус, чтобы добраться до города, найти управление верфи и устроиться в гостинице.

     За пыльными окнами старенького автобуса мелькали деревянные дома и редкие прохожие торопились по своим делам. Улицы и сам город утопали в зелени. Лениво брехали собаки, провожая потревожившего их покой автобус, ребятишки гоняли мяч, а старушки на лавочках говорили о чём-то важном для них. Неспешно шло время по этим тихим улицам и никто не пытался торопить его.

     Автобус остановился у здания управления верфи. Капитан и его спутники были приглашены в кабинет главного строителя. Это был среднего роста полный мужчина, который пригласил гостей за стол, заваленный чертежами.
 
- Нечаев Василий Николаевич, - представился он, – мы уже ждём вас. Подошло время приёмки готовых узлов, а отсутствие приёмной команды нарушает график сдачи судна заказчику.

Капитан  в свою очередь представился и представил своих спутников.
- Василий Николаевич, претензии не к нам, - извинился он, -  мы готовы к работе. Осталось решить вопрос с гостиницей.

     Через окно кабинета была видна ровная площадка, возвышающаяся над протекающей внизу речкой Клязьмой.  На площадке стоял на металлических клетках уже готовый к спуску на воду теплоход «Кивач». Более близкое знакомство с судном отложили на следующий день, а пока направились в заводскую гостиницу, располагавшуюся в деревянном 2-х этажном здании. Дежурный администратор, приятной полноты миловидная женщина, радушно встретила гостей и предложила  два свободных номера, в одном из которых расположились капитан и старший механик, а второй  достался старпому, электромеханику и начальнику радиостанции.  Общий умывальник, кабинка душа  и туалет типа «сортир» располагались в конце гостиничного коридора и предназначались для всех жильцов. Все эти бытовые неудобства компенсировала тишина и зелень листвы деревьев, окружающих здание гостиницы.

- Ну что, Александр Фёдорович,  - обратился капитан к стармеху, когда они обустроились в гостиничном номере, – пойдём к народу поглядим, как они расположились и обговорим наши задачи назавтра.

     Капитан был знаком со своим «дедом», неоднократно бывал у него дома, где его радушно встречали и обязательно угощали  любимым блюдом хозяина -  ряпушкой по-карельски.  Ряпушка это очень вкусная рыбка, которую ловят в Онежском озере и готовят в большой сковороде, укладывая рыбки плотными рядами спинками вверх, заливая водой и обильно покрывая луком.
- И непременно решим вопрос с ужином, -  напомнил стармех, немногословный крепкого сложения белорус, - поскольку питание это закон для ослабленного организма. Я уже обратил внимание, что недалеко отсюда находится ресторан.
- Очень правильная мысль, "дед", - согласился капитан, - но сначала решим вопрос с первым визитом на своё судно».

хххх             

     Июльское тёплое утро. Солнце, поднимаясь, покинуло горизонт и осветило проснувшийся городок. К проходной судоверфи подтягивался рабочий люд. Она, судоверфь, кормила половину жителей Гороховца и была, как сказали бы сейчас, градообразующим предприятием. Вместе со всеми прошла проходную, предъявив временные пропуска,  приёмная команда нового судна, стоящего на клетках.  Было интересно видеть его, возвышающимся над производственными помещениями слипа*, кранами,  лебёдками и людьми, занятыми какими-то работами. Мачты судна уткнулись в голубизну неба с лёгкими белыми облачками. 

     Старпом, увлекаемый мастером ОТК малярного цеха, уже исчез в помещениях надстройки, где ему нужно принять выполненные малярные работы. Стармех с злектромехаником пропали в шхерах машинного отделения, а начальник радиостанции в радиорубке. Капитан с главным строителем отправились с ревизией выполненных работ по всему судну. Пароходство своим приказом назначило капитана председателем приёмной комиссии, и это обстоятельство учитывалось главным строителем.

     Так начались трудовые будни на достраивающемся судне и наши герои влились в производственный процесс подготовки его к спуску на воду. Довольно скоро они познакомились с местными строителями, тем более что городок был небольшой и в нерабочее время, прогуливаясь по его тихим улицам, часто встречали своих новых знакомцев занятых домашними делами. Поскольку рабочее время коллектива верфи начиналось и заканчивалось согласно трудовому кодексу, то субботу и воскресенье северяне проводили на чистеньком песке городского пляжа, купаясь в речке Клязьме. В городе других развлечений не было.  Недалеко от места купания шелестели листья берёз чистенькой рощи, где однажды  радист с электромехаником собрали целую рубашку белых грибов, рукава которой предварительно завязали. Вечером  в ресторане по просьбе моряков эти грибы были пожарены и с удовольствием съедены под рюмочку водки.

     Незаметно шло время и, наконец, настал день, когда было решено спустить «Кивач» в родную для него водную стихию. У готового к спуску судна собрался весь коллектив верфи, поскольку предстояло волнующее зрелище. Под днище подвели электрические тележки, которые чуть приподняли судно и переместили его к спускающимся в воду специальным склизам из крепких брёвен прямоугольного сечения. Вот по ним судно под своим весом и соскользнёт в воду. Привезли несколько бочек солидола, которым густо смазали склизы. На склизах лежат деревянные «бегунки». Вот на них и нужно посадить судно. Подходит момент, когда главный строитель разбивает бутылку "Шампанского" о борт "новорождённого".  «Кивач» освобождают от последнего троса и он тихо начинает скользить вниз на «бегунках» по смазанным солидолом склизам. Постепенно скорость скольжения увеличивается,  над склизами появляется лёгкий дымок и тут «Кивач» входит в воду, подняв массу брызг и образуя волну, которая колышется в бассейне. Судоверфь в Гороховце была построена ещё в начале века, но способ спуска построенного судна на воду с тех пор не изменился.

     «Кивач» поставили к достроечному причалу и строители начали передачу готовых узлов и оборудования судовой команде. Запустили главные двигатели и поставили их на обкатку. «Дед» и электромеханик не вылезали из машинного отделения, старпом на складах занимался приёмкой снабжения, а капитан с мастером ОТК облазили все балластные танки, проверяя их состояние и работу балластно-осушительных насосов. День был загружен полностью. Тем приятнее было провести вечер, ужиная в полупустом зале единственного в городе ресторана и слушая музыку.

     Поскольку все, кроме капитана, были женаты, то и вынуждены были ограничить свои контакты с местным женским полом танцами под скромный оркестр ресторана. Капитан, неся на своих плечах бремя ответственности за моральное состояние членов экипажа, также не позволял себе расслабиться, чтобы не подавать дурной пример подчинённым. Эта задача облегчалась ещё и тем, что особы, из-за которой вдруг захотелось бы забыть о собственном моральном облике и потерять голову, не наблюдалось. Перед закрытием ресторана неспешно отправлялись в гостиницу, поскольку утром начнётся рабочий день, а уменьшающаяся сумма командировочных не способствовала лишним расходам.

хххх               

     Конец июля подошёл незаметно. Всё оборудование и механизмы «Кивача» были предъявлены судовой команде в рабочем состоянии. Осталось произвести контрольный выход и окончательную окраску корпуса и некоторых других частей. Но для этого надо вывести судно на просторы Волги и, минуя Горький, выйти в Горьковское водохранилище, где в небольшом заливе у города Чкаловск имеется достроечная база Гороховецкой судоверфи.  Тем временем к «Кивачу» подвели понтоны, заполненные водой, и приварили их к его корпусу. Затем воду из понтон откачали, «Кивач» ещё поднялся над водой, получив осадку, которая позволит провести этот караван через мелководья Клязьмы.  Когда «Кивач» будет выведен в реку Оку, то понтоны будут срезаны и он пойдёт дальше своим ходом.

     И вот наступил день, когда «Кивач» покидает место своего рождения. На берегу собрался рабочий люд и жители этого уютного городка. Играет духовой оркестр. Вместе с судном идёт заводская бригада из полсотни человек и приёмная команда. Заводские ребята немного «навеселе» и даже не забыли взять с собой гармошку. Капитан выедет на следующий день вместе с главным строителем и инспекторами морского Регистра СССР на специальном автобусе. Старпом и стармех предупреждены о необходимости контроля за состоянием судна на переходе до Чкаловска.  Директор верфи пожелал благополучного перехода, а буксир осторожно набил** буксирный трос, потянув за собой караван.  Оркестр заиграл марш «Прощание славянки», на берегу замахали руками и вот караван уже скрывается за первым поворотом речного русла. Оркестр смолк, стали слышны звуки гармошки, которая выводила мелодию «Из-за острова на стрежень».  Проводив построенное судно, Гороховец продолжает свою неспешную обыденную жизнь.

     Всё остальное было предсказуемо: осторожно прошли Клязьму и вошли в воды Оки. Здесь уже можно было идти самостоятельно, а потому буксир поставил свой караван на якорь в удобном месте и «Кивач» был освобождён от понтон. Отсюда и началось его самостоятельное плавание, когда впервые вращение собственных винтов оставило вспененную воду за кормой и судно стало набирать ход.      

     Вот пройден Окский мост, соединяющий верхнюю и нижнюю части города.  Справа берег Волги уставлен пассажирскими дебаркадерами, у которых дремлют, готовые к выходу в рейс пассажирские теплоходы.  Это здесь Ока встречается с Волгой.  «Кивач» круто разворачивается влево, огибая знаменитую «Стрелку»,  её грузовые причалы и идёт вверх по Волге.  Начинаются волжские перекаты. Впереди Сормово, Балахна, Городец и шлюзы Горьковской ГЭС. Начинается долгая дорога к северным морям.

     Достроечный причал в Чкаловске. Пользуясь хорошей погодой бригада маляров торопится закончить свою часть работ. Механики заканчивают программу швартовных испытаний и наладку всей автоматики. Радиоспециалисты заняты радиооборудованием. Готовность «Кивача» к передаче заказчику близится к завершению. Уже прибыли из Петрозаводска недостающие члены команды. Их разместили на дебаркадере достроечной базы. После контрольного выхода «Кивач» сразу направится на Север.

     С прибытием остальной команды хлопот прибавилось, но старпом и стармех заняли своих подчинённых получением и размещением в кладовые  судового снабжения и комплектованием шлюпок, приёмкой швартовных тросов и другими мелкими делами. Капитан, убедившись, что для каждого члена своей команды найдено занятие, отправился в Чкаловск. Он давно собирался посетить здешний музей В.П.Чкалова, где хранится тот самолёт, на котором был совершён перелёт через Северный полюс в Америку.

     В залах небольшого помещения, где находился музей, было малолюдно. Капитан с интересом знакомился с вещами и документами великого лётчика,  имевшего неоднозначную репутацию, но бывшего любимцем простого народа того давнего времени. К зданию музея примыкал небольшой ангар, где едва вмещался знаменитый самолёт. Его огромные красные крылья впечатляли. Сам корпус самолёта небольшой и было удивительно, как могли уместиться в нём три мужика, одетые в меховые комбинезоны.  Корпус окрашен белой краской, но сквозь неё хорошо читалась надпись «Сталинский маршрут». Было ясно, что борьба с прошлым не прошла мимо даже этого исторического самолёта.

     Возвращался капитан по едва видимой тропинке через широкое поле. Он улавливал горьковатый запах полыни. Шёл не торопясь, раздвигая руками высокую траву. В его душе рождалась лёгкая грусть по времени, проведённому на Волге, среди товарищей своей юности. Тропинка кончалась, а с души капитана уходила грусть, которой он на короткое время поддался. Нынешние заботы были важнее того, что было раньше. На завтра назначен контрольный выход, который закончится подписанием акта приёма-передачи и в реестре судов пароходства ещё одним судном станет больше.

хххх               

     «Кивач» выходил в Онежское озеро. По корме остались спокойные воды Волги,  Рыбинское водохранилище, Череповец и Волго-Балтийский канал, берега которого ещё были не укреплены и  размывались волнами от проходящих судов.  Пять дней назад был подписан акт приёмки теплохода «Кивач» от верфи-строителя и сейчас он шёл в Петрозаводск под погрузку соли на Мурманск. Первые дни на новом судне всегда необычны. Команда притирается друг к другу и учебная «Общесудовая тревога», проведённая вскоре после выхода из Чкаловска, имела своей главной целью дать экипажу почувствовать себя хозяевами судна. Капитан почти не покидал мостика, не будучи уверен в умении штурманов вести теплоход в условиях незнакомой реки. Ему хватало короткого сна, когда на вахту заступал старпом. Молодость и впервые  оказанное пароходством доверие подстёгивали честолюбие капитана.

     Онежское озеро, как известно, находится в Карелии, где единственный летний месяц  называется «июль».  Но уже наступил конец августа и было совершенно естественно, что с неба, закрытого серыми хмурыми тучами, сыпал мелкий нудный дождь. Но даже эта безрадостная картина не могла испортить настроение наших мореплавателей, стремящихся скорее увидеть родной город. И хотя дождь и низкая облачность скрыли горизонт, но нашёлся среди экипажа самый глазастый, который первым  закричал «Вижу Петрозаводск!».

     Рабочий день подошёл к концу, когда «Кивач» ошвартовался к пустынному причалу порта. Встречающих не было. Моросил мелкий дождь. Обидная обыденность, с которой прошла первая встреча новорождённого судна с родным портом была рождена равнодушием окружающих. Конечно, никто на берегу и не знал, что этот короткий переход от места постройки до Петрозаводска новый теплоход привёл молодой капитан. Это был первый рейс для обоих. И для капитана и для его нового судна, которое сейчас устало привалилось к причалу. Капитану казалось, что это не рядовое событие заинтересует людей и не пройдёт с таким обидным безразличием. Тогда он сам отметит это событие!  Взяв микрофон и включив «циркуляр» принудительной трансляции, он произнёс:-
«Внимание всего экипажа! Сегодня «Кивач» впервые ошвартовался к родному причалу. Это вы привели его домой и я поздравляю вас с первым благополучным переходом!».

     Диспетчер пояснил, что к утру порт ждёт подход речного судна, которое идёт с низовьев Волги, имея на борту 2000 тонн соли. Эту соль перегрузят на «Кивач», чтобы доставить её в рыбный порт Мурманска.  Свободным от вахты было объявлено увольнение и вся женатая часть команды поспешила к своим семьям. Поскольку капитана на берегу никто не ждал, то он остался на борту. Обойдя притихшее судно, долго молча сидел за письменным столом в своей каюте, перебирая в памяти события последних лет, круто изменивших его жизнь на пути к главной мечте – стать капитаном дальнего плавания. Ну, что ж! Если никто не ждёт, пожалуй, пора и спать. Он сложил по стрелкам свои брюки, повесил их на спинку кресла, прошёл в спальню и, откинув край казённого одеяла, нырнул в прохладу своей привычной судовой койки. Завтра будут новые заботы и они не пройдут мимо капитана.

            

* «слип»  -  ровная площадка на берегу, где на специальных тележках или клетках стоит судно.

** «набить трос, цепь» - натянуть в тугую

*** "каботаж" - плавание между портами своего государства.
Отсюда: "малый каботаж" - плавание в бассейне одного моря.
        "большой каботаж" - плавание между портами своего государства в
         разных морях без захода в иностранный порт.