Пока что безымянная история

- Доброе утро, любимая...

Эмма не спешила открывать глаза. Такое случалось почти каждое утро вот уже несколько лет.

- Ну же, просыпайся, моя хорошая...

Как бы то ни было, как бы это не звучало со стороны и не выглядело для друзей и близких, но он её никогда не любил... С самой первой встречи и заканчивая сегодняшним утром. Глаза его как-то незаметно пустели, Роберт смотрел словно сквозь девушку, хотя и обращался к ней.

Эмма моргнула - "а вдруг показалось?" - но, опять встретилась с взглядом с человеком, для которого вся любовь к ней, была лишь не слишком искусно замаскированной попыткой помнить прошлые отношения.

Роберт дотронулся до плеча девушки и провел по нему пальцами. Холодное, ненастоящее прикосновение - вот всё, что было в этом движении. Странная стена, через которую нельзя было пробиться ни просьбами, ни угрозами, ровным счётом ничем, почти ни разу не поддалась Эмме.

И сегодня был один из тех дней, когда она твердила, что бросит его и начнёт поиски настоящих, взаимных отношений. Как всегда близко...

Эмма и Роберт знали друг друга далеко не первый день и даже не один месяц, они были знакомы несколько лет, прежде чем история с утренним пробуждением окончательно вошла у обоих в привычку. Роберт любил. Правда, сначала он любил не Эмму... А Эмма любила его. Классический вариант, безответные чувства. Он любил сильно, после того, как узнал, что значит для Эммы. Но любил он не её. Его настоящая, искренняя любовь по странному стечению обстоятельств уже не могла быть с ним рядом, не могла быть даже на расстоянии - его любимая девушка ушла в лучший мир, хотя Роберт и твердил, что она всего лишь уехала и вот-вот должна прислать весточку. Спустя несколько лет, под давлением своего окружения, возможно, думая о каких-то своих целях, он нашёл Эмму и предложил ей союз. Взвешенное решение молодого человека было одобрительно принято всеми знакомыми и родственниками и спустя несколько месяцев Эмма и Роберт начали жить вместе уже как супруги.

Лишь одно обстоятельство всё сильнее настораживало молодую жену: Роберт становился всё менее эмоциональным с ней, начиная с простого разговора и заканчивая постелью. Такая холодность умело маскировалась во время дружеских посиделок и поездок к родителям, но наедине обрушивалась тягучей тишиной и апатичностью.

Эмма сменила причёску и цвет волос, чтобы больше походить на главную любовь мужа, попыталась завести новые привычки и манеры. Но так и не приблизилась к сердцу Роберта ни на шаг. Она была не первой в его мыслях и не могла заменить собой ту, другую, память о которой супруг Эммы ревностно оберегал, иногда слишком ревностно и жестоко.

Все попытки стать любимой натыкались на самую высокую и надёжную в мире преграду, преодолеть которую, возможно, могли только дети. Но какие бы усилия не прикладывала Эмма, познать радость материнства она не могла. Роберт тем временем отдалялся от жены всё больше, настолько, что напряжение стали чувствовать даже родственники и друзья.

- Прекрати так говорить со мной! - Эмма смотрела на то, как её ногти впиваются в плечи мужа. - Прекрати смотреть сквозь меня!!! - девушка не плакала, она всё сильнее вдавливала пальцы в плоть супруга. Но он был спокоен. Поразительно спокоен. Ни одна гримаса боли или удивления не мелькнула на его лице. Вместо этого он нежно улыбался и обнимал жену. По её телу пробежала нервная дрожь, и руки отпустили любимые плечи.

Эмме показалось, что наконец-то, спустя три года, удалось занять мысли супруга, проскользнуть в лазейку его сердца. Но тут произошло нечто настолько неожиданное, что девушка зарыдала, содрогаясь, словно от боли.
Роберт назвал её чужим именем и повторял его раз за разом, обнимая супругу. Именем той, единственной, которую когда-то полюбил по-настоящему сильно. Чужим именем.

Эмма встала с постели и быстро, нервными движениями оделась...

Дружба между мужчиной и женщиной существует, вот что она поняла. Но вырастет ли из дружбы любовь - этот вопрос оказался с подвохом.

...Роберт сидел на краю кровати и смотрел на старую фотографию, где ему улыбалась его любимая. Он очень давно не плакал, очень давно... Но теперь он мог позволить себе это.

А за окном начинался новый день...