52. Встреча с Анной Покровской

НА СНИМКЕ: Вклейка: альбомный лист обрезан под формат листа тетради. На этот лист наклеены 9 фотографий Дмитрия Гриневича разных периодов жизни:

- первая (верхний левый угол) размером 1,5х2,5 (судя по гимнастерке, это видимо с фронта примерно 1943-1945 г.);

- вторая, с дырочкой в левом нижнем углу – это фотография с проездного билета на электричку (судя по пробитым дырочкам по правому краю это 4 июля 59 г.);

- третья, чуть больше предыдущих фотография (третья по счету) размером 5х7 см. не очень хорошего качества, имеет на обороте надпись «июль 1957 год, в автобусе»;

- четвёртая и пятая, две одинаковые фотографии 2,5х3,5 см. на обороте одной из них, есть отметка о том, что это 1959 год и подпись Гриневич;

- шестая, фото расположено чуть ниже предыдущих с круглой печатью фиолетового цвета достающей почти до лица – видимо из какого-то документа,  отметок и записей не имеет;

- седьмая фотография приклеена чуть ниже (с дырочками по верхнему краю и синим штампом в верхнем правом углу) это фото из проездного документа на электричку. Судя по пробитым дырочкам это 11.07.56 год;

- восьмая маленькая фотография с дырочками по нижнему краю еще ниже – это фото на проездной билет на электричку.  Определить дату с точностью сложно, поскольку четко видны только пробитые дырочки, указывающие на то, что это 7 апреля и цифра 8 (сорок восьмой год или пятьдесят восьмой понять не возможно). Но судя по  внешнему, более моложавому виду и обильной шевелюре, это скорее всего 48 год, кстати эта фотография одинакова с той на которой круглая печать достающая почти до лица. Какие-либо записи отсутствуют;

- последняя (9 я) фотография размером 9х12 см. Отметок и записей не имеет. По соотношению форм лица и иных признаков (см. фото в автобусе) это примерно 1956-1957 год.


…Этот роман возобновился в 20 году зимой. В.Вл. пришла меня навестить. Отец сказал ей, что я болен. Она принесла масла и ещё чего-то. На ней котиковое манто и траур. Мать не отходила от меня ни на шаг! Это была последняя попытка…

Видел я её уже будучи женатым в 1924 году в Нескучном [так называется городской сад, расположен за парком им.Горького, ближе к Калужской площади. -ПВ].

1924 год. Я работаю в III Сводном Эвакуационном Госпитале, на Якиманке /меня вновь призвали/. Живу дома. Госпиталь тифозный. Масса умирающих. Я с себя снимаю большущих вшей, но вот не заболел! Иммунитет.

Мама пела на концерте для раненых за хлеб и сахар. Я один раз в неделю получаю фунт крошек хлебных, как премию. Это при разрезе хлеба крошки собираются и выдаются персоналу.

В этот год я объелся пшеничной кашей: она была всюду и везде, во всех и всяческих видах! Я и сейчас через тридцать лет не могу её есть.

Стоит знак «Х», видимо ранее написанное с отметкой «Х» ( о госпитале) должно было быть здесь.

Декабрь 1919 года, я встречаю Новый Год в общежитии учителей, Шаболовка 15, с сестрой и Марусей Вейланд. Здесь я впервые встретился с Анной Александровной Покровской моей будущей женой.

Все были в маскарадных костюмах. Каждый принёс по 1-2 полена, пшена, воблу, клюквенного варенья (клюква сварена с сахарной свеклой и 1 кульком сахара). На столе пшеничный торт (смесь пшеницы, вареного картофеля, сахара), трюфели (жаренная разная мука, замешанная с подсолнечным маслом, из этой массы делали катушки, обваленные в какао), морковный чай и пр. снедь – изобретенные из  ге  конфетки.