Сестра Джулия и секта плотского милосердия

Секс и религия в Неаполе в семнадцатом веке.
Скандал, в который были вовлечены священники, аристократы и политики того времени

Вот так богачи развлекались и жили-
Теперь уж давно не бывает такого-
Давно похоронены в братской могиле
И граф, и графиня, и эта Петрова.
(КСП-шная песня, музыка обычная, слова народные)

Об этой истории известно достаточно много, поскольку архивы инквизиции хранят многие материалы необычайного судебного разбирательства.

Более четырёхсот лет назад странные и трагические события вызвали настоящее "цунами", вызывая хаос и потрясения в аристократических салонах и в народных кварталах столицы вице-королевства.

История эта началась в 1603 году, когда скромная и ничем не примечательная монашка францисканского ордена Джулия де Марко встретила двух решительных и активных молодых мужчин. Первый, Аньелло Арчиери, родившийся в Пулье сын сапожника сицилианского происхождения, был типом решительным и конкретным: в бумагах судебного дела он описывался как «жёсткий ум и упрямый в отстаивании своего мнения»; вторым был разорившийся, но блистательный неаполитанский адвокат, некто Джузеппе Де Викариис, женатый мужчина с детьми, известный за свой «прирождённый ораторский дар» и за свою ловкость в «искусстве симулирования». Троица составила идеальный треугольник, и в самое короткое время они составили целую организацию, настоящую секту, которая по своим особенностям и вызванным последствиям не имела себе равных.

В семнадцатом веке в Неаполе находилось около десяти тысяч монахов и двадцати тысяч монахинь, в городе насчитывалось сто сорок мужских монастырей и около сорока женских. Карло Челано в 1692 упоминал пятьсот четыре церкви, что означало, что почти каждый угол в городе был углом церкви. Совершенно очевидно, что выделиться из такой армии священнослужителей и добиться высочайших позиций в обществе могли только яркие и необычные личности.

Душой дела, драгоценным алмазом в короне афёры, была, вне всякого сомнения, Джулия. Скудные биографические сведения сообщают, что родилась она в Сепино в Молизе в 1575 году. Джулия была дочерью крестьянина и турецкой рабыни. Отец рано умер от тифа, и в возрасте 12 лет девочку удочерила семейная пара из Кава дей Тиррени. Приёмные родители тоже вскоре умерли, и сироту отправили к другой родственнице в Неаполь. Тут её соблазнил и бросил молодой слуга. От связи родился ребёнок, от которого молодая мать немедленно избавилась при помощи «колеса» приюта Благовещения Богородицы.

Травматический опыт подтолкнул Джулию к вере. После смерти женщины, у которой она жила, Джулия испытала сильное стремление к набожной и строгой жизни; она записалась в францисканский орден, где числилась в полумонашеском статусе. Необычайная набожность и крайний религиозный пыл были замечены всеми окружающими, а главное - её духовным наставником.

Всё поменялось после смерти старого духовника. Новым духовным наставником стал молодой красивый священник, с таким же неблагородным происхождением; звали его дон Аньелло Арчьеро. Джулии уже исполнилось 28 лет, и она с интересом наблюдала за кажущейся строгостью нового духовника.

В короткое время их отношения изменились. Они стали любовниками, что по тем временам было вполне рядовым событием. Но произошло нечто странное: во время близости она не испытала приятных ощущений, и у Аньелло не произошло семяизвержения. Почему-то они решили повторить половой акт, и при этом читали молитвы. Всё сразу чудесным образом изменилось, Джулия испытала наслаждение, а священник сумел нормально закончить физиологический акт. Из этого они сделали выводы, как потом признались на следствии, что их отношения не являются греховными, а скорее заслуживающими похвалы перед Богом.

К эротизму, в который уже вкрались отклонения, добавился мистицизм, и во время моментов их физической близости крики молитв смешивались со сладострастными стонами. Таким образом, у дона Аньелло сложилось устойчивое убеждение, что плотская любовь не является грехом. Он пришёл к выводу, что все ограничения и запреты церкви в этой области объясняются только низменной жаждой заработка на свадебных церемониях, ведь у супругов секс не запрещён. И фразу "Сие заповедаю вам, да любите друг друга", взятую из священного писания, он понимал в строго буквальном смысле.

Но пока всё это не выделялось из общих нравов, царящих в тогдашнем обществе. Жизнь за высокими стенами монастырей была мало известна широкой публике. Периодически вспыхивающие скандалы, связанные со слухами об оргиях в монастырях, по возможности старательно гасились церковными и светскими властями. Хотя случались и исключения. Одним из документально зафиксированных скандалов такого типа была история священника в Поллеена Троккия. На судебном процессе 1599 его осудили за несколько доказанных случаев лишения девственности прихожанок во время исповеди. Судя по всему, этот обычай был широко распространён в те времена.

Дон Аньелло искренне верил в свои ошибочные идеи и убедил Джулию разделить их. Вскоре оба были полностью убеждены - по словам священника на следствии - что "соитие не приводит к греху". Женщину стали посещать мистические видения и вскоре она приобрела ореол святости не только у простого народа, но и лучшей части неаполитанской аристократии. Дон Аньелло хотел, чтобы его любовница распространяла эти идеи, но поначалу Джулия не решалась, поскольку опасалась инквизиции.

Вскоре священник придумал способ, как убедить всех в наличии способностей ясновидения у Джулии. Секреты, которые раскрывали прихожане ему на исповеди, он рассказывал своей подруге, а она в нужный момент обнаруживала неожиданную "чудесную" осведомлённость и способность читать в душах.

Преподнося полученные знания с искусным использованием религиозной риторики, Джулия заставила множество людей поверить в то, что ей доступны божественные откровения. Половой акт в этих "откровениях" уже не преподносился как греховный, а наоборот, объявлялся угодным Богу. Таким образом, целомудрие и обеты безбрачия объявлялись ненужными, а молитвы заменялись доступом к интимным частям тела святоши. Необычайно сильно этими идеями проникся доктор юридических наук и адвокат без клиентуры по имени Джузеппе ди Викариис, и захотел присоединиться к паре для совместных проповедей в церкви Носителей Креста.

Следующим шагом стало открытие новой доктрины самым преданным прихожанам. Так возникла секретная конгрегация, организованная поначалу в доме доктора Джио Микеле Урбано, а в дальнейшем в доме Де Марко. Странная и полубезумная смесь дикости и жестокости характеризовала новый культ, который был определён как "плотское милосердие". В двух соединяющихся комнатах собирались по десять женщин разного возраста и десять молодых мужчин не старше 25 лет, по команде гасились свечи, и начиналась оргия.

Тесное общение со священником отцом Аньелло сильно изменило Джулию. Она стала рассказывать о своих мистических видениях. Стала проявляться и явная харизма, и достаточно быстро она стала «Матерью». Превращение было радикальным: неграмотная женщина самого низкого происхождения, которую хроники и судебные протоколы того времени описывают терминами «коричневый цвет лица», «низкого роста» «достаточно некрасивая внешность», стала искусной интриганкой и обольстительной святошей, которая за несколько последующих лет сводила с ума простой народ, городскую аристократию и даже членов вице-королевского испанского двора, включая и вице-королеву.

Секрет власти Джулии над разными людьми так до конца и не был раскрыт, но очевидно, что немалую роль в этом сыграли весьма своеобразные «медиативные практики» и «молитва». Шустрая троица разработала некоторые теории, мало общего имеющие с истинной религией, но весьма очаровывающие. Прежде всего, половой акт не рассматривался больше в качестве греха, и обет безбрачия таким образом отменялся, но рассматривался даже как «похвальное дело для Бога», что необычайно способствовало быстрому распространению культа.

И ведь нельзя сказать, что идеи секты в то время были такими уж оригинальными. Существовала ведь интересная религиозная практика Ордена Театинцев, которые разработали особую процедуру экзорцизма, становящегося эффективным только в случае применения к женским гениталиям. Эта же анатомическая особенность была применена и в культе, изобретённом несколько лет спустя сестрой Джулией и её поклонниками. Культ есть культ, выросший не на пустом месте, только знак меняется.

Кроме того, Де Викариис, написавший даже впоследствии книгу «Теория духовной жизни», искусно превратил банальные эротические игры в мистический путь постижения веры, в культ, названный «плотское милосердие». В сухом остатке: поскольку Джулия считается «святой», почитание её тела, а главное - «доступ к интимным частям её тела», могут заменять молитву, и являются «актом милосердия». Естественно, плотского. Легко представить, как быстро распространялся успех секты: большое число адептов. В основном знатные аристократы и даже священники регулярно становились на колени между ног женщины, чтобы «посвятиться». И не только.

В большом доме, который Вспомогательный Регент предоставил в распоряжение "Матери" в 1611 году, в Дворце Суарец, была целая серия секретных комнат, предназначенных для посвящения новых адептов, доступ в которые «духовным детям» был строго регламентирован, в зависимости от возраста и социального положения нового члена секты. Существовал строгий отбор и разделение на группы: все женатые, а также все мужчины старше двадцати пяти лет не имели права доступа к радостным процедурам поклонения «Матери» и отправлялись в другую комнату, где занимались молитвами, в нормальном, классическом понимании. Более молодые могли встречаться с Джулией и другими "набожными" женщинами разного возраста в особом "торжественном" помещении.

Как участвующие, так и не причастные к «плотским молитвам» люди из простонародья и аристократы считали Сестру Джулию святой, и количество секты стремительно разрасталось до неимоверных размеров. Как следует из документов следствия, среди членов секты и сочувствующих ей был весь вице-королевский двор Неаполя, начиная с вице-короля Граф Лемосский Франциско Руиц де Кастро, его жена графиня, принц Тиберио Карафа ди Стиньяно и его жена, принц Майда ди Каза Лоффредо с женой и детьми, принцессы Сан Северо и Стильо ди Каза Аквавива; графиня Альтавилла; маркизы Корлето ди Каза Карафа, ди Анцано, Кузано, Спиннакеза, Лаино ди Каза Кардинас; графини ди Маталуна ди Аквавива, ди Монтелеоне, д'Аирола, ди Виетро, и десятки других благородных неаполитанцев и испанцев.

Что уж совсем удивительно, в секте состояли и священники разного уровня, в том числе кардиналы Джинназио и Боргес, три архиепископа, два епископа, тридцать девять священников Картезианского монастыря в Неаполе, большая группа кармелитанских босых монахов, более семидесяти испанских монахов и монахинь, тридцать три сестры монастыря Непорочного Зачатия, девятнадцать из монастыря Ночерры, все сто тринадцать монахинь монастыря Донна Реджина и многие другие. Среди многочисленных писем, написанных "Матери", было и подписанное кардиналом из Милана Федерико Борромео, который в 1607 благодарил её за полученный реликварий и передавал приветы от своего дяди Карла, впоследствии канонизированного: «…я хотел бы участвовать в Ваших молитвах, чтобы лучи света от Бога снизошли на меня…».

Первые проблемы у секты начались в 1606 году, когда местный инквизитор, Деодато Джентиле, епископ Казерты, открыл следствие в отношении францисканской монахини, по её предполагаемым дарам ясновидения и пророчества, а также в отношении отца Арчьеро. Необычайный успех в обществе нового движения вызвал тревогу у сестры Орсолы Бенинказа. Монахиня, которой уже приписывали статус "живой святой", написала донос на конкурентку в местное отделение инквизиции.

Вообще-то, в самом факте проверок и расследования не было ничего необычного. По существующим правилам, церковь должна была убедиться, что лицо, претендующее на обладание дарами ясновидения и пророчества, публично выступающее перед прихожанами церквей и претендующее на статус святости при жизни, должно доказать божественное происхождение духовных феноменов. Существовали формальные процедуры определения природы этих явлений, божественные они или сатанинские. Это как раз входило в непосредственные обязанности Святой Инквизиции. Ничего личного, рутинные контроли.

«Мать» была отправлена из Неаполя в монастырь в Черрето Саннота а далее в Ночеру. По окончании следствия Джулия вернулась летом 1611 года в Неаполь. Несмотря на скандал, уже вспыхнувший к тому времени вокруг секты, слава о её святости даже выросла, Джулию повсюду сопровождали сотни людей и устраивались многочисленные празднества в её честь.

Прибытие Джулии вызвало гнев «живой святой» Сестры Орсолы Бенинказа, что показывает, что даже среди святых присутствуют злость и зависть. Для борьбы с конкуренткой Орсола обратилась за помощью в могущественный тогда церковный Орден Театинцев ди Сан Паоло Маджоре. Монахи активно и яростно принялись воевать против секты, объявленной ими даже более сатанинской, по сравнению с другими.

Шпионы из базилики Сан Паоло Маджоре довольно быстро нащупали слабое место врага. Им удалось войти в доверие к одной "духовной дочери" секты Джулии. Простая и доверчивая молодая сектантка рассказала много полезной информации. Кроме того, расследование для монахов облегчал тот факт, что Джулия потеряла осторожность, посчитав, что поскольку следствие инквизиции против неё не доказала её вины, то опасаться еq уже нечего и некого.

Когда "Мать" поняла, что ситуация становится крайне угрожающей, она срочно обратилась за помощью в не менее могущественный Орден Братства Христа. Развязавшую язык монахиню скоро нашли убитой возле церкви дель Кармине. Вице-король активно заступился за Джулию, пообещав выгнать монахов Ордена Театинцев за пределы королевства. Но остановить умело запущенный механизм инквизиторского расследования уже не мог никто.

Против Джулии было использовано секретное и могущественное оружие: её обвинили в дьявольских связях. На первом следствии для объяснения дара ясновидения Джулия была вынуждена дать признание в том, что ей подчинялся мятежный ангел, который подарил «магическое кольцо». В действительности, основным информатором Джулии о секретах своих "духовных детей" был не ангел из кольца, а милый друг дон Аньелло, которому прихожане на исповеди искренне рассказывали свои самые сокровенные тайны и секреты. Но признание в использовании тайны исповеди в своих корыстных целях грозило вполне реальным наказанием, вплоть до костра.

Из двух зол Джулию выбрала то, которое на тот момент казалось ей меньшим. Но в опытных руках инквизиторских дознавателей во время второго следствия падший ангел стал больше всего похож на дьявола, а это уже совсем другая статья.

После ареста адвокат Де Викариис признался, что много раз становился на колени перед интимными органами "Матери", целовал их и просил, чтобы врата рая открылись для него, и так поступали все остальные последователи секты. Примерно через месяц папский Нунций дал приказ арестовать Сестру Джулию. В Неаполе назревали народные волнения. Чтобы избежать восстания, судьи Святой Инквизиции приказали секретно вывезти подследственных в Рим, ночью и под конвоем. Это был конец.
original
История не сохранила описания процедур допроса. Неизвестно, были ли применены пытки, или обошлось простым внушением. Хотя уже тогда было известно, что добрым словом и калёным железом на пытке можно добиться гораздо более качественного раскаяния еретика, чем просто добрым словом. В любом случае слова, идущие прямо к сердцу еретиков были найдены, поскольку утром 12 июля 1615 года, в римской церкви Санта Мария алла Минерва, Сестра Джулия, отец Аньелло и адвокат Де Викариис были подвергнуты процедуре торжественного публичного отречения от ереси.

Месяц спустя, 9 августа, трёх обвиняемых привезли в Неаполь, где в главном соборе города они повторили процедуру отречения. Вот что, в частности, произносила Джулия: «…Торжественно отрекаюсь, проклинаю, ненавижу и предаю анафеме вышеупомянутую ересь, в которой утверждается, что плотские утехи, даже закончившиеся семяизвержением, не являются грехом...».

Никто из этой троицы не был сожжён на костре, но свои дни они закончили в папской тюрьме замка Святого Ангела. Невероятно, но по поводу всех остальных членов и участников секты через несколько месяцев вышел декрет о полной амнистии.

В различные исторические эпохи в Неаполе было немало монахов и монашек, ведущих скандальную жизнь, но никто из них не превзошёл по непристойности Сестру Джулию.