Дон Жуан и Золушка играют в догонялки гл. 17

Глава 17
Клубничное варенье,  солёные огурчики и флэшка

Он даже не мог предполагать, что немного опоздал.
 
-Тамара Дмитриевна! Тамара Дмитриевна! – Крошка Матрёна догоняла их, смешно прыгая по ступенькам ножками, обутыми в огромные серые шлёпанцы, напоминающие ласты. –Подождите, пожалуйста!
Подбежав ближе, она цепко ухватила Тамару Дмитриевну за рукав модного пальто, заговорщицки приблизила лицо к её лицу и шёпотом произнесла:
-У меня к Вам личный разговор.

Павел Сергеевич деликатно спустился вниз по лестнице на один пролёт.

По лицу Тамары Дмитриевны было заметно, что она готова выполнить любое желание Крошки Матрёны.

-Линочка, деточка, я тебя слушаю.
-Понимаете, Тамара Дмитриевна, - Крошка Матрёна стеснительно опустила глаза. Больше всего она боялась, что Палыч выскочит за ней следом. – В общем, Дима сказал взять у Вас второй набор ключей от квартиры. А то нам с одним не очень удобно. А делать дубликат хлопотно.

-Конечно, конечно, Линочка! – Тамара Дмитриевна правильно «поняла» Крошку Матрёну.  Связка ключей молниеносно перекочевала в карман «леопардового» халатика.

Наверху хлопнула дверь. Кто-то запрыгал по ступенькам. Казалось, вниз несётся оживший платяной шкаф.

-Ой, чуть не забыла, - по-бабьи всполошилась Крошка Матрёна. - Вы так вкусно про клубничное варенье говорили. Это моё самое любимое.

Тамара Дмитриевна ахнула:
-Деточка! Конечно! Конечно! Завтра Дима приедет к нам и возьмёт, что надо. И огурчиков, помидорчиков.

Прыгающий шкаф материализовался в босого Палыча. Босого, поскольку Крошка Матрёна захватила его шлёпанцы, а искать другие у него не было времени. Впрочем, если бы он и захотел найти тапочки, в которые переобувался в квартире Павел Сергеевич, то вряд ли нашёл их, поскольку Крошка Матрёна затолкала их в рукава висевшей на вешалке куртки или бушлата.

Предполагалось, что отсутствие тапочек и их поиски слегка задержат Палыча. Припрыгав, то есть, добежав, он остановился рядом и попытался ухватить нить разговора.

Крошка Матрёна следовала канонам известного фильма про Штирлица. «Запоминается последняя фраза».

-Конечно, и огурчиков и помидорчиков, - сладенько улыбаясь, проворковала Крошка Матрёна.

У Палыча на лице тоже появилась сладенькая улыбка. С дорогими  гостями распрощались ещё раз, уже на лестнице.

В квартиру первая вернулась Крошка Матрёна. Переступив порог, она бросила следующему за ней Палычу:
-Дмитрий Павлович, я пойду посплю. А то с ног валюсь.

И всё. Официальное обращение по имени и отчеству расставило всё на свои места. Репетиция семейной жизни закончилась.  Но Палыч не хотел отпускать её просто так.

-Подожди, я тебя спросить хочу, - сказал он Крошке Матрёне в спину.
Та остановилась.
-Скажи,  тебя действительно Лина зовут? – он просто обязан был её спросить об этом.

Она обернулась. От той, улыбающейся, даже кокетничающей Крошки Матрёны, которую он наблюдал почти три часа, не осталось и следа.
-Да, меня зовут Лина, - ответила девушка с очень серьёзным лицом, без намёка на недавнюю улыбку.

И всё. И ушла в свою комнату. Плотно прикрыла дверь. В этот раз телевизор в её комнате не бормотал ни вечером, ни ночью. Чем она занималась, он не знал. Возможно, училась вязать.  Пару раз она выходила из комнаты. Возможно в ванную. Или ещё куда.

Остатки вечера в голове Палыча метался ураган из  мыслей и догадок. Почему-то он решил, что она вовсе и не Лина.

Вечером позвонил Егоров. С информацией. С внешней стороны забора, через два дома в сторону выезда из переулка, на обочине проезжей части нашли флэшку. Точнее то, что от неё осталось. Скорее всего, её не один раз и не один день прессовал проезжавший транспорт, поэтому   флэшка находилась в состоянии, не дающем возможности восстановить хотя бы часть информации, скопированной на неё.

Возможно, это и был тот предмет, который искала Крошка Матрёна на территории двора. Флэшка не попала во двор. Отрикошетив от забора, она, по всей вероятности, отлетела в сторону дороги, откуда её сместил проезжавший трактор, а затем  и другой транспорт.

Нашли человека, продавшего ей фонарик. Петрушин Иван Ильич, вор-рецидивист, рассказал, что продал украденный фонарик девушке, приметы которой он довольно подробно описал. По всем приметам это и была Крошка Матрёна. Слова Петрушина были проверены. В городе до момента кражи  он находился всего сутки, обретался у своего знакомого, тоже ранее судимого, который также подтвердил, что среди знакомых Петрушина не могло быть девушки, похожей по описанию на Крошку Матрёну. 

Оставалось проверить по ФМС женщин с именем Лина. Принимались также и меры к установлению факта возможного обращения Крошки Матрёны после её избиения  в лечебные учреждения или полицию.

Кроме того Егоров поставил Палыча перед фактом, что завтра вечером лично явится к нему домой, чтобы снять отпечатки пальцев Крошки Матрёны. Для этого Палычу предлагалось «накрыть стол».
 
Под конец разговора Егоров,  не удержавшись, отпустил Палычу пару приколов относительно его «отношений» с пленницей. Узнав от Палыча детали встречи Крошки Матрёны и его родителей, Егоров, еле сдерживаясь, чтобы не приколоться и не захохотать, почти серьёзно сказал, что теперь для сохранения своей репутации перед  родителями, Палыч должен жениться на своей пленнице.

Ночью Палычу приснился странный сон. Он вязал маленькие носочки, а рядом по обе стороны от него сидели его мать и Крошка Матрёна и ругали  за то, что он путает лицевые и изнаночные петли.

  Проснувшись утром, Палыч вспомнил детали сна и засобирался к родителям. В квартире стояла тишина, из-за запертой двери Той комнаты не доносилось ни звука, и он решил, что Крошка Матрёна  спит. Но эта особа просто не могла без сюрпризов.

В ванной на верёвочке висели её колготки. Мокрые, не высохшие. Приняв душ, он побрился, построил рожи своему отражению в зеркале и пошёл одеваться. Надо было и позавтракать. Пленница, как он это понял по тишине в квартире, компанию за завтраком ему составлять не собиралась. Напялив джинсы, он накинул на себя джинсовую рубашку, и в это время тихо зазвонил телефон. Генка Егоров.

Прижав телефон к левому плечу,  засовывая в рукав правую руку, левой рукой он придерживал падающие не застёгнутые джинсы, а правой ногой открывал дверь на кухню…

Крошка-Мартёна сидела на  стуле, чуть склонив голову, будто рассматривала на поверхности стола ту самую невидимую царапину, которую позапрошлой ночью рассматривал он.

 Уже знакомый халатик с леопардовой раскраской, неправильно застёгнутый  с пропуском одной верхней пуговицы, и копна растрёпанных волос на голове свидетельствовали о спешке, в которой халат одевался, а волосы собирались в живописную кучу.

Она медленно повернулась в его сторону. Он выронил телефон и едва не уронил не застёгнутые джинсы. Впрочем, джинсы он тут же застегнул, а за телефоном даже не потянулся, поражённый выражением лица Крошки Матрёны. Лицо выглядело расстроенным. Даже не расстроенным, а печальным. Очень печальным. Что-то случилось.

Продолжение следует

http://www.proza.ru/2016/03/26/904