Ранние дневники 64 Наблюдайте за собой

Равнодушная природа – великолепное выражение Пушкина.

Я поражена, как язвами, корыстями земных вожделений, я прикована к телу, не могу своей волей преодолевать свою косность, невежество, усталость, вялость. Помоги мне, Царь Света, Божество моё Великое, Возлюбленный моей грустной и одинокой души.

Боря Талесник сказал мне перед моим отъездом в Питер: «Будь моим мастером». Это многого стоит...

18/VI Дача дяди Мити. Пили, ели, гуляли, смотрели фильм. Скучно без Бога. Никто так не томится пустотой, как я. Все довольны жизнью.

19/VI «Всё - материя», - говорят мои родные. С грустью вижу, как люди закрыты от Того, Кто дал им всё, что они имеют. Летом происходит многочисленное убивание мелких тварей.

21/VI Очень вкусный обед. Когда бывает так, в человеке оживает животное. Неприятно, однако.

22/VI Отношение палача и жертвы нельзя считать семьёй.

Aticus cognoscitur amore, more, ore, re – Друг познается по любви, по нраву, по лицу, по делу.

Читаю о Хлебникове, он – чудо.

23/VI Для меня на земле мужчины нет.

24/VI Мне снился пианист Владимир Иванович. Он был во сне мне очень близок в сущности своей, он любил меня. Мы теперь с ним ближе, чем когда он жил на Земле. Как больно не встретиться со своим человеком на земле. Сердцем чувствую, что распорядись судьба иначе, Владимир Иванович был бы для меня тем, кто мне нужен и кому я необходима. Глядя наяву в сияющие его глаза, я растворялась в них и забывала мир. Это некое повторение Кости, но Владимир несказанно светлее, чище.

25/VI Никому из своих родных я не нужна. Уезжая от них, я давила в себе слёзы.

Прошлась по Невскому, вглядываясь в людей. Господи, зачем нас забросили на эту планету?

27/VI Володя Литвяк принёс мне начало своего будущего романа.

29/VI С сестрой Ирой ездили на Богуславское кладбище на могилу нашей бабушки Лидии Алексеевны Волынской и дяди Вениамина, отца Ирочки. Я тайно помолилась о бабушке и дяде Вене.

30/VI Едем со Светой Ворониной в Зеленогорск. Человеческая плоть по большей части некрасива. Очень много внешних людей. Почти все мы, кроме святых – больны. Но у святых бывали болезни плоти, так как они часто брали на себя грехи людей.

1/VII Слава И. всё время шутит. Я молчалива, тиха.

Мне хорошо разговаривать с Мартиной. Она говорит мне: «Вы скоро встретите человека, который Вас полюбит и будет Вашим мужем. Коля Вас не любит. Он Вас полюбит только тогда, когда Вы его поймёте».

Я: «Как мне его понять?» Мартина: «Вы должны быть совершенно спокойны.  Посмотрите ему в глаза, и пусть он посмотрит Вам в глаза, и пусть испробует хоть одну Вашу слезинку». Я: «Он заколдован?» Мартина: «Да. Ему очень тяжело». Я: «С него спадёт его короста?» Мартина: «Да. Вы должны его полюбить. Какая Вы красивая. Вы похожи на Мадонну. У Вас такие печальные и красивые глаза. Когда Коля очистится, он полюбит Вас».

Мы шли на море: Света, Слава, Финн, приехавший со своей подругой Анн, я позади всех. Мы пели русские народные песни. Финн и Анн – пара, они норвежцы, друзья Светы, они прекрасны. В их присутствии благодать вливается в сердце – тонкая, тихая. Финн это сама доброта.

2/VII К Мартине приходят души усопших: Януша Корчака, Пушкина, Ахматовой,  Джавахарлала Неру. Она сказала: «Часть души Януша Корчака живёт во мне, а часть в Иосифе Бакштейне. Учителя Вы встретите, но не знаю кого». О Коле: «Злой дух в него вселился». Обо мне: «Вы умрёте в один миг – совершенно безболезненно».  «Перед смертью Коля попросит у Вас прощения, встанет на колени».

Пришёл Слава серьёзный и печальный, естественный и прекрасный. Это был человек. Он был в храме. Мне так здесь хорошо. Присутствие Мартины меня очищает. «Вы даёте мне радость», - говорил Слава, когда мы познакомились. «Вы соблазняете меня», - говорит он теперь. Но у меня нет этого на уме.
 
3/VII «Спроси Януша Корчака, что делать, чтобы ушла печаль», - попросила я Мартину. «Он сказал, что Вам надо молится «Богородице Дево, радуйся» 150 раз». «Что я должна делать, чтобы Бог был мной доволен?». «Любить всех». Я сказала  Славе: «Наблюдайте за собой». Слава: «Наблюдаю». Я: «И что Вы видите?» Слава: «Ничего утешительного».

5/VII «Степной волк» Германа Гессе – это что-то гениальное. Второй раз перечитываю.

Мне кажется, что Слава читает мои мысли. А вообще, он всё время издевается надо мной. Света сватает меня за Славу.

6/VII Я счастлива здесь. Мы подхватили игру Светы о сватовстве. Глаза у Славы,  а он часто смотрит на меня, мягкие, чуть насмешливые, глаза его добрей, чем его речь и тембр голоса. «Галя раскрепощается», - сказал он, я ответила: «Вы вывели меня из состояния созерцания, а теперь расплачивайтесь». Глаза у него хорошие, свои, родные, добрые.

Когда мы шутили днём о нашей свадьбе, я сказала: «Любви нет. Как жениться?»  Слава: «Полюбишь. У тебя нет ко мне любви, а я–то тебя давно люблю». Я: «Когда будет наша свадьба?» Слава: «Зачем свадьба? Я скупой рыцарь – просто распишемся». Я: «Слава не может быть моим мужем, он не потянет. Я слишком многогранная личность...» С.: «А я – арапником... Браки совершаются на небесах».

7/VII Слава закрыт маской словесной и лицевой, чтобы его не ранили. Чем объяснить, что Мартина его не любит? Я сегодня счастлива. Благодарю за отдых. Я не хочу умирать, Иисус. Возьми меня к Себе так тихо, чтобы я не видела смерти.

На днях мне снился Тарковской. Он обнимал меня. Боюсь, как бы этот сон не был к его болезни.

Мартина: «Вы сейчас для меня Финн в женском образе... Коля знает,  что он болен... Слава обижает людей, так из него в этот момент выходит нечистое, он очищается».

8/VII Я уехала в слезах. Света догадалась идти со мной. «Какая ты счастливая, какая ты живая. А я уже давно окаменела», - сказала она. «Мы не знаем, что у Славы на душе, может быть, он страдает», - добавила она. Он вволю поиздевался надо мной вчера. Вообще-то, это признак некой влюблённости. Когда женщина невозможна для мужчины, начинаются издевательства.
 
9/VII Я очень сильно ощущаю себя узником не только тела, но и чувств, которыми я не умею владеть.

Тревога об Арсении Тарковском вынудила меня позвонить Асе в Москву. Она сказала, что плохо Андрею, его сыну, у него рак.

Мы с Наташей К. и её подругами побывали в Комарово на могиле Ахматовой, потом на Щучьем озере. На могиле благодать ощущается.

11/VII Приснилась умершая жена дяди Глеба Истомина - тётя Таня, Татьяна Владимировна. Мы все вместе жили в Чкаловской, под Москвой. Лицо у неё было молодое, светлое, голубые глаза сияли радостью. Она молча смотрела на меня. В своё время она умерла от рака. Я встревожилась, стала звонить в Москву тёте Сусанне, никого не было. Сусанна общалась с Истомиными.

Читала Н.К. Рериха о Л.Н. Толстом. У меня возникло переживание, что Толстой вселенскими и одновременно нежными объятьями обнимает мою душу.

Света В. получила через проводника посылку от родителей, поезд опоздал на 4 часа, мы несколько раз ходили на вокзал, наконец, потащили к Свете домой огромную картонную коробку с вареньем в банках и молодым картофелем (несколько кг).

«Нас со Славой объединяет внутренняя работа», - сказала Света. «Со временем надо будет показать плоды этой работы», - ответила я.

Сегодня у меня раздуваются ноздри от жажды по Божественному, по прекрасному в человеке, по интересным людям, чьё сердце горит любовью.

12/VII Дивным парком в Павловске долго шли с Наташей Колб. Она с 6 лет больна, ей нельзя волноваться и таскать тяжести, у неё паралич левой стороны тела, жуткие боли. Она взяла себя в руки и не стала показываться врачам. Лицо у неё красивое и мужественное. «Я живу духом», - говорит она.

13/VII Плохо работал ключ. Белла посоветовала позвонить Володе Л. Он приехал к нам на велосипеде, починил ключ. Встретила Лилю, приготовили ужин. Наташа пришла и сообщила, что придут двое мужчин, у Саши - 4 детей, другой его друг неприятен Наташе.

Они приехали на машине, я услышала любезности в прихожей. Они принесли вино и торт. Я вошла в комнату из кухни, что-то жуя на ходу и улыбнулась гостям. Нас познакомили. В Саше мне почудилось что-то родное. Юрий Михайлович был очень говорлив, много шутил, в нём было что-то мило несовременное, старинное лицо, мягкое, доброе, с детским выражением.

С Сашей мы обменялись несколькими мыслями, я поняла, что разговор с ним кроме неловкости, ничего не сулит, он не понимал меня и искажал то, что я ему говорила. «Вы ставите  между нами барьер, Вы лишаете меня свободы, а там, где нет свободы, нет и прямоты, а я хочу быть естественной», - сказала я ему.

Я задала им тест, которому меня научили в больнице. Ответы Саши и Юрия Михайловича были интересны и характерны для каждого. В ответах Ю.М. сквозила доброта к людям.

Было упомянуто о перевоплощениях. «Саша – йог», - сказал Ю.М. «Восточное мировоззрение жестоко», - подхватил Саша. «Я не хочу перевоплощений, я сам себе творец», - продолжил он. «Вы познали себя самого?», - спросила я. «Нет», - ответил Саша.

Ю.М. беседовал с Лилей, которая весь вечер была тиха и печальна.

Постепенно создалась удивительно лёгкая и тёплая атмосфера. Я сказала: «Может быть, в будущем мы сможем творить образы и претворять их в реальность». Ю.М. сказал мне на это: «Вы не медиум ли? Я чувствую в Вас много духовной энергии.  Вы как бы мост между настоящим и прошлым, настоящим и будущим». Я сказала: «Я нахожусь между небом и землёй, мне очень трудно жить, т.к. большинство людей – очень земные».

Я была оживлена. Жизнь души открывалась во мне в многочисленных гранях, я чувствовала себя умной, женственной, находчивой для поддержания шуток, хотелось играть многие роли. Вдруг Саша, сидевший напротив меня сказал: «Вы женщина, помноженная на 100 женщин». Ю.М. добавил: «У Вас кристально чистая душа». Знал бы он, как я бываю вспыльчива, темна и как меня заносит.

«Галя молодец, она расколола Ю.М.», - сказала Наташа, которой делали комплименты.

Ю.М. на сей раз показался ей добрым и обаятельным.

«А в глаза заглянуть можно?», - в какой-то момент спросила я и посмотрела сквозь тёмные стекла очков в глаза Юрию М. Ко мне тут же протянулись Сашины руки, он посадил меня поближе к себе. Глаза у Ю.М. оказались усталые, голубые, не очень живые.

Зато Саша прочёл мне лекцию: «Специально смотреть в глаза не надо. Надо взглянуть и поймать кадр, потом другой, смотреть, как человек движется, какие у него жесты и таким наблюдением постепенно составить себе представление о человеке».  «Благодарю Вас за лекцию», - сказала я. 

«Я Вам многое расскажу, и Ваше любопытство будет удовлетворено», - сказал Саша.  «Я очень жадная. Меня насытить может только Одно Существо». «Бог?», - спросил он. «Это моя тайна», - сказала я. «Раз у Вас есть тайна, значит Вы - раб», - заключил Саша. Но Ю. М. меня поддержал: «Иметь в душе тайну, ещё не значит быть рабом».

Мы поиграли в игру: кем мы были бы в 19 веке. Ю. М. – пан-воевода, Саша – хуторянин, Лиля – экономка, я – гувернантка, Наташа – госпожа полковница. 

«Спой, Галя», - попросила меня Наташа. Я спела без особого вдохновения 4 песни.  Когда пела «Ангелов» Пети Старчика, появилась хорошая энергия в сердце.

Ю. М. сказал Лиле: «Я чувствую Вашу печаль. Вам надо заниматься музыкой. Музыка умиротворяет. Моя мама стала играть на фортепьяно в 60 лет, сейчас ей 75. Все 15 лет она играет».

«С Вами так хорошо и приятно, что нам не хочется от Вас уходить», - сказали наши гости. Стали прощаться. Саша поцеловал дамам руки. «Я куплю Вам пианино», - сказал Ю. М. Лиле. Саша сказал: «Мы - волшебники». «Завтра вечером я к Вам приду», - сказал Саша. Они ушли.

Когда ко мне проявляют теплоту и внимание, я начинаю жить наполненной жизнью, раскрепощаюсь внешне и могу очаровать некоторых мужчин.

Меня смутил и взволновал Володя Л. Он хотел поцеловать моё плечо, но он сдержался, а уходя, сказал: «Прощай навеки».

14/VII Ночью демоны в образе людей поднимали меня высоко и отпускали, я должна была лететь большое пространство до земли и разбиться. Я хваталась за какие-то трапеции и веревки и тем спасалась. Я усиленно молилась во сне и с неимоверным усилием крестила мучителей своих. Эти существа скукоживались от креста. Одним из существ была моя знакомая, произносившая отвратительный мат.

Звонила Коле, он не спрашивает почти никогда, как я живу. Ледяные стены передо мной.

Много думала о том, что такое грех, что такое вожделение, где грань между грехом и природным естеством.

Пришёл вчерашний Саша. «Вы совершили вчера два чуда. Во–первых я понял свою жизнь. Во–вторых, когда Вы играли и пели, ко мне пришёл покой и исцеление. Все мы - животные. Когда Вы стали петь, животное во мне исчезло. Я никого не люблю. У меня такое состояние внутреннее, что меня распяли, в сердце воткнули копьё, это копье вынули, а боль осталась. Можете ли Вы сделать какие-то внутренние усилия, чтобы мне стало легче?», - спросил Саша. «От меня не зависит результат, я только приложу усилия», - сказала я и стала молиться о нём, душа моя наполнилась болью. «Боль ушла в глубину», - сказал Саша в конце вечера.

В нём прорывается искренность, детскость, бывает витиеватость речи. «Вы очень тонкое существо. Что мне делать, чтобы обрести нечто стабильное в душе?», - спросил он. «Я могу Вам сказать, но будете ли Вы это исполнять?», - сказала я.  Пришли гости, нас прервали.

Мы с Любой, подругой Натащи К. сегодня уезжаем под Архангельск. У Любы там живут мама и сестра Маша с больным мужем.

Саша отвёз меня на машине на вокзал. Я была очень серьезна с ним весь вечер. Он нёс мой чемодан, Наташа напомнила мне, что у него 4 детей. Я сказала Наташе: «О Саше не беспокойся. Я помню о его жене Ларисе и 4 детях. Он немного увлёкся мной, как мне кажется. Ты заметила, какая я серьезная? Я нейтрализую его».

Саша сказал: «Был когда-то на Земле Христос...» «И есть», -  мы произнесли это с Наташей почти одновременно.