Мелодрамки

Этот октябрьский день, не отличался своей оригинальностью, с самого утра шёл, холодный раздражающий дождь.
В два ноль четыре, я вошёл в кабинет главного редактора издательства “Вечерний Город”, Виталия Алексеевича Наливайко. Наливайко был невысокого роста, крепко сбитый, с огромной сияющей залысиной. Манера речи его  была мармеладно-приторной, вязкой, а маленькие поросячие глазки, заискивающе бегали туда-сюда, как бы пытаясь поймать вас в фокус.
Кабинет был светлый и просторный: Пара репродукций, модернистов начала века, фотография Путина на фоне триколора, большой коричневый диван в углу, стол и два кресла.
Когда я вошёл, Наливайко сидел за столом, на котором беспорядочно были разбросаны какие-то бумаги, которые он отчаянно пытался привести в порядок.
- Здравствуйте, Виталий Алексеевич, можно?
Увидев меня, Наливайко прекратил возню с бумагами.
- А, Андрей Ильич, добрый день! Прошу, присаживайтесь. – И своей небольшой ручкой указал на кресло.
Наливайко, сделал небольшую попытку быстро привести свой стол в порядок, но тут же бросил это занятие, видимо поняв его бесполезность и махнул рукой.
- Эх, развёл тут бардак, не обращайте внимания. Сами понимаете конец месяца.
В знак полного согласия с ним и понимания, я мотнул головой.
- Чай или кофе, будете?
- Нет, спасибо, я только недавно пообедал.
- Ну, как хотите… Как у вас дела? Как поживает ваша супруга?
- Всё в порядке Виталий Алексеевич, как говориться, с божьей помощью.
- Над чем-нибудь работаете сейчас?
-  В данный момент нет, но я только месяц назад, если вы помните, прислал вам свою новую повесть.
- Конечно, конечно… Помню, как же, “Мотивы сентября” - очень и очень сентиментальная вещь, хочу я вам сказать!
- Так о чём вы хотели со мной поговорить? О “Мотивах сентября”?
- Ах да, поговорить – замахал руками Наливайко и выдавил жеманную улыбочку - извините Андрей Ильич, совсем замотался, конечно поговорить. Так вот, я хотел бы поговорить с вами о вашей работе, извините, о вашем творчестве.
- Конечно, Виталий Алексеевич, в чём проблема?
- Собственно особых то проблем нет, у вас неплохая критика, вас любит определённый круг читателей, а вернее сказать читательниц! Просто я хотел бы обсудить с вами некоторые грани вашего творчества.
- Слушаю вас.
- Скажите честно Андрей Ильич, вот вам самому не надоело клепать эти свои мелодрамки, вам уже за тридцать, не пора ли ступить на дорогу более серьёзной литературы. Так сказать бросить себе новый вызов, сойти с привычной колеи…
- А что не так с моими мелодрамками?
- Поверьте, я нисколько не хочу вас обидеть, но поймите, сейчас в это непростое время, стране нужны герои,  нужны подвиги, ну или на худой конец враги, что бы страна знала кого надо ненавидеть и бояться. Вы понимаете меня? А что у вас в этих мелодрамах? Сплошное ебу и плачу! Ещё раз извиняюсь. Он любит её, она не любит его. Слёзы, сопли, водка, апельсины…
- Я не совсем понимаю, Виталий Алексеевич, что вы хотите от моей скромной персоны? Вас больше не устраивает моё творчество и вы отказываетесь со мной работать?
- Нет, нет что вы? Андрей Ильич, вы всё не правильно поняли, мы хотим с вами работать, очень хотим, у вас отличный слог, великолепный образный язык. Можно сказать стихи в прозе, Тургенев отдыхает!
- Ну, это вы, с Тургеневым, загнули конечно, но всё равно спасибо! И всё-таки, нельзя ли поточнее, Виталий Алексеевич?
- Можно и даже нужно! Так вот, я уже говорил, что стране сейчас нужны: гении и злодеи, герои и враги, нашей с вами родине, нужно дать заряд патриотизма! И вот, в издательство поступил госзаказ, на серию книг такого плана, патриотического, в общем. И я хотел бы задействовать как можно больше авторов, тем более, таких как вы, Андрей Ильич, умеющих виртуозно владеть словом.
- И про что я, по-вашему, должен написать? Про какие подвиги, Виталий Алексеевич? Вы сами прекрасно видите, что твориться в стране. Про что писать? Про коррупцию или очередной застой?  О том, что треть населения, если не больше, живёт за порогом бедности? Про алкоголизм, наркоманию? Или может быть, про него?- Спросил я и указал взглядом на портрет президента, мужественно и понимающе смотрящего на нас с белой стены.
- Андрей Ильич, вы всё видите в довольно чёрном цвете, так сказать излишне драматизируете, мне кажется если поискать, то можно найти и что-то позитивное в нашей сегодняшней действительности, ну не всё же так плохо, как вы описываете.
- Конечно можно, только если очень и очень постараться.
- Вот и постарайтесь, постарайтесь! И настоятельно, вам, рекомендую на время отказаться от этих мелодрам, займитесь лучше - настоящим делом.
- Спасибо, Виталий Алексеевич, за советы! Обязательно им внемлю и займусь настоящей литературой. Глядишь и в учебники попаду!
- Зря иронизируете, обиделись? Прошу у вас прощения, если был груб по отношению к вашему творчеству, но так к слову, про настоящую литературу… За произведения, написанные в рамках госзаказа - цена двойная.  Так что мой вам искренней совет, Андрей Ильич, пишите больше, лучше и самое главное патриотичнее!
- Как вы любите из далека зайти, Виталий Алексеевич: мелодрамки, литература, госзаказ, подвиги - сказали бы сразу, что оплата двойная, мы же взрослые люди, творческие в конце концов!
- Я так понимаю, мы договорились?
-  Конечно, договорились!
- Ну, вот и чудесно, в течение месяца жду от вас чего-нибудь стоящее моего внимания.
- Непременно, будет исполнено.
- Аванс вы получите завтра.
Я встал, на прощание мы обменялись рукопожатием и я ушел. Октябрьский день по-прежнему не блистал какими то новыми красками, дождь глухо и монотонно долбил по сонным осенним улицам.

                2
               
В пивной, напротив редакции, я встретил Эдгарса Берзиньша, автора таких бестселлеров как: “Завещание Ленина”, “Завещание Сталина”, “Маленков против Хрущёва - не объявленная война”, ну и конечно же “Лаврентий Берия - агент Гитлера”.
Эдгарс сидел за барной стойкой, не торопясь и с удовольствием потягивая пиво. Берзиньш был, кажется из Латвии, но уже очень давно проживающий в России. Высокий рост, светлые волосы, голубые глаза - в общем, имел внешность истинного арийца. Я подсел к нему и тоже заказал пива.
- Привет Ильич! – Эдгарс говорил с неподражаемым, лёгким прибалтийским акцентом.
- Здравствуй Берзиньш!
- Был в редакции?
- Ну да, заскакивал, по делам.
- Знаем мы ваши дела, у самого такие же. Наверняка, Наливайко, предлагал тебе взяться за госзаказ и написать чего-нибудь патриотическое.
В ответ, я с улыбкой качнул головой.
- Ну и как? Надеюсь, согласился?
- Конечно, согласился, оплата ведь, по двойному тарифу! А у меня ипотека, сам понимаешь.
- Правильно, что согласился, я давно тебе говорил бросить писать мелодрамки и создать что-нибудь стоящее.
- Ну, вот и ты туда же, что вам дались мои мелодрамки?
- Кому нам?
- Да вот, Наливайко, тоже раскритиковал мои произведения. Сказал – “Сплошное ебу и плачу!”
- Правильно сказал, я тебе это давно говорю, просто ты меня совсем не слушаешь.
- Ладно, проехали, ты мне лучше посоветуй о чём написать, а то у меня пока совсем что-то идей по этому поводу нет. Не бьёт из меня фонтаном патриотизьм!
- Так, надо подумать, а вот… У меня есть одна очень замечательная тема, Иона Якир - отец советских маршалов.
- Почему Якир?
- А почему бы и нет!
- Ну, ты загнул, я про Якира знаю только то, что его расстреляли в 37 году, по делу Тухачевского, как я буду писать? Это надо в архивах, каких-нибудь исторических сидеть, день и ночь.
- Как, как?  Открываешь интернет, включаешь фантазию, пьёшь водку и пишешь. Вот и всё! Понимаешь, кто его там будет разбирать, правда или вымысел, где мифы, а где реальность. Поверь, академики такие книги не читают, а среднестатистический читатель знает о Якире, тоже самое что и ты: Дело Тухачевского, заговор маршалов, жертва репрессий, вот и всё! - так что дерзай. Поверь мне дружище, ты же знаешь – это есть, мой хлеб.
- Спасибо! Надо будет взять на заметку. А ты уверен, что про Якира, это патриотично?
- Ещё как патриотично, патриотичнее некуда! Ну, на крайний случай, напиши, что-нибудь про Уборевича.
- Ладно, хрен с ним с этим патриотизмом, тошнит уже. Не знаешь как ЦСКА, в евролиге с Жальгирисом сыграл?
- ЦСКА выиграл, очень жаль, мне они совсем не нравятся.
- Да понимаю тебя дружище, мне тоже.
За окнами пивной стемнело и вдоль по улице зажглись фонари, разливая вокруг себя меланхоличный электрический свет. Так октябрьский день, плавно перешёл в вечер.
Мы продолжали сидеть в пивной и вскоре, я потерял ход времени.  Казалось, что мы торчим там уже целую вечность. За пивом мы спорили: о Гончарове и его романе “Обрыв”, о шансах Детройта выйти в этом сезоне в плей - офф, обсуждали идейную бездуховность общества и разговаривали о Мурманске, куда Берзиньш изъявил желание уехать, на поиски творческого просветления.
“Я так мал, а вокруг всё огромное…” как пел, в одной из своих песен Юрий Шевчук. Вот и здесь: осенний дождь, пивная, Гончаров, Русский Север и я, такой маленький и ничтожный по сравнению со всем этим миром, ищущий свои пути, те самые – единственные по которым следует двигаться дальше, вдаль, за нить горизонта, навстречу вечности. Ох уж это перепутье, перекрёсток человеческих судеб. Налево пойдешь - любовь найдёшь, направо - смерть свою… Извечный  выбор, деньги или совесть, что  готов ты попросить, у Лукавого, в обмен на свою бессмертную душу?  Может и мне податься куда-нибудь в Архангельск, в поисках просветления.
- Слушай Ильич, давай кончать этот спор, я не отступлюсь от своего мнения, что “Котлован”- это повесть о коллективизации и ещё это самая антисоветская вещь, которую я когда-либо читал.
- А я тебе говорю, что ты не прав. “Котлован” - это  гротеск, абсурд, антиутопия… Я бы не стал так однозначно причислять его к антисоветским произведениям. Всё-таки, Платонов был за революцию и за большевиков в целом.
- Всё верно, но это в самом начале, он принял революцию восторженно, а затем разочаровался в ней, как и многие тогда. Так вот, в общем и целом “Котлован”, о разочаровании Платонова в революции…
Берзиньш замолчал и стал таращиться куда-то в сторону.
- Ты чего замолк то?
- Cмотри, видишь тех девиц, что усаживаются за столик, около окна?
Я посмотрел на тот столик, на который указал Берзиньш, там усаживались две довольно миловидные девушки, о чём-то живо болтая и распуская по пивной, весёлый задорный смех. Одна из них была брюнеткой небольшого роста, а другая блондинка чуть повыше, ну прямо вечерняя классика!
- Ну и что дальше? – Спросил я, допивая остатки пива.
- Я хорошо знаю этих девиц, поверь мне – это верняк! Надо только приложить немного старания и выпивки. Ты со мной?
- Конечно! Иди, начинай пока без меня, надо жене позвонить, сказать, что я задержусь.
- Давай, только не долго, а то я уведу обоих!
Берзиньш подсел к девушкам, те его горячо поприветствовали, он указал девушкам на меня и они мне помахали, в знак приветствия.
- Нет, ну вот как тут напишешь, что-нибудь патриотическое, когда кругом, одни сплошные мелодрамы!
Вечер плавно перешёл в ночь, ночь перешла в утро, а дождь по-прежнему не кончался. Какой на удивление предсказуемый, в этом году выдался октябрь.