охочи до ночи

ни пугайти
белых лебедей,
тьфу, ты, пардонес,
ни стриляйти в ихних неумело.

слова стрелянными пульками
от ружья валялись в пыли и грязи,
никому не нужные, не привлекательные,
мятые, битые, искореженные, обезображенные.

плавали по морю
кораблики, плавали
в акияне субмаринины,
плавали по небу облака.

вольные разговоры на вольные
темы не способствовали усвоению
правил искусства общежития, а
создавали ихнюю видимость.

кншно, нать бы,
чого-й-то тута ужо,
пыши стрыптизер шушерный,
абнажай еенную правду разодетую.

обычно какоси быват:
афтор пишеть сибе чо-нить,
потома подправлю кое-хде буковки,
шобы по-панятнее было и зараз ужо фсе.

вишь, цветные стихи. придумал жи такое.
красный галстук, малиновый пиджак,
желтые шаровары, зеленые головы,
фиолетовое настроение, белые ленты.

время тельца, время синей птицы,
время красного петуха,
время желтой с черным синицы,
время дятла, время лоха.

пышуть, пышуть фсяк разное,
чытаешь и одуреваешь втихую,
грамотные, вроде, но въедливые,
аднакоси, аки гнус, никакого спасения.

мыслительные процессы
перетекали многоярусными
анфиладами, изнутри напоминая
о термитнике с многочисленными ходами.

надуманное режиссером
разбавлялось естественным
фоном событий, давно знакомых
по хистори причинно-следственной.

ежели помыслил
об чом-нить, то
енто ужо было когда-тось,
тяжило на юпитере без мыслеуловиителя.