Зима длиною в жизнь

Баба Варя любит сидеть у окна и часами смотреть на протекающую за ним жизнь. Сквозь оконное стекло виден окрашенный край крыльца и огороженный палисадником небольшой участок земли, пестрящий в летние дни разноцветьем садовых цветов. За палисадником, аккурат напротив баб Вариных окон, виден колодец. Соседи  ближних дворов брали колодезную воду для хозяйственных нужд,  пойла скотине, на полив огородов.  Вода мягкая, сладкая, студёная даже в самую жаркую пору. Баба Варя приободрялась, когда временами кто-нибудь шёл по воду,  кивал  старушке, она и рада-радёхонька поздрастькаться.
 Поутру  Акулина с соседнего двора выводила летними днями бычка Борьку под сень старых тополей, что росли рядом с колодцем. Привязывала, оставляла  до вечера. Сама непременно заглядывала к   старушке  спроведаться, как дела.   Оставшись одна, баба Варя снова замирала под окошком, смотрела, о чем-то думала. Забавный телок со звездочкой на лбу, более всего забавлял её. Он, то жамкал травку, то спал в тенёчке, отмахивая хвостом сквозь сон мух, то находил себе иные развлечения: время от времени, смешно взбрыкивал копытцами, пытаясь привлечь внимание кур. Разнопёрые курочки, важно вышагивая, останавливались недалеко от телка, суетясь,  усердно разгребали  и  разбрасывали во все стороны траву,  не обращая на того ни малейшего внимания:  «Всяк при своем деле, усердствуют, труждаются, - мыслила старушка, - были времена так суетилась не хуже энтих курей. Прыти сколькя было, - вспоминала старушка прежние времена, - Ээх… и куда что девалось?»
 Загрубевшей от тяжёлой работы рукой, баба Варя поглаживает свое бесценное сокровище – кошку Мурёшку, так ласково она величает свою любимицу. Мурёшка, устроившись на бабушкиных коленях, в складке отвисшего платья, словно в гамаке, мурчит от удовольствия и время от времени томно и с благодарностью посматривает на кормилицу. Шёрстка у мурлыки мягкая и шелковистая, так и лоснится под ласкающей рукой.
Первое их знакомство произошло случайно, слишком банально, и оказалось спасительным для обеих одиноких душ. Брошенный на произвол судьбы котёнок неизвестно, сколько бы ещё скитался, ища приюта, если бы бедолага случайно не забрёл во двор бабы Вари, где она и подобрала совсем обессиленное жалкое существо. Старушка пригрела, накормила заморыша, пожалев, оставила у себя - все хоть живая душа рядом - да так с того времени они уже не расставались никогда.
На бабин Варин век выпала нелёгкая доля. Девчонкой работала в колхозе наравне с бабами, с ловкостью увязывая колосья в снопы. За сноровку в работе снискала уважение и любовь всей бригады. Каждый стремился взять Варюху себе в помощницы.
Годы шли. В девках Варвара слыла красавицей и певуньей. Ухажёров было немало. Всяк хотел иметь в жёнах девушку, с покладистым, незлобивым характером, да работящую. Так что в девках она не успела засидеться. Раз с соседней улицы пришли кавалеры, вызывая гармошкой невест на вечерние посиделки у завалинки. Среди них и оказался Варькин суженный. Молодые быстро столковались и к осени сыграли свадьбу. Молодуха перешла в дом свекрови. Свекор помер давно, а со свекровью Варя поладила, во всем стремясь помогать той по хозяйству.
Вскоре на плечи молодой хозяйки легло много новых забот - родилась дочурка. Не успели оглянуться, как ещё одно дитя оповестило криком о своем приходе в этот мир. Молодые были в постоянном труде, но особенно не шиковали. Жили ладно, полюбовно, без скандалов.
И вдруг страшное известие заставило содрогнуться миллионы людей. Война...
Варькиного мужа вместе с другими селянами призвали в армию с первых дней войны. Увидев повестку Варька заголосила и, словно подкошенная, упала на скамью. Больше она ничего не помнила. Она пришла в себя от заходящихся в крике дочек. Свекровь сидела рядом, беззвучно плача, потрясывала сноху за плечо. Варвара с трудом, но нашла в себе силы подняться, чтобы снова жить, ждать мужа, поднимать на ноги детей, помогать свекрови.
Как водится, беда не приходит одна. От мужа перестали приходить известия. Свекровь, и ранее не отличавшаяся здоровьем, теперь совсем ослабла. Молодой женщине полностью пришлось взять в свои руки работу по хозяйству. Вставая спозаранку, она гнала скотину в стадо, по пути забегала в лес за хворостом, думая о предстоящих холодах, трудилась на лесных делянках до темна.
День ото дня грохот канонады становился отчетливее. Баб погнали рыть окопы. Варька, оставив малолетних детей на больную свекровь, работала на окопах, сжимая зубы от бессилия, что-либо изменить и боли, причиняемой разодранными в кровь мозолями.
Варвара, уходя на окопы, вырыла в саду рядом с домом землянку. В ней пряталась свекровь с детьми во время участившихся бомбёжек. Свекровь молилась Господу, Пресвятой Богородице и всем Святым за пропавшего сына, за внучек, за сноху, чтобы супостаты немцы не вошли в село. Слава Богу! Господь услышал молитвы. Немцев остановили на подступах к селу.
Война потихоньку стала отступать дальше и дальше. Долгожданный май принёс не только радость Победы, но и щемящую боль о бесчисленных невосполнимых потерях...
Баба Варя сидит у окна, перебирая в памяти страницы жизни. К дому на велосипеде подкатила молоденькая почтальонка Сонечка, остановилась у палисадника. Сердце старушки заколотилось в груди. Она согнала кошку с колен, поднялась с табурета. Опираясь на палку, заковыляла навстречу к почтальонке.
Приветливая девушка протянула бабушке свежую газету и долгожданное письмо. Выросли дети, внуки, выпорхнули из родительского гнезда. Обосновались в городе, приезжают в отчий дом лишь летом, на время отпуска. Вот и ждет старушка каждый день почтальоншу.
Письмо было от младшей дочери: «Слава Богу, у детей все в порядке». Давно они зовут мать жить к себе в город, уж и комнату для нее отвели. Да вот только баба Варя никак не может решиться на переезд: «Да как же можно бросить всю эту красоту?!, – думает старушка, окидывая взглядом широкую зеленую улицу. Воздух-то  какой, дыши – не надышишься. Да и вся родня в этой земле лежит похоронета. Нешто я могу их могилки бросить? Пока смогаюсь, никуда не поеду, пусть не серчают дети на меня старую. Уж больно корни мои здесь глубоко вросли, не выкорчевать. Стронешь с места старое дерево и засохнет оно, не приживется, так и нам старикам тяжело с насиженного места срываться. Я еще смогаюсь пока».
Подошла Мурешка и заластилась о бабушкины ноги, приподнимаясь на задних лапах,  громко мурча. Старушка подняла кошечку на руки и крепко прижала к себе.
Вот уж и осень на подходе, а там еще одна долгая зима, длиною в жизнь...