***

Суббота. Погас свет. Густые-густые сумерки. Гуще позднего вечера. В них  растворяются контуры стола, кресел, настольной лампы.  С ногами забрался на диван, прижался по-детски в уголок.  И почему-то опять,  без всякой на то причины, откуда-то из далека начали выплывать картинки прошлого. Передо мной переворачивались, как-то сами собой или от особого дуновения времени, страничка за страничкой в книге судьбы. Вот я  сижу за столом на высоком, с перекладиной, чтобы не вывалился,  стуле, сделанном специально для меня.  Довоенный Бобруйск.  Первомайская демонстрация.  Колонны одетых в белые костюмы физкультурников. Сгоревший дом, немцы, собаки. Мы с Зоей в малине прячемся от облавы. Обгоревшая, оторванная нога под забором.  Пылающий город.  Ужасная бомбёжка, такая,  что от разрывов бомб не слышно своего голоса.  Бегущая мама с криком "Победа". Вот она в постели с огромной зияющей на груди,  раной.  В ране видны сосуды, при дыхании в них что-то клокочет, выделяя  жёлто-красную жидкость.  Кладбище... Церковь... Венчик на лбу  мамы... Кривая сосна...Могила...Холмик. 
Вспыхнул свет.  Книга исчезла. Что запомнил-записал.