Кризис

Кризис

Однажды в разговоре с мамой я выпалил:
- Ты же умный человек - могла бы книгу написать, многого добиться!
Мама задумалась:
- Другого хотелось… Когда училась в школе, всё время мечтала …поесть. Как-то раз шла мимо чужого дома и через оконное стекло заметила на подоконнике десяток куриных яиц. Остановилась, загляделась… Стояла долго - как в музее перед знаменитой картиной.
Потом мама улыбнулась:
- Не поверишь, но по улице К.Маркса ходили коровы! В 40-е годы преобладали деревянные дома - каменные построили позднее. Дом всегда окружался забором. Но вовсе не потому, что жители кого-то боялись - просто они держали скот: крупный, мелкий, а ещё свиней, птицу… Наша семья держала свинью. Мама покупала маленького поросёнка, к осени он набирал вес. Свинку отвозили на комбинат, там забивали, разделывали, и зимой мама иногда баловала нас мясцом.
- Постой, мам, чем же вы её кормили, если самим еды не хватало? - засомневался я.
- Травой.
- А-а… Понятно: свинья любит свежую травку…
- Не совсем - траву ещё надо было сварить. Когда мама заваривала «зелёнку», запах стоял ужасный; тогда мы: я, сестра и брат - уходили играть на соседний двор… Знаешь, в Пединституте, куда я поступила уже после войны, я оказалась самая худая. Вроде бы радоваться надо, а мне было обидно за свои «мощи». После того как в кинотеатрах показали американский фильм про Тарзана, на институтских парней я не могла смотреть без улыбки. С киноэкрана видела атлета, мускулистого, ловкого, высокого, красивого, а у нас ребята мал-мала, кожа да кости, все робкие, застенчивые.
Потом, когда работала учителем, желание прибавить в весе не исчезло. Но продуктов покупала «в обрез», поэтому полнеть не удавалось.
И только через несколько лет, когда я устроилась воспитательницей в детском саду, моя талия начала увеличиваться. Еды оставалось много: воспитанники ели неохотно, но… Вдруг изменилась мода: быть полным стало некрасиво.
- Так воплотилась моя мечта, - закончила мама и рассмеялась.

Тот разговор я вспоминаю часто. Может быть, потому что сравниваю мамину жизнь со своей? Когда слышу о 90-х, вздрагиваю. Бандитизм, финансовые пирамиды, невыплата зарплат, Чечня, Чечня-2 и полная уверенность, что страна катится в тартарары. Я несколько раз терял работу, унижался, прося в долг, порой экономил на еде. Но эти годы мне пригодились. Чтобы оправдаться перед сыном. Не представляю, как я мог бы объяснить, почему папка не стал начальником, почему не скопил на машину, почему не завёл братика…
Но потом, после трудных вопросов, я неизменно вспоминал смешной случай. Например, такой. А помнишь, сын, с каким восторгом ты изучал личную сберегательную книжку? Она была оформлена дедом с бабушкой сразу после твоего рождения. За 18 лет сумма выплат состояла из шести цифр! Почти миллионер! Правда, без учёта деноминации рубля…

Пройдёт время, и взрослый сын, посадив напротив уже своего сынишку, станет объяснять, что между подержанным фольцвагеном, и новой ладой, конечно, разница есть, но не такая уж большая, и потому он здорово сэкономил.
- Поверь, мы с мамой не жадные, - станет оправдываться он, - просто ты не знаешь, что такое кризис. А я его на своём горбу пронёс: когда учился в университете, мне приходилось выживать на 200 долларов в месяц, присылаемых родителями!
Затем сын улыбнётся и вспомнит какую-нибудь смешную историю.

Каждое поколение переживает свои кризисы, только называются они по-разному: голодом, репрессиями, войной, безденежьем… Обращаться к истории бесполезно: это наука, которая объясняет нам, что следует помнить, а что забыть. В XXI веке исследователи в полемическом азарте побьют друг друга, но так и не договорятся: а был ли вообще кризис 2009 года? Какой мерой надо оценивать бедствие, чтобы о нём помнили потомки?
Мы знаем правду. Но с годами мы меняемся - и правда меняется вместе с нами.
Вы спрашиваете о кризисе? А может, послушаем что-нибудь весёленькое? Кажется, в моей записной книжке есть замечательный анекдот…

15.04.2009 г.