Стройотряд. Глава 14. Санаторий для мстителей

Это еще одна история о человеческой жадности и взаимном коварстве на почве беззаветной любви к денежным знакам.
          Ничто так не рушит нормальные отношения в коллективе, как три пресловутые буквы… Нет, не то что вы подумали, а КТУ. Что в переводе на человеческую речь означает коэффициент трудового участия, соответственно которому и распределялась зарплата в отряде, да и в бригаде в целом.
Беда пришла нежданно, как нашествие буржуинов. В конце первого, без всякого пафоса, ударного трудового месяца мы ждали результатов своего труда в виде достойной цифры денежного эквивалента. Надо сказать, что до этого и бригадир, и мастер «Терразини» и прораб Петрович впечатленные порывами нашего энтузиазма обещали поставить отряду самые высокие показатели. Но…
         После собрания начальства, командир пришел злой и расстроенный. Разведя руками, бригадир поведал ему, что накануне к начальнику участка подошли бригадные активисты и шепнули, что если у студентов будет КТУ равный или даже больше, чем у среднего рабочего, то они просто сворачивают всю свою деятельность… «Вот вам и объединение пролетариев всех стран! А еще кое-кто дружбу завел с этими …!» - обиженно бросил Дима и скрылся у себя в комнате. Горевать.
         Народ обалдел. Вместе с легким сквознячком из балка довольно быстро уходил и трудовой энтузиазм. На состоявшемся вечером внеочередном «суарэ» было решено сделать ответный ход. Намстить было особенно нечем, потому после долгих споров пришли к выводу, что лучшим ответом будет скрытая забастовка в виде работы в стиле «не бей лежачего».  Таким образом,  возникла идея компенсации убытков за первый месяц ударным отдыхом во второй. И пошла совсем другая работа… Даже комиссар обуздал свое ретивое и вместе со всеми делал все необходимые операции не спеша и задумчиво.
Тут нам несказанно повезло. Человек 10-15, включая меня, отправили готовить место под новый намечающийся водозабор. Задача состояла в том, чтобы выложить мешками с давно промокшим и  снова засохшим цементом песчаный берег Колвы, у самой воды, а мешки надо было спускать с достаточно крутого обрыва, высотой, этак, с нормальную пятиэтажку. Потому как прямо к берегу подъехать было затруднительно, их скидывали на краю обрыва. Чтобы не таскать на себе такую тяжесть волоком  по всяким буеракам на спуске, мы затребовали себе подобие зимней горки, которую работяги и сделали, прикрепив на деревянные рамы желоб из оцинковки. Удача заключалась в том, что все это действо происходило на отшибе от основной стройки. Дорога занимала минут 15-20 на Урале-вахтовке и никаких неожиданных визитов начальства не предвиделось. Рядом край подобия леса и начинающаяся тундра, вся заросшая спелой голубикой невообразимых в нашем краю размеров. Внизу вода. На обрыве стоит вагончик, где можно отдохнуть, спрятаться от дождя и даже покемарить.  Красотища!!!
        Едва скрылся, как ежик в туман, доставивший нас на место экипаж с Петровичем и мы немедленно начали обживать место. Сначала просто легли прямо на прогретую скудным солнцем землю и ели, скорее даже жадно жрали, голубику. Вот где еще можно найти такое место на земле, чтоб не вставая и не меняя местоположение почти полчаса, просто протягивая руки, объедаться этой сладкой спелой прелестью! Наверное, только где-нибудь в винограднике можно столкнуться с чем-то подобным. Мир заиграл красками! 
Примерно часа через полтора мы вспомнили, что вообще-то нас прислали сюда что-то там таскать и складывать и нехотя пошли к спуску. Работать после вышеописанного облома не хотелось абсолютно, но все-таки решили начать. Надежда на то, что мешки поедут по спуску сами, сперва не оправдалась. Очевидно, лень и обида не только нам помешали включить соображалку, но и каким-то образом скомпенсировали и силу тяжести. Почесав в загривках, в которых кроме мысли о сне уже ничего не было, народ решил, что мешки надо толкнуть. На эту нелегкую работу вызвался мой будущий друг и сосед по общаге Олег. Забравшись на желоб, он каким-то двухметровым дрыном, который нашли у вагончика, начал двигать пару мешков вниз. Мешки упирались и начисто отказывались ехать. В воздухе завитала мысль о том, что мы вписались в очередное попадалово. Но деваться было некуда, и потихоньку началась работа. Двое вверху складывали мешки на желоб, Олег толкал их вниз, остальные снизу растаскивали их по прибрежной зоне. Неспешный труд прервался неожиданно. Решив как-то ускорить процесс, положили партию побольше. Наш толкатель начал привычное уже движение…Раздался треск дерева, мат и совершив невероятный кульбит, достойный лучших трюков Джеки Чана, Олег сверзился с желоба на землю. Сломался шест. Слава Богу, все обошлось без травм и болячек. А стресс тут же сняли внеочередной ударной порцией голубики.
       На обеде командиру и мастеру было сказано, что ввиду напряженности работы и несказанной опасности, которую мы с честью преодолеваем, несмотря на нормы техники безопасности, быстрых результатов работы ждать не стоит. И для виду поспорив с начальством согласились на 20-25 мешков в день.
С обеда вернулись к уже родному желобу. Положили два мешка и вспомнили про десерт из ягод. Только приступили к лакомству, как пошел легкий дождь, и пришлось забираться в вагончик. Доктор достал карты и работа закипела.
        После дождя появилось ощущение, что день начался заново. Солнце почувствовав, что ему дают второй шанс за сегодня вжарило так, что мы выскочили из вагончика, бросив карты и послеобеденный сон-тренаж. Работать не хотелось от слова абсолютно. Подойдя к нашей горке, на которой сиротливо лежали два брошенных мешка доктор грустно спросил: «Ну чё, начнем что-ли?»  И хлопнул по крайнему рукой. Мешки стартовали сами так, как – будто готовились выступать по скелетону на зимней олимпиаде. СМАЗКА – дошло до наших расслабленных извилин!!! Намоченный желоб принимал засохший цемент, как бобслейная трасса. И не по два, а сразу по пять-шесть угловатых снарядов. Мы выкладывали очередь из мешков, а под нее плескали ведро воды. С диким железнодорожным грохотом вереница устремлялась вниз. Снизу желоб несколько поднимался вверх, получался как-бы небольшой трамплин, с него было удобнее брать мешки, если бы они останавливались… Как из древней катапульты снаряды сами теперь летели к кромке воды, где их очень быстро укладывали в ряд. Дневную норму сделали за 10 минут…
        Эту тайну наша группа хранила, как государственную. Мы отрывались на голубиковых плантациях, резались в карты, спали вволю, но перед обедом и в конце смены выставлялся дозор. Получив сигнал часового, что едет вахтовка, в которой мог быть кто-то из начальства мы, имитируя бешеную усталость, плюхали пару мешков на подсохший желоб и кто-то один, выразив на физиономии всю скорбь еврейского народа, начинал «по старинке» толкать их палкой.
В конце – концов мы уже даже немного устали от безделья и начали рождаться всякие бредовые идеи, слава Богу, не дошедшие до реализации. Но эти три недели остались, наверное, самыми теплыми в плане воспоминаний у всех, кто там был. Хотя, конечно, остальные ребята тоже не особо ломались после финансового краха первого месяца. Но такого вот северного санатория у них не получилось.
        Да! И месть бригаде таки состоялась. Поскольку начальство поставило нам за второй месяц средний по бригаде КТУ, что с учетом нашей «работы» было, как тринадцатую получить. Компенсация удалась!