Договорняк. Глава 20

     Материалы, обнаруженные моим  тёзкой в интернете, маленькой занозой засели в моей голове. Казалось бы, в наш век интернета обычная мелочь, рядовое событие. Но для меня это было непривычно. К газетным репортажам, новостным выпускам по телевидению я был внутренне готов. Но предавать огласке свои тренировки у складов не входило в мои планы. Поэтому я едва дождался того момента, когда смог добраться до своей квартиры и включить компьютер, удобно расположившись в кресле. Ноутбук был всегда при мне, и никто не мешал им воспользоваться.  Но я не хотел, чтобы кто-нибудь в команде обратил своё внимание на то, что я придал этому факту серьёзное значение. К тому же присутствие одноклубников помешало бы мне спокойно подумать. В моей голове застряла мысль - кто он, друг или недруг, немало покорпевший в районе моих дополнительных тренировок и выложивший свой труд в интернет? Я дважды, с перерывом для приёма пищи, пересмотрел весь материал и пришёл к выводу – он мне и не друг, и не враг. Человек поработал на самого себя, а я ему просто невольно помог. Он элементарно воспользовался представившимся шансом. Как когда-то и я сам. Какие обиды? Никаких!
     Любопытство подтолкнуло меня ознакомиться и с откликами всех просмотревших видеоматериал. Они были в целом благожелательны. Чаще всего проскальзывала мысль: «Все бы так пахали!» Меня такая красная нить устраивала. Я расслабился и механически продолжал читать высказывания болельщиков. Без ложной скромности, материал был неординарен и вызвал немалый интерес. Просмотрев его, многие заодно оценили и наши шансы на выход в Премьер-лигу. Тут мнения поделились на две равные половинки. Одни полагали, что команде рановато в высшую лигу, поскольку она не созрела. Другие считали, что команде сильно не повезло. Они сожалели о гибели Серебровского и Максимовича, будучи абсолютно уверенными в том, что с ними команда бы точно заняла призовое место. И тем не менее часть из них продолжала считать, что и сейчас у нас сохранились хорошие шансы на выход в Премьер-лигу.
     Вопрос одного из посетителей сайта, а случайны ли они, эти автомобильные аварии, остался без ответа. Никто не стал на него отвечать и о нём забыли. Зато моё внимание выцепило его, и он перекочевал в мою голову. Я стал размышлять, а почему эта мысль самому мне не пришла? Это же, действительно, достаточно странно, когда двое руководителей клуба погибли при схожих обстоятельствах. Я тут же позвонил своему источнику из ГИБДД.
- Михаил, как обстоит дело с авариями Серебровского и Максимовича?
- Не знаю, а что?
- Никому не приходила в голову мысль, что аварии не случайны?
- А есть что-то, что даёт основания так думать?
- Нет. Но в мою голову закралось сомнение.
- Похоже, ты первый, кому пришла в голову подобная мысль.
     Я не стал это отрицать. Фраза болельщика ничем не была подкреплена и умерла в зародыше. А вот в моей голове это предположение почему-то не хотело умирать. Но согласиться с ним означало признать двойное убийство. Ни много ни мало. В следственных органах меня сочли бы параноиком. С учётом моей нынешней популярности вежливо проводили бы до дверей. Но взваливать на себя проверку невероятной версии никто бы не стал. Однозначно. Следовательно, прежде чем озвучивать её официально, необходимо было проверить её самостоятельно. Первый вопрос, который был бы мне задан: «Кому это нужно? Разве они осложняли жизнь кому-то настолько, чтобы этот кто-то прибег к крайним мерам?» Пока ответить на этот вопрос мне было нелегко. С одной стороны, нашлись же «звери», что решили избить меня только за то, что я путался у них под ногами в их «дешевом» бизнесе. Серебровский и Максимович мешали подобным бизнесменам гораздо основательнее. Но убивать? Поначалу эта мысль показалась мне безумной. Однако через какое-то время мой мозг стал подсовывать мне случаи из нашей жизни, когда людей убивали и за меньшее. Что же в данном случае могло стать причиной?
     Если допустить, что это убийства, то они однозначно были чем-то связаны между собой. А объединял их только футбол. Другой почвы для общения и совместной работы у возможных жертв не было. Сами по себе турнирные успехи клуба не могли стать причиной для убийства, из-за этого не убивали. Однако было одно осложняющее ситуацию обстоятельство. В прежние годы в первой лиге прыжок наверх долго готовился. И не всегда это объяснялось тем, что уровень футбола в Премьер-лиге значительно выше. «Прогулка туда и обратно» - это очень дорогое удовольствие и не каждому по карману. Ведь вкладываться приходилось дважды. Сначала финансировать «подъём наверх», а затем значительное укрепление команды. А поскольку гораздо чаще обновление команды не давало положительного результата, то не каждый был готов рискнуть. Потратить серьёзные деньги и оказаться у разбитого корыта малоприятное удовольствие. Эпизодически наступало время, когда желающих отправиться в высшую лигу оказывалось очень мало. Но ежегодно находились «специалисты», гарантирующие инвесторам практически стопроцентные гарантии на «подъём». Взамен они получали карт-бланш на финансовые затраты. Система бесперебойно работала не один год. «Члены закрытого клуба» боролись между собой, используя все доступные им методы борьбы. Знатоки футбольного «закулисья» нередко в самом начале сезона могли предсказать команды, которые отправятся в Премьер-лигу. Нас никто не рассматривал в качестве конкурента. И когда в нашем лице возникла реальная угроза, у кого-то могли не выдержать нервы. Ведь отсутствие успешного результата могло вызвать недовольство у инвесторов и болельщиков. Начни общественность шумные разборки и сразу бы выяснилось, что значительная часть денег до клубов не дошла, застряв в карманах у «специалистов». В этих условиях руководству клубов как воздух был необходим выход в Премьер-лигу. Празднующим и ликующим испокон веков было не до проверок.
     Неожиданно у клубов, у которых ещё вчера «всё было на мази», возникла серьёзная проблема. И именно наша команда оказалась той костью в горле.  Возврат денег, никто и никогда, конечно, не рассматривал. Первое, что могло придти в голову, это лишение клуба-конкурента блестящего тренера. Способы применялись различные. Наиболее часто применялась дискредитация наставника. Но в данном случае репутация Серебровского была непоколебима. Оставался только насильственный вариант решения вопроса. Только было ли обезглавливание команды решением? Не секрет, что свято место пусто не бывает. На освободившееся место мог придти не менее блестящий тренер. В нашем случае этого не произошло, но и надежды конкурентов на развал команды не оправдались. И тогда ничего не оставалось как убийство владельца клуба? Но у владельца клуба были наследники, и существовала вероятность, что дело могло быть успешно продолжено. В реальной жизни такое не единожды было. Правда, гораздо чаще происходило обратное, когда смена владельца и тренера приводили к сбоям. Примеров было хоть отбавляй! Версия получилась мудрёной, жуткой, не хотелось в неё верить, но она имела право на жизнь.
     Однозначно, что тандем Максимович-Серебровский создавал проблемы для различных «футбольных жучков».  С ними нельзя было договориться. Они здорово мешали владельцам букмекерских контор. Хотя подумав, я склонился к тому, что они скорее отказывались помочь им в их махинациях. Но владельцы букмекерских контор вполне могли обойтись и без них. Отказ от ставок на нашу команду решал эту проблему. Упущенная выгода? Да, зато отсутствие всякого финансового риска. Хоть мне и не нравились хозяева букмекерских контор и различных тотализаторов, но, вероятнее всего, к убийству они не стали бы прибегать. Несговорчивых руководителей клубов было достаточно много. Малоэффективное решение. Но тогда кто?
     Мою голову не покидал вопрос, что же общего было у тренера и генерального директора клуба? Но сколько я не размышлял, находил только один ответ - клуб. Но неужели клуб убил их обоих? Ведь если их убили одним способом, то и исполнитель, скорее всего, один. Кто же тогда этот убийца, кому они мешали оба? И тут мне в голову пришла мысль, что это могла быть примитивная месть. Теоретически, Максимовичу, например, мог отомстить Золотов. Предположить подобное можно. Карьеру-то он тренеру испортил. Но в этот вариант плохо вписывалось убийство Серебровского. Убийство в качестве зачистки территории? Но не было никакой гарантии, что на освободившееся место Максимович возьмёт Золотова. Из чего следовало, что кандидатура Золотова в качестве подозреваемого притянута мною за уши.
     Я уже был готов отказаться от мести в качестве мотива, как вдруг подумал, что ещё не все кандидатуры рассмотрел. В это было сложно поверить, но ведь кто-то и из членов команды, теоретически, мог желать им обоим смерти. Только вот фамилия этого «кто-то» в мою голову не приходила. Но этот кто-то вполне мог переоценить свою обиду. Сколько я ни размышлял, никакой зацепки не было, но исключать этот вариант я не стал. Я просто отправил его в дальние закоулки своей памяти.
     Когда я понял, что зашёл в тупик, то решил подойти к решению проблемы с другой стороны. Если это было двойное убийство, то налицо превосходная двойная инсценировка дорожно-транспортного происшествия. Алкоголя и наркотиков в крови у жертв не обнаружено. Как же тогда получилось, что они оба съехали с дороги? И тут я кое-что вспомнил. На автомашине Серебровского была царапина, и я даже её сфотографировал. Теоретически можно было предположить, что кто-то коснулся машины тренера, а в итоге он нырнул в кювет. Я перекачал с телефона фотографию в свой компьютер и стал её тщательно изучать. Максимальное увеличение снимка позволяло допустить, что это чья-то машина оставила царапину на автомобиле Леонида Сергеевича. Только когда и при каких обстоятельствах? Но была маленькая вероятность, что Серебровский инстинктивно ушел от столкновения и слетел с дороги, где его и поджидал столб. Преступнику могло просто повезти.
     На второе дорожно-транспортное происшествие я не выезжал и горько пожалел об этом. Личный осмотр места происшествия дал бы мне наглядное представление о произошедшем событии. Ведь изучить материалы проверки у меня возможности не было. Но разве можно было предположить, что это мне потребуется? Покаянные размышления неожиданно принесли мне свои плоды. Они натолкнули меня на мысль о том, что я упускаю из виду, что с собранными материалами могла ознакомиться Мирослава. Она ведь была одной из самых близких родственников. И я вместе с ней… как её законный представитель. Куй железо, пока горячо. Когда я поделился с Мирославой своими размышлениями, она пришла в шоковое состояние. Видя её реакцию, я на какое-то мгновение пожалел, что всё это затеял. Её лицо потемнело, она молчала, а я не знал, что ещё сказать.
- Возможно, я ошибаюсь, но проверить-то стоит.
- Да, стоит.
     Согласие далось ей нелегко, было очевидно, что самой ей подобные предположения в голову не приходили. А я поселил в её голове гипотезу об убийстве её отца. Любой на её месте потерял бы душевное спокойствие. Не удивительно, что откладывать проверку этой версии на потом она не захотела, и мы отправились на моей машине в полицию. Всю дорогу она молчала, и меня стали терзать сомнения, не зря ли я заговорил с нею о ДТП. Мы двинулись сразу к специалисту, выезжавшему на место аварии. Я был уверен, что он сохранил в своём компьютере фотографии. В полиции меня узнали, а Мирослава просто показала свои документы. Это здорово ускорило дело. Втроём мы стали изучать имевшиеся фотографии. Машина Максимовича несколько раз перевернулась и царапин на ней хватало. И не только царапин. Но я знал, что искать. Поэтому и нашёл. На автомобиле со стороны водителя имелись незначительные повреждения, которые могли быть результатом касания двух автомашин. На эти повреждения я и указал эксперту. А затем изложил свою догадку, что Максимовича могли столкнуть с дороги.
- Вы это серьёзно? Дело уже закрыто за отсутствием события преступления.
- Но вам никто не мешает осмотреть автомашину ещё раз с учётом нашего предположения. Неофициально, так сказать. Для очистки совести.
- Давайте так договоримся. Я так и сделаю, а вы не будете раньше времени поднимать шум. С результатами своего повторного осмотра я вас ознакомлю.
Мы пожали друг другу руки и разошлись. 

* * *
     Для проверки моего предположения требовалось время, но в ходе нашего общения эксперт поведал мне об одном очень любопытном обстоятельстве. Он оговорился, что если я прав и автомашину Максимовича действительно вытеснили с дорожного полотна, то сделали это на грузовике. Мой мозг тут же вцепился в этот недоказанный факт. Если кто-то и посягнул на жизнь президента местной нефтяной компании, то явно не на своём автомобиле. Значит, грузовик был или угнан или временно позаимствован. Поэтому я отправился к своему знакомому из ГИБДД. Новость, что моя версия ещё жива, удивила его. Но в помощи он мне не отказал. Однако меня ждало большое разочарование. Грузовые автомобили в розыске не числились. Ни один.
- Хоть чем-то помог?
- Помог. Выходит, автомобиль был позаимствован на время. И предполагаю, что хозяин даже не знает об этом.
- Хороший хозяин поймёт это по спидометру.
- Хороший хозяин никому не предоставит возможности воспользоваться своим транспортным средством без разрешения.
- А если он получил такое разрешение?
- Не думаю. При убийстве не нужен даже косвенный свидетель.
- Тогда тебе сложно будет найти его.
     В голову пришла фраза «мы не ищем легких путей». Хотя сейчас я бы от них не отказался. Фраза крутилась и крутилась в моей голове, пока не оформилась, на мой взгляд, в здравую мысль. Как раз к тому времени, когда мы с Мирославой подошли к моей машине.
- Мне пришла в голову одна неплохая идея. Нужно вернуться к Михаилу. Подождешь меня в машине?
     Что ей оставалось делать? Она осталась на стоянке, а я быстрым шагом отправился к источнику необходимых сведений.
- Записи на дороге ведь не сразу стираются?
     Мой знакомый удивился и моему возвращению, и моему заданному с порога вопросу.
- Конечно, нет.
- Можешь сделать копии записей передвижения транспорта по обе стороны от места аварии Максимовича в пределах часа от предполагаемого времени ДТП?
- Ну и задаёшь же ты задачки! Попробую. Придётся задействовать все свои связи.
- Не волнуйся, видеозаписи не покинут твоего кабинета. Ни закон, ни инструкции мы нарушать не будем. А «своему источнику» пообещай достать футбольный абонемент на следующий сезон.
- Ты думаешь, команда не рассыплется?
- Очень сильно на это надеюсь. Обещаю, в любом случае твой помощник в накладе не останется.

* * *
     Я понимал, что это их работа, всем нужно зарабатывать на жизнь, но, тем не менее, начал тихо ненавидеть журналистов. О некоторых вещах мы и сами знали, но не придавали им значения, а, следовательно, жили спокойно. Но каждый раз после очередной публикации провокационной статьи все начинали обсуждать клуб, команду, игроков. На песке строились замки, рождались, иногда даже нелепые, домыслы, делались далеко идущие прогнозы. Формально мы не участвовали в этом, но наше подсознание, не спрашивая нашего разрешения, начинало обрабатывать поступающую извне информацию. Спокойной жизни наступал конец. Мозг был отравлен. Вместо того, чтобы работать, «потеть», мы начинали просчитывать варианты. Конечно, делались попытки прогнать эти мысли, но они упрямо лезли в голову, и как с этим эффективно бороться не знал никто.
     В этот раз один из пишущей братии обратил внимание всего футбольного мира, следящего за событиями в первой лиге, на то, что у нас самая затяжная беспроигрышная серия из 27 игр и всего 3 поражения в чемпионате. Меньше всех. У команды, вышедшей из второй лиги! Это действительно было так. Воистину фантастический результат. Мы и сами не заметили, как его достигли. Но теперь наше достижение рассматривалось под микроскопом, тщательно изучалось и долго обсуждалось. И, как следствие, кое у кого в команде «поехала крыша». Результат был коллективный, но некоторые из игроков попытались примерить его на себя. Нашёлся журналист, который «снёс крышу» и у игроков, и у болельщиков. За некоторыми футболистами начали ходить толпы поклонников и, особо не таясь, показывать на них пальцем - вот она наша звезда. В этой ситуации сложно было в это не поверить. Да и журналисты продолжали, теперь уже безапелляционно, утверждать, что наш потенциал позволяет нам выйти в высшую лигу. Это утверждение высказывалось и раньше, но сейчас оно подкреплялось ещё и статистической базой. Всё выглядело солидно, не научно, но наукообразно. Всё-таки футбол был и оставался игрой, и в нём многое  было возможно. Да, мы имели шансы выйти в высшую лигу. А могли и не выйти. Никто почему-то не торопился обсуждать тот факт, что мы были в лидерах по ничейным результатам. А ведь при действующем положении, когда за победу даются три очка, ничья с его очком недалека от поражения.
     Конечно, очень многое зависело от нас. Очень многое, но не всё. Клуб никогда не шёл навстречу различным предложениям других клубов, не работал с судьями. Не секрет, что в прежние годы на финише турнира часто происходили странные вещи. Их замечали все болельщики. Одни только специалисты молчали. Но многозначительно.
     Турнир первой лиги вышел на финишную прямую. У каждого клуба остались всего две игры дома и две в гостях. Волнение достигло своего пика. И в этот момент, как говорят компьютерщики, журналисты запустили в головы игроков нашей команды вредоносного червя. Привезти домой 4 очка после встреч с командами, располагающимися на противоположных полюсах, и остаться при этом в тени было невозможно. Но смакование определенных фактов, их подача под определенным ракурсом, всё это было похоже на враждебный ход. Причём не первый. Можно было объяснить случившееся тем, что никто просто не потрудился подумать, к чему могут привести необдуманные слова. Лично я склонялся к тому, что этот кто-то, наоборот, хорошенько пораскинул мозгами и просчитал, какого результата можно таким образом достичь. Он был наполовину уже достигнут. Нам предстояли две игры дома, но для всех читателей спортивной прессы нашего региона шесть очков уже лежали в нашей копилке. И добрая половина наших игроков тоже так же считала. Так стоило ли в этом случае «умирать» на тренировках? 
- Да, мы набрали гораздо больше очков, чем наши предстоящие противники. Это позволяет нам считать себя сильнее их. Но объективно быть сильнее ещё не значит выиграть поединок в реальности. Вы же понимаете, что выигрывать нужно в конкретное время. К этому моменту может произойти масса событий. Полкоманды может получить травмы, «поймать» простудные или инфекционные заболевания. Мало ли что ещё может произойти. Но никого это не будет волновать. В конкретное время в конкретном матче нужно будет одерживать верх. На футбольном поле доказывать, что ты сильнее. А потому к матчу необходимо быть готовым. Готовым на все 100%. На поле должны выходить те, кто готов и хочет бороться за победу. А проверяется эта готовность на тренировках.
     Мой монолог был длинен, но надо было как-то встряхнуть команду. Они не могли поверить в то, что один день «отдыха» на тренировке как-то скажется на поле. Они считали, что смогут в нужный момент собраться.
     Меня радовало лишь то, что Игорь, с кем у меня складывались наиболее близкие отношения, целиком и полностью доверял мне. Он верил и тем великим игрокам, которые утверждали, что серьёзных успехов добьются только профессионалы. Он был согласен с их высказыванием, что профессионализм заключался в том, что ты соблюдаешь режим 24 часа в сутки и 24 часа в сутки работаешь над собой. Именно 24 часа, потому что здоровый сон – это тоже признак профессионализма. Я чувствовал, что слишком часто задавал ему провокационный вопрос, хочет ли он новую квартиру для своей семьи? Но нередко не мог придумать другого способа, как встряхнуть Игоря. Получив же молчаливый ответ, задавал следующий, может ли он сейчас, практически в нескольких шагах от финиша, рисковать благополучием своих близких? В итоге он «пахал от и до». Отчасти, мне помогло и то, что я сводил его несколько раз к своему знакомому тренеру по легкой атлетике. Когда-то, давным-давно, он был потерпевшим. Мы были примерно одного возраста. Его проблемы разрешились, а отношения остались. Я поделился с Игорем своим маленьким секретом, что прибег к его помощи перед забегом на сто метров. И что я был твёрдо убеждён в реальной пользе от полученных консультаций. Мой подопечный приятелю очень понравился и он даже предложил ему бросить футбол и заняться легкой атлетикой, пообещав хорошие результаты. «У тебя же фамилия легкоатлетическая!» Отказ Борзова никак не повлиял на отношение тренера к нему. Он подробно объяснил, какие должны быть нагрузки, упражнения, динамика результатов. Передал записи своих тренировок периода расцвета. Игорь полагал, что он достиг своего скоростного потолка. Но после общения с профессионалом и работы на тренировках результаты выросли примерно на 5%. Казалось бы, цифра небольшая, но на тренировках она позволяла ещё успешнее отрываться от тех ребят, кто раньше пытался бороться на равных. Оппоненты гораздо быстрее понимали, что им не догнать Игоря и нередко прекращали борьбу. И было понятно почему. Нередко он преодолевал границу скорости в 34 км/час, а это был очень серьёзный результат.
     Журналисты так часто делали из мухи слона, что серьёзные специалисты нередко относились к их материалам скептически. Когда Игоря называли Блохиным, никто не придавал этому значения. Всяким материалам нужны читатели, а чем ещё их можно было привлечь, если не яркой вывеской? Но у всех в подсознании сидело понимание - кто наш Борзов, и кто Блохин! Можно было только радоваться, что они не знали реальную скорость Игоря, иначе бы за ним уже давно началась серьёзная охота с одновременным промыванием мозгов парню. Я был безумно рад, что тренер-профессионал по легкой атлетике сумел донести до него, что форму легко потерять и очень сложно восстановить, рассказав несколько случаев из собственной практики. Он был максимально откровенен, случаи были и серьёзные и глупые, и смешные и грустные. При этом мой приятель тактично дал понять Игорю, что он первый, кто услышал о них в таком объёме и так чистосердечно. Одним из результатов такого задушевного общения стало обещание Борзова принять участие в зимнем региональном соревновании по легкой атлетике. Я не увидел в этом большого смысла, какие могут быть достижения после тяжелого футбольного сезона? Но раз надо, так надо!
     После консультаций специалиста Игорь выкладывался на 100%, чего нельзя было сказать о Зайцеве. Парень старательно пополнял копилку своих коронных финтов, но меня настораживало, что упражнения на выносливость он слишком часто просто не доводил до конца. В игре это приводило к тому, что он быстро уставал и не мог оторваться от опекуна. И тогда ему приходилось обводить игрока повторно. Публике нравилась его работа с мячом, а команда от его игры на публику ничего не имела, кроме проблем.

* * *
     Участники турнира рвались к финишу, последние игры обещали быть тяжелыми. И интересными. Поэтому даже холодная погода никого не отпугнула. Местный рекорд посещаемости был обновлён. А ведь большая часть нашего стадиона не имела даже козырька. Все хотели увидеть победу своей команды и гнали её в атаку. Это было и хорошо, и плохо. Команда атаковала. Соперник очень редко переходил на нашу половину поля. Но что с того? Противник играл внимательно и дружно, подстраховывал друг друга. На игроке с мячом буквально вис противник. И стряхнуть его не было никакой возможности, не хватало скорости, ни командной, ни индивидуальной. Игорь, молодец, совершал регулярные рывки, но игроки гостей передавали его, как эстафетную палочку. При правильно организованной командной игре никакой индивидуальной скорости не хватит. А вот командной-то скорости у нас не было. Каждый чуть-чуть передерживал мяч, и труды коллеги тем самым перечеркивал. Нам не хватало Серебровского. Одним его жесткого рыка, другим его мягкого укора, кому-то его простой шутки, а кому-то его веры в игрока. Нам не хватало его безграничной веры в общую конечную победу.
     Первый тайм прошёл безрезультатно. В раздевалке моментально начались разборки, поиски виноватых. Но все хорошо видели только соломинку в чужом глазу, не замечая бревна в собственном. И я, и Медведев привели конкретные примеры с ошибками, и призвали одних постоянно, на протяжении всего оставшегося времени, продолжать открываться, а других начать отдавать своевременный пас. Только так можно преодолеть глубокоэшелонированную оборону. В раздевалке, в конце концов, все с этим согласились, а на поле продолжилась сказка про белого бычка. Передачи партнерам запаздывали, и игроки просто изматывались в бесплодной борьбе. На трибунах стали свистеть. Некоторые зрители громко, а кое-кто и нецензурно, выражали своё недовольство ходом игры. Соперник, не в последнюю очередь благодаря журналистам, был давно осведомлен о моих талантах и, практически, не фолил ближе 35 метров от своих ворот. Несколько раз я ударил по воротам с этих 35 метров, но вратарь был грамотен и правильно выбирал позицию. Я бил изо всех сил, попадал в рамку ворот, но попасть в самый угол ворот не удавалось. Матч под нарастающий свист болельщиков неумолимо катился к ничейному результату. Нас выручила погода. Никогда не думал, что буду рад в такое нежаркое время холодному дождю. Темные тучки разразились настоящим ливнем за пять минут до конца игры. Поле мгновенно стало скользким, а отскок и траектория движения мяча непредсказуемыми. Борзов, из последних сил, сделал несколько рывков и один из подкатов защитников завершился желтой карточкой и штрафным ударом. Судья, безуспешно, пытался отодвинуть на положенное расстояние стенку, но гости не хотели на последней минуте терять своё очко. Как только судья отходил, они вновь приближались к мячу. Обвести стенку было сложновато, и мы решили использовать вариант с откидкой мяча под удар. На мокром поле это сделать было ничуть не легче. Но Медведев сумел точно откинуть мяч в сторону, а Соколов остановил его и тут же отпрыгнул в сторону. Игроки из стенки рванулись к мячу, но мне удалось заблаговременно набежать и успеть пробить в образовавшуюся щель. Я планировал нанести удар таким образом, чтобы в нескольких метрах от вратаря мяч приземлился на мокрое поле. Двадцать шесть метров немалое расстояние, и вратарь успел среагировать, немного переместиться и совершить прыжок. Это был талантливый вратарь и всё он сделал правильно. Но мокрое поле не позволило ему, как следует, оттолкнуться, а мяч, скользнув по луже, коварно изменил траекторию своего движения и оказался в воротах. На это-то я и надеялся. Остатки болельщиков, не покинувшие, несмотря на ливень, стадион, взревели от восторга. У меня же никакой радости не было. Только огромное облегчение от того, что мне повезло с ударом. Просто повезло. Я никогда не был игроком дождя. И хотя шёл холодный ливень, мне было тепло. Тепло от того, что не подвел команду, вверившую мне свою надежду на последних минутах матча. Тепло от того, что удалось обрадовать самых преданных болельщиков. В футболе ведь часто бывает, что в неудачах команды обвиняют именно тех, кто больше всего забивает. Их просто напрочь лишают права на осечку.
     Всё оставшееся до финального свистка время в моей голове вертелась фраза «везёт сильнейшим». После розыгрыша мяча в центре поля играли мы недолго. Это было взаимное желание и игроков, и бригады судей. Гости не верили в то, что могут отыграться. А мы не собирались разубеждать их в этом.
     Уже в уютной постели, перед самым сном, в голову пришла ошеломляющая мысль: «Это здорово заполучить три очка, а удовлетворения-то от победы нет. Потому как не заслужили мы её! Так, подарок фортуны! А поскольку удача переменчива, как хорошенькая женщина, то это даже и не подарок, а скорее подачка».

* * *
     Подарок или подачка, но следующий день бы законным выходным. Отличная возможность отдохнуть физически и, главное, психологически. Я старался прогнать все мысли о футболе из головы. Тяжелая игра напомнила мне о необходимости проконсультироваться с кардиологом. Каков бы ни был результат, я не хотел, чтобы о нём кто-то узнал кроме меня. Поэтому я решил обратиться в частный медицинский центр. Согласно рекламе у них имелось самое современное оборудование. Симпатичная женщина, примерно моего возраста, внимательно выслушала мою «легенду» о причине обращения и тщательно провела  ультразвуковое исследование. Футболом она не интересовалась и меня не знала. Просьба об анонимности консультации её удивила, но возражать она не стала. «Любой каприз за ваши деньги!»  Сама она осталась обрабатывать полученные результаты, а меня отправила к следующему специалисту на велотренажер. При взгляде на её коллегу мне пришла голову шаловливая мысль, что владелец центра набирал только симпатичных врачей и в строго определенном возрастном диапазоне. К всевозможным частям моего тела были прикреплены датчики  и меня попросили крутить педали. Крутил их я долго и с разной скоростью. Доктор варьировала нагрузки, временами я чувствовал уже знакомое неприятное напряжение в груди. Если в начале испытания у меня хватало сил шутить, то к концу процедуры это желание  куда-то пропало. Самое грустное было то, что и у врача оно тоже исчезло. Датчики с меня были сняты и меня вновь проводили на УЗИ. Но во второй раз обследование заняло гораздо меньше времени. А потом я долго сидел в коридоре и читал журналы, рекомендующие всевозможные медицинские услуги. Чем дольше я сидел, тем мрачнее становились мои ожидания. Но в платном медицинском учреждении мой приговор был зачитан, хоть и с грустной, но всё же улыбкой на лице.
- Вы практически здоровы и нет никаких причин для тревог.
- Никаких? А как же мои ощущения? Нехватка воздуха?
- А вот об этом вы должны просто знать. У вас хорошее тренированное сердце, но большие перегрузки, - она сделала ударение на последнем слове, - нежелательны. Вы можете заниматься даже спортом, за исключением спорта высоких достижений. Вы же не занимаетесь им профессионально?
- Меня обследовали не один раз, но ничего подобного не говорили.
- Ну, во-первых, вы были моложе, а, во-вторых, за это время выросли наши технические возможности.
- И что же мне делать?
- Жить. При здоровом образе жизни вы с вашим сердцем без проблем доживете до ста лет. У вас есть незначительная сердечная недостаточность, которая проявляется только при больших физических нагрузках.
- Может быть, мне пропить какой-нибудь курс лекарств?
- Это не даст результатов. В вашем случае может помочь только хирургическое вмешательство. Но оно дорого стоит, и нет никаких гарантий на положительный результат. К чему вам это? Вы же не планируете лететь в космос?
- Хотелось бы…
- Сожалею, но вам придётся остаться на Земле…
     Казалось бы, пустяк, но день был безнадежно испорчен. Рассказывать об этом кому-либо не хотелось. Я преодолел столько препятствий и получил подножку от того, от кого никак не ожидал. Мой собственный организм подложил мне свинью!
     Я смотрел на себя в зеркало и понимал, что Мирослава заметит моё состояние. Она с некоторых пор удивляла меня своей способностью распознавать мои малейшие колебания настроения. Пытаясь скрыть от неё своё состояние, я решил сводить её на премьеру нового блокбастера. Мы уже давно планировали это сделать. Поэтому моё предложение было принято с радостью. Два с половиной часа эмоционального сопереживания главным героям вытрясли из меня собственные волнения. После фильма мы зашли в кафе, съели по мороженому, обсудили фильм. Какого же было моё удивление, когда уже в постели, Мирослава задала мне убийственный вопрос:
- Ты расскажешь о своей проблеме прямо сейчас или завтра?

* * *
     На тренировке я в подробностях поделился с Медведевым своей «парадоксальной мыслью». На мой незаданный вопрос он ответил:
- Знаешь, очкам я, конечно, рад, а вот удовлетворения от игры у меня тоже нет. И радость от победы очень быстро куда-то испарилась. Мы догнали лидера. За три тура до финиша. В начале сезона я бы мог заключить пари, что ничего подобного не будет. Мы потеряли тренера, потеряли президента клуба, а команда всё равно достигла вершины. И как теперь на ней удержаться? Я не представляю, как играть следующую игру.
- Что тебя сильнее всего беспокоит?
- Ощущение какой-то хрупкости нашей пружины. Я боюсь, что она подведёт нас. И это в тот момент, когда мы в трёх шагах от успеха. У ребят, словно, уши заложило, говори - не говори, ничего не слышат. Только делают вид. В этой ситуации самое грустное то, что очередной наш соперник действительно проходимый. Но уж лучше бы это был фаворит! Нам было бы легче на него настроиться.
     Странное чувство. Медведев словно озвучил мои мысли. Мне даже стало как-то не по себе. Читает он их что ли? Я встряхнул головой, о чём думаю? Просто такова реальная картина и мы оба её наблюдаем.
     Я поговорил с Мирославой на эту тему. Ребят как-то надо встряхнуть. А то загремим на финише турнира под фанфары. И она решила провести эксперимент. Для чего попросила задержать ребят после тренировки до её прихода. Когда я сделал это, то услышал реплики с ноткой недовольства «А кого ждём?»
     Я заблаговременно позвонил Мирославе, и она не заставила себя долго ждать. Когда её увидели в раздевалке, многие были искренне удивлены. Но ещё больше они были удивлены, когда она раздала премию за победу в следующем матче авансом и предупредила, что в случае ничейного результата её придется вернуть. О проигрыше никто не думал. Это было что-то новенькое. Неожиданное. Деньги, как ни крути, пусть необычная, но бумага, а как приятно они грели тело, лежа в кармане рубашки? Я представил, как каждый член команды принесёт их домой, поделится планами на их счёт со своими близкими. Вряд ли у кого-то возникнет желание их вернуть. Идея Мирославы была оригинальна, вот только поможет ли она?

* * *
     Кардиолог предупредила меня о нежелательности сильных не только физических, но и эмоциональных перегрузок. А они как раз и начались. Впереди меня ждали самые тяжелые игры. Как назло, мысли о двойном убийстве стали посещать меня с завидной регулярностью. С такой, что у меня вновь пропал мой здоровый сон. Всё чаще мне снилось что-то такое, о чём утром я не мог вспомнить. Только голова была тяжелая, как с похмелья. Думы о том, что рядом может находиться хладнокровный убийца вряд ли кому-нибудь могут поднять настроение и укрепить сон.  Спасали от них меня только Мирослава, да футбольные дела. Только избавление было непродолжительным и постепенно они вновь возвращались ко мне. Я, конечно, пытался их «придушить». Здравыми рассуждениями.
     Никому из членов футбольного клуба убивать своего президента никакого резона не было. Мы все получали хорошую зарплату, причём вовремя. Поставить всё под угрозу? Неразумно. Нельзя же резать дойную корову.
     Максимович слыл изрядным трудоголиком и приносил большую пользу компании. Значит, никому и в компании не было причин убивать рабочую лошадь.   
     Может быть, я просто о чем-то не знаю? Тогда я прибёг к помощи более информированного источника:
- Мирослава, а у твоего отца в компании были враги?
- Я ведь у отца работаю не очень долго. Наверное, были. Враги есть у всех активных людей. Был бы лежачим камнем, тогда бы не было. Да и то, кто-то мог возжелать даже его место под камнем. Но тот отрезок времени, что я работаю в компании, я не сталкивалась с такими людьми, кто бы настолько сильно ненавидел отца, чтобы его убить. После смерти отца у руководства компании возникли большие проблемы. Кому-то необходимо подхватить эстафету у сошедшего с дистанции президента, а желающих нет. Отец вёз груз и всех это устраивало. А теперь выясняется, что это был труд каторжанина, и желающих добровольно заменить его нет. Поэтому его компаньоны искренне и больше всех жалеют об утрате. И потом, его отношения сложились очень давно, в последнее время не произошло ничего такого, что заставило бы пойти его недоброжелателей на столь решительный шаг.
- Может быть, что-то произошло, а мы просто не знаем.
- Он бы не стал кричать об этом, это верно, всё держал бы в себе. Но мне кажется, я бы почувствовала. Последнее время мы ведь очень тесно общались.
     Опять ничего. Ничего. Но поверить в то, что это было простое совпадение, когда два руководителя клуба разбиваются в похожих автомобильных авариях, я уже не мог. Подсознание давило на меня. Они были приличными людьми, но у кого-то всё-таки нашёлся аргумент, что склонил чашу весов в пользу убийства.
     После долгих раздумий я пришёл к выводу, что самая веская причина была у брошенной жены. Вот только зачем ей было убивать тренера? К тому же почерк убийства был не женский. И алиби у неё было железобетонное. Зато мотив самый подходящий. Тогда я стал думать, а не могла ли она нанять кого-то со стороны? И тут я поймал себя на мысли, что это не хорошо. Я уже дважды заподозрил вдову Максимовича только потому, что она мне лично не симпатична. Да и антипатия моя ни на чём не основана. Я её плохо знаю. Она не обязана думать, так как я, и вести себя так, как мне хочется. Мне пора вспомнить о присказке «своё мнение обо мне оставьте при себе».

* * *
     С трудом, но я смог прогнать свои мысли о вдове из головы. Заставил себя перестать думать о ней. А утром проснулся – и опять двадцать пять! Криминалистика учит искать мотив. Я и искал мотив. Алчность, зависть, месть, страх перед разоблачением, ненависть… Что ещё может толкнуть адекватного человека на совершение столь тяжкого преступления? Чем больше я раздумывал, тем чаще в моей голове возникал образ жены Максимовича. Ходила же она на ненавистный ей футбол, пытаясь удержать супруга. Велик был её страх лишиться больших денег и того, что к ним прилагается. Её можно было понять. Молодость в прошлом, красота не вечна, а вокруг целый рой молодых и интересных, да ещё и более покладистых конкуренток. Угроза оказаться у разбитого корыта была нешуточная. Подходил к ней и такой мотив, как месть. Ей предпочли заурядную свежесть. И вместе с тем я прекрасно понимал, что я плыву в сторону самой примитивной версии. Да, супруги, отягощенные изжившим себя браком, обязательствами и подогретые эмоциями, совершали немало убийств. Но у жены Максимовича имелось железное алиби. Да и ДТП – это не то преступление, при помощи которого жены расправлялись с неверными мужьями. Нужно было быть очень опытным водителем с железными нервами. Где, как и когда она могла разрешить проблему транспортного средства? И зачем, зачем ей убивать Серебровского? Ей-то он чем помешал? Конечно, это невероятный вариант. В принципе, можно нанять киллера. Только ей-то где его взять? Не тот круг общения. И она слишком осторожный человек, чтобы прибегать к услугам незнакомого ей человека. С её интеллектуальным развитием она прекрасно понимала, что может нарваться на провокацию. Чтобы отвязаться от назойливых мыслей, я решил, хотя бы частично, отработать эту версию. Найти водителя Максимовича не составило труда.
- Привет, - мы пожали друг другу руки, - я не отниму у тебя много времени. Жена Максимовича – опытный водитель?
- Нет, - ответ был скор. После некоторого раздумья, более неуверенно, - нет. Когда они поженились, я обучал её вождению. Она получила права, но самостоятельно ездила считанное количество раз. Она быстро разобралась, что это не забава, а труд, к тому же много ответственности и нервы, которые не восстанавливаются. Когда ей куда-то было нужно, Борис Романович присылал меня. В случае необходимости сам передвигался самостоятельно. Вот у него навыки были отличные. А в гараже всегда стояли три личных автомобиля, выбирай любой…
     Вот и всё. Обрез. Теперь точно можно было переходить к следующей версии.

* * *
     Люди жили, мирились с той ситуацией, в которой находились. И вдруг убийство. Что-то должно было произойти, что подвигло их на столь решительные действия. И у этого что-то должны остаться следы. А я их никак не мог найти. Ожидая Мирославу, я во второй раз за день увидел водителя Максимовича, и его образ принёс в мою голову свежую мысль. По-моему, недурную. Традиционное:
- Привет.
- Привет.
     Сам он не задавал вопросов, ждал, когда задам их я.
- Я понимаю, куда ты только Максимовича не возил. И всё-таки…. в последнее время, была такая поездка, которая показалась бы тебе странной? Ну если не странной… может необычной?
     Вопрос требовал усилий, и водитель честно пытался вспомнить. Он добросовестно морщил лоб, и в другое время это вызвало бы у меня как минимум улыбку, но только не в этот раз. Это было очень важно для меня. Неожиданно его лоб разгладился.
- Вспомнил. Недели две назад он удивил меня. Дважды за один раз. Мы ездили в соседний город к частному детективу. Сначала я удивился, зачем он ему, если у него есть собственная служба безопасности. Потом мне в голову пришла мысль, зачем нам ехать к чёрту на кулички, если этот детектив и сам приедет, только свистни. Но в итоге я пришёл к выводу, что это как-то связано с его женщинами и сразу выбросил всё из головы. Меньше знаешь – меньше болтаешь. Максимович любил людей умных и ненавидел чересчур разговорчивых. У него любимая поговорка была «Слово – серебро, а молчание – золото».
     Ну что на это я мог ему сказать? Он прекрасно понимал, что от него требуется. Я дважды задавал вопросы, и дважды не встречал никаких возражений. В клубе только ленивый не знал, что я пришёл в футбол из агентства, оказывающего детективные услуги. Лояльность. Только… название города мне было знакомо. Я ведь и сам там побывал. Поэтому я не стал спрашивать у водителя название детективного агентства. На 100% я был уверен, что это был мой детектив. Его работа, очевидно, понравилась Максимовичу, и он не стал искать другого. От добра добра не ищут. Мне сразу же захотелось позвонить по знакомому номеру телефона. Но… по телефону такие вопросы не решаются. Необходимо было лично встретиться. И прихватить денег. Существовала вероятность, что из-за смерти Максимовича окончательный расчёт не был произведён. Но звонок я всё же сделал и договорился о срочной «аудиенции».
     Полуулыбка. Искреннее рукопожатие. Предложение выпить кофе. Почему бы и нет? Немного взбодриться после дороги.
- Ваш визит как-то связан со смертью Максимовича?
- Как вы догадались?
- Интуиция. Он просил собрать информацию по одному ДТП и попал во второе.
- Странно, да?
- В жизни всякое бывает… но вопросы возникают.
- Максимович погиб, и я хотел бы ознакомиться с тем материалом, что вы собрали для него. Сейчас я могу признаться, что и в моём случае я действовал по поручению Бориса Романовича.
- Моё мнение, это ДТП спровоцировано современным развитием связи.
     Сказать, что я был удивлён, ничего не сказать. Мои глаза изъявили желание вылезти на лоб. Я-то ждал совсем другую информацию. «Крутую» и позволяющую прижать к стенке моего преступника.
- Вы… вы меня удивили…
- Извините, если вы ждали что-то иное. Я обнаружил, что Серебровскому сразу после матча было несколько звонков, и по времени большинство из них «накладываются на трассу». Нельзя во время движения, тем более в вечернее время, разговаривать по сотовому телефону. А тут ещё и превышение скоростного режима. Всё к одному. Одним словом вылетел с трассы, и, на его несчастье, тут как тут и столб оказался.
- Вы выяснили, кто его допекал звонками.
- Да, это было несложно. Все звонившие - это футболисты его команды.
- Вы ознакомили Максимовича с результатами работы?
- Да, сразу. Он должен был подъехать, но поскольку я кратко изложил ему по телефону о результатах, мне показалось, что он потерял к ним интерес.
- И где тогда этот отчёт?
- Видите ли, в вопросах анонимности я иду своим клиентам навстречу, но ссориться с налоговой инспекцией я не могу. Часть денежных средств я вынужден легализовать. Иначе это убьёт мой бизнес. И когда Максимович не подъехал за отчётом, я отослал его по почте. Моя работа не отняла у меня много времени, и поэтому в нём же я указал, что меня удовлетворит и сумма, выплаченная в качестве аванса.
- Вы можете сделать для меня копию вашего отчета?
- Максимович погиб, информация не носит секретный характер… почему бы и нет? Подождите секундочку.
     Он поискал в своём компьютере необходимый файл и распечатал мне его. Я держал в руках лист, собираясь заглянуть в него, когда меня посетила неожиданная мысль.
- Вас не беспокоили из полиции?
- В связи с этим случаем? Нет. Заполучить информацию, что собрал я, им проще.
     Так-то оно так, только лично мне было бы интересно, почему лицо, облечённое властью и располагающее немалыми возможностями, обратилось к частному детективу. Либо сотрудники полиции проигнорировали этот факт, либо они не знали о нём. Если не знали, то почему? Максимович расплатился наличными, это было понятно. Но куда затерялся письменный ответ детектива?

* * *
     Я и предположить не мог, что нам выпадет такое испытание. Мои отношения с Мирославой, на мой взгляд, гармонично развивались. Мы всё больше привязывались друг к другу, и самым логичным следующим шагом в их развитии было вступление в брак. Но случилось ДТП, в котором погиб Максимович. На первых порах оно не внесло никаких изменений в наши отношения, разве что ещё больше сблизило нас. Поначалу…
     А затем произошло ознакомление с завещанием Максимовича. Содержание его оказалось неожиданным. Выяснилось, что Максимовичу принадлежат только 17% акций компании. Значительную часть своих средств он вложил в создание инфраструктуры футбольного клуба. А кроме клуба у него имелись лишь коттедж за городом, квартира в городе и несколько автомашин. Борис Романович оказался весьма скромным олигархом.
     Но не это было главным. Оформить развод он не успел и все ожидали, что всё имущество достанется его вдове Татьяне Александровне. Однако, как оказалось, Максимович изменил своё завещание, и супруге досталась только городская квартира, автомашина и сумма в банке, достаточная, чтобы безбедно жить на проценты. Всё остальное имущество отошло его дочери от первого брака, Мирославе.
     Я не знал, как к этому отнестись. Теперь меня уж точно можно было назвать охотником за приданым. Причём весьма расчётливым и дальновидным. Можно, конечно было делать вид, что ничего не случилось. В конце концов, мы познакомились, когда Мирослава жила с матерью, была небогата, а её отец был жив и вовсе не собирался умирать. К тому же он никогда не препятствовал её отношениям со мной.
     До ознакомления с завещанием мы с Мирославой обсуждали возможные шаги вдовы в отношении клуба. На данный момент он был убыточен и однозначно был бы продан. Либо целиком, либо по частям. При продаже базы клуба и стадиона очень сложно было бы вернуть затраченные средства. Но вот распродать игроков команды можно было с прибылью. Если не затягивать этот процесс. Мы боялись такого исхода. Неожиданно основное наследство досталось Мирославе, и я понимал, что если она не хочет превратить его в дым, то от клуба необходимо оперативно избавиться. Девушке повезло… только можно ли так сказать, если она потеряла отца? Во всяком случае, ей повезло, что отец изменил текст завещания.