Квартет

1

Зябко, мороз к вечеру крепчает и до костей пробирает, — пожаловался я, передернув плечами под легкой без утеплителя курткой, и предложил приятелю Михаилу:
— Давай-ка заглянем к Ярославне  в  «Дары моря». Пропустим граммов по сто водочки, взбодрим  себя, разгоним кровь.
— Дельное предложение,  двумя руками «за», Валера, — охотно согласился он. У освещенной двери с невысоким крыльцом я увидел среднего роста девушку в кожаном пальто с капюшоном, отороченным мехом норки. Незнакомка тщетно пыталась поднять мужчину в темно-зеленом плаще, спортивных старых брюках и кепке, надвинутой на лоб.
— Господи, что же мне с тобой делать?! — воскликнула она. Отчаявшись, вопрошающе взглянула ангельски-невинными глазами сначала на Михаила, потом  на меня. — Помогите, извелась я совсем. Уже полчаса с ним вожусь и все без толку.
« Прелестное создание, еще не испорченное свободными  нравами,— подумал я, заинтригованный ее доверчиво-наивным взглядом. — Но в ней чувствуется порода, магия, темперамент и страсть». Увидел, как она слегка приоткрыла в алой помаде капризные губки:
— Это совершенно чужой человек. Я даже не знаю его имени-отчества.
— Наверное,  бомж. Оставь его, милиция и доставит, куда следует, — произнес Михаил, глядя на неподвижно лежащего и невнятно бормочущего  мужчину.
—До седых волос дожил, а ума  не накопил. Через час-другой  на морозе быстро очухается, резвым козлом запрыгает.
— Мужики, будьте людьми, — призвала незнакомка к милосердию.  — Не оставлять же его здесь на  ночь. Околеет на холоде или грабители  разденут. Это раньше таких бедолаг в медвытрезвитель доставляли, а теперь — кому он нужен. Жаль, по глупости человек погибает. Лучше проявите милосердие, сбросьтесь по десять- двадцать гривен. Довезти его надо на такси домой, чтобы не околел.
Я увидел, как на ее пушистой реснице сверкнула слеза. Девушка смахнула ее рукой в черной варежке, склонилась над мужчиной, потянув его за рукав:
— Дедуль, дедуля, вставай! Вспомни, где твой дом?
— Пошли, Валера,  — прошептал мне на ухо Михаил. — Пора бы
пропустить по стопке, согреться, как полагается.
— Погоди, неприлично ее одну оставлять, — ответил я и принялся помогать незнакомке. Старик оказался тяжелым, как кусок сварной арматуры. Дотащил его до стены  и прислонил. Он вдруг обмяк и, словно мягкая тряпичная кукла,  сполз  вниз на  тротуар, скребя по холодным плиткам стоптанными  ботинками. «Что же с ним делать?» — размышлял я, досадуя на то, что направил стопы  в «Дары моря», а не в какое-нибудь другое питейное заведение.
— Что случилось, мужики? — услышал за спиной властный незнакомый голос. Обернулся, на меня взирал высокого роста парень,  лет двадцати пяти, в черной кожаной куртке и в мохнатой с коричневыми подпалинами шапке.  Добродушно веселый взгляд.
— Девушка попросила помочь  старику, —  ответил я поспешно. — Похоже, слаб здоровьем и хватил лишку. Не знаем, что делать. Не тащить же его  на спине?
— Давай доведем  его до остановки,  затолкаем  в автобус или  в «маршрутку». Пусть потом разбираются, куда и зачем едет, — предложил Михаил, переминаясь с ноги на ногу.
— Водитель не разрешит, да и пассажиры запротестуют. Он их своей одеждой перепачкает. Поддерживать его надо, — отмел предложение парень и обернулся к девушке. — Сдался он тебе, такой красивой и ласковой?  Пошли лучше погуляем. Ох,  будет ночка горяча…
—Да пошел ты в баню!  — фыркнула она. — Человека спасать надо, а не лясы точить.
— Одобряю, одобряю,  мать Тереза, — похвалил  он — Зовут то тебя как?  Меня Артемом.
—Зачем тебе мое имя?
— Решил написать заметку в газету о гуманном отношении к старикам.
— Писать никуда не надо,  лучше помоги  ему, и  Господь вознаградит. Зовут меня Анжелой, — с надеждой произнесла она.
—Коль женщина просит, то отказа не будет,  — пообещал Артем и поинтересовался. —
Где же бедолага  живет?
— Не смогла добиться от него ясного ответа,  — посетовала Анжела.
— Эй, батяня, вставай! Приехали! — затормошил  он старика. Тот  начал, как малое дитя, сучить ногами, недовольно бормотать. Артем крикнул в самое ухо:
— Где живешь, старина!
Сдернул со своей головы шапку и приложил ухо к его губам. Я также расслышал ответ старика:
— В Подмаячном.
— Путь неблизкий, — вздохнул Артем. — Кто тебя повезет в этот медвежий
угол, хотя  если хорошо заплатить, то найдутся  и  тачка,  и водила. Узнаем, чем ты сам располагаешь? Может, сам себя и довезешь,  или  до последней копейки все просадил?
Он быстро обшарил  все карманы его одежды и разжал ладонь, на которой заблестели две рублевые монеты.
— Да, дед — полный банкрот, — почесал Артем затылок. — Придется, мужики, скинуться  по десять  рублей  для спасения раба. Я поймаю такси или частника, а  вы поскребите в карманах. Меньше выпьете, здоровее будете. Идет?  Сам жертвую двадцатку. Эх, где наше не пропадало.
— Помогите! — взмолилась  Анжела. — Пожалейте старика. С этими истуканами каши не сваришь, копейку удавятся.
— Идет, — согласился я, ощутив  угрызения совести и радуясь, что удается исполнить просьбу Анжелы и отправить бедолагу на ночлег. Артем ушел ловить такси.
— Вот так согрелись, — с горечью сказал Михаил. — Лучше бы наведались в  кафе «Аромат» или «Морозко». Уже бы успели выпить и закусить. Поднять настроение.
— Доброе дело вам зачтется, — улыбнулась повеселевшая Анжела и с иронией добавила. — Если не на этом, то на том свете.
— Ну, спасибо, родная. утешила, — усмехнулся Михаил, видимо, тоже довольный приближающейся развязкой.
— Что вы здесь, как дневальные, топчитесь, не заходите? — прозвучал знакомый голос, и я увидел завсегдатая «Даров моря» Василия. Он вышел из  кафе,  изрядно накачавшись.
— Заходи, Ярославна заждалась. Не будь бедным родственником. Она о тебе спрашивала, интересовалась,  не заболел ли?
— Вот с ветераном разберусь, — я указал рукой на беспомощного старика. — Надо спасать победителя. Всю войну  прошел, а  тут Богу душу может отдать. Обидно и несправедливо.
— Брось ты его, поваляется  и протрезвеет, —  брезгливо произнес Василий.
— Я те дам, брось,  нехристь!  — взъярилась на него Анжела.  — Залил  глаза, и море колено. Лучше помоги и Бог помилует и простит.

2

Василий опешил от натиска,  развел руками. Подкатил «Москвич-412» с  табличкой  «Тахi» на крыше. Дверца отворилась,  выскочил Артем. Пустил шапку по кругу:
— Давайте, мужики, живо! — заторопил он. — Договорился с водителем за  сотню.
— Почему так дорого? — скривился Михаил.
— Почему, почему? По кочану, горючее дорогое!— вспылил парень. — Не будь жлобом, жизнь человека дороже. Извозчику надо оплатить  и обратный путь.  Он долго ждать не намерен. Для него время — деньги.
Я порылся в кармане и положил  на дно шапки десять  рублей, Михаил —  восемь. Артем протянул шапку  Василию, но тот сделал  вид, что не заметил.
— Ты что, слепой! — угрожающе надвинулся Артем. — Гони деньги!
—Какие деньги? — удивился Василий. — Деньги у Ярославны, она  главный казначей.
— Ну, ты и скряга, для ветерана, орденоносца пожалел, — процедил Артем, обернулся к Анжеле. Она  подала  двадцатирублевую  купюру.
— Вот с кого надо брать пример. Щедрое сердце, мужикам нос утерла, — похвалил он.
Девушка кивнула в знак благодарности. Я помог Артему поднять старика и подвести его к машине. По пути он  успел собрать еще два десятка  гривен  с  сердобольных женщин.
— Чтобы я еще когда-нибудь  пьячугу подвозил, — проворчал усатый водитель, глядя, как  мы устраиваем старика на заднем сиденье. — Ни за какие деньги.
— Хватит ворчать, договорились ведь,— грубо оборвал его Артем.
— Я тоже поеду, — услышал я  просьбу Анжелы, наклонившейся  к дверце.
— Вам то зачем тащиться в такую даль,  глядя на ночь? — удивился Артем. — Шли бы домой в тепленькую постельку.
— Нет, я должна воочию убедиться, что дедулю доставили домой, а не свалили в канаву.
— Будь по-вашему, если не доверяете, — нехотя согласился Артем. Девушка села рядом с водителем, а Артем  со стариком.  «Москвич», полоснув  светом фар по темным контурам  зданий, поехал вдоль речки Приморской  сторону судоремонтного завода.  Мы же, с чувством исполненного долга переступили порог «Даров моря».
— Добрый вечер, Любовь Ярославна! — поприветствовал я за всех миловидную женщину-барменшу.
— Рада вас видеть, — улыбнулась она. — давненько не были. Заказывайте, сколько чего?
— Старорусской водки, по сто граммов на троих и по котлете, — велел я.
— Я — пас, — сделал жест рукой Василий. — Свою норму выбрал. Под завязку.
— Тогда на двоих, — уточнил я.
— Хватит нам по сотке, а то у вас здесь с полчаса назад один старик-ветеран так набрался, что лыжа не вяжет. Пришлось на такси отправить его домой, чтобы не околел на морозе.
—Не было здесь никакого ветерана, — сообщила Ярославна. — Если старики и заходят, то пьют не больше ста граммов  водки или ста пятидесяти вина. Знают меру. На нищенскую пенсию не слишком пошикуешь.
— Тогда странно, как дед оказался возле «Даров моря»? — задал я скорее всего себе вопрос. — Может быть, в подворотне выпил самогон или разбавленный спирт, занюхал коркой хлеба, вот и окосел?
Мы с Михаилом взяли стаканы, закуску и присели за столом. Василий несколько минут пона6людал,  а потом незаметно вышел.
—Чтобы там старики не судачили о молодежи, мол, никудышняя она, одни рэкетиры, проститутки,  наркоманы, но есть и приятные  исключения, — заметил Михаил.
— Кого ты имеешь в виду?
— Анжелу  и Артема. Редко кто из детей так заботится о родителях,  как они об этом пьяном старике. Позаботились о том, чтобы  бы  не замерз, и сами же поехали в такую даль. Артем тоже молодец, быстро нашел выход из ситуации. Мы бы с этим  дедом до сих пор возились.
— Да, выручил он нас, — согласился я. — Но мне больше понравилась Анжела, милая и очень настойчивая. Повезет какому-нибудь парню  с такой женой, нигде не пропадет. Жаль, мой поезд ушел, был бы  моложе, то  приударил бы за ней.
— О-о, в этом деле возраст не помеха, — заверил Михаил.
— Дай ей Бог хорошего мужа,  любви и здоровья, — пожелал я и  предложил. — Давай выпьем за это.

3

 Вышли  на улицу.  Бодрящий  морозный воздух  вышиб из головы хмель. Небо было безоблачное,  чистое. И в нем, словно вымытые в студеной воде, бриллиантами сверкали гроздья звезд, настраивая,  во всяком случае,  меня, на размышления.
— Знаешь,  у меня этот старик не выходит из головы, — произнес я. — Есть несколько неувязок. Во-первых,  если он живет в Подмаячном, то, для того, чтобы напиться,  не обязательно было ехать в центр города. Будучи в трезвом состоянии, он наверняка, понимал, что возникнут проблемы с возвращением домой. Поэтому нашел бы пойло и в своем селе. Сейчас,  даже в самом захудалом хуторе,  гонят самогон, а в селах и подавно. Водка ведь дорогая, крестьянам не по карману.
— Логично, — поддержал Михаил.
— Во-вторых, Ярославна его в глаза  не видела, иначе не позволила набраться до такого состояния,  — продолжил я. — Она обманывать  не станет.
— А-а, выкинь  из головы, у тебя своих забот хватает,  — посоветовал Михаил. Достал дешёвые сигареты и закурил.
Мы миновали здание исполкома, редакции газеты и типографии и приблизились к гостинице. Перед входом в кафе «Аромат» я увидел толчею и приглушенный гул. Но вот до моего слуха донесся знакомый голос:
— Господа, дамы, граждане! Не проходите мимо, замерзнет ведь человек. Ночью обещают десять градусов мороза. Будьте добры, не берите грех на душу. Это с каждым может произойти,  не рассчитал своих сил человек.
—Не Анжела  ли это взывает к милосердию?  — взглянул я на Михаила.
— Похоже, что она.
— Сбросьтесь по десять, двадцать рублей на такси до Глазовки, — прозвучал настойчивый призыв Артема. — Не помирать же заслуженному  ветерану, орденоносцу на улице. Его смерть  будет на вашей совести. Он за нас  мерз в окопах, кровь проливал на полях сражений...
Мы подошли поближе, и я увидел знакомого старика,  лежащего у входа в «Аромат». Двое мужчин и женщина, внимая просьбам, отдали Артему купюры и, довольные этим актом милосердия, прошли мимо, уступая место другим прохожим.
— Путь неблизкий, — Артем запнулся, заметив меня и Михаила. Анжела лишь на мгновение потеряла дар речи и смущенно опустила голову. Он первым пришел в себя  и с угрозой прошептал:
— Проваливайте мужики подобру-поздорову. Не мешайте зарабатывать на жизнь.
— Вот тебе и мать  Тереза, — смеялся я, когда мы отошли  метров на двадцать. —Ушлый квартет. Подвозят бомжа к  питейным заведениям  и деньгу с доверчивых граждан зашибают.  За  вечер и ночь хороший навар  получается.
— Не меньше тысячи рублей. Без наказания оставлять нельзя, Я иду в полицию.
— Успокойся, Миша, — удержал я его за рукав. — Представь, что два здоровых мужика приходят в полиции под «градусом» и заявляют, что девушка надула на восемнадцать рублей. За эти жалкие гроши нас же с тобой затаскают на допросы. Нет, меня  такая перспектива не прельщает. Невелика потеря, все равно бы на водку потратили. Гори они синим пламенем.
—А вот и их водила, — Михаил указал рукою на «Москвич-412», приткнувшийся в пятидесяти метрах от кафе. — Голь на выдумку хитра.
Откровенно говоря, я не испытывал досады из-за того, что у меня умыкнули десять гривен. Были потери и покруче, государство все сбережения съело. Мне не хотелось видеть на тонких запястьях девичьих рук стальные браслеты. Возможно, что Анжела студентка и  «панели» предпочла такой способ добычи  средств для оплаты, той же учебы, которая прежде, как медобслуживание и лечение, была бесплатной. Импонировало  то, что, благодаря своим актерским данным и магии очарования,  она избрала столь оригинальный способ добывания денег. И в то же время я с грустью осознавал, что фортуна — женщина изменчивая. Рано или поздно квартет споет свою последнюю песню.

г. Керчь