III. Волшебство продолжается

 "Это может быть сложная наведённая галлюцинация..."
                Братья Стругацкие

 
   Татьяна в растерянности крутила в руках  письмо, оставленное подругой.  В нем та сообщала, что ей необходимо  на  некоторое время уехать  по делам.    Она просила  поливать цветы в кадках, которые  стояли  на террасе,  и выдернуть всю редиску, чтобы та не переросла. А также в приписке  Агата разрешала подруге   пользоваться  своей  машиной.
 
   Татьяна решительно  прошла  в гардеробную.   Вещи  были не тронуты и  как всегда,  аккуратно висели на «плечиках».

   - Значит, ты голая, без машины отправилась по делам...  Тогда, что это может быть за путешествие? К соседской корове за молоком?  Ерунда какая-то…
 
Но на ерунду  все это как-то не походило…

    Татьяна была барышней рассудительной, в панику попусту  не вдавалась, поэтому решила остаться на даче у подруги  до конца выходных и посмотреть,  во что выльется  вся эта загадочная  история. На всякий случай она позвонила Владику и попросила его пробить по базе:   не поступала ли в больницы и  морги  их общая знакомая  с милым  именем Агата. Владик  выслушал ее молча, задал   вопросы, которые так любят следаки, а потом  приказал  сидеть на месте и ждать. Он приедет, как только сможет.
 
   Татьяна не спорила, зная его  нежное  отношение к  Агате, хотя  допускала, что прибытие на место исчезновения  подруги  вряд ли что-нибудь прояснит.
 
   Немного подумав, она   отменила по телефону  две встречи на завтра и, переодевшись в спортивный костюм, решила обследовать дом в надежде, что  до  приезда  Владика сможет сама обнаружить хоть какие-нибудь улики, а значит прояснить ситуацию.
 
   В холле все было в полном порядке.  На кухне – тоже.  Татьяна откинула полотенце, которым накрыли  помытую посуду.  Под ним  были две кофейные чашки, два блюдца, две  маленькие серебряные ложечки, и молочник.  Она открыла холодильник. На верхней полке стояла масленка,  прозрачная  емкость с сыром, яблоки  на блюде. На второй полке лежал пекинский салат, огурцы, помидоры и пучок зелени, а в контейнерах для овощей – пакет с молодой картошкой.   Все как обычно, кроличья еда и ничего сногсшибательного.
 
   Татьяна прошла в спальню.  На не застеленной кровати  валялась кое-как брошенная байковая пижама: по голубому полю скакали розовые слоники.   Меховые   тапочки  прятались под  повисшим  до пола белым  одеялом.  А соломенная шляпка с приколотым к ней  букетиком фиалок, водрузилась на подушку вместо  головы хозяйки.
 
   Не найдя ничего криминального в спальне, она  вышла на  «гульбище». Кресла стояли необычно. Кто-то очень близко сдвинул их явно для беседы. Татьяна  посмотрела на участок. Трава возле дерева (кажется, Агата называла его ясень), показалась ей придавленной. Она  поспешила    на  улицу. Действительно, газон, не стриженный с прошлых выходных,  был примят колесами чужой машины. Это уже выходило за рамки.   Лет пять назад  специально для парковки  выложили площадку из тяжелых зеленых плит прямо у ворот. Кому понадобилось мять газон? И зачем?

   Татьяна  опять вернулась в дом и только тут  обратила внимание на  сумочку Агаты, которая,  пряталась на крючке  рядом с зонтиком  под бежевой   ветровкой.  Открыла  ее: водительские права, сотовый, ключи от московской квартиры – все на месте.  Именно в эту минуту  она  ощутила сильное внутреннее беспокойство . Путешествие Агаты по делам  очень напоминало   похищение. А письмо? Может быть, ее заставили написать его для отвода глаз?
 
   Через два часа прибыл Владик,  да не один. С ним был опер и друг Кирилл Бессонов  и дежурный  криминалист Роман.

   - Показывай, -  проронил Владик, - надеюсь, ничего руками не трогала?

   - Не надейся, - Татьяна поймала  осуждающий  взгляд. – Я полотенце кухонное руками трогала и сумочку с документами. Вообще-то тут живет моя подруга, и я  практически все летние  выходные провожу  здесь. Моих отпечатков  тут столько же, сколько и ее.
 
   - Я в курсе, - Владик кивнул головой своим ребятам, и они втроем прошли в дом.
 
   Два часа продолжались «следственные мероприятия». И по их лицам было видно, что  ничего выдающегося они не обнаружили. Татьяна решила вмешаться. Требовался перерыв  на  обед. Голодные мужчины соображают хуже, чем накормленные.

   - Следствие зашло в тупик?
 
 Владик  был так сосредоточен, что даже не обратил внимания на  иронию.    Он предложил ей еще раз осмотреть участок.  И  они  вдвоем   вышли  из дома  на  воздух.
 
   - Слушай, а кто мог быть у Агаты сегодня утром? – спросил он у Татьяны.

   - Никто, - ответила она  резко и безапелляционно.

   - Две чашки, две ложки, два блюдца,  отпечатки протекторов неопознанной машины, два следа  от мужских ботинок  на почве под деревом,  следы  ее босоножек, я бы сказал, по другую сторону машины.
 
Он поднял с газона  серо-бежевое перо, повертел его в руках…

   - Это от филина, он тут ошивался всю неделю, -  вспомнила Татьяна.

   - Филин вряд ли нам что-нибудь прояснит, - Владик бросил перо и задумчиво пошел обратно к дому.

   - Владислав Сергеевич, - криминалист  ждал его в холле. –  Посуда вымыта тщательно. И мыла ее, скорее всего, сама Агата. Никаких следов насилия. Отпечатков полно. Но с ними  мне нужно к себе в лабораторию.
 
   - А на взгляд?

   - А на взгляд – ничего.

   - Дичь какая-то. – Владик  сел на диван и выглядел  довольно  потерянным,  – Кирюха, пройди по периметру, расспроси соседей, может кто-нибудь видел машину. Если что, зови на помощь.

   - Ребята,  давайте я вам картошечки сварю, салатик сделаю, кофе попьем, головы заработают.

Владик посмотрел на  Татьяну  хмуро, но все-таки кивнул и от еды не отказался.

    Пока она  возилась на кухне, он по пятому разу обошел все комнаты, влез в гардеробную, перерыл всю постель в спальне и нашел волос на массажной щетке в ванной, но тот  явно принадлежал Агате. Таких золотистых волос ни у кого, кроме нее в хозяйстве и в окружении не водилось. На всякий случай волос был упакован и отдан в надежные руки Романа.

    Ребята уже сели за стол, когда ввалился взбудораженный Кирюха. У него в руках была флешка с перекинутой на нее видеозаписью с камеры наблюдения.  Забыв про еду, сыщики прилипли к экрану ноутбука.

    В четыре часа две минуты к дому подъехала машина, из нее вышел мужчина средних лет в светло-сером костюме,  позвонил в ворота, Агата ему открыла,  и они вместе прошли  на участок.  А через час  машина исчезла из поля зрения.  Просто растворилась в воздухе. И никто с дачи Агаты  на улицу с тех пор не вышел. Потом приехала Татьяна. Потом их группа. Все.
 
   На лбу у Владика выступила испарина.
 
   - Ты где эту пленку взял? – спросил он у Кирилла.

   - У соседей, напротив,  там   живет дед-инвалид. Для него  установили  две камеры: первую, чтобы видеть улицу, а вторую -   свои владения.  Говорят, что для порядка. Обзор расширяет.
 
   - И что нам эта запись дает? – Влад задумчиво уставился в одну точку. -  Приехал незнакомый мужчина в классическом прикиде. Она его встретила в пижаме в четыре часа утра, сама  впустила в дом.  Потом машина  растворилась в воздухе и очутилась совсем в другом месте  под  деревом, а  они в нее вошли и не вышли.  В конце концов,  все исчезли. А на месте преступления осталось одно перо от филина, который ошивался здесь всю неделю.  Бесовщина какая-то.
 
   Татьяна опустила голову и тихо сказала:

   - Милорд. Это он ее увез. Как же я сразу не догадалась?

   - Кто?! – выдохнул Владик.
   
   - Я же сказала – милорд.

   - Кто это? Куда увез?

   - В Тридевятое  Царство, - сказала Татьяна.

   

**********************

   

   Только Леший собрался попытать счастье и зайти в круг заговоренной поляны, раздался легкий  свист  и  на лужайке появился Податель. Из терема его вышла встречать  Миловзора, поклонилась гостю желанному  и они вместе  стали гулять по дорожкам  и о чем-то беседовать.
 
   До Лешего долетел  обрывок фразы:

   - Мы не управляем людьми, только помогаем им, как родители своим малым детям.
 
Податель был явно не прочь  покрасоваться перед наивной девой. Леший  сердито и неуважительно плюнул, но так, чтобы не попасть за круг и  тем самым  себя не выдать.

   - Сколько лет живу, такого не видывал, - Филин  неожиданно  возник перед носом лесного  хозяина.

   - Говори, - Леший едва сдержал себя  от крепких выражений.

   - Тебе как,  из начала?

   И увидев, как тот надул щеки, пернатый решил больше не испытывать судьбу.

   - Слушай мой сказ. А дело было так:   Миловзора  раздвоилась. Я видал девицу точь в точь, как она, но не в нашем, а в ином  мире. Только  облачение у нее было  странным.   У них там много диковин. Железные птицы по небу летают, колесницы тоже железные, терема высокие, а народу… тьма, что муравьев… - он мечтательно сощурил желтые пуговицы глаз.

Леший угрожающе вскинул руку.

   - Но я  сейчас не об этом.  -  Мгновенно среагировал Филин.  -  Про тот мир я тебе потом все подробно обскажу.  А теперь о важном:  она с Повелителем и там, и тут  давно знается, у нее на пальце Страж, и прибыла она к нам с целью для меня неведомой.
 
   - Это все?

Филин задумался, свесив голову набок, а потом добавил:

   - Все.
 
   - Лихо тебе в печенку, - Леший не на шутку озлился, -  только за погибелью посылать таких лазутчиков. -  Неужто больше так ничего и не узнал?

   - Узнал, - Филин, оскорбленный непониманием,  нахохлился, - но ты же слушать не желаешь.

   - Что узнал?

   - Что там можно жить – не тужить: законов,  Светом завещанных,  у них и в помине не осталось. Каждый  сам  за себя. И люди и государства.  Они это «интересами» называют.   Достаточно  вид делать, что ты всех любишь. А на самом деле, им друг на друга наплевать.  Это диковинный мир: они  без умолку говорят меж собой.    Давно путают и слова, и то, что под ними значится.   А величают  все   мудреное  обустройство  – демократия.  Еще…
 
   - Я тебе шею сейчас сверну, -  холодно пообещал ему  Леший  и сотворил движение, последствия которого Филин хорошо знал.

   - Так вот я тебе и докладываю,  от двух  Миловзор нам с тобой не отделаться. Податель  их  для  каких-то особых  нужд  при себе держит. А мы ему не соперники.

   - Спятил. Забудь про двух. Здесь у нас – одна. А до других земель нам дела нет.

   - Как угодно, - Филин обиженно отвернулся.

   - Кто кого победит, говоришь? Это мы поживем – увидим, - Леший отложил восшествие в круг и на время сиганул в чащу.   Нужно  незамедлительно волков сбирать. Пусть готовятся Миловзору  от жизни к смерти повести, Змию Темному на утеху.
 
   Волки  прибежали по первому  зову.
 
   - Значит так, - Леший был настроен решительно, - Миловзору изловить, ко мне доставить. Не калечить и не пугать.

Вожак стаи уважительно молчал. Не впервой ему хозяину служить, свое дело он знал хорошо.
 
   - Когда привезти девицу прикажешь? -  только и спросил он  у Лешего.

   - До захода солнца.

Стая в мгновение ока растворилась в густой зелени кустов.

   - Где же Егана? Ни письма, ни весточки.   Кто услал ее из леса? – мучился  в догадках лесной хозяин.

   - Так Податель и услал, - подсказал ему Филин. - Какая  нужда, чтобы вы вдвоем у него под ногами путались?

   - Только бы волки не подвели. Нет у меня в лесу больше помощников.  Кикиморы  теперь в городе  навроде  мамок живут,  ребят нянчат.  Лети-ка  ты  волкам  на подмогу.  Да смотри, без шуток твоих бестолковых.  Они сильные, а ты, хоть и слаб умом, иногда приходишь в себя,  коли выгоду свою видишь.

   - И в чем же моя выгода на этот раз?

   - А в том, чтобы я тебе шею  не свернул раньше времени.

Филин хотел было напомнить ему о своей преданности, да его ответной неблагодарности, но вовремя промолчал.  Кто знает, как дальше   жизнь сложится?  Эх, вернуться бы ему вместе с Миловзорой в ее мир! Как бы они зажили: душа в душу! Она его «птичкой»  бы называла, а он бы ей «ухал» все ночи напролет. И, главное, никому служить не нужно.  Не  жизнь, а  сказка.  А здесь того и гляди: либо Лихо в печень  подсадят, либо  шею  свернут, изверги рода змеиного… И именно в эту самую минуту  вспомнил Филин, что обронил в мире диковинном свое перо. Да там и оставил. Запамятовал по старости. Нарушил Закон миры связующий.    Чем теперь его забывчивость  обернется?



**********************


 
    Миловзора сбиралась по ягоды. Как обычно, взяла лукошко   и  отправилась в лес, чтобы поспеть к вечерней трапезе и угостить  любезных   гостей  ягодами с  молоком.  Вечер был  тихим, безветренным. Набрала она сладкой малины полное лукошко, да присела  отдохнуть  рядом с дубом высоким.  На нижней ветке кто-то закопошился, крыльями забил. Подняла она голову и увидела  филина желтоглазого, который наблюдал за ней сверху.

   - Вишь, диво какое, - ласково  улыбнулась Миловзора, - где-то я тебя видела, лупоглазенький мой, хороший… Только вот где, не припомню…
 
   - Где ж тебе меня вспомнить, коли ты сразу в двух мирах  поселилась? Что в одном знала, в другом сразу позабыла. Ты гляди, девица, такие  испытания опасны для сердца юного.
 
Пернатый философ  повозился  и  уселся поудобнее.

   - Вот, скажем, есть у тебя добрый молодец, сердцу милый,  -  затянул Филин. -  Ты его в одном мире оставила, а в другом про него забыла. Он тебя ждет, слезы горючие по тебе льет. А ты живешь себе и знать не хочешь, что твое счастье может такое испытание  не пройти. Потеряешь ты свою любовь, и всю жизнь себя за это казнить будешь.

   - Чудной ты.  Про какие такие миры говоришь?  Я  в толк не возьму.  Нет у меня друга сердечного ни в том мире, ни в этом. И не о ком мне горевать, не по кому слезы девичьи проливать.
 
   - А я тебе говорю, что ошибаешься ты красавица.
 
Филин  краем глаза видел вожака стаи, бесшумно крадущимся  в их сторону. Жалко ему было девицу, да делать нечего.
 
    Миловзора хотела было встать, чтобы домой идти, да он ее остановил.

   - Куда торопишься?  Отдохни еще немного,  сладко мне с тобой беседовать.

   - Солнце к закату клонится, пора мне…

И в этот самый момент выскочил огромный  зверь лесной, схватил  девицу и был таков. Только  корзинка осталась лежать под деревом, да ягоды малины рассыпались в разные стороны, словно брызнули красными  каплями  крови на зелень молодой травы.

   - Отроду  сам себе жизнь порчу,  – кручинился Филин. -  Отчего не спас девицу? Отчего не перенес ее  в место безопасное? Сгину тут в услужении у Змия и его приспешников.
 
    Корил сам себя Филин,   думу думал.  Не хотел он к Лешему возвращаться. Опротивело ему  в каверзах участвовать. Но был договор, который  он  сам когда-то подписывал. Срок службы по нему  еще  не истек.  И решил он перед возвращением к постылому  хозяину,  лишь  на минуту  вернуться в мир дальний, чтобы перо свое обратно забрать, а заодно и проверить,  что там, в доме у второй Миловзоры делается. Ищут, поди, красну девицу сородичи.

   А в это время волк принес  девицу к логову Лешего. Было оно в дупле дуба старого, которого семерым не обхватить.  А лесной хозяин их тут и поджидал.
 
   - Ты не бойся меня, краса ненаглядная, -    угодливо, да лукаво  раскланялся  Леший, - не будет тебе у меня беды и притеснений.  Я тебя не в полон взял, а погостить пригласил.

   - Так гостей не созывают, - спокойно ответила ему Миловзора, - силой их не везут. Да и  не боюсь я тебя, хозяин Лесной, сто раз у Еганы тебя видала. Говори, зачем велел меня выкрасть.

   - Егана о тебе печалится, вся извелась.
 
   - Неправда твоя. При мне она у Подателя  домой  себя отпросила. Не нужна я ей в царстве Кащеевом.
 
Вот и хорошо! Теперь Леший точно знал, где обретается  Егана, осталось Филина дождаться, чтобы с ним  послать ей  весточку.


 
*******************



   Влад   мерил комнату шагами.  У него в голове не укладывалась вся эта тарабарщина, о которой рассказала ему Татьяна. Кольцо он видел. Обратил внимание на камень, потому что тот  был большим и красивым. Но… Мозг кипел и взрывался от всей этой мистической ереси!  Он за свою жизнь поймал немало «визитеров», но, похоже, этот был не их поля ягода. Никогда он не чувствовал себя настолько бессильным.
 
   - Сядь ты, наконец, - Татьяна пожалела, что оставила дома бутылку с коньяком. Сейчас бы самое время.

   - Не могу я сидеть, - огрызнулся Влад.

   - Пойдем тогда  пройдемся. На воздухе легче думается, - предложила она  следующий вариант.

    Они вместе вышли на улицу.  Вечер уже почти переходил в ночь. То тут, то там зажигались звезды.  Оба уставились в небо.

   - Она где-то там? – Спросил Влад, понимая всю абсурдность  вопроса.

   - Понятия не имею, - вздохнула Татьяна.
 
Прямо в трех метрах от них кто-то затопотал и захлопал крыльями. Звук раздавался с нижних ветвей ясени.
 
   - Филин, Влад, смотри,  это тот самый филин, что ошивался здесь всю неделю. Я говорила Агате, что это неспроста. А она смеялась и ничего не хотела слушать.
 
   Влад увидел, словно  при  замедленной съемке,  как Филин начал   мягко планировать на  лужайку.  Цель птицы была очевидна:  на газоне светлым пятном лежало перо. Он кинулся в ту же сторону.  И в какой-то миг они оба одновременно прикоснулись к  нему.   Яркая вспышка на секунду  полыхнула перед глазами Татьяны, озарив собой половину участка.  Влад исчез, словно его и не было никогда в этой реальности. Вместе с ним исчез Филин и перо.

   Она бессильно  опустилась  на траву.
 


   А в это время у берегов Молочного моря, где дует борей студеный и лазурит покрывает горы так, что они с небом сливаются, Егана и Кощей  исполняли  наказ Темного повелителя. Нужно было слугам его верным  от Твердослава избавиться,  а  вместо него посадить на Царство супругу  лукавую, до власти сильно охочую.  В веках известно: был бы омут, а нечистая сила для него сама найдется.  Думали они,  думали   и придумали опоить  правителя зельем сонным, чтобы никого в злодеянии смерти народ не заподозрил. Будет спать Твердослав, а царство само собой  в упадок скорехонько придет. Тут новая  правительница  и объявится. Все  законы перепишет, нужных людей вкруг себя соберет, и станет за бореем так, как Змию угодно.  Народ его, не любя -  полюбит, не хваля -  похвалит, обольщенный, да обманутый  заживет под  захватчиком  до скончания века.
 
   Сказано, сделано. Получила царица то, о чем мечтала столько времени: и власть, и силу, и свободу от мужниной воли.  Только бремя власти нести - не подолом трясти. Быстро  стали приходить в упадок земли Твердослава:  бескорыстие в алчность обернулось, справедливость в бессовестность,  милость в жестокосердие. А как иначе? Кто правит, тот и давит. Исстари повелось, что  люди  не сразу подмену замечают, терпят, да на лучшее надеются.  Невдомек им было поначалу, что под властью Царицы они душой и телом намаются.
 
   В один из дней прилетел к слугам змеиным Филин из темного леса. Весточку Егане от Лешего принес.  А в ней было прописано, что явившийся из Вышних миров Податель,  затевает  дело светлое против Змия Великого.  Что Миловзору он, Хозяин лесной, выкрал и пока  у себя под чарами в дупле держит. А надобно ее переправить во дворец Темного Владыки  для верности, потому как  колдовство  его, Лешего,  недолго прослужит  против сил Подателя.  Оно    все одно, что лужа супротив  моря.
 
   С этого самого времени Кащей и Егана  переругались друг с другом. Кащей требовал отправить девицу сразу к Змию, а Егана хотела ее у себя оставить: мало ли что в жизни приключается?  Имея такого заложника,  много можно  выторговать привилегий от  Светлых. А вдруг  в Мире переворот случится?  Кащей  корил Егану  в упрямстве и своеволии, она его – в недальновидности и самодурстве.
 
   Пока они меж собой выясняли, кто хуже, Филин сидел в тронном  зале и пытался во всем угодить Царице. Решил он узнать из первых рук о задумках Змия, чтобы вовремя сориентироваться и сбежать, коли  затеется  бунт в землях Твердославовых. А Царица с придворным  Советником  внимательно изучали  свиток под названием «Все мерзости королевства». Там пункт за пунктом были прописаны  глупости,  да несуразности, которые стали новыми законами.  Забыли люди и правители смысл истинного  слова  «кон». Вышли за него и даже не заметили как.  Видно с того самого времени пошла путаница по всему Миру меж тем, какие правила Светом даны, а какие на путь Тьмы выводят.
   
   А в Тереме, не дождавшись к ужину  любезной сердцу  хозяйки,  Белояр почуял недоброе.  Вот уже и ночь настала, звезды в небе зажглись, а ее и след простыл.  К утру, с первыми лучами, ушел он вместе с дружиной   в лес на поиски девицы.  А Лешему только того и надобно.  Сызнова  начал он   водить  их по кругу,  да путать.   Податель ждал-ждал воинов  в Тереме, да не дождался. Окидывал он взором Мир, но нигде не видел Миловзору. Чары забвения окутали дуб, в котором прятал хозяин леса свое сокровище.
 
   А сама девица, сидя в неволе, думала, как ей из плена ненавистного  вырваться.   Когда  Солнце встало над головой и обрело свою полную и великую силу, напитался ею  Страж, сверкнул  зеленой молнией, и спали чары темные,  против сил Света бессильные.  Выбежала Миловзора в лес, а он для нее, словно дом родной, каждую тропу знала  она с малолетства.  И поспешила  скорее  в Терем, пока ее отсутствия в дупле  никто не заметил.  Зря понадеялся Леший на свое колдовство, зря не подумал о великой силе Стража.  Привык, видно, к мифам и балладам о своем могуществе. Не с ним первым случилась такая беда.  Были и до него печальные случаи в истории.   Не приводит к хорошему высокое мнение о своей персоне.



******************


 
   А в это время в темном и дремучем лесу бродил в полном одиночестве еще один человек. Влад уже пережил всю сложность испытанных им чувств и теперь пытался выяснить, где он очутился по воле рока, судьбы или собственной глупости.  В тайге он никогда не был, только однажды ходил в турпоход с ребятами, когда  работал вожатым в детском лагере. Но тот лес, лес его мира, совсем не походил на здешний.
 
   Потеряв счет времени, напившись воды из полуозера-полуболота и  подкрепившись ягодами   сомнительного  происхождения, он мучительно пытался вспомнить, как определить стороны света. Будучи совершенным материалистом, он все еще надеялся отыскать  тропинку к Москве или, в крайнем случае, к ее области. Но в этом заколдованном лесу мох рос одинаково по кругу, а кроны деревьев  смыкались так плотно друг с другом, что забирали всякую возможность понять: где  юг, а где север.  Да и муравейников  он не встретил ни одного.  Еще угнетало, что в этой чаще, похоже, не было ни души.  А может он попал в другое время? Пишут такое фантасты.  Влад поежился. Он представил, что раздастся вой и к нему навстречу выйдет тираннозавр в поисках  десерта.

    Где же филин?  По идее он должен был оказаться с ним в лесу в той же точке, но птица исчезла. Влад не понимал, почему здесь не действуют те законы природы, физики и географии, к которым он привык у себя дома.  Просто так вот взял да и попал в сказку. Плоско и банально!  Но ничем другим все это мракобесие объяснить было невозможно.
 
    И вот в тот момент, когда он отчаялся найти дорогу домой, прямо ниоткуда появился всадник в серебристых одеждах. Под ним был конь, от одного взгляда на которого у Владика перехватило дыхание. Не конь – а царь всех коней.
 
   - Приветствую тебя, странник.

   - Привет,  - Владик с удивлением рассматривал  доспехи и никак не мог определить эпоху, к которой относилось это одеяние. – Вы тут кино снимаете? Мне повезло, а то я никак дорогу из леса не найду.

    - Как ты попал сюда?
 
    - Да, в общем-то, случайно. Скорее всего, дело в геопатогенной зоне.
 
    - А кто ты?

Влад достал удостоверение ГУВД.
 
   Податель задумался. Неужели где-то прорвалась Живая Река Света? Как попал в эту реальность  московский полицейский?  Он  в который раз окинул взглядом весь лес  и вдруг увидел, как ходят по кругу Белояр со своей дружиной, а Леший путает их, и  не дает двинуться  ни вправо, ни влево. Как по невидимой тропе к Терему спешит Миловзора, а стая волков  несет караул  недалеко от дуба, в дупле которого  лесной хозяин держал в плену девицу. Проглядел он чары! Не заметил! Ими объяснялась его слепота.
 
   Опечалившись из-за собственной беспечности,  Податель в мгновение ока выправил ситуацию. Все разом очутились в Тереме.
 
   Влад, начинавший привыкать к мгновенным перемещениям, почувствовал, что это еще не конец странной истории. Когда же он увидел Агату, ряженую в фольклорный  костюм, он рванулся, чтобы закрыть ее собой и от этого странного мира, и от богатырей, и от воина  в серебряных одеждах… Но Миловзора, сделав шаг назад, поклонилась ему и голосом Агаты, но с неизвестными ему певучими нотками произнесла:

   - Добро пожаловать, гость неведомый, всем  путникам рада, все найдут здесь приют и отдых.

Влад вытаращил глаза:
 
   - Агата, это же я, очнись, мы с тобой  знакомы со школы.  Я у тебя домашку списывал.
 
Улыбнулась ему девица, еще раз в пояс поклонилась:

   - Не понятны мне речи твои, странник.
 
Сказать, что майор уголовного розыска почувствовал внутреннюю дрожь, это ничего не сказать.
 
   В разговор вмешался Податель:

   - Как говорят у вас дома: соловья баснями не кормят?  Зови всех на трапезу, Миловзора.

Миловзора?  Кто? Агата? Двойник? Его рука потянулась к сбруе. Но под курткой ничего не было.  Дурень! Он оставил ее на дачном  диване в холле!  Все!  Это конец его карьеры!   Пережив столько событий,   майор Владислав Сергеевич Орлов думал о нарушенной им  должностной инструкции!


***********************

 
   А в это время Леший готов был съесть самого себя! Опоздал! Везде опоздал! Миловзора сбежала! Филин куда-то запропастился! Зачарованная поляна скрыла от него всех гостей Подателя. Трухлявый пень ему на голову!  А самое страшное, что если донесение о красавице попадет  к Змию, пощады ему не видать: держал в руках и упустил. Как она освободилась? Чары  безопасные для Подателя, были словно амбарный замок для  девы. Не могла она сама с ними сладить. С чьей помощью  их преодолела?

   - А ты разве не знаешь силы Стража? – раздался голос над самым его ухом. – Неужто ты думаешь, что Светлый оставил бы ее в нашем мире без защиты?

Филин  уселся к нему на плечо.
 
   - Слезь!

 Леший был вне себя от злости и страха. Как он забыл про силу кольца?!  Если Страж может противостоять чарам Темного, то уж его колдовство  для него детская забава.
 
   - Дурень я, дурень.   Ты  передал послание?

   - А то, как же?  -   Филин был мстительно вежлив. – Передал в руки Еганы.

   - А Змий уже знает об этом?

   - Не ведаю, потому что Егана с Кощеем спорят, кто из них хуже. Как договорятся, так к Властелину Темному и отправятся.

   - Опереди! Вызволи письмо назад!
 
   - Ты дашь мне хоть немного отдыха?

   - Дам! Как только дело исполнишь, отправлю тебя  в этот твой диковинный мир. На седмицу!
 
   - Слово дал! Помни!

Филин взмахнул крыльями и скрылся из виду в мгновение ока.