Иван

                Иван.

              Иван, слушая  мелодичное щебетание птиц, спускался по узкой улочке испанского приморского городка. Внизу у лучезарной кромки  воды,   медленно покачиваясь   и поскрипывая  швартовными концами,   стояло его судно. Еще было далеко, чтобы различить украинский флаг на кормовом флагштоке, под которым белыми печатными буквами на темно-синем транце кормы было нанесено название- «Профессор Манукович» и чуть ниже порт приписки Донецк.  А почему бы и нет, если Москва уже давно являлась  портом пяти морей.?
                Ивана  не смущало  название.  Ведь были же когда-то в совковом флоте такие суда как Профессор Павленко, Аничков или Кудревич . Но все равно лучше давать судам женские имена, как это делали в старину наши предки .
                Мысли Ивана прервал отчаянный девичий крик на  испанском . И как по теории Дарвина  если природа чем-то награждает божье создание , то обязательно там что-то убывает .   Изумительной  красоты испанская девушка с вьющимися черными как смоль волосами размахивала своими тонкими  изящными руками и  просто каркала как ворона.
          Если французский язык был языком любви , а немецкий  языком войны, то для Ивана испанский всегда казался вороньим языком  .  Для рассуждений у него  не было времени. В мгновение он перемахнул через низкую ограду и оказался под балконом пылающей хазиенды .
         Молоденькая  сеньорита  металась по балкону, а из дверей и окон наружу валил густой черный дым, среди которого вырывались языки оранжевого пламени. Солидная дубовая входная дверь была заперта  изнутри. Разбить окно первого этажа значит разгерметизировать помещение , что  мгновенно увеличит тягу . И  будет это подобно небольшому взрыву.  В отчаянии он просто стал под балконом и протянул вверх свои сильные руки.
             Он кричал ей на английском и жестами приглашал прыгнуть. А она каркала на своем испанском.
            Девичья фигура уже перебралась через парапет, но в ее карих глазах отчетливо был виден страх  высоты , заставлявший  ее стиснуть пальцы за перила  мертвой  хваткой. От напряжения  белые косточки на запястьях пальцев девушки  становились синими - прыгать вниз она не собиралась .
    Уже заныла  шея от высоко поднятой головы, когда Иван  услышал вырвавшийся из его груди голос.
-   Прыыыгай сссука.
        И как в кадре замедленного действия эта изящная фигурка отделилась от балкона и, растопырив  свои руки и ноги, начала   ускорение вниз.  От порыва ветра  ее юбка раскрылась как парашют немецкого диверсанта, обнажая загорелые формы ее бедер и тонкую полоску  белой ткани ее нательного белья .
            Все это так и накрыло Ивана. Удар был настолько сильным, что казалось его плечи оторвались весте с  руками, а позвоночник просто провалился ему в штаны  …
                Аромат  магнолии, под куст которого они  упали, смешивался с ароматом девичьей плоти. Ему - старому морскому волку, этот запах кружил  голову. Сеньорита  еще в полете потеряла сознание, и теперь , ее прекрасное бесчувственное  тело находилось в его объятиях. В его  хрупком  сознании, отягощенном  долгими морских переходами  и нахождения в замкнутом железом пространстве,  уже возникли те безобразные сцены любви от которых ему  стало стыдно  .
       -  Нет,- подумал Иван,- так нельзя . Не потому, что уже сбегаются вокруг люди и   за несколько кварталов слышны сирены спешащих   пожарных машин и скорой помощи. Не потому что он не успеет сделать это.  Просто , она была так прекрасна и божественна, что казалось   достаточно лишь прикоснуться к ней губами и вдохнуть ее аромат ,  чтоб стать  счастливым.
                Бесчувственная прекрасная незнакомка лежала  в его объятиях и  он был счастлив . А сирены пожарных машин и скорой помощи звучали все ближе  и сильнее. Их тон нарастал по допплеровскому эффекту  и… постепенно сменился тоном звенящего каютного телефона?..
         На ощупь во тьме, спросонья  он потянулся за трубкой,
-Да? - спросил он.
-Господин капитан, господин капитан, прошу вас, срочно поднимитесь на мостик ,-   взволнованный голос старшего помощника с  мольбой звал  сквозь треск статического электричества и радиопомех.
       Щелкнув  прикроватный светильник, Иван первым делом свесил ноги.  Он успел взглянуть на часы, когда повинуясь инерции от невидимой силы ,  он оторвался  от уходящей из под его тела кровати и  невольно вскочил на ноги. Пробыв в подвешенном состоянии долю секунды, он почувствовал как его тело тяжелеет,   будто  оно наливается свинцом  и если б не выпрямленные его ноги , наверное он давно бы уже  сидел на полу под тяжестью своего веса.
             И снова провал, и снова  взвешенное  полу невесомое  состояние полета. Потом цикл  повторялся.  И это каждые десять , двенадцать секунд. Пять, шесть раз в минуту  или пять, или семь тысяч раз за сутки. Кто однажды испытал это , тот на всю жизнь заболевал морем  .
   Что-то не то, - думал Иван,- что-то не так. Половина четвертого на часах, еще не  вахта старпома ,  а второго помощника . Да и качает нас как-то не обычно.
            Один пролет по трапу он поднимался с остановками и  двигался лишь когда судно уходило вниз .


- Ну што тут у вас дети мои?- спросил   он, буквально вваливаясь  через проем входной двери на мостик.
    В рулевой рубке как обычно было темно,  хоть глаза наколи . Гудел репитер гирокомпаса, шумели вентиляторы компьютеров электронных карт и радаров, щелкало реле автопилота  управления рулевой машины.
          Вот зашипел НАВТЕКС распечатывая  очередное навигационное предупреждение. К нему  добавился более шумный принтер Инмарсата-Си .Ничего необычного для глубокой ночи  - рутинные радио передачи.
-Хэави Свэлл господин капитан, - сказал старпом.
- Если не по-украински как обязывает  флаг под которым мы бороздим моря на этой посудине , то говорите хотя бы по-русски,  - поправил его Иван.
- Необычно высокая зыбь господин капитан,- повторил старпом и поспешил добавить, - скоро снова  выйдет Луна и вы сами сможете увидеть.
      Зеленый лучик радара бегал по кругу экрана , оставляя необычно огромную засветку. Рефлекторно Иван взялся за ручку потенциометра подавления  морских помех, но рукоятка больше не вращалась - она уже стояла на максимуме. И в этот момент за лобовыми иллюминаторами кромешная тьма  просветлела . Появились очертания корпуса судна  и далее чуть  справа по носу лунная дорожка.    
                Такого он еще ни когда  не видел в своей морской практике. Серебро лунной дорожки огромными зигзагами уходило высоко к небесам и там,  на гребне волны обрывалось.
- Ни хренна себе,- он ни когда не матерился и вообще он был уверен в том ,что в данный момент он  ничего не произнес вслух.
       Но все присутствующие в рубке слышали его  голос,  и от этого у них не стало легче на душе. «Сорри  если я сказал это вслух  это плохо,- подумал Иван,- нужно контролировать свои эмоции   ».
      Уцепившись двумя руками за поручни, он заворожено наблюдал, как нос судна  поднимался на гребень набегающей волны. Высоко висевшая в небе луна опустилась на нок передней мачты, затем еще ниже так, что на желтом диске  нок судовой мачты  вместе с реей образовали зловещий крест. Затем луна убежала обратно вверх , а на ее месте поднялся стеной бледно голубой вал следующей волны, и удар…
- Ни чего себе, - снова повторил Иван, - почему раньше меня не позвали.?
- Было темно  Иван Васильевич,-  мямлил второй помощник ,-  ну болтает нас и болтает, я не тратя времени решил заняться корректурой.
- Сколько раз вам твердить,- оборвал его Иван, - на вахте заниматься только наблюдением и ни каких других дел. Зашел в штурманскую рубку, справил  свои дела и снова в наблюдение.
             Он всегда так говорил с юмором, чтоб у окружающих сложилось впечатление про моряка как про простого солдата, который зашел за блиндаж и оправился.
- Ну вот,- продолжал второй, - я и позвал старпома.
- Меня нужно было звать ,меня.
               Иван сам  испугался от увиденного . Но он их родной отец и на него устремлены взгляды его подчиненных.
- Как ты думаешь чиф?
- Высота передней мачты  семнадцать метров,- отвечал старпом,-  учитывая наш крен и дифферент судна, полагаю высота зыби порядка  двадцати пяти метров Иван Васильевич.
- Двадцать пять метров, двадцать пять,-  бубнил Иван, - корректура, а двадцать пять метров таких волн не бывает ,это же целые горы. Це-лы-е  ? Понимаю, что было темно, можно было не заметить. Если длина волны в пятьсот метров. Амплитуда качки та же и период тот же  десять секунд, погодите дети мои.
- Все правильно Иван Васильевич, - подтвердил его опасения старпом,   - скорость волны получается  пятьдесят метров в секунду или… 
- Сто восемьдесят километров в час. Невероятно,- сказал Иван-, а как ведет барограф?
- После 1350 миллибар пошел быстро вниз Иван Васильевич,- голос второго помощника уже  не дрожал .
- Хорошо второй, - продолжал Иван ,- Разбудите всех членов экипажа и соберите в салоне команды.
- Что будем делать Иван Васильевич?- спросил  старпом.
- Думаю в Бискайский залив  нам соваться не следует ,назад в Дувр мы не успеем, Французам мы не помогут.
- А если за остров Сант-Хелиер ? .
- Нет, чиф не годится, там сильные  приливно-отливные течения, - Иван почесал затылок , будто от этого действа  придет прилив крови к голове и в мозгу созреют умные мысли.
- СаусХэмптон?
- Так, правильно чиф, - Иван подошел к карте и продолжал рассуждать,  - англичане старые моряки, они нас в беде не бросят. Если причал не дадут, ничего. Постоим на якоре , на внутреннем рейде там со всех сторон закрыто и защищено.
     Прозвонил телефон и  второй сообщил, что экипаж собран в салоне команды . Войдя в салон, Иван на ходу окинул взглядом все десять пар пытливых глаз, с нетерпением ждущие важное объявление.
-  Господа,- сказал Иван и сделал затянувшуюся паузу.
         Он не был прирожденным оратором, да и не к чему было призывать людей, за исключением только к спокойствию.
- Товарищи и друзья, - продолжал Иван,-   мы встретили аномально высокую океанскую зыбь.  Как вы понимаете все это означает о приближении мощного урагана . Прогнозы синоптиков не утешительны. Вам всем без паники приказываю , одеть спасательные гидрокостюмы,  жилеты и находиться в районе сбора на шлюпочной палубе, но внутри помещений надстройки для безопасности.  Мы будем делать разворот на обратный курс. Мы прерываем наш рейс и идем в порт убежище Саусэмптон Англия, где полагаем быть через пять, шесть часов.
         В этот момент корпус судна содрогнулся от очередного удара волны. Но устоявший на ногах Иван продолжал:
- возможно, там мы останемся на время,  пока не пройдет сезон штормов. Всем прошу соблюдать спокойствие и без паники проследовать в место сбора. Да поможет нам Бог.
       Позже в рубке. Иван   понимал, что гидрокостюмы лишь замедлят их уход и  что в такую погоду им ни кто не придет на помощь.
         Со спокойным лицом он передернул ручки машинного телеграфа и по внутренней связи попросил механика прибавить обороты , чтобы участок резонанса по штормовой диаграмме Ремеза пройти как можно быстрее. 
- Право на борт,-  наконец   скомандовал он рулевому, и они медленно начали свой поворот на север.      
           Казалось машина не вытащит их корму против волны . Но их судно, Николаевской постройки ,  было оборудовано  новым поколением двигателей-движителей талантливого русского изобретателя Черникова , который еще в начале 21 века показал,  что установка паровых и дизельных машин на судах была двухсотлетней ошибкой человечества. С тех пор дизеля, турбины и винты канули в лету.
         Бортовая качка достигла амплитуды в 30градусов крена
- Сколько на румбе? - спросил Иван.
- Триста шестьдесят градусов, - ответил рулевой.
- Ложимся на двадцать пять, - сказал Иван.
- Но нам нужно держать всего пять градусов, - возразил старший помощник , снимая  пеленги с электронной карты.
- Ничего чиф,- успокаивал его Иван. - мера временная, пойдем больше на северо-восток, а затем галсами  зайдем за Белогрудый остров. Сейчас нам главное унести ноги из центра  пролива, а там глядишь и зыбь станет поменьше .
             Амплитуда бортовой качки снизилась до 20 градусов. Организм требовал сна, но после такого нервного потрясения сон для Ивана совсем пропал.
              Фактически они шли в неизвестность , но из всей команды только он один знал это.