Приключения Лёни-филолога. Картина первая. Чернови

Это черновик. Если Вы решили прочитать этот бред, то сами виноваты.

Лёня-филолог  вывалился из общаги подышать томным вечерним воздухом Васильевского острова.  В последнее время Лёня обращал мало внимания на красоту природы. Да и откуда ей взяться на улице Кораблестроителей в середине апреля.  Лёня хотел выпить пива, он проснулся и вышел из комнаты каких-нибудь семь минут назад. Он не был тормозом по жизни, но три с половиной минуты ушли на поиски шнурка к левому кеду. Шнурок он так и не нашёл, но это же не повод сидеть весь вечер без ничего. Жрать, конечно, тоже хотелось, но по опыту Лёня знал, что от пива это пройдёт.

Общежитие возвышалось над Лёней всем своим безрадостным, безблагодатным  фасадом. Восемнадцать этажей чистейшей квинтэссенции сенсуса. Сто лет бы не видеть этот пошлый трёхлучевой западный форпост академических знаний Петербурга. Приятелей вокруг здания не наблюдалось, более того, в кои-то веки он не сумел разглядеть ни одной знакомой рожи, а ведь за весёлыми студенческими пьянками перезнакомиться удалось с доброй половиной общаги.  Как-никак восемь месяцев получал образование в лучшем вузе Питера.

Физиономическая изоляция Лёни длилась недолго. Повернув налево к Новосмоленке он увидел грациозно скользяющую в его сторону Танюху с третьего курса немецкой филологии, длинные ноги в не самой длинной юбке, высокая грудь, в общем всё как надо. Не то чтобы в этот конкретный вечер она очень нравилась Лёне, но ещё пару месяцев назад он очень хотел произвести на девушку впечатление. Картину портил тот простой факт, что Танюхе Лёня на фиг не сдался. Банальный первак без царя в голове, которого на редких общих тусах проще всего было просто не замечать.

Лёня не был в восторге от такого отношения, он считал себя личностью если не выдающейся, то как минимум незаурядной. Он всегда лучше всех выступал на литературных чтениях в средней школе, и прочитал уже 150 книг различной сложности. Лёня много думал над тем как же ему поразить воображение дамы,  но все почему-то сводилось к дискуссии о Кафке и прочей игре слов и образов.

Затащить Танюху в подобную дискуссию случаев не предоставлялось, кровь бурлила поднимаясь в окрестности головного мозга, но на одной из пьянок выяснилось, что затаскивать Татьяну нужно непосредственно в койку, причем на заранее известных условиях.  Идея пошутить при следующей встрече про то, что кто-то оказывает по комнатам не совсем клининговые услуги была ещё хуже кафкианских. Танюхе она явно не понравилась, её «друзьям» Гарику и Асланом тоже. Лёне потом было немного больно, но портвейн с пивом отодвинули эту проблему на второй план.

Для Танюхи его просто не существовало. Эта дематериализация была настолько естественной и внутренне непротиворечивой, что Лёня смирился и молча пошёл в сторону ларька. Денег было ровно на одно Жигулевское т.е. 19 рублей.  Прикидывая куда идти дальше Лёня не удержался и посмотрел вслед плавно уплывающей татьяниной корме, зацепился правым кедом за левый, выскочил из него и растянулся прямо на куче недотаявшего грязного снега.

По всему его помятому лицо пробежала волна мелких пакостных уколов холодных кристаллов воды, Лёня давно знал, что жёлтый снег нельзя есть, теперь к нему медленно приходило понимание опасности его чёрного собрата. Все лицо было в противной жидкой грязи. Раскопав снег до чистой, белой как стиральный порошок, мякотки, Лёня вытер свои щщи и обнаружил комок бумаги, похожий на купюру настоящих российских денег.

Так Лёня-филолог нашёл сто рублей.

Нет, Лёня не был нищим. У него даже были родители, которые ежемесячно пересылали сыну от четырёх до шести тысяч рублей. К тому же не далее чем пару месяцев назад,  Лёни вместе с сокурсниками Лехой и Коляном получили матпомощь. Полторы тыщи деньги, конечно, не большие, но курочка клюёт по зёрнышку.

К добру ли к худу ли, но курочкой Леонид не был ни разу. Как только приходили деньги, он был счастлив и даже немного на позитиве. Вариантов потратить деньги было два, как это обычно бывает - первый и второй.

Для того чтобы счастье стало полным, ну то есть таким упитанным, округлым и приятным на ощупь руками, нужно было много пива. Чипсы, сосиски, некрасивые подруги соседки по блоку Оли и жизнь удалась. Этот вариант был основным, то есть первым. При этом раскладе золотое время Лёниного счастья длилось максимум неделю.  Всегда неприятно было возвращать долги, которые появлялись за следующие двадцать три дня и иногда Леонид жалел, что не был средневековым пэром Франции, или хотя бы баронетом, ну в крайнем случае отечественным помещиком средней руки и не имел кредита ни у одного ростовщика.

Сложно представить насколько сильно разложилась бы мораль Лёни, если бы его мечты сбылись, ведь существовал также второй вариант потратить деньги с пользой. Дюхан с географического однажды осенью показал Леониду "Ночной клуб". С тех пор